— Да? Стельникова, Милевская, Сидоркович, а вы что, тоже с чьими-то сыновьями встречаетесь?
Так у остальных преподавателей вроде только девочки, вы ведь не попрали традиционные ценности ради хороших-то оценок?
Упомянутая троица отличниц хихикнула, выражая тем самым поддержку преподавательнице.
Остальные однокурсники тоже смотрели на Наташу с насмешкой.
Но ту уже было не остановить.
Глава 27
Нина – когда все в жизни складывается
— А это точно обязательно? Я же вообще тогда на смене была, как в том анекдоте – ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не знаю, поэтому и сказать не могу.
— Правила есть правила, я с этим ничего не поделаю, — вздохнул участковый. – Меня попросили передать, чтобы ты пришла дать показания, бумажку вон выдали, которую ты в институте своем должна показать, как объяснение причины отсутствия на паре.
Ну а раз сказали – надо выполнять, сама понимаешь – начальству видней. Да еще похищение человека, это же какое событие – там у нас сейчас весь отдел на ушах стоит.
Вон, собираются даже нам лекции читать о предупреждении и профилактике, понимаешь ли.
— Да понимаю, дядь Сереж. Надо – приду, раз уж лишнюю бумажку ни о чем хотят к делу подшить.
— Так чем толще дело – тем солидней выглядит, понимаешь ли. А тут еще целое похищение.
Да еще и успешно раскрытое, когда и жертва легким испугом отделалась, и похитителя на горячем взяли…
— И взяли благодаря отцу жертвы, который сложил «два и два», ну и понял, кому и зачем его дочь понадобилась.
— Ну да, мотив-то на все времена оказался, — Сергей Васильевич, их участковый, задумчиво вздохнул. – Мне вот знаешь что интересно, Нинок?
Как нам будут читать лекции по профилактике. Верней, что нам на них предложат.
У каждого новенького, что на мой участок жить приехал, документы спрашивать и сразу пробивать, нет ли денежных родственников или конфликтов каких, из-за которых человека вот так вот могут, как вашу Анжелку, в машину затащить?
Или что – запрещать из дома на улицу выходить кому бы то ни было? Чтобы как во времена эпидемии, только по коду на работу выпускали?
— У вас тут следили, наверное, за этим?
— А то как. И штрафовали, и следили. Да только все равно народ находил способы.
Вон, у Лидии Сергеевны из пятой квартиры собаченцию видела? По двадцать часов в день гуляла собаченция.
Только смотришь – идет, а на конце поводка до один товарищ болтается, то другой.
Сам, каюсь, грешен, гулял так на выходных.
По дому скучал, брату звонил – говорит, им хорошо в деревне, хоть с карантином, хоть без него.
Еще бы работа там была – взял бы, плюнул на все, да и вернулся бы, так нет же…
Сергей Васильевич был почти что земляком Нины – через одну деревню по той же дороге жил до того, как в город перебраться.
Собственно, за счет этого они и… не то что бы подружились, но общаться начали.
А вот сейчас заглянул он к уже уходящей на пары Нине по долгу службы. К ним ко всем заглянул.
Мол, приходите, давайте показания, товарищи свидетели.
Нине-то не жалко сходить, да только какой в этом смысл?
Отвечать самой себе на этот риторический вопрос она не стала – вместо этого, вежливо попрощавшись с участковым, убрала бумажку в сумку и поспешила на пары.
Мысленно отметив про себя, что со своим графиком работы, учебы и сна умудряется пропускать все, происходящее вокруг.
Хотя, наверное, от нее в любом случае не было бы толку при памятном «дружеском визите» к матери Олега.
Вот чего-чего, а разыграть из себя шумную ха.балку Нина бы не смогла.
А уж при той ситуации с похищением так и вовсе ничем бы помочь не смогла.
Так что можно и не сокрушаться, что все пропустила.
Правда, перед соседями было неудобно немного, причем непонятно, почему.
Первую пару у них вела Евгения Викторовна, которая по старой и доброй традиции первые десять минут урока тратила на объявление оценок за работы, сданные в прошлый раз.
Услышав свою законную «пятерку», Нина едва заметно улыбнулась и тут же услышала позади тихий шепоток:
— Ну, конечно, как же не поставить «пятерку» той, кто перед сыном твоим но..жки раз двигает…
В обладательнице голоса Нина с удивлением для себя опознала Наташу, с которой еще, казалось, не далее как пару недель назад вполне мирно общалась.
Лучшими подружками не были, конечно, но вроде бы своим поведением Нина никаких поводов для ненависти и злословия не давала.
Как оказалось, повода некоторым было и не нужно.
А еще – оказалось, что у Евгении Викторовны куда более хороший слух, чем ожидала Наташка, явно рассчитывавшая, что ее реплику услышит только Нина и ближайшие соседи.
И как еще не боялась, что кто-то из этих соседей возьмет – да «настучит» про ее длинный язык?
— Зарецкая, будьте так добры пояснить, что именно вы имели в виду.
Любой нормальный человек бы при текущих обстоятельствах сказал бы что-то в духе «ничего», извинился бы и спокойно сел на место, но…
Начать с того, что нормальный человек в принципе не стал бы говорить того, о чем сказала Наташа.
И, поскольку из числа «нормальных» ее можно было смело вычеркнуть, стоит ли удивляться тому, что та пошла по пути эскалации конфликта.
— А что из моих слов было настолько двусмысленным, что вам нужны дополнительные пояснения?
