— Мам, что ты делаешь с моими вещами?! — голос Натальи дрогнул от возмущения, когда она увидела свекровь, роющуюся в её личном шкафу.
Галина Петровна медленно обернулась, держа в руках папку с документами. На её лице играла странная полуулыбка, которая никогда не предвещала ничего хорошего.
Наталья застыла в дверях спальни, не веря своим глазам. Всего час назад она отпросилась с работы из-за внезапной головной боли, и вот теперь обнаружила свекровь, копающуюся в её личных вещах. Папка в руках Галины Петровны была той самой, где хранились все важные документы — от свидетельства о браке до завещания покойной мамы Натальи.
— Я просто искала свои очки, доченька, — спокойно ответила свекровь, но папку из рук не выпустила. — А тут смотрю, какие интересные бумаги. Так значит, тебе мама оставила не только эту квартирку в Подмосковье, но и счёт в банке? Любопытно, очень любопытно.
Наталья почувствовала, как кровь приливает к лицу. Три года она живёт в браке с Максимом, и все эти три года Галина Петровна методично превращает её жизнь в настоящий кошмар. Но сегодня свекровь перешла все границы.
— Верните документы на место, — твёрдо сказала Наталья, протягивая руку. — Это моё личное имущество, и вы не имеете права…
— Не имею права? — Галина Петровна theatrical вздохнула, прижимая папку к груди. — Я мать твоего мужа! Бабушка твоего будущего ребёнка! А ты от меня секреты хранишь? Максим знает про эти деньги?
Будущего ребёнка… Наталья невольно положила руку на живот. Четыре месяца беременности, о которых она сообщила неделю назад, стали для свекрови поводом окончательно обосноваться в их доме. «Тебе нужна помощь, дорогая», — заявила Галина Петровна и привезла два чемодана вещей.
— Максим знает всё, что ему нужно знать, — ответила Наталья, стараясь сохранять спокойствие. — А теперь, пожалуйста, отдайте папку.
Свекровь нехотя протянула документы, но взгляд её остался цепким и недобрым.
— Знаешь, Наташенька, — начала она, усаживаясь на край кровати без приглашения, — я всегда говорила Максиму, что ты девушка себе на уме. Вон какие секреты от семьи хранишь. А что ещё ты скрываешь?
— Я ничего не скрываю, — Наталья убрала папку обратно в шкаф, стараясь не показывать, как её трясёт от гнева. — Это наследство от моей мамы. Она умерла два года назад, ещё до того, как я познакомилась с Максимом. Какое вы имеете к этому отношение?
— Самое прямое! — воскликнула Галина Петровна, вставая. — Ты носишь моего внука! И я должна быть уверена, что у него будет достойное будущее. А ты, оказывается, прячешь деньги от мужа!
— Я ничего не прячу! Эти деньги — на чёрный день, на образование ребёнка…
— Вот именно! — перебила её свекровь. — На образование НАШЕГО внука. И распоряжаться ими должна семья, а не ты одна!
Наталья не выдержала:
— Это МОИ деньги! От МОЕЙ мамы! И распоряжаться ими буду Я!
В этот момент хлопнула входная дверь. Максим вернулся с работы. Галина Петровна мгновенно преобразилась — на её лице появилось страдальческое выражение.
— Максик, сыночек! — она бросилась к нему в прихожую. — Хорошо, что ты пришёл! Наташа на меня кричит, а я всего лишь хотела помочь с уборкой…
Наталья вышла следом, чувствуя, как внутри всё кипит от несправедливости.
— Макс, твоя мама рылась в моих документах! В личных вещах!
Максим устало потёр переносицу. Ему явно не хотелось ввязываться в очередной конфликт между женой и матерью.
— Мам, зачем ты лезешь в чужие вещи? Наташ, ну что ты так остро реагируешь? Мама же не со зла…
— Не со зла? — Наталья не могла поверить своим ушам. — Она изучала документы о моём наследстве!
— Максик, я случайно! — Галина Петровна всхлипнула. — Я очки искала… А она на меня набросилась! В моём возрасте, с моим давлением… И это после всего, что я для вас делаю!
— Что вы для нас делаете? — вспылила Наталья. — Вы превратили наш дом в филиал ада! Вы критикуете всё, что я делаю, лезете в каждую мелочь!
— Наташ, успокойся, тебе нельзя нервничать, — Максим попытался её обнять, но она отстранилась.
