Наталья Петровна ворвалась в квартиру без стука, держа в руках связку ключей, которые громко звенели при каждом её движении. Марина замерла с кружкой чая в руках, не веря своим глазам. Её свекровь стояла посреди прихожей, окидывая взглядом новую квартиру, будто оценивая товар на рынке.
— Так вот как ты тратишь деньги моего сына! — голос Натальи Петровны прозвучал резко и обвиняюще. — Шторы какие-то дорогущие повесила, мебель новую купила! А Серёжа говорил, вы еле концы с концами сводите!
Марина медленно поставила кружку на столик. Её руки слегка дрожали, но голос прозвучал ровно:
— Наталья Петровна, как вы сюда попали? У вас же не было ключей от нашей новой квартиры.
Свекровь победно улыбнулась, покачивая связкой ключей перед лицом невестки.
— Серёжа мне дал. Сказал, чтобы я приглядывала за квартирой, пока вы на работе. Мало ли что. И правильно сделал! Я вижу, тут полный беспорядок! Вон, чашка немытая на столе стоит!
Марина посмотрела на свою чашку с недопитым чаем, из которой она только что пила, и почувствовала, как внутри поднимается волна возмущения. Они с Сергеем купили эту квартиру всего месяц назад, взяв ипотеку на пятнадцать лет. Это было их первое собственное жильё после трёх лет съёмных углов. И вот теперь её свекровь стояла здесь, как хозяйка, критикуя каждую деталь.
— Наталья Петровна, это наша квартира. Мы с Сергеем сами решаем, как нам жить и что покупать.
— Ах, ваша? — свекровь прошла в гостиную, не снимая уличных ботинок. На светлом ковре остались грязные следы. — А кто вам на первый взнос давал? Забыла? Двести тысяч я вам одолжила! Из своих пенсионных накоплений!
Марина прикусила губу. Да, это была правда. Наталья Петровна действительно одолжила им деньги на первоначальный взнос. Но они честно выплачивали долг каждый месяц, откладывая с зарплаты. Уже вернули половину.
— Мы вам возвращаем деньги, как и договаривались. Каждый месяц по десять тысяч.
— Возвращаете? — свекровь фыркнула. — А на новые шторы деньги нашлись! На ковёр этот дурацкий! Лучше бы мне долг быстрее вернули!
Она прошла на кухню, открыла холодильник, заглянула в шкафчики. Марина шла следом, чувствуя себя беспомощной в собственном доме.
— И готовишь ты неправильно! — продолжала Наталья Петровна, разглядывая содержимое морозилки. — Полуфабрикаты одни! Мой Серёжа привык к домашней еде! Я ему всегда котлетки делала, супчики варила. А ты что? Пельмени покупные?
— Я работаю до восьми вечера, — тихо ответила Марина. — У меня не всегда есть время готовить сложные блюда.
— Время! — свекровь всплеснула руками. — Я троих детей вырастила, и всегда находила время готовить! И квартира у меня всегда чистая была, не то что у тебя! Пыль вон на полках! Окна грязные!
Марина оглядела свою кухню. Окна она мыла на прошлой неделе. Пыли не было — она вчера делала влажную уборку. Но спорить не стала. Она уже выучила: в глазах Натальи Петровны она всегда будет делать всё неправильно.
В этот момент хлопнула входная дверь. Вошёл Сергей, усталый после работы.
— Мам? Ты здесь? — он удивлённо посмотрел на мать, потом на жену.
— Серёжечка! — Наталья Петровна бросилась к сыну. — Хорошо, что ты пришёл! Посмотри, как твоя жена хозяйничает! Грязь везде, готовить не умеет, деньги тратит направо и налево!
Сергей неловко переминался с ноги на ногу, глядя то на мать, то на жену. Марина смотрела на него с надеждой. Сейчас он скажет матери, что она не права. Защитит свою жену. Объяснит, что это их дом, их правила.
— Мам, ну не преувеличивай, — пробормотал он. — Марина старается…
— Старается? — свекровь повысила голос. — Да она тебя совсем не ценит! Ты целыми днями работаешь, а приходишь домой — и что? Ни ужина нормального, ни уюта!
— Серёжа, — Марина посмотрела на мужа. — Скажи ей, что это наш дом. Что мы сами решаем, как нам жить.
Сергей отвёл взгляд.
— Марин, ну мама же хочет как лучше. Она просто переживает за нас.
Марина почувствовала, как земля уходит из-под ног. Он не собирался её защищать. Как всегда, он выбирал сторону матери.
— Вот и я о том же! — подхватила Наталья Петровна. — Я только помочь хочу! Буду приходить каждый день, наведу тут порядок. Научу тебя готовить, как положено. Серёже мой борщ нравится, я буду ему варить. И котлеты мои любит. И вообще, я тут кое-что придумала.
