— Этот дом принадлежит мне по праву, и ты это прекрасно знаешь! — услышала Надежда за дверью голос свекрови, и сердце у неё ёкнуло от дурного предчувствия.
Она замерла в коридоре, боясь пошевелиться. В гостиной явно происходило что-то важное, и муж Андрей почему-то не предупредил её заранее. Странный мужской голос отвечал что-то про документы и нотариальное заверение.
Надежда тихонько приоткрыла дверь. За столом сидели трое: её муж Андрей, свекровь Тамара Михайловна и незнакомый мужчина в строгом костюме с кожаным портфелем.
— Надя! — Андрей побледнел, заметив жену. — Ты уже дома…
— Что здесь происходит? — Надежда вошла в комнату, стараясь сохранять спокойствие.
— А, невестка пожаловала! — Тамара Михайловна победно улыбнулась. — Как раз вовремя. Знакомься, это нотариус Виктор Петрович. Оформляем дарственную.
— Какую дарственную? — у Надежды пересохло в горле.
— На дом, разумеется! Андрюша дарит мне этот дом. В конце концов, я его мать, имею право на заботу в старости.
Надежда почувствовала, как земля уходит из-под ног. Этот дом достался ей от бабушки три года назад, ещё до замужества. Она вложила в ремонт все свои сбережения, превратила полуразрушенную постройку в уютное гнёздышко.
— Андрей, — она повернулась к мужу, — что это значит?
Он отвёл глаза, теребя край скатерти.
— Мама права, ей нужна забота…
— Забота? — голос Надежды дрогнул. — При чём тут мой дом?
— Твой? — Тамара Михайловна рассмеялась. — Милочка, ты замужем. Всё, что твоё — теперь общее. А значит, и Андрюшино тоже.
— Это не так работает! — Надежда повернулась к нотариусу. — Скажите ей!
Мужчина неловко поправил очки:
— Собственно, я здесь как раз чтобы выяснить… Дом оформлен на вас, Надежда Сергеевна?
— Конечно! У меня все документы!
— Вот и прекрасно, — вмешалась свекровь. — Перепишешь на мужа, а он подарит мне. Всё законно.
— Я никогда этого не сделаю!
— Ах так? — Тамара Михайловна поднялась, упираясь руками в стол. — Андрюша, ты слышишь, как твоя жена со мной разговаривает?
— Надя, не надо так… — пробормотал Андрей.
— Не надо? — Надежда не верила своим ушам. — Твоя мать пытается отобрать мой дом, а ты молчишь?
— Не отобрать, а позаботиться о матери! — взвизгнула Тамара Михайловна. — Неблагодарная! Я вас приняла в семью, а вы…
— Приняли? — Надежда горько рассмеялась. — Вы с первого дня пытались нас развести!
Нотариус встал, собирая бумаги:
— Я, пожалуй, пойду. Без согласия владелицы ничего оформить невозможно.
— Стойте! — Тамара Михайловна преградила ему путь. — Мы ещё не закончили!
— Закончили, — твёрдо сказала Надежда. — Уходите. Все.
Когда за нотариусом закрылась дверь, в комнате повисла тяжёлая тишина. Тамара Михайловна медленно опустилась на стул, прижимая руку к сердцу.
— Андрюша… мне плохо…
— Мама! — он бросился к ней.
— Опять спектакль? — устало спросила Надежда. — Каждый раз, когда что-то идёт не по-вашему, вам становится плохо.
— Как ты можешь! — Андрей повысил голос. — Она же больной человек!
— Больной? Час назад она была достаточно здорова, чтобы пытаться украсть мой дом!
— Надя!
— Что «Надя»? — она повернулась к мужу. — Ты знал об этом? Знал, что она позовёт нотариуса?
Андрей молчал, и это молчание было красноречивее любых слов.
— Господи… — Надежда опустилась на стул. — Ты знал. И согласился.
— Мама объяснила, что так будет лучше для всех…
— Лучше? Остаться без крыши над головой — это лучше?
— Никто тебя не выгоняет! — вмешалась Тамара Михайловна, мгновенно забыв про своё недомогание. — Живите здесь, пока я не решу иначе.
— Пока вы не решите? — Надежда вскочила. — Это мой дом! Моей бабушки дом!