— Твоя мать перешла все границы, а ты опять её защищаешь!
— Я никого не защищаю, я просто прошу не устраивать скандалы…
— Вот! — торжествующе воскликнула Галина Петровна. — Видишь, сынок, какая она! Скандалистка! А ещё и жадная — деньги от тебя прячет!
— Какие деньги? — Максим нахмурился.
— Никакие деньги я не прячу! — Наталья чувствовала, что вот-вот заплачет от обиды. — Это наследство от мамы, ты прекрасно знаешь о нём!
— Я знаю про квартиру в Подмосковье, но про счёт в банке слышу впервые, — медленно произнёс Максим.
Наталья опешила. Неужели она действительно не рассказывала ему? Но ведь это были небольшие деньги, отложенные её мамой за всю жизнь…
— Это… это небольшая сумма, мама копила всю жизнь. Я думала отложить их на будущее ребёнка…
— Думала отложить? Втайне от меня? — в голосе Максима появились обиженные нотки.
— Я не скрывала специально! Просто… просто не придала этому значения!
— Не придала значения? — Галина Петровна всплеснула руками. — Деньгам не придала значения? Да она просто не доверяет тебе, сынок! Вот и прячет!
— Я никому ничего не должна объяснять! — выкрикнула Наталья. — Это моё наследство!
— Но мы же семья, — тихо сказал Максим, и от этой тихой обиды Наталье стало ещё хуже.
— Семья! — фыркнула Галина Петровна. — Семья друг от друга ничего не скрывает! А она… Сначала деньги прячет, а потом и ребёнка твоего присвоит!
— Что?! — Наталья не верила своим ушам. — Как это присвою?
— А так! Разведёшься с моим сыном, и будешь алименты требовать! А внука мне видеть не дашь! Я таких историй знаю десятки!
— Мама, ну что ты такое говоришь? — Максим покачал головой, но без особого энтузиазма.
— А что? Разве я не права? Она же себе на уме! Сегодня деньги прячет, завтра квартиру в Подмосковье на себя перепишет…
— Квартира и так на мне! — не выдержала Наталья. — Это наследство!
— Вот! — Галина Петровна ткнула в неё пальцем. — Вот оно, истинное лицо! «На мне, на мне»! А муж? А будущий ребёнок? Им что, на улице жить, если ты выгонишь?
— Я никого не собираюсь выгонять!
— Сейчас не собираешься, а потом? Максик, сынок, ты должен защитить свои права! И права своего ребёнка! Потребуй, чтобы она переписала хотя бы часть имущества на тебя!
Наталья посмотрела на мужа. Он молчал, глядя в пол, и это молчание было красноречивее любых слов.
— Макс… — прошептала она. — Ты же не думаешь…
— Я не знаю, что думать, — он поднял на неё усталый взгляд. — Ты действительно скрыла от меня информацию о деньгах. Что ещё ты скрываешь?
— Я ничего не скрываю! Это произошло случайно!
— Случайно? — Галина Петровна язвительно рассмеялась. — Случайно деньги прячут только воры! Максик, открой глаза! Она тебя использует! Живёт с тобой, пока выгодно, а потом…
— Замолчите! — крикнула Наталья. — Замолчите немедленно! Вы разрушаете мою семью своими инсинуациями!
— Я? Разрушаю? — свекровь прижала руку к сердцу. — Да я только правду говорю! А правда, она глаза колет!
Наталья повернулась к мужу:
— Макс, пожалуйста, давай поговорим наедине. Без твоей мамы.
— Вот! Опять она меня выживает! — завопила Галина Петровна. — Из дома родного сына выживает! Максик, неужели ты позволишь?
— Это НАШ дом! — Наталья теряла последние остатки самообладания. — Мой и Максима! И я имею право говорить с мужем наедине!
— Твой дом? — свекровь зло прищурилась. — А Максим тут кто? Квартирант? Ты его пустила пожить из милости?
— Мама, хватит! — наконец не выдержал Максим. — Давайте все успокоимся. Наташ, иди приляг, тебе нельзя нервничать. Мама, давай приготовим ужин.
— Приготовим? — Галина Петровна всплеснула руками. — Я тут с утра до ночи готовлю, убираю, а она меня обвиняет во всех грехах! Знаешь что, сынок? Я уеду! Раз я тут не нужна, раз я только мешаю — уеду! Пусть твоя драгоценная жена сама справляется!