Она достала из сумки какие-то бумаги.
— Вот, договор дарения. Вы мне подарите долю в квартире за те деньги, что я вам дала. Так будет честно. Я же вложилась в эту квартиру, значит, имею право на часть. Одну комнату. Буду иногда тут ночевать, когда поздно домой добираться.
Марина не могла поверить своим ушам. Свекровь хотела прописаться в их квартире? Жить с ними?
— Это невозможно, — твёрдо сказала она. — Мы вам должны двести тысяч, и мы их вернём. Но квартира оформлена на нас с Сергеем. Это наша собственность.
— Ах, так? — глаза Натальи Петровны сузились. — Ну, тогда верните мне все деньги сразу! Немедленно! Или я в суд подам!
— Мам, не надо так, — слабо попытался вмешаться Сергей.
— Молчи! — оборвала его мать. — Я с твоей женой разговариваю! Так что, Марина? Или доля в квартире, или деньги сейчас же!
Марина понимала, что двести тысяч у них нет. Они едва сводили концы с концами, выплачивая ипотеку и долг свекрови. Но и отдавать часть квартиры было немыслимо. Это означало бы конец их семейной жизни. Наталья Петровна поселится здесь и превратит их существование в ад.
— Мы подумаем, — выдавила из себя Марина.
— Думайте быстрее! — свекровь направилась к выходу. — У вас неделя. Или деньги, или доля. И я буду приходить каждый день проверять, что вы тут делаете. Ключи у меня есть.
Она хлопнула дверью. Марина и Сергей остались стоять посреди прихожей. Молчание было тяжёлым, давящим.
— Почему ты дал ей ключи? — наконец спросила Марина.
— Она попросила. Сказала, на всякий случай. Вдруг с нами что случится, а она не сможет попасть в квартиру.
— И ты не подумал спросить меня?
— Марин, это же моя мама. Она плохого не желает.
Марина посмотрела на мужа. На его усталое лицо, опущенные плечи, виноватый взгляд. Она любила его. Но сейчас понимала: он никогда не встанет на её сторону. Для него мама всегда будет права.
Следующие дни превратились в кошмар. Наталья Петровна приходила каждое утро, когда Марина ещё собиралась на работу. Она шумела на кухне, передвигала вещи, критиковала всё подряд. Вечером, когда Марина возвращалась, свекровь встречала её новыми претензиями.
— Опять задержалась на работе? А муж голодный дома сидит!
— У тебя что, любовник появился? Что-то ты стала краситься сильнее!
— Эти твои подружки тебя совсем испортили! Небось нашёптывают всякое!
Сергей молчал. Иногда вяло просил мать не говорить так резко, но Наталья Петровна тут же начинала плакать, жаловаться на неблагодарность, и он сдавался.
На четвёртый день Марина пришла домой и обнаружила, что свекровь переставила всю мебель в гостиной.
— Так лучше! — заявила Наталья Петровна. — И диван этот ваш неудобный я велела Серёже выбросить. Я свой привезу, из моей квартиры. Он лучше.
— Вы не имели права! — Марина не выдержала. — Это наша мебель! Наша квартира!
— Ах, так я не имею права? — свекровь встала, упёрев руки в бока. — А жить за мой счёт вы имеете право? Квартиру на мои деньги купили, а теперь нос задрали?
— Мы возвращаем вам деньги!
— Копейки возвращаете! По десять тысяч! Да я до своей смерти не дождусь!
— Мама, пожалуйста, — попытался вмешаться Сергей.
— Серёжа, или ты заставишь жену меня уважать, или я заберу свои деньги через суд! И квартиру вашу продадут с молотка!
Той ночью Марина не спала. Она лежала рядом с мужем и думала. Так больше продолжаться не могло. Надо было что-то делать. И тут её осенило. А что если…
Утром она позвонила на работу и отпросилась. Сказала Сергею, что едет к подруге. А сама отправилась к юристу, которого ей порекомендовала коллега.
Андрей Владимирович, седовласый мужчина с внимательными глазами, выслушал её историю и покачал головой.
— Ситуация неприятная, но не безнадежная. Во-первых, устный договор займа у вас был?
— Да, мы договорились возвращать по десять тысяч в месяц. У меня есть все квитанции о переводах.
— Отлично. Это доказательство, что вы исполняете обязательства. Требовать досрочного возврата она не может, если вы не нарушаете график платежей. Во-вторых, насчёт доли в квартире. Она дала вам деньги в долг, а не инвестировала в покупку. Это разные вещи. Никаких прав на квартиру у неё нет.
