В итоге для Евгения ситуация стала аховой.
Он не был дома уже битых три дня, потерял работу, стыдился не только возвращаться к семье, но и даже просто смотреть им в глаза…
— Евгений, здравствуй. Как твое ничего? — добродушно улыбнулся Михаил Геннадьевич и протянул руку.
Женя, злобно громыхнув стаканом, поднялся со стула и ответил на приветствие, постаравшись сжать чужую ладонь как можно сильнее.
Ребячество, конечно, но на секунду стало немного легче, а когда лицо Михаила Геннадьевича слегка дрогнуло от от усилий, с которыми жал ему руку Женя, то и совсем полегчало.
Ну ладно, не совсем. Но стало чуть спокойнее.
— Михаил Геннадьевич, мне надо с вами поговорить. В кабинет?
— Хм… В кабинет! — задумчиво, но бодро ответил начальник мужчины.
Михаил Геннадьевич пропустил подчиненного вперед, прикрыл за собой дверь, сел за свой руководительский стол и, поиграв желваками, спросил:
— Что же побудило тебя уволиться? — и невпопад, — Может, чаю?
— Откуда вы знаете, что я хочу уволиться? — проигнорировав второй вопрос начальника, спросил Женя.
— У тебя на лице все недовольство написано. Вперемешку с неприязнью ко мне.
Вот и хочу знать, чем мы все тебе не угодили, Евгений. Все же хорошо было.
— Знаете, я ведь долго у вас работаю. Сколько раз я вам и Никите Альбертовичу уже письменные, устные, какие только просьбы и формуляры не писал!
Выше главного специалиста я у вас так и не прыгнул.
— Ну и куда ты? К частникам пойдешь? Я же тебе уже объяснял, почему не сейчас. Подожди немного, и все будет…
— Да вы уже столько наобещали, и не только мне!
Нет, Михаил, так не пойдет! — Женя специально опустил отчество начальника.
Они были сверстниками, обоим совсем скоро должно было стукнуть 50. Только вот один на должности руководителя целого отдела, а другой — рядовой электрик, главный специалист, пытающийся добиться должности бригадира уже битых 3 года.
— Ну что же… Дело твое, Женя. Если что — возвращайся, возьмем спокойно.
Может, если найдется место, даже этим твоим… Бригадиром. Отрабатывай две недели и пиши заявление.
И Женя снова крепко, до боли сжал руку начальнику.
Две недели пролетели быстро.
Женя не уходил просто так, в пустоту и безработицу. Его ждала работа в частной компании, куда его устроил хороший знакомый…
И работу в ЖКХ с их фиксированными зарплатами и ограничениями на место он будет вспоминать как страшный сон!
Так и получилось.
Отработав две недели, сообщив семье о своем решении, он перешел в ту компанию на ту же самую должность с повышенной почти что вдвое зарплатой и стал радоваться жизни.
Чего еще надо? Ведь в этой компании есть и возможность все-таки дорасти до бригадира… Тем более, знакомый обещал подмазать. Жизнь, в общем, налаживалась.
К слову о семье Евгения.
У него была полная, хорошая семья. Любящая, спокойная и добрая жена Ирина и двое детей — старшая дочь Лидочка и младший сын Боря.
Ирина была настоящей противоположностью Жени. Всепрощающая, совершенно не строгая, добрая до крайности, не очень уверенная в себе и «домашняя» — во всем этом с мужем они кардинально отличались.
Но в семье стоял порядок, Женя любил жену (хоть и был невозможным ворчуном), и эта любовь была взаимной.
Лида уже жила отдельно, работала экономистом в крупной компании масштабов целой области, и очень неплохо зарабатывала. «Успешная, сильная и независимая», ей не хватало только стабильных и крепких отношений.
Но она во всю строила карьеру и, как она выражалась, «связывать себя цепями брака» наотрез отказывалась. Родители, глядя на это, только вздыхали. А что оставалось делать, дети так быстро взрослеют…
А про Борю сказать было, в общем то, нечего. Он заканчивал школу, учился не то чтобы хорошо, но и неплохо.
Шлялся по улицам с друзьями, как и всякий подросток, иногда чудил, на носу были экзамены, но он, конечно, не очень то и готовился.
Такой была семья Евгения.
***
И вот мужчину встретило новое место работы. И хотя он ожидал большего, главное здание было красивым, выданная форма — новой, инструменты были хорошо подобранными и качественными.
Тем более, все было схвачено — там распался и сям, все получил, со всем согласился и приступаешь к работе.
Это было приятно — на прошлом месте его всюду преследовала ужасающая бюрократическая волокита.
Бригаде, в которую он попал, Женя сразу приглянулся, и сам он, в целом, тоже был доволен новыми знакомыми. Бригадир Серега, и сотоварищи Николай, Александр и его тезка, Евгений.
Они все были примерно одного возраста, и даже выглядели все слегка похоже, так что влиться в компанию мужчине не составило труда.
По окончании первого рабочего дня, за время которого Женя успел вместе со всеми съездить к какой-то семейной паре и поменять проводку в крупном доме, он настолько привык к своим новым знакомым, что переругивался и перешучивался с ними совсем как с прошлой бригадой!