Она демонстративно направилась в гостевую комнату, где обосновалась неделю назад. Максим растерянно посмотрел на жену, потом на дверь, за которой скрылась мать.
— Наташ, ну что ты наделала? Обидела пожилого человека…
— Я обидела? — Наталья не могла поверить своим ушам. — Твоя мать роется в моих вещах, обвиняет меня в корысти, настраивает тебя против меня, а виновата я?
— Она просто переживает за меня, за нашего ребёнка…
— Она манипулирует тобой! Неужели ты не видишь?
Максим тяжело вздохнул:
— Я вижу, что моя беременная жена и моя пожилая мать не могут найти общий язык. И мне от этого тошно. Я устал быть между молотом и наковальней.
— Тогда выбери сторону! — выпалила Наталья. — Либо ты с женой и будущим ребёнком, либо с мамочкой!
— Не ставь мне ультиматумы, — Максим нахмурился. — Это моя мать. Я не могу её просто выгнать.
— А я не могу жить с человеком, который меня ненавидит и пытается разрушить мой брак!
— Она не пытается…
— Пытается! Она только что предложила тебе потребовать долю в моём наследстве! Ты это слышал?
— Она просто беспокоится…
— Макс! — Наталья схватила его за руку. — Очнись! Твоя мать токсична! Она разрушает нашу семью!
В этот момент дверь гостевой комнаты распахнулась. Галина Петровна стояла на пороге с небольшой сумкой в руках. На её лице было выражение оскорблённого достоинства.
— Всё, я ухожу! Не могу больше выносить этих обвинений! Максик, сынок, прости, что оставляю тебя с ней. Но моё здоровье дороже. Когда она тебя бросит — а она бросит, помяни моё слово — ты знаешь, где меня найти.
— Мам, не надо так… — Максим попытался её остановить.
— Нет, надо! Пусть сама справляется! И с домом, и с беременностью, и с твоими делами! Раз такая самостоятельная, раз у неё всё своё — квартира своя, деньги свои — пусть и живёт сама!
Она прошла мимо них к выходу. У двери обернулась:
— И запомни, сынок. Я предупреждала. Она думает только о себе. Когда родится ребёнок, она и его сделает своей собственностью. А ты будешь просто… донором и спонсором.
Дверь хлопнула. Наталья и Максим остались вдвоём в звенящей тишине.
— Ты довольна? — тихо спросил Максим.
— Я? Довольна? — Наталья не могла поверить, что он обвиняет её. — Твоя мать устроила целый спектакль, а виновата опять я?
— Ты могла быть мягче…
— Мягче? Когда она обвиняет меня в корысти? Когда предлагает тебе отобрать моё наследство?
— Она не предлагала отобрать. Она просто считает, что в семье всё должно быть общим.
— Макс, это МОЁ наследство от МОЕЙ мамы. Почему я должна делиться им с твоей матерью?
— Не с матерью, со мной. С мужем. С отцом твоего ребёнка.
Наталья отступила на шаг, глядя на него расширенными глазами:
— То есть ты… ты действительно думаешь, что имеешь право на деньги моей мамы?
— Я думаю, что в семье не должно быть секретов и раздельной собственности.
— Это не секрет! Это… это память о маме!
— Которую ты прячешь от меня.
— Я не прячу! Боже, Макс, что с тобой? Это же твоя мать тебе в голову вбила!
— Не надо обвинять мою мать. Она просто открыла мне глаза.
— На что открыла? На то, что у твоей жены есть небольшое наследство? И что?
— На то, что ты мне не доверяешь.
— Я тебе не доверяю? Я вышла за тебя замуж! Я ношу твоего ребёнка! Какое ещё доверие тебе нужно?
Максим молчал, глядя в сторону. Наталья почувствовала, как к горлу подступает ком.
— Макс… ты что, правда веришь её словам? Думаешь, я корыстная? Что вышла за тебя из расчёта?
— Я не знаю, что думать, — он пожал плечами. — Но факт остаётся фактом. Ты скрыла от меня информацию о деньгах.
— Я не скрывала! Просто не придала значения! Это же не миллионы, это скромная сумма!
— Неважно, какая сумма. Важно, что ты не посчитала нужным мне сказать.
Наталья села на диван, чувствуя, как подкашиваются ноги. Неужели это происходит на самом деле? Неужели её муж, отец её будущего ребёнка, принимает сторону матери в этом абсурдном конфликте?
