— Подписывайте документы, и квартира ваша, — нотариус протянул мне ручку, но свекровь вдруг вскочила со стула и выхватила бумаги прямо у меня из рук.
Я сидела в кабинете нотариуса и не могла поверить своим глазам. Галина Петровна, моя свекровь, которая последние пять лет делала вид, что меня не существует, вдруг материализовалась здесь, в самый важный момент моей жизни.
— Это какая-то ошибка! — закричала она, размахивая документами. — Эта квартира должна достаться моему сыну, а не этой… этой женщине!
Нотариус терпеливо посмотрел на неё через очки.
— Уважаемая, документы в полном порядке. Квартира завещана Марине Андреевне её покойной тётей. Ваш сын здесь вообще ни при чём.
Но Галина Петровна уже не слушала. Она повернулась ко мне, и в её глазах горела такая ненависть, что мне стало не по себе.
— Ты специально всё подстроила! Знала, что мы с Игорем присмотрели эту квартиру для покупки, и нарочно влезла со своей тётушкой!
Я молча смотрела на неё. Моя тётя Вера умерла месяц назад, оставив мне свою однокомнатную квартиру в центре города. Я даже не знала, что она собирается это сделать — мы виделись редко, раз в год на семейных праздниках. Но она всегда говорила, что я единственная из родни, кто не клянчил у неё деньги и не строил планы на её имущество.
— Галина Петровна, — спокойно сказала я, — эта квартира принадлежала моей тёте. Она имела право распорядиться ею как захочет.
— Не смей со мной так разговаривать! — взвизгнула свекровь. — Ты вообще кто такая? Приползла к нам из своей деревни, окрутила моего сына, а теперь ещё и квартиры отбираешь!
Нотариус встал из-за стола.
— Дамы, прошу успокоиться. Если у вас есть претензии друг к другу, решайте их за пределами моего кабинета. А документы верните, пожалуйста.
Галина Петровна швырнула бумаги на стол и выбежала из кабинета, хлопнув дверью. Я извинилась перед нотариусом, подписала все необходимые документы и вышла на улицу.
На крыльце меня ждала свекровь.
— Думаешь, всё так просто? — прошипела она. — Я не позволю тебе забрать то, что должно принадлежать моей семье!
— Галина Петровна, эта квартира никогда не принадлежала вашей семье. И не будет принадлежать.
— Посмотрим! — она развернулась и пошла к своей машине.
Вечером, когда я рассказала всё Игорю, он только вздохнул.
— Марин, не обращай внимания. У мамы просто обострение. Она последнее время помешалась на недвижимости. Говорит, что нам нужна квартира побольше, чтобы она могла к нам переехать.
Я застыла с чашкой чая в руках.
— Что? Переехать? К нам?
— Ну да, она же стареет, ей тяжело одной…
— Игорь, твоей маме пятьдесят восемь лет. Она работает главным бухгалтером в крупной фирме, водит машину и каждые выходные ездит на дачу копать грядки. Какое «тяжело одной»?
— Но она же моя мама…
— И что? Моя мама тоже живёт одна, но она не требует, чтобы я бросила всё и переехала к ней. И уж точно не устраивает скандалы из-за наследства, которое ей не принадлежит!
Игорь промолчал. Как всегда. Когда дело касалось его матери, он предпочитал не вмешиваться.
На следующий день мне позвонила неизвестный номер.
— Марина? Это Елена, двоюродная сестра Игоря. Помните меня?
Конечно, я помнила Елену. Мы виделись на семейных праздниках.
— Здравствуйте, Елена. Что-то случилось?
— Марина, я хотела вас предупредить. Галина Петровна обзванивает всех родственников и рассказывает, что вы якобы обманом получили квартиру, которая должна была достаться Игорю. Она собирает какие-то подписи, хочет оспорить завещание.
У меня упало сердце.
— Но это же бред! Квартира принадлежала моей тёте!
— Я знаю, знаю. Но тётя Галя, когда что-то вобьёт себе в голову… В общем, будьте осторожны.
Я поблагодарила Елену и положила трубку. Надо было срочно что-то делать.
Первым делом я позвонила юристу, который занимался оформлением наследства.
— Не волнуйтесь, — успокоил он меня. — Завещание составлено правильно, все документы в порядке. Оспорить его практически невозможно, особенно если ваша тётя была в здравом уме.
— Она была абсолютно здорова психически.
— Тогда вам нечего бояться. Но на всякий случай сохраните все документы и, если что, обращайтесь.
Следующие две недели прошли относительно спокойно. Галина Петровна не появлялась, не звонила, и я уже начала думать, что она успокоилась.