И именно когда где-то за час до конца рабочего дня они вернулись в главное здание компании, Женя в первый, но не в последний раз увидел хитрую улыбочку Сергея.
Его приятели (да, уже приятели!) переглянулись между собой, повторили Сережину улыбку, и прозвучало роковое:
— Ну что, мужики, может, по бутылочке? После такого рабочего дня не повредит, да и знакомство надо отметить… — и три пары ожидающе-веселых глаз воззрились на Евгения.
И хотя он, в общем-то, крепкие и не очень напитки не очень жаловал и выпивал только по праздникам, тогда его что-то перемкнуло… И он сказал:
— Да можно и по бутылочке…
С этого момента жизнь Жени стало можно делить на «до» и «после».
Он кисло улыбнулся, приятели засмеялись, и вся компания отправилась в ближайший магазин. Взяли на каждого по бутылке, и пока Женя пил долго и осторожно, Сергей ухмыляясь, выпил почти залпом.
Саша с другим Женей особо не отставали, так что вскоре они купили еще по одной. А потом по третьей.
Евгению же в тот раз хватило благоразумия ограничиться одной, и во время возвращения домой он всерьёз задумался, стоит ли такое приятельство того…
Но вспомнив бывший коллектив и с особенной неприязнью бывшего начальника, который вообще как будто не пил ничего, кроме чая, он решил, что все хорошо.
Все таки, он взрослый мужчина, и сам решает, как ему жить. Верно ведь, верно? То-то же.
Так прошло около полугода.
Конечно, у мужчины не всегда получалось ограничиться бутылочкой. Сначала так, по чуть-чуть, для компании, потом чуть побольше, потом после рабочего дня, как и все…
Впервые он приехал домой сильно пьяным ровно через месяц после начала работы. Все, как обычно, в таких ситуациях, не просто так — ведь целый месяц отработал! Надо и отметить…
И было бы странно, если бы семья не заметила этих перемен в поведении главы семейства. Он стал добрее, менее ворчлив, и первое время все радовались…
Пока от него не стало нести перегаром, причем, с пугающей постоянностью. И, не зная как подступиться, что Лидочка, что Ирина молчали и готовились к худшему.
Худшее наступило раньше, чем они предполагали.
Когда Женя впервые перешел все границы, они все-таки решили поговорить с ним. Первой вызвалась Ирина, причем, отложили на утро, когда он проснулся в субботний вечер с болящей головой и похмельем.
— Милый, что с тобой происходит? Мы же видим… Ты стал много выпивать. Что случилось? Ты ведь… Раньше такого не было…
Он только нарычал на нее в ответ, и Ирина, струхнув, больше не заводила эту тему.
А когда такие эпизоды сильного пьянства стали продолжаться каждую неделю, в дело вступила старшая дочь, суровостью и жестокостью характера пошедшая в отца. Против которого, впрочем, ей сейчас и предстояло выступить…
— Пап, ты алк ого ликом решим стать?! Совсем с ума сошел? А как же мама, как же Боря, ребенок твой?! Или ты так салкашился на своей новой работе, что уже и забыл о нем, м?!
Но даже крики, битье посуды и угрозы отдать под кодировку совсем не помогали. Все было совсем плохо.
Отношения в семье портились с каждым днем, пока однажды, на фоне очередной ссоры с женой и дочерью Женя не остался переночевать у бригадира Сережи.
Они ушли в такой грандиозный запой, что когда через 2 дня, помятые, уж асно выглядящие все таки пришли на работу, все вскрылось почти сразу. Все их пьяные похождения после работы, изредка даже запои и опоздания.
Начальство терпеть такого не стало, и оба мужчин с поразительной быстротой оказались уволенными. А следом за ними, при первой несдержанности, и два других электрика.
Уволили целую бригаду — такое в истории компании было в первые.
В итоге для Евгения ситуация стала аховой. Он не был дома уже битых три дня, потерял работу, уж асно стыдился не только возвращаться к семье, но и даже просто смотреть им в глаза…
Тогда он в отчаянии порвал с ал кого лем, а вместе с ним и все связи с Сергеем и компанией. На четвертый день отсутствия он вернулся дома, и наконец, все рассказал и раскаялся.
Это было тяжелое, уж асно тяжелое решение. Но он сделал выбор еще тогда, давно, когда уволился. Или тогда когда впервые сказал «Можно и по бутылочке…»
Так или иначе, все это в прошлом.
А что сейчас?
Евгений, по наставлению семьи вернулся к работе в ЖКХ, совсем бросил пить, получив после раскаяния такую долю ненависти к ал кого лю, что удивлялся сам.
Сейчас у него все хорошо. В семье не принято вспоминать этот эпизод в жизни главы семьи, но это и не нужно — Женя и без всяких напоминаний чувствовал себя виноватым перед всеми.
А старый начальник мужчины, Михаил Геннадьевич, очень благосклонно отнёсся к возвращению такого хорошего работника, и между ними через некоторое время даже установились хорошие, приятельские отношения.
Был между Михаилом Геннадьевичем и Евгением еще одна забавная история, когда в качестве подарка на юбилей пятидесятилетия Жени, тот, не подозревая обо всей ситуации, принес бутылка дорого коньяка.
Да, такой случай был.
Но это ведь уже совсем другая история, верно?..
Я уже думаю, что у него другая