— Макс, — она подняла на него полные слёз глаза. — Неужели ты не видишь, что твоя мать манипулирует? Она специально всё это затеяла! Специально полезла в мои документы, чтобы найти повод для скандала!
— Она сказала, что искала очки…
— И ты веришь? Макс, она знала, что я на работе! Она специально воспользовалась моментом!
— Ты приписываешь ей злой умысел…
— Потому что он есть! Она с первого дня нашего брака пытается нас поссорить!
— Это неправда. Мама просто… своеобразный человек.
— Своеобразный? — Наталья горько рассмеялась сквозь слёзы. — Она токсична, Макс! Она разрушает нашу семью!
— Не она, а ты! — вдруг выкрикнул он. — Ты со своими секретами, со своей собственностью, со своим «это МОЁ»!
Наталья поражённо смотрела на мужа. Это был уже не тот любящий, заботливый Максим, которого она знала. Это был чужой, злой человек, отравленный материнским ядом.
— Знаешь что, — она медленно поднялась. — Если ты действительно так думаешь, если ты веришь своей матери больше, чем мне, то нам нужно серьёзно поговорить о нашем будущем.
— Угрожаешь?
— Не угрожаю. Констатирую факт. Я не могу жить с человеком, который не доверяет мне и принимает сторону матери против жены.
— А я не могу жить с человеком, который что-то скрывает!
— Я НИЧЕГО НЕ СКРЫВАЛА!
Её крик повис в воздухе. Максим смотрел на неё холодно, отстранённо, словно на чужого человека.
— Знаешь, может, мама права, — медленно произнёс он. — Может, ты действительно думаешь только о себе.
Это было последней каплей. Наталья почувствовала, как что-то окончательно сломалось внутри. Тот мужчина, которого она любила, исчез. Вместо него остался маменькин сынок, неспособный отстоять свою семью.
Прошла неделя. Галина Петровна так и не вернулась, но звонила сыну каждый день, жалуясь на здоровье и намекая, что всё это из-за стресса, который ей устроила невестка. Максим после каждого такого звонка становился всё мрачнее и отстранённее.
Наталья пыталась наладить отношения. Готовила его любимые блюда, старалась создать уют, но натыкалась на стену холодности. Максим отвечал односложно, избегал совместного времяпрепровождения, а по вечерам засиживался в кабинете.
В пятницу вечером он вернулся домой с решительным видом.
— Нам нужно поговорить, — сказал он, не глядя ей в глаза.
Наталья почувствовала, как сердце ухнуло вниз. Она знала этот тон.
— Говори, — она села напротив, сложив руки на животе, где рос их ребёнок.
— Я много думал… И мама права. В семье всё должно быть общим. Если ты действительно любишь меня и доверяешь мне, ты должна это доказать.
— И как же я должна это доказать?
— Перепиши квартиру в Подмосковье на нас двоих. И открой совместный счёт, куда переведёшь деньги от мамы.
Наталья смотрела на него, не веря своим ушам.
— Ты… ты серьёзно?
— Абсолютно. Это будет доказательством твоего доверия. И гарантией для нашего ребёнка.
— Гарантией? Макс, это наследство моей мамы! Она хотела, чтобы оно было у меня!
— Но теперь у тебя есть семья. И это наследство должно принадлежать семье.
— То есть тебе и твоей маме?
— Причём тут моя мама? Это будет наша с тобой собственность!
— Которой будет распоряжаться твоя мать, — горько усмехнулась Наталья.
— Не говори глупостей!
— Это не глупости. Твоя мать управляет тобой, как марионеткой. И если я перепишу на тебя имущество, она тут же придумает, как его использовать в своих интересах.
— Ты параноик!
— А ты слепой! Макс, очнись! Твоя мать специально всё это затеяла! Она увидела документы и решила, что может поживиться за счёт моего наследства!
— Не смей так говорить о моей матери!
— А ты не смей требовать от меня имущество моей матери!
Они смотрели друг на друга, как два врага. Любовь, нежность, взаимопонимание — всё исчезло, растворилось в этом противостоянии.
— Значит, ты отказываешься? — холодно спросил Максим.
— Отказываюсь.
— Тогда я еду к маме. Подумай хорошенько. Когда будешь готова вести себя как нормальная жена, позвони.
Он встал и пошёл собирать вещи. Наталья сидела, оцепенев. Неужели он правда уходит? Из-за денег? Из-за имущества?
