— Вот ваши ключи от квартиры, только что переданы нотариусом! — свекровь протянула связку ключей прямо перед моим лицом, и я чуть не подавилась утренним кофе.
Инна стояла в дверях нашей съёмной квартиры, сияя от счастья. В её руках действительно были ключи — новенькие, блестящие, с яркой биркой агентства недвижимости. Я медленно поставила кружку на стол, чувствуя, как внутри всё обрывается. Эти ключи… Они были так похожи на те, что мы с Павлом рассматривали месяц назад в том же агентстве. От той самой трёхкомнатной квартиры в новостройке, на которую мы копили последние четыре года.
— Какой квартиры? — мой голос прозвучал хрипло.
Свекровь победоносно вошла в кухню, не дожидаясь приглашения. Она была одета с иголочки — новое пальто, которого я раньше не видела, дорогая сумочка на плече. За последние недели она словно помолодела лет на десять.
— Ну как какой? Той самой, в «Солнечной долине»! Паша сказал, что вы на неё смотрели. Правда, вы тянули резину, всё сомневались, а хорошие варианты долго не ждут. Вот я и решила вопрос! Оформила всё на себя, чтобы вас не беспокоить лишней волокитой.
Я смотрела на неё и не могла поверить своим ушам. Наша квартира. Та самая, где мы уже мысленно расставили мебель, где планировали детскую… Свекровь купила её на себя?
— Откуда у вас деньги? — спросила я прямо.
Инна засмеялась — звонко, беззаботно, как человек, у которого нет никаких секретов.
— Ну что ты, Леночка! Какие деньги? Это же Павлик помог! Он такой заботливый сын. Сказал, что вы всё равно собирались покупать, только вот с оформлением тянули. А так проще — я оформила на себя, живите спокойно! Никакой ипотеки, никаких процентов банкам. Разве не чудесно?
Комната поплыла у меня перед глазами. Павлик помог. Наши деньги. Четыре года экономии, отказов от отпусков, подработок по выходным — всё это теперь оформлено на свекровь.
— Где Павел? — я встала так резко, что стул опрокинулся.
— На работе, конечно. Где же ещё? — свекровь нахмурилась. — Что с тобой, невестка? Я думала, ты обрадуешься. Вы же так хотели эту квартиру!
Я схватила телефон и набрала номер мужа. Гудок. Второй. Третий. Он не брал трубку. Конечно, не брал. Он прекрасно знал, что его мать придёт сегодня с этими ключами.
— Присядь, Леночка, — свекровь усадила меня обратно на стул с заботливым видом. — Ты какая-то бледная. Наверное, переволновалась от радости! Я понимаю, квартирный вопрос — это всегда стресс. Но теперь всё позади! Можете переезжать хоть завтра. Я уже и ремонт там начала — выбрала такие чудесные обои в спальню! Розовые с золотистым узором, очень благородно смотрится.
Розовые обои. В нашей спальне. Которую она уже начала обустраивать.
— Инна Сергеевна, — я старалась говорить спокойно, хотя внутри всё кипело. — Это наши с Павлом деньги. Мы копили их на покупку собственного жилья. Как вы могли…
— Что значит «ваши деньги»? — свекровь изобразила искреннее удивление. — Паша сказал, что это семейные сбережения. А я разве не семья? К тому же, я же не для себя старалась! Для вас! Вы там будете жить, растить моих внуков. Кстати, о внуках — когда вы уже подарите мне радость? Четыре года женаты, а всё никак…
Она продолжала говорить, но я её уже не слышала. В голове билась только одна мысль: Павел отдал наши деньги матери. Все до копейки. И она купила квартиру на своё имя.
Дверь хлопнула. Павел вернулся с работы — в середине дня, значит, знал о визите матери. Он вошёл в кухню с напряжённым лицом человека, готового к бою.
— Лена, мам, — он кивнул нам обеим, стараясь выглядеть непринуждённо.
