— Как ты мог? У тебя же есть мама! И она болеет, между прочим! — высказалась Катя.
— Дочь, так получилось, но ничего же страшного не произошло. А вот маму беспокоить не надо. Ты же это понимаешь?
— Я-то понимаю, а ты… Обещай мне, что такого больше не повторится!
Катя всегда считала, что у неё прекрасная семья, в которой все любили и уважали друг друга.
Незначительные споры никогда не перерастали в громкие скандалы, к мнению каждого — даже маленькой Кати — всегда прислушивались.
Они все вместе проводили много времени — и по дому дела делали дружно, и отдыхали семьёй.
Да, жили они не слишком богато — на зарплаты научного сотрудника в скромном НИИ и преподавателя в колледже не слишком разгуляешься, — но у Кати всегда было всё необходимое. А главное — любовь, забота и поддержка родителей.
Она и в вуз на бюджет сама поступила, и на работу устроилась безо всяких понуканий — огорчать как-то родителей ей и в голову не приходило.
Огорчало её и папу, Вадима Михайловича, только здоровье мамы, Галины Викторовны, которая была гипертоником. А ей ещё и 50 лет не исполнилось!
Мама уже несколько раз попадала в больницу, и только в последний раз врачи после многочисленных обследований поставили правильный диагноз и смогли ей помочь.
Из больницы Галина Викторовна выписывалась вполне себе здоровой и бодрой, и тут же отправилась в санаторий.
— Пап, это же очень дорого. Откуда деньги? — удивилась Катя, обнаружив, что этот санаторий не из дешёвых.
— У нас были кое-какие накопления, — уклончиво ответил Вадим Михайлович. — И вообще, мамино здоровье дороже всего.
Она и успокоилась. И даже после отъезда мамы согласилась провести выходные на даче с друзьями. Туда она отправилась с Захаром, с которым встречалась вот уже два месяца.
На этой самой даче выяснилось, что Захар, мягко говоря, злоупотребляет спи.ртным. Они серьёзно поссорились, и Катя на следующий день решила вернуться домой, как ни уговаривали её приятели.
Дверь в квартиру она открывала как можно тише — было раннее утро, и не хотелось разбудить отца.
В прихожей ей сразу бросились в глаза стильные женские ботинки — явно не мамины, — а на вешалке красовалось не менее стильное пальто.
— Па−а−ап, — негромко крикнула Катя вглубь квартиры.
Отец появился из спальни, судорожно запахивая халат, и в глаза ей старался не смотреть.
— Дочь, что случилось? Ты же только завтра вечером должна была вернуться.
Пока она коротко обрисовывала ситуацию, из той же спальни выскользнула стройная шатенка, явно младше Галины Викторовны, но всё же не девочка.
Она спокойно поздоровалась, обулась, подхватила пальто и негромко хлопнула дверью.
Последующий разговор Кати с отцом явно не был приятным для них обоих.
— Как ты мог? У тебя же есть мама! И она болеет, между прочим! — высказалась Катя.
— Дочь, так получилось, но ничего же страшного не произошло. А вот маму беспокоить не надо. Ты же это понимаешь?
— Я-то понимаю, а ты… Обещай мне, что такого больше не повторится!
Отец что-то бормотал в ответ — вроде бы пообещал.
С того дня Катя старалась как можно реже с ним пересекаться — просто было неприятно смотреть на родного человека, способного предать маму…
К моменту возвращения явно повеселевшей, отдохнувшей Галины Викторовны отношения Кати с отцом более-менее наладились. Она решила, что в таких обстоятельствах маме лучше ничего и не знать.
А буквально через неделю Катя вернулась домой раньше всех и обнаружила прикреплённый к двери скотчем белый конверт.
Внутри оказалось несколько фотографий с отцом и той самой женщиной, которая сбежала из их квартиры почти месяц назад.
Пара на снимках была полностью одета, но они так нежно обнимались, так смотрели друг на друга, что не оставалось никаких сомнений — они л…ники.
Всё бы ничего — Катя же знала об измене отца, — но на фото стояла дата. Получалось, что Вадим Михайлович встречался с л..ицей буквально 10 дней назад. Обманул её отец, значит…
Что ж, Катя решила поговорить с этой дамочкой, разрушающей их семью, — может, это поможет вернуть всё на круги своя.
Оставалась чистая ерунда — найти разлучницу. Пришлось проследить за отцом, который, кстати, стал регулярно «задерживаться на работе».
Слежка привела к успеху уже через пару дней, а следующим утром Катя подкараулила Марину Игоревну (имя выяснить у соседей было несложно).
— Я не буду вас стыдить. Вы взрослая женщина и сами должны всё понимать, — глядя прямо в глаза любовнице отца, произнесла Катя. — Оставьте, пожалуйста, в покое нашу семью.
И вам не кажется, что подбрасывать нам под дверь фото — это по-детски?