Сделали из этой д..рочки деревенской отличницу ради сыночка, а нормальные люди из кожи вон лезут и нормальных оценок не видят.
— Да? Стельникова, Милевская, Сидоркович, а вы что, тоже с чьими-то сыновьями встречаетесь?
Так у остальных преподавателей вроде только девочки, вы ведь не попрали традиционные ценности ради хороших-то оценок?
Упомянутая троица отличниц хихикнула, выражая тем самым поддержку преподавательнице.
Остальные однокурсники тоже смотрели на Наташу с насмешкой.
Но ту уже было не остановить.
— Знаете что, а я вот пойду в деканат – и напишу там заявление.
Посмотрим, кто и каких оценок заслужил, — рявкнула она.
И, похватав с парты свои вещи, поспешно выскочила за дверь.
По пути еще и умудрилась Нинину сумку со стола скинуть, якобы случайно.
Вот же стер..ва…
Проверяя машинально вещи, Нина не сразу поняла, что чего-то не хватает.
Вспомнила не сразу о бумажке, которую не успела перед парой занести и показать преподавательнице, которая должна будет вести у них третью пару.
И задержалась после пары в аудитории, чтобы более пристально осмотреть все вокруг.
Ну ведь не могла же эта чертова бумажка испариться?
В самом худшем случае ее сквозняком задуло под какую-то парту и…
— Что ищешь, Ниночка? – за спиной раздался голос Евгении Викторовны.
— Да бумажку сегодня участковый дал, Дима ведь рассказывал, что с соседкой моей произошло? – повернувшись лицом к Евгении Викторовне, Нина увидела, как та кивнула. – Ну вот, для протокола надо будет сегодня сходить и рассказать, что было и чего не было.
Хотя я только и могу сказать, что за нами вроде как следили по ощущениям все те два месяца, что мы вместе жили.
— Ну, понятно, чем больше бумажек в папке – тем внушительней все выглядит, — хмыкнула женщина. – Кажется, под ножкой парты слева от тебя твой листочек и лежит.
— Фух, точно. Спасибо за помощь. Еще не хватало из-за этой сте..рвы в неприятности попасть.
Кстати, а если она действительно в деканат пойдет? – Нина поежилась.
— Пускай идет. Что она скажет?
— Ну, что мы с Димой встречаемся и вы из-за этого мне оценки хорошие ставите. У вас точно из-за этого проблем не будет?
— Ниночка, за что я тебе ставлю хорошие оценки, можно посмотреть по твоим работам, которые по закону еще минимум три года будут храниться как раз на случай подобной проверки.
А личная жизнь моего сына ни моих коллег, ни еще каких «проверяльщиков» в принципе не касается.
Проблемы могут быть только из-за связи преподавателя и студента и то лишь в том случае, если преподаватель эту связь навязал, пользуясь подчиненным положением студента.
Вот там – реальные проблемы, вплоть до увольнения где по собственному, а где по статье, это уж как не повезет.
Так что выброси из головы эту мелочь и беги давай, к следующей паре готовься.
— Ой, точно, мне ведь еще на третий этаж… Спасибо, увидимся вечером, — спохватившись, Нина быстро убрала вновь обретенную бумажку и поспешила на следующую пару.
Вечером они с Димой собирались посмотреть какой-то фильм через онлайн-кинотеатр, который Диме очень нахваливал его друг. Так что Нина снова собиралась прийти к преподавательнице в гости.
Впрочем, уже привычно было бывать там один-два раза в неделю.
Поначалу девушка, конечно, стеснялась и спрашивала у Евгении Викторовны, не помешает ли она.
На что получила честный и прямолинейный ответ в духе этой замечательной женщины:
— Ниночка, если бы мне мешали ваши с Димочкой посиделки – я бы давно уже его выгнала на съемную квартиру.
Пока он своими гостями занимается сам и не шумит во внеурочное время – может водить кого и когда захочет.
А ты еще и кота вычешешь, и посуду поможешь помыть – сплошная польза от человека.
Кот Нине действительно полюбился. Да и она ему. Правда, один раз очень перепугалась, когда по возвращению домой обнаружила пушистого товарища в своем рюкзаке.
Пришлось очень быстро бежать, возвращать и извиняться, а теперь появилась привычка – каждый раз проверять, не оставила ли сумку чуть приоткрытой и не забрался ли туда пушистый пассажир.
В жизни Нины, можно сказать, что все складывалось удачно. У соседей же дела были не очень – это было понятно и по заплаканному виду Анжелы, и по мрачному лицу Макса.
Да и Олег выглядел каким-то задумчивым, отрешенным даже.
— Что случилось? – спросила Нина, когда, вернувшись домой, обнаружила эту троицу на кухне в крайне мрачном расположении духа.
После рассказа Анжелы как-то мрачно стало и ей самой. Так бывает. И тут уж точно ни ее, ни Анжелиной вины нет.
Просто… Обидно как-то. Что такое вот д…мо происходит в жизни не самых плохих, по сути, людей.
На Олега, судя по всему, произошедшее тоже оказало влияние. Не самое положительное, учитывая то, что вытворил этот олух царя небесного на следующий день.
Последовательный и логичный поступок совершил, ага.
Макс, когда узнал, только пальцем у виска покрутил. И Нина к этому жесту присоединилась.
Анжела, впрочем, парня поняла и даже одобрила его поступок. Ну да у нее сейчас другая логика немного…
Это моя квартира, я ее выстрадала