— Паша, объясни, что происходит, — я встала ему навстречу.
Он вздохнул, потёр переносицу — жест, который я знала наизусть. Так он делал, когда готовился сказать что-то неприятное.
— Лен, ну что ты сразу в штыки? Мама же объяснила — это временно. Просто так проще было оформить. Никакой волокиты с банками, проверками…
— Временно? — я перебила его. — Квартира оформлена на твою мать, это временно?
— Ну переоформим потом, в чём проблема? — он пожал плечами, избегая моего взгляда.
Свекровь встала между нами, положив руку сыну на плечо.
— Вот видишь, Павлик, я же говорила, что твоя жена неблагодарная! Стараешься для них, ночей не спишь, думаешь, как лучше устроить, а в ответ — одни претензии!
— Мама права, Лен, — Павел наконец посмотрел на меня, и в его глазах я увидела что-то новое. Холодность. Отчуждение. — Ты вечно всем недовольна. Мама хотела как лучше. Она потратила кучу времени, бегала по инстанциям, договаривалась с нотариусом. А ты даже спасибо не скажешь.
Я смотрела на них — на мужа и свекровь, стоящих плечом к плечу, — и понимала, что это не спонтанное решение. Это план. Давний, тщательно продуманный план, в котором мне отводилась роль дойной коровы, которая должна работать, приносить деньги и быть благодарной за то, что ей позволяют жить в квартире свекрови.
— Паша, — я попыталась в последний раз достучаться до него. — Мы же мечтали о своём доме. Своём! Где мы будем хозяевами, где сможем сделать ремонт по своему вкусу, где…
— Вот именно, по своему вкусу! — перебила свекровь. — А ты хоть раз подумала о вкусе Паши? Он терпеть не может этот ваш минимализм! Голые стены, никакого уюта! А я уже заказала мебель — настоящую, классическую, из массива! Будет как в настоящем семейном гнезде, а не в офисе!
Классическая мебель из массива. В квартире, купленной на наши деньги. В квартире, где мы не будем иметь права голоса.
— Я не буду там жить, — сказала я тихо.
Повисла тишина. Павел побледнел, свекровь открыла рот от удивления.
— Что значит не будешь? — Павел сделал шаг ко мне. — Лена, не говори глупостей. Это наша квартира!
— Нет, — я покачала головой. — Это квартира твоей матери. Купленная на украденные у меня деньги.
— Украденные?! — взвизгнула свекровь. — Да как ты смеешь! Паша, ты слышишь, что говорит твоя жена? Она обвиняет нас в воровстве!
— Лена, извинись перед мамой, — голос Павла стал жёстким.
Я посмотрела на него — на человека, за которого вышла замуж, с которым планировала прожить всю жизнь. Где тот весёлый, независимый парень, который клялся, что мы будем жить отдельно от родителей? Где тот Паша, который обещал, что наш дом будет нашей крепостью?
— Нет, — повторила я. — Я не буду извиняться за правду. Ваша мать манипулировала тобой, чтобы получить наши деньги. И ты позволил ей это сделать.
Павел шагнул ко мне вплотную. На его скулах играли желваки.
— Это моя мать, Лена. Женщина, которая вырастила меня одна, без отца. Которая отдавала мне последнее. И если она попросила помощи — я помогу. А ты… Ты должна это понимать и поддерживать.
— Помощи? — я рассмеялась. — Она попросила помощи? Паша, она забрала все наши сбережения! Оформила квартиру на себя! Уже делает там ремонт по своему вкусу! Это не помощь, это захват!
— Хватит! — рявкнул он так громко, что я вздрогнула. — Хватит поливать грязью мою мать! Она святая женщина, которая всю жизнь положила на меня! А ты? Что ты сделала для нашей семьи? Работаешь на своей работе, приходишь усталая, вечно недовольная. Детей нет, уюта в доме нет, а претензий — вагон!