Как же я ошибалась.
В пятницу вечером раздался звонок в дверь. Я открыла, не посмотрев в глазок — ждала доставку продуктов.
На пороге стояла свекровь с каким-то мужчиной в костюме.
— Это мой адвокат, — торжественно объявила она. — Мы пришли обсудить вопрос с квартирой.
— Галина Петровна, нам нечего обсуждать. Квартира оформлена на меня, все документы в порядке.
— Вот это мы и хотим проверить, — вмешался мужчина. — Меня зовут Виктор Павлович, я представляю интересы Галины Петровны. У нас есть основания полагать, что завещание было составлено под давлением.
Я рассмеялась.
— Под давлением? Серьёзно? Моя восьмидесятилетняя тётя была самым упрямым человеком на свете. Её невозможно было заставить сделать что-то против её воли.
— Тем не менее, мы будем оспаривать завещание в суде, — сказал адвокат.
— Пожалуйста, — я пожала плечами. — Только учтите, что я тоже найму адвоката. И все расходы в случае проигрыша лягут на вас.
Галина Петровна побагровела.
— Ты ещё пожалеешь об этом! Я не позволю какой-то деревенщине отнимать то, что принадлежит моей семье!
— Ещё раз повторяю: эта квартира никогда не принадлежала вашей семье. А теперь извините, мне нужно готовить ужин.
Я закрыла дверь.
Через час пришёл Игорь. Он был бледный и злой.
— Что ты наделала? Мама в истерике! Говорит, ты её оскорбила и выгнала!
— Я? Это она пришла с адвокатом и пыталась меня запугать! Игорь, твоя мама совсем с ума сошла! Она хочет отсудить квартиру моей тёти!
— Может, стоит пойти ей навстречу? Ну, продать квартиру и поделить деньги?
Я не поверила своим ушам.
— Что? Ты серьёзно? Поделить деньги от квартиры, которую мне завещала тётя? С какой стати?
— Ну, мама говорит, что мы семья, а в семье всё общее…
— Игорь, — я села на диван, потому что ноги перестали держать. — Скажи честно: ты знал, что твоя мама собирается делать?
Он отвёл глаза.
— Она что-то говорила… Но я думал, она просто эмоционирует…
— То есть ты знал и молчал? Не предупредил меня?
— Марин, ну что я мог сделать? Это же моя мама!
— А я твоя жена! Или это ничего не значит?
Игорь молчал. И в этом молчании было всё: и его позиция, и его выбор.
— Знаешь что, — сказала я, вставая. — Раз твоя мама так хочет эту квартиру, может, тебе стоит переехать к ней? А я поживу в квартире тёти. Одна.
— Марина, не говори глупостей…
— Это не глупости, Игорь. Это ультиматум. Либо ты встаёшь на мою сторону и защищаешь меня от нападок своей матери, либо мы расходимся.
— Ты не можешь так ставить вопрос!
— Могу и ставлю. У тебя есть время до понедельника, чтобы решить.
Выходные прошли в напряжённом молчании. Игорь ходил мрачный, периодически уходил говорить по телефону — видимо, с мамой. Я начала потихоньку собирать вещи.
В воскресенье вечером он подошёл ко мне.
— Марин, давай поговорим спокойно. Мама готова пойти на компромисс. Она не будет оспаривать завещание, если ты продашь квартиру и дашь нам половину денег на покупку жилья побольше.
Я посмотрела на него с жалостью.
— Игорь, ты вообще слышишь, что говоришь? Твоя мама милостиво разрешает мне распорядиться моим наследством, но при условии, что я отдам ей половину? Это не компромисс, это вымогательство!
— Но мы же семья…
— Нет, Игорь. Семья — это когда поддерживают друг друга, а не пытаются отнять последнее. Твоя мама для меня не семья. И ты, судя по всему, тоже.
— Не говори так!
— А что мне говорить? Что я счастлива, что мой муж встал на сторону матери, которая пытается меня обобрать? Что я рада, что человек, который клялся мне в любви и верности, предаёт меня при первой же возможности?
Игорь покраснел.
— Я тебя не предаю! Я просто пытаюсь найти решение, которое устроит всех!
— Всех, кроме меня, ты хочешь сказать. Знаешь что? Я приняла решение. Завтра с утра я переезжаю в квартиру тёти. А ты можешь жить здесь или у мамы — мне всё равно.
— Марина, подожди…
Но я уже ушла в спальню и заперла дверь.
Утром в понедельник я загрузила вещи в машину и уехала. Игорь даже не вышел проводить.