— Была бабушка, да вся вышла! — свекровь тоже поднялась. — Теперь ты часть нашей семьи. А в семье всё общее!
— В нормальной семье — да. Но не в вашей!
— Андрюша, ты это слышишь? — Тамара Михайловна схватилась за грудь. — Она оскорбляет твою мать!
— Надя, извинись, — тихо попросил Андрей.
— Что? — она не верила своим ушам. — Извиниться? За правду?
— Просто извинись, и мы забудем об этом.
— Нет, — Надежда покачала головой. — Хватит. Я больше не буду молчать и терпеть.
Она развернулась и пошла к выходу.
— Куда это ты собралась? — окликнула её свекровь.
— Подышать воздухом. В этом доме стало слишком душно.
На улице моросил мелкий осенний дождь. Надежда брела по знакомым улочкам, не разбирая дороги. В кармане завибрировал телефон — звонил Андрей. Она сбросила вызов.
Как всё это произошло? Когда её любящий муж превратился в марионетку своей матери? А может, он всегда таким был, просто она не хотела этого замечать?
Первые тревожные звоночки появились ещё до свадьбы. Тамара Михайловна постоянно напоминала, что её сын — завидный жених, что он мог бы найти себе пару получше. Надежда тогда не обращала внимания, списывая всё на материнскую ревность.
После свадьбы стало хуже. Свекровь приезжала без предупреждения, хозяйничала в доме, переставляла вещи по своему усмотрению. Когда Надежда пыталась возразить, Андрей всегда вставал на сторону матери.
— Она же старается помочь, — говорил он. — Не будь такой неблагодарной.
Телефон снова завибрировал. На этот раз звонила подруга Марина.
— Надь, ты где? Андрей мне звонил, сказал, что ты ушла из дома расстроенная.
— Я в парке. Всё нормально.
— Ничего не нормально, если ты бродишь под дождём. Давай встретимся? Я недалеко.
Через пятнадцать минут они сидели в маленькой кофейне. Надежда рассказала подруге о произошедшем.
— Вот гадина! — выпалила Марина. — Извини, но твоя свекровь — настоящая ведьма!
— Не извиняйся. Она и правда… — Надежда вздохнула. — Но что мне теперь делать? Андрей полностью под её влиянием.
— А ты уверена, что хочешь сохранить этот брак?
Надежда молчала. Этот вопрос она боялась задать себе сама.
— Послушай, — Марина взяла её за руку. — Я понимаю, ты любишь Андрея. Но любовь не должна быть такой. Ты не должна бороться за своё право на собственный дом!
— Я знаю… Просто… Мне казалось, что всё наладится. Что он поймёт…
— Надь, прошло три года. Если он до сих пор не понял, то уже не поймёт.
Домой Надежда вернулась поздно вечером. В гостиной горел свет. Андрей сидел на диване, уткнувшись в телефон.
— Ты вернулась, — он поднял голову. — Я волновался.
— Правда? — она прошла мимо него на кухню.
— Надь, давай поговорим.
— О чём? О том, как ты хотел подарить мой дом своей матери?
— Она не чужой человек…
— Мне — чужой, — отрезала Надежда. — После того, что она сделала.
— Ты преувеличиваешь. Мама просто хотела подстраховаться…
— Подстраховаться? — Надежда резко развернулась. — От чего? От того, что я сбегу с твоими несуществующими миллионами?
— Не говори глупостей.
— Это твоя мать говорит глупости! И делает! А ты ей потакаешь!
— Она моя мать!
— А я твоя жена! Или это ничего не значит?
Андрей встал, подошёл к ней:
— Конечно, значит. Но мама тоже важна. Она одна, ей нужна поддержка…
— У неё есть своя квартира. Двухкомнатная, между прочим. Зачем ей мой дом?
— Она хочет быть ближе к нам…
— Нет, — Надежда покачала головой. — Она хочет контролировать. Всё и всех.
В этот момент хлопнула входная дверь.
— Андрюшенька! Надя! Вы дома?
— Опять она, — простонала Надежда.
Тамара Михайловна вплыла в кухню с видом хозяйки.
— Вот и славно, что вы оба здесь. Нам нужно серьёзно поговорить.