— Мы, взрослые, сами во всём разберёмся, — Марина Игоревна ответила мягко, но глаза не отвела. — И никаких фотографий я не подбрасывала.
Она спокойно обошла Катю и отправилась по своим делам. Кажется, по поводу снимков л…ница отца сказала правду.
Но останавливаться на этом Катя не собиралась. В их доме камеры видеонаблюдения висели только у дверей подъездов, но соседом по лестничной клетке у них был мужчина, видимо, очень беспокоившийся за своё драгоценное имущество.
Этот Валерий Павлович установил камеру над своей дверью, но захватывала она и соседнюю.
Если он и удивился просьбе Кати посмотреть видео, то вида не подал. Через пять минут сбросил ей на телефон запись того дня, когда на их двери появился конверт.
Лицо девочки−подростка, которая, воровато оглянувшись, прикрепила конверт к их двери, было видно достаточно хорошо, но Кате она знакома не была.
Как её теперь искать, она не представляла, однако решила начать с интернета.
Она даже не успела этого сделать, отвлёкшись на дела, как всё разрешилось само собой.
Уже следующим вечером Катя натурально столкнулась у подъезда с этой самой девочкой, пытавшейся юркнуть в открывшуюся дверь.
— Стой! — резко приказала ей Катя.
Девочка обернулась и, разглядев лицо «командирши», побледнела и судорожно прижала к себе свой рюкзачок.
— Пойдём, на улице поговорим, — уже мягче предложила Катя. Незнакомка молча последовала за ней.
— Давай рассказывай! Кто ты? Зачем ты это делаешь? И не ври — у меня запись с камеры есть.
— Меня Ульяной зовут! — вскинула голову девочка. — И я хочу, чтобы папа жил с нами.
Катя вздрогнула. В их семье часто рассказывалась смешная история, как родители спорили по поводу имени для неё.
Папа хотел назвать дочь Ульяной, а мама смеялась, что придётся тогда дать ей фамилию «Ленин». В итоге папа уступил.
Стоп. Папа!
— Ничего не поняла. Давай сначала и по порядку, — потребовала Катя, хотя уже начала догадываться кое о чём.
Её догадки тут же подтвердились. Ульяна со своим отцом, Вадимом Михайловичем, познакомилась всего три года назад, когда ей было уже 10 лет.
До этого мать отказывалась даже разговаривать о нём. А тут привела его прямо домой, сама вся такая радостная, цветущая. Наплела что-то про длительную командировку родителя.
А Ульяна что? Она с радостью во всё поверила. Тем более что папа оказался классным — вот только всё время жить с ними не мог.
Подслушав разговоры взрослых, она поняла, что у папы есть другая семья и ещё одна дочь.
Ульяна посчитала, что это несправедливо:
— Вы уже взрослая — вам папа не нужен, а мне без него плохо! — с вызовом глянула она на Катю и отвела глаза. — Маму всё устраивает, а меня нет…
— И ты, значит, решила всё исправить?
— Ну да. Фотки нашла у мамы в ноуте. Отправить не могла, потому что номера жены папы не знала, но выследила его и подбросила распечатанные фотки…
«Взрослые сами не разобрались», — ехидно подумала Катя, а вслух сказала, что сама во всём разберётся.
К счастью, в тот вечер Вадим Михайлович вернулся домой раньше жены, и тут же на его голову обрушился гнев дочери.
— То есть ты всё время маме изменяешь! Ты предатель — ты знаешь об этом?! Я видеть тебя не хочу!
— Дочь, так бывает в жизни… — пытался оправдаться отец. — Да, много лет назад у меня был роман с Мариной, а потом она просто исчезла.
Мы случайно встретились, и оказалось, что она чиновница в министерстве здравоохранения.
Это она помогла маму обследовать и в санаторий её отправить по бесплатной путёвке.
— А! Так ты ещё у нас и благородный оказывается! — презрительно бросила Катя. — Жену спасал с помощью л..ницы! Другого способа не было?!
— Она сама предложила, мы встретились пару раз, и тут выяснилось, что у неё дочь от меня. И вообще, чувства ещё не остыли…
— Замолчи! Не хочу это слушать!
— Да ты пойми — я не собирался вас бросать…
Катя зажала уши и бросилась в свою комнату. Может, она и повела себя по-детски, но слушать отца было и правда невыносимо.
— Твой муж тебе изменяет, — на этот раз Катя решила не молчать и выложила всё маме, как только та пришла.
— Я знаю, — вздохнула Галина Викторовна. — Но так бывает в жизни. Стр..асти между нами давно нет, а в остальном Вадим — прекрасный муж и отец…
— Нет у меня никакого отца! — резко оборвала её Катя.
Через неделю она сняла комнату и съехала от родителей. С мамой Катя общается, а вот отец и его вторая семья для неё не существуют. По крайней мере, пока.
Квартира чуть не уплыла