Квартира тёти встретила меня тишиной и запахом старых книг. Я прошлась по комнатам, открыла окна, впустила свежий воздух. На стене висели фотографии: тётя в молодости, её покойный муж, я маленькая на даче…
Сев на диван, я наконец-то дала волю слезам. Плакала долго, до икоты, до головной боли. Оплакивала свой брак, свои иллюзии, свою наивную веру в то, что любовь победит всё.
Телефон разрывался от звонков. Игорь, свекровь, какие-то незнакомые номера. Я выключила его и легла спать.
Проснулась от стука в дверь. За окном было темно. Я посмотрела на часы — девять вечера. Стук повторился.
— Марина, открой! Это я, Лена!
Елена, двоюродная сестра Игоря. Я открыла.
— Господи, Марина, что с тобой? Ты вся опухшая от слёз!
— Всё нормально, просто устала.
— Я всё знаю. Игорь мне позвонил, просил поговорить с тобой. Но я пришла не поэтому.
Она прошла в комнату, села на диван.
— Марина, я должна тебе кое-что рассказать. О Галине Петровне. И о том, почему она так себя ведёт.
Я села рядом.
— Дело в том, что у неё серьёзные финансовые проблемы. Она влезла в долги, взяла кредит под залог квартиры. И теперь не может выплатить. Банк грозится забрать жильё.
— Что? Но она же главный бухгалтер!
— Была. Её уволили три месяца назад. За махинации с отчётностью. Она никому не сказала, даже Игорю. Делает вид, что ходит на работу, а сама сидит в кафе или библиотеке.
У меня голова пошла кругом.
— Но зачем ей моя квартира?
— Она хотела её продать, погасить долги и купить что-то поменьше. Когда узнала, что квартира досталась тебе, у неё просто снесло крышу.
— Боже… А Игорь знает?
— Нет. Она всех просила молчать. Но я считаю, ты имеешь право знать правду.
Елена ушла, оставив меня в полном смятении. С одной стороны, мне было жаль свекровь. С другой — она пыталась решить свои проблемы за мой счёт.
Утром я включила телефон. Пятьдесят пропущенных от Игоря, двадцать от свекрови. И одно сообщение от незнакомого номера:
«Марина Андреевна, это Виктор Павлович, адвокат. Галина Петровна отказалась от идеи оспаривать завещание. Приношу извинения за беспокойство.»
Я набрала номер Игоря.
— Марина! Слава богу! Где ты? Я всю ночь не спал!
— Я в квартире тёти. Игорь, нам нужно серьёзно поговорить. Приезжай.
Через час он был у меня. Осунувшийся, небритый, с красными глазами.
— Марин, прости меня. Я был полным идиотом. Мама призналась во всём. В долгах, в увольнении… Я не знаю, что сказать.
— А что тут скажешь? Твоя мама в беде, это понятно. Но почему она решила, что я должна решать её проблемы?
— Она в отчаянии. Говорит, что не хотела вас обижать, просто не видела другого выхода.
— Игорь, всегда есть выход. Можно было честно попросить о помощи. Можно было продать дачу, машину. Можно было обратиться к родственникам. Но она выбрала самый подлый путь — попытаться отнять чужое.
— Я знаю. И я не оправдываю её. Но она моя мама, Марин. Я не могу её бросить.
— Я и не прошу тебя её бросать. Но я хочу, чтобы ты понял: если мы останемся вместе, твоя мама больше никогда не будет вмешиваться в нашу жизнь. Никаких переездов к нам, никаких советов, никаких претензий. Граница. Железная.
— Но как же её долги?
— Это её проблемы. Пусть продаёт имущество, ищет работу, договаривается с банком о реструктуризации. Я готова дать ей в долг небольшую сумму — подчёркиваю, в долг, с распиской. Но квартиру я не продам и денег от её продажи не дам.
Игорь молчал долго. Потом кивнул.
— Ты права. Мама должна сама решать свои проблемы. А я… я должен научиться говорить ей «нет».
— Вот и хорошо. А теперь иди домой, Игорь. Мне нужно время подумать о нашем будущем.
— Ты хочешь развестись?
— Я не знаю. Честно. Мне нужно время.
Он ушёл, а я осталась одна в тёткиной квартире. Открыла окно, вдохнула свежий воздух. На улице весна, всё цветёт и пахнет. Жизнь продолжается.
Через неделю мне позвонила Галина Петровна.
— Марина, можно мне прийти? Поговорить?
Я согласилась. Она пришла — постаревшая, уставшая, без привычной воинственности.
— Я хочу извиниться, — сказала она, не глядя мне в глаза. — Я вела себя отвратительно. Пыталась решить свои проблемы за ваш счёт. Это было подло.