— О чём? — устало спросила Надежда.
— О вашем будущем, разумеется. Андрюша, я всё обдумала. Если твоя жена не хочет отдавать дом добровольно, есть другие способы.
— Какие способы? — напрягся Андрей.
— Ну, например, развод. При разделе имущества половина дома достанется тебе. А ты подаришь свою часть мне.
— Вы с ума сошли! — вскочила Надежда.
— Почему же? Вполне разумное решение. Если, конечно, ты не одумаешься и не подпишешь дарственную прямо сейчас.
— Мама, это слишком, — наконец подал голос Андрей.
— Слишком? — Тамара Михайловна повернулась к сыну. — Я всю жизнь на тебя положила! Растила одна, во всём себе отказывала! И что в благодарность?
— Мама…
— Нет, ты послушай! Эта девица вертит тобой как хочет! Настраивает против родной матери!
— Никто никого не настраивает! — не выдержала Надежда. — Вы сами всё делаете!
— Молчать! — рявкнула свекровь. — В моём присутствии…
— Это не ваш дом! — перебила её Надежда. — И не будет вашим! Никогда!
— Посмотрим! Андрюша, собирай вещи. Едем ко мне.
— Что? — он растерянно посмотрел на мать.
— Ты что, глухой? Собирай вещи! Пусть эта неблагодарная одна здесь живёт!
— Мама, я не могу просто так уйти…
— Не можешь? — Тамара Михайловна схватилась за сердце. — Родная мать просит, а ты не можешь?
— Опять этот спектакль, — пробормотала Надежда.
— Что ты сказала? — свекровь резко выпрямилась, забыв про больное сердце.
— Я сказала, что вы притворяетесь. Каждый раз, когда вам что-то не нравится, у вас болит сердце, голова, нога… Что угодно!
— Андрей! Ты это слышишь?
— Надя, не надо…
— Что не надо? Говорить правду? — Надежда повернулась к мужу. — Выбирай. Или она, или я.
— Не смей ставить ультиматумы моему сыну!
— Это мой муж! И я имею право…
— Ты не имеешь никаких прав! — взвизгнула Тамара Михайловна. — Ты никто! Подумаешь, домик от бабушки получила! Да мой сын заслуживает большего!
— Тогда пусть идёт и ищет это большее! — Надежда повернулась к Андрею. — Ну что? Ты идёшь с мамочкой?
Он молчал, переводя взгляд с жены на мать.
— Андрюша! — Тамара Михайловна дёрнула его за рукав. — Пойдём! Она не достойна тебя!
— Может, мама права… — тихо произнёс он.
— Что? — Надежда не верила своим ушам.
— Может, нам правда стоит пожить отдельно. Подумать…
— Подумать? — она горько рассмеялась. — О чём? О том, как твоя мать нас развела?
— Никто никого не разводил! — вмешалась Тамара Михайловна. — Ты сама виновата!
— В чём? В том, что не отдала вам свой дом?
— В том, что не уважаешь семью!
— Семью? — Надежда покачала головой. — Знаете что? Забирайте своего сыночка. Он мне больше не нужен.
— Надя! — Андрей попытался взять её за руку.
— Не трогай меня! — она отшатнулась. — Уходи. Вместе со своей мамочкой.
— Вот и правильно! — торжествующе воскликнула Тамара Михайловна. — Пойдём, Андрюшенька. Нечего нам здесь делать.
Она потащила сына к выходу. У двери Андрей обернулся:
— Надя, мы ещё поговорим…
— Нет, — она покачала головой. — Мы всё сказали друг другу.
Дверь захлопнулась. Надежда осталась одна в пустом доме. Только сейчас она позволила себе расплакаться. Слёзы текли по щекам, но внутри странным образом становилось легче. Словно тяжёлый камень свалился с души.
Утром её разбудил настойчивый звонок в дверь. На пороге стояла Тамара Михайловна с каким-то мужчиной.
— Это мой адвокат, — объявила она. — Мы пришли обсудить раздел имущества.
— Уходите, — Надежда попыталась закрыть дверь.
Свекровь вставила ногу в проём:
— Не так быстро! У меня есть права!
— Какие права? — Надежда распахнула дверь. — Вы мне никто!
— Я мать твоего мужа!