— Но она грозится судом…
— Пусть грозится. Суд встанет на вашу сторону. Но я бы посоветовал вам кое-что сделать. Во-первых, смените замки. Это ваша квартира, вы имеете право решать, кто в неё входит. Во-вторых, фиксируйте все её визиты. Если будет скандалить — вызывайте полицию. В-третьих, продолжайте аккуратно платить долг. И главное — поговорите с мужем. Без его поддержки вам будет трудно.
Марина вышла от юриста с новой решимостью. По дороге домой она купила новый замок и вызвала мастера на вечер. Дома она застала свекровь, которая копалась в их спальном шкафу.
— Что вы там делаете? — спросила Марина.
— Проверяю, не прячете ли вы деньги! Говорите, что нет денег мне долг вернуть, а сами небось копите на отпуск!
— Выйдите из нашей спальни, — твёрдо сказала Марина.
— Что? Как ты смеешь так со мной разговаривать?
— Наталья Петровна, это наша квартира. Наша спальня. Вы не имеете права тут находиться без нашего разрешения.
— Ах, так? Сейчас Серёжа придёт, я ему всё расскажу! Он тебе покажет!
— Расскажите, — спокойно ответила Марина. — А я расскажу, как вы роетесь в наших личных вещах.
Она достала телефон и включила камеру.
— Что ты делаешь? — испугалась свекровь.
— Фиксирую ваше незаконное проникновение в нашу спальню.
— Да у меня ключи есть! Серёжа дал!
— Сергей не имел права давать ключи без моего согласия. Квартира оформлена на нас двоих. И сегодня вечером замки будут заменены.
Наталья Петровна побледнела от ярости.
— Ах ты, неблагодарная! Да я тебя сейчас!..
Она замахнулась, но Марина отступила, продолжая снимать.
— Не советую, Наталья Петровна. Это будет уже уголовное дело.
Свекровь опустила руку. Её лицо исказилось от злости.
— Ты пожалеешь об этом! Серёжа тебя бросит! Он выберет мать, а не такую дрянь, как ты!
Вечером разразился скандал. Сергей пришёл домой и обнаружил мастера, меняющего замки. Следом примчалась Наталья Петровна, вся в слезах.
— Серёжечка! Посмотри, что твоя жена вытворяет! Она меня выгнала! Обозвала! Сказала, чтобы я не смела приходить!
— Марина, что происходит? — Сергей был растерян.
Марина спокойно показала ему видео, где его мать роется в их шкафу и пытается её ударить. Сергей смотрел, и его лицо менялось.
— Мам… Это правда?
— Она меня спровоцировала! Она специально! Хочет нас рассорить!
— Сергей, — Марина посмотрела мужу в глаза. — Я больше так не могу. Либо мы живём своей жизнью, вдвоём, либо… либо нам нужно расстаться. Я люблю тебя, но я не могу жить под контролем твоей мамы. Выбирай.
Наступила тишина. Сергей смотрел то на жену, то на мать. Наталья Петровна всхлипывала, утирая слёзы.
— Серёжа, неужели ты позволишь ей так со мной обращаться? Я же твоя мать! Я тебя растила, ночей не спала!
— Мам, — Сергей говорил медленно, словно каждое слово давалось ему с трудом. — Марина права. Это наша квартира. Наша семья. Ты не можешь приходить сюда, когда захочешь. И уж тем более копаться в наших вещах.
— Серёжа!
— Мам, пойми. Я люблю тебя. Но я женат. У меня своя семья. И если ты не можешь это принять…
— Ах, так? — Наталья Петровна выпрямилась. — Ну что ж. Тогда верните мне все деньги! Сейчас же!
— Мы будем возвращать, как и договаривались. По десять тысяч в месяц, — ответил Сергей.
— Я в суд подам!
— Подавайте, — вмешалась Марина. — У меня есть все документы о выплатах. И видео вашего поведения. Посмотрим, что скажет суд.
Наталья Петровна поняла, что проиграла. Она посмотрела на сына с такой обидой, словно он предал её самым страшным образом.
— Я тебе этого не прощу, Сергей. Ты выбрал её, а не мать. Помни об этом.
Она ушла, громко хлопнув дверью. Марина и Сергей остались вдвоём. Сергей сел на диван и закрыл лицо руками.
— Прости меня, — сказал он глухо. — Я должен был раньше это сделать. Защитить тебя, нашу семью. Но мне было трудно. Она же моя мама…
Марина села рядом и обняла его.
— Я понимаю. Но мы должны жить своей жизнью. Мы будем навещать её, помогать. Но жить мы будем отдельно. Договорились?
— Договорились.
Прошло три месяца. Наталья Петровна больше не появлялась в их квартире. Сначала она звонила Сергею, плакала, жаловалась на здоровье. Но Сергей, хоть и переживал, держался твёрдо. Они продолжали выплачивать долг. Каждый месяц Марина переводила десять тысяч на карту свекрови, аккуратно сохраняя все квитанции.