— Да, было.
— Я… я в отчаянии. Не знаю, что делать. Всю жизнь работала, копила, а теперь могу остаться на улице.
— Галина Петровна, вы умная женщина. Финансист с огромным опытом. Неужели не можете найти выход?
— Я нашла. Договорилась с банком о реструктуризации, продаю дачу и машину. Нашла подработку — буду вести бухгалтерию у частников. Не густо, но на жизнь хватит.
— Вот и хорошо. А с Игорем вы поговорили?
— Да. Он… он очень на меня злится. Имеет право. Я столько лет учила его, что семья — это святое, а сама…
Она не договорила, заплакала. Я протянула ей салфетки.
— Галина Петровна, семья — это действительно святое. Но семья — это не только кровные родственники. Это люди, которые любят и поддерживают друг друга. Я была готова стать вам настоящей дочерью, но вы с первого дня видели во мне врага.
— Я боялась, что вы заберёте у меня сына.
— А в итоге сами его потеряли. Своими руками.
Свекровь кивнула, вытирая слёзы.
— Я знаю. И не прошу прощения. Просто… просто хочу, чтобы вы знали: я раскаиваюсь. И если вы дадите мне шанс, я постараюсь всё исправить.
— Время покажет, Галина Петровна. Время покажет.
Она ушла, а я задумалась. Может, и правда стоит дать ей шанс? В конце концов, все мы совершаем ошибки.
Вечером пришёл Игорь. Принёс цветы — мои любимые белые розы.
— Марин, я много думал эти дни. О нас, о маме, обо всём. И понял главное: я был трусом. Всегда выбирал путь наименьшего сопротивления, лишь бы никого не обидеть. А в итоге обидел самого дорогого человека — тебя.
— Игорь…
— Дай мне договорить, пожалуйста. Я люблю тебя. По-настоящему. И готов доказывать это каждый день. Мама больше не будет вмешиваться в нашу жизнь, обещаю. Я поговорил с ней, установил границы. Если она их нарушит — это будет её проблема, не наша.
— Ты уверен, что сможешь это выдержать? Противостоять маме, если понадобится?
— Да. Потому что потерять тебя страшнее, чем разочаровать её.
Я смотрела на него и видела: он говорит искренне. Может, и правда стоит дать ещё один шанс? Не ему — нам.
— Хорошо, — сказала я. — Но с условиями. Первое: мы живём отдельно от твоей мамы, всегда. Второе: квартира тёти остаётся моей, я буду сдавать её или продам, когда сама решу. Третье: все финансовые решения мы принимаем вместе, и твоя мама не имеет права голоса.
— Согласен на всё.
— И последнее. Если ты ещё раз встанешь на её сторону против меня — мы расстаёмся окончательно. Без вариантов.
— Понял. Принято.
Мы обнялись, и я почувствовала, как напряжение последних недель начинает отпускать.
Прошёл год. Мы с Игорем всё ещё вместе, и наши отношения стали крепче. Он научился говорить «нет» маме, а я научилась прощать. Не забывать, но прощать.
Галина Петровна выплатила долги, нашла постоянную работу. Мы видимся раз в месяц, ужинаем в ресторане. Она больше не лезет в нашу жизнь, а я не напоминаю о прошлом.
Квартиру тёти я пока не продаю. Сделала там ремонт, сдаю. Деньги откладываю — может, когда-нибудь пригодятся на что-то важное.
А недавно я нашла в тёткиных вещах письмо, адресованное мне. Она написала его незадолго до того, как умерла:
«Милая Мариночка! Если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет. Я оставляю тебе свою квартиру не просто так. Ты единственная из всей родни, кто никогда не смотрел на меня как на кошелёк. Ты приходила просто поговорить, попить чаю, поделиться новостями. Знаю, что у тебя непростые отношения со свекровью. Надеюсь, эта квартира даст тебе независимость и уверенность. Помни: ты сильная, умная и достойная женщина. Не дай никому в этом усомниться. С любовью, тётя Вера.»
Я читала и плакала. Плакала от благодарности, от тоски, от понимания, что тётя знала и понимала больше, чем показывала.
Жизнь продолжается. У меня есть любящий муж, который научился меня защищать. Есть свекровь, которая поняла свои ошибки. Есть квартира, которая даёт мне уверенность в завтрашнем дне.
И есть память о мудрой тёте, которая своим последним подарком преподала всем нам важный урок: настоящая семья — это не те, кто претендует на твоё имущество, а те, кто уважает твой выбор и поддерживает тебя несмотря ни на что.
Жена приструнила предателя