Через полчаса Максим вышел с сумкой.
— Это твой окончательный выбор? — спросила Наталья.
— Это твой выбор. Ты выбрала деньги, а не семью.
— Я выбрала память о маме! И своё достоинство!
— Называй как хочешь. Но пока ты не изменишь своё решение, я буду жить у матери.
Дверь за ним закрылась. Наталья осталась одна в пустой квартире, с ребёнком под сердцем и разбитыми надеждами на счастливую семью.
Прошло две недели. Максим не звонил, не приходил. Зато Галина Петровна названивала регулярно, то угрожая, то уговаривая.
— Наташенька, будь умницей, — говорила она елейным голосом. — Верни моего сына домой. Ты же беременна, тебе нужна поддержка.
— Мне нужен муж, а не маменькин сынок, — отвечала Наталья.
— Ах ты, неблагодарная! Максик из-за тебя страдает! Не ест, не спит!
— Пусть возвращается. Я его не выгоняла.
— Но ты же знаешь его условия!
— И он знает мой ответ.
Галина Петровна срывалась на крик, обещала, что Наталья пожалеет, что останется одна с ребёнком, что ни копейки алиментов не увидит. Наталья клала трубку.
На третью неделю пришёл Максим. Осунувшийся, небритый, но с прежней решимостью в глазах.
— Ну что, подумала?
— Подумала. Развод.
Он опешил:
— Что?
— Развод, Макс. Я подаю на развод.
— Ты… ты с ума сошла? У нас будет ребёнок!
— Именно поэтому. Я не хочу, чтобы мой ребёнок рос в атмосфере шантажа и манипуляций.
— Какого шантажа? Я просто прошу доверия!
— Ты требуешь моё имущество. Это не доверие, это алчность.
— Как ты смеешь!
— А как ты смеешь требовать то, что тебе не принадлежит? Макс, твоя мать отравила тебя своим ядом. Ты уже не тот человек, за которого я выходила замуж.
— Это ты изменилась! Стала жадной, скрытной!
— Нет, Макс. Это твоя мать открыла твою истинную сущность. И знаешь что? Спасибо ей за это. Лучше узнать правду сейчас, чем потом.
— Ты пожалеешь!
— Возможно. Но жить с тобой и твоей матерью я пожалею ещё больше.
Максим ушёл, хлопнув дверью. Наталья села за стол и начала искать телефон хорошего адвоката. Да, будет трудно. Да, придётся растить ребёнка одной. Но это лучше, чем жить под постоянным прессингом свекрови и мужа-марионетки.
Через месяц, когда шёл бракоразводный процесс, Галина Петровна сделала последнюю попытку. Пришла к Наталье домой, когда та была на седьмом месяце беременности.
— Одумайся, дура! — без предисловий начала она. — Останешься одна с ребёнком на руках!
— Это мой выбор.
— Максик хороший мальчик! Он заслуживает лучшего!
— Согласна. Пусть ищет.
— Ты… ты бессердечная! А ребёнок? Ему нужен отец!
— Ему нужен нормальный отец, а не тот, кто готов обобрать мать ради бабушкиных прихотей.
— Как ты смеешь!
— А вы как смели разрушить мою семью? Вы влезли в мою жизнь, настроили мужа против меня, довели до развода. И теперь удивляетесь?
— Я хотела как лучше!
— Для себя. Вы хотели прибрать к рукам моё имущество через сына. Не вышло.
— Ты ещё пожалеешь! Когда родишь, прибежишь, будешь на коленях прощения просить!
— Не дождётесь.
Галина Петровна ушла, громко хлопнув дверью. Наталья погладила живот. Да, будет трудно. Но она справится. У неё есть квартира от мамы, есть небольшие сбережения, есть работа. А главное — есть самоуважение.
Она не позволила себя сломать. Не позволила отобрать то, что оставила ей мама. И пусть брак разрушен, пусть придётся начинать всё заново — она выстоит.
Потому что некоторые вещи дороже любых отношений. Память о маме. Достоинство. Право быть собой, а не чьей-то собственностью.
А Максим… Что ж, когда-нибудь он поймёт, что потерял. Когда выберется из-под материнского каблука. Если выберется.
Но это будет уже не её история.
Ты ему жена, а значит долги его твои — завыла свекровь, тыча платёжкой мне в лицо.— Он их с тех пор тянет, как вы к нам явились