Постепенно жизнь наладилась. Марина и Сергей обустроили квартиру по своему вкусу. По вечерам они вместе готовили ужин, смотрели фильмы, строили планы. Иногда Сергей навещал мать, но уже без Марины. Та не настаивала — понимала, что сыну нужно время, чтобы наладить отношения с матерью на новых условиях.
Однажды вечером раздался звонок в дверь. Марина посмотрела в глазок и удивилась — на пороге стояла Наталья Петровна. Но выглядела она иначе — не воинственно, а как-то потерянно.
— Можно войти? — спросила она тихо, когда Марина открыла дверь.
— Проходите.
Свекровь прошла в гостиную, села на край дивана. Молчала, теребя в руках платок.
— Я пришла извиниться, — наконец сказала она. — Я была не права. Сильно не права.
Марина молчала, давая ей выговориться.
— Понимаешь, когда Серёжа женился, я испугалась. Думала, потеряю сына. Единственного сына. И начала бороться за него. Глупая была. Не понимала, что так только оттолкну его.
— Наталья Петровна…
— Дай договорить. Эти три месяца были для меня адом. Серёжа приходил, но я видела — он отдалился. Стал чужим. И я поняла: это я сделала его таким. Своей ревностью, своим желанием контролировать. Я чуть не разрушила его семью. И свою семью тоже.
Она подняла глаза на Марину. В них стояли слёзы.
— Прости меня, если сможешь. Я больше не буду вмешиваться в вашу жизнь. Обещаю. Просто… просто позвольте иногда видеться. Не часто. Когда вы сами захотите.
Марина смотрела на свекровь и видела перед собой не того монстра, который терроризировал её последние месяцы, а одинокую, испуганную женщину, которая боялась потерять единственного сына.
— Хорошо, — сказала она. — Давайте попробуем начать сначала. Но с условиями. Вы приходите только по приглашению. Не даёте советов, если не просим. И уважаете наш выбор.
— Согласна. На всё согласна.
В этот момент пришёл Сергей. Увидев мать, он замер.
— Мам? Что ты здесь делаешь?
— Пришла мириться, сынок. И просить прощения. У тебя и у Марины.
Сергей переглянулся с женой. Марина кивнула.
— Мам, конечно, мы тебя прощаем. Правда, Марин?
— Да. Но давайте установим новые правила. Чтобы всем было комфортно.
— Я согласна на любые правила. Лишь бы вы меня совсем не отвергли.
Они сели за стол, заварили чай. Разговор шёл трудно, с паузами, но постепенно лёд начал таять. Наталья Петровна рассказала, как тяжело ей было одной растить Серёжу после смерти мужа, как она боялась его потерять. Марина поделилась своими чувствами, объяснила, почему ей было так важно отстоять границы своей семьи. Сергей наконец нашёл в себе силы сказать матери, как тяжело ему было разрываться между двумя любимыми женщинами.
— Знаете, — сказала вдруг Наталья Петровна, — а квартира у вас правда уютная. И шторы красивые. Я тогда просто… завидовала, наверное. Что у вас всё так хорошо, а я одна осталась.
— Вы не одна, мам, — Сергей взял её за руку. — У вас есть мы. Просто теперь нас стало больше. Целая семья.
Наталья Петровна улыбнулась сквозь слёзы.
— А можно мне иногда приходить в гости? Ну, когда вы позовёте? Я борщ сварю. Марина, научу тебя, если хочешь. У меня правда хороший рецепт.
— Конечно, — улыбнулась Марина. — Я буду рада научиться.
Они сидели втроём за столом, пили чай и осторожно строили мосты друг к другу. Это было только начало. Впереди было много работы над отношениями, много разговоров, возможно, новых конфликтов. Но главное было сделано — они все поняли, что семья — это не про контроль и власть. Это про уважение, про умение слышать друг друга, про готовность меняться.
Когда Наталья Петровна уходила, она обернулась на пороге.
— Марина, я хочу, чтобы ты знала. Те деньги… считайте их не долгом, а подарком. На новую жизнь. Вы уже вернули половину, хватит. Остальное — мой свадебный подарок, который я вам тогда не сделала.
— Наталья Петровна, мы не можем…
— Можете. И должны. Это моё извинение. Примите его.
Она ушла, оставив Марину и Сергея стоять в дверях. Они смотрели друг на друга, и в их глазах была надежда. Всё будет хорошо. Не сразу, не легко, но будет. Потому что они научились главному — защищать свою семью, но не разрушать при этом связи с родными. Находить баланс между независимостью и близостью. И это было начало их настоящей, взрослой жизни.
Мама больше не вернется