— Бывшего мужа. Или скоро бывшего.
— Вот именно! И при разводе…
— При разводе этот дом останется моим, — перебила её Надежда. — Он куплен до брака на мои деньги.
— Но ремонт… — начала свекровь.
— Тоже на мои деньги. У меня все чеки.
Адвокат откашлялся:
— Госпожа Семёнова, боюсь, у вас действительно нет оснований претендовать на это имущество.
— Как это нет? — взвизгнула Тамара Михайловна. — А права моего сына?
— Ваш сын может претендовать только на совместно нажитое имущество. Данный дом таковым не является.
— Но… но это же несправедливо!
— Это закон, — пожал плечами адвокат.
— Вы слышали, — Надежда скрестила руки на груди. — Уходите. И больше не возвращайтесь.
— Ты ещё пожалеешь! — прошипела свекровь. — Андрюша найдёт себе жену получше!
— Флаг ему в руки. А теперь — вон из моего дома!
Через неделю Андрей прислал сообщение с просьбой встретиться. Надежда долго думала, но согласилась. Они встретились в том же кафе, где когда-то было их первое свидание.
— Ты хорошо выглядишь, — сказал он.
— Спасибо. Чего ты хотел?
— Поговорить. Объясниться…
— Что тут объяснять? Ты выбрал маму.
— Это не так просто…
— Как раз очень просто, — перебила его Надежда. — Она сказала «прыгай», ты спросил «как высоко». Всё.
— Надь, я люблю тебя…
— Нет, — она покачала головой. — Ты любишь идею меня. А реальную меня ты готов был променять на мамино одобрение.
— Это несправедливо!
— А справедливо было пытаться отнять мой дом?
Андрей опустил голову:
— Я не думал, что всё так обернётся…
— Потому что ты вообще не думал. Мама думала за тебя.
— Не говори так…
— А как говорить? — Надежда встала. — Знаешь, я даже благодарна твоей матери. Она показала мне твоё истинное лицо. Лучше сейчас, чем через десять лет.
— Надя, подожди!
Но она уже уходила, не оборачиваясь.
Прошёл месяц. Надежда подала на развод. Андрей не сопротивлялся, подписал все документы. Тамара Михайловна ещё пару раз пыталась устроить скандал, приезжала с требованиями и угрозами, но Надежда просто вызвала полицию.
В один из вечеров раздался звонок в дверь. Надежда насторожилась — не ждала никого.
На пороге стоял Андрей. Один, без мамы.
— Можно войти?
— Зачем?
— Забрать последние вещи. И… попрощаться.
Она впустила его. Пока он собирал оставшиеся вещи, Надежда заварила чай. Старая привычка.
— Спасибо, — он принял чашку. — Знаешь, мама до сих пор не может успокоиться.
— Это её проблемы.
— Да… Наверное. Она теперь говорит, что я совершил ошибку, женившись на тебе.
— А ты что думаешь?
Андрей помолчал:
— Я думаю, что ошибка была не в женитьбе. А в том, что я позволил ей вмешиваться.
— Поздновато для прозрений.
— Знаю. Но хотел, чтобы ты это услышала.
Они допили чай в молчании. У двери Андрей обернулся:
— Будь счастлива, Надь. Ты заслуживаешь лучшего.
— Я знаю, — спокойно ответила она.
Когда дверь за ним закрылась, Надежда прошла по дому. Своему дому. В котором теперь не было места токсичным людям и их манипуляциям.
На кухонном столе лежали документы от адвоката — развод будет оформлен через месяц. Она взяла ручку и поставила подпись в нужном месте. Без сожалений, без слёз.
Телефон завибрировал — сообщение от Марины: «Как ты? Может, встретимся, выпьем вина?»
«Приезжай», — ответила Надежда и улыбнулась.
Впервые за долгое время она чувствовала себя по-настоящему свободной. Да, было больно. Да, она любила Андрея. Но любовь не должна требовать таких жертв. Не должна заставлять выбирать между собственным достоинством и отношениями.
Через окно в дом заглядывало весеннее солнце. Новая жизнь только начиналась.
— Не тебе судить, как мы тратим зарплату моего сына — фыркнула свекровь — Я его растила и мне решать куда идут его деньги