Свекровь всхлипнула, прижав платочек к глазам.
— Я так старалась, Павлик… Так хотела, чтобы вы были счастливы… А она… Невестка моя… Даже внуков мне не подарила за столько лет…
И тут я поняла всё. Весь их план. Свекровь будет жить с нами в этой квартире — конечно, это же её собственность. Будет контролировать каждый наш шаг, каждую покупку, каждое решение. А если я попытаюсь возразить — Павел встанет на её сторону. Как сейчас.
— Знаешь что? — я достала телефон. — Давайте проясним ситуацию до конца.
Я набрала номер и включила громкую связь.
— Агентство недвижимости «Солнечная долина», Марина слушает.
— Добрый день, Марина. Это Елена Сергеева. Мы с мужем месяц назад смотрели у вас трёхкомнатную квартиру в доме номер пять. Можете уточнить, на чьё имя оформлена покупка?
— Одну секунду… Да, квартира оформлена на Инну Сергеевну Воронцову. Сделка прошла неделю назад.
— А кто оплачивал покупку?
— Платёж поступил с двух счетов — Павла Николаевича Воронцова и Елены Петровны Сергеевой. Примерно пополам.
— Спасибо.
Я отключилась и посмотрела на свекровь.
— Вот видите, Инна Сергеевна. Половина денег за вашу квартиру — мои. И я хочу их вернуть.
Свекровь покраснела, потом побледнела.
— Это… это семейные деньги! Паша имел право ими распоряжаться!
— Нет, не имел, — я повернулась к мужу. — Паша, у нас был отдельный счёт на квартиру. Туда я переводила свою премию, подработки, экономию. Ты не имел права брать оттуда деньги без моего согласия.
— Ты моя жена! — крикнул он. — Какое ещё согласие? Мы семья!
— Были семьёй, — поправила я его. — До того момента, как ты предал моё доверие.
Я пошла в спальню и достала из шкафа заранее собранную сумку. Да, я готовилась к этому разговору. С того самого дня неделю назад, когда увидела в банковской выписке крупный перевод на незнакомый счёт.
— Куда ты собралась? — Павел встал в дверях.
— К родителям. А завтра — к адвокату.
— К адвокату? — свекровь появилась за спиной сына. — Зачем?
— Оформлять развод и требовать возврата моей половины денег за квартиру.
— Да ты спятила! — заорала свекровь. — Паша, останови её! Она же тебя разорит!
Павел молчал. Он смотрел на меня так, словно видел впервые.
— Лен, не горячись. Давай сядем, поговорим спокойно…
— О чём говорить, Паша? О том, как вы с мамой решили мою судьбу без меня? О том, как потратили деньги, которые я откладывала из каждой зарплаты? О том, как твоя мать уже обставляет нашу несуществующую квартиру розовыми обоями?
— Это временно! Мама потом переоформит…
— Когда? — я прямо посмотрела ему в глаза. — Через год? Пять? Десять? Или когда появятся внуки, которых она так ждёт? И кстати, о внуках — ты думаешь, я хочу растить детей под постоянным контролем твоей матери? Чтобы она указывала, как кормить, как одевать, как воспитывать?
— Она опытная мать!
— Которая вырастила сына, неспособного принять самостоятельное решение!
Это было жестоко, но правдиво. Павел дёрнулся, как от удара.
— Не смей…
— А что, правда глаза колет? — я взяла сумку. — Паша, твоя мать купила себе квартиру на наши деньги. Она уже делает там ремонт. Уже выбрала мебель. И ты это позволил. Более того — ты ей в этом помог. Что мне ещё сказать?
— Скажи, что останешься. Что мы всё решим.
Я покачала головой.
— Нет. Вы уже всё решили. Без меня.
Свекровь всхлипнула громче.
— Вот! Вот какая она, твоя жена! При первой же трудности бежит к мамочке! А ещё детей хочет рожать! Да какая из неё мать?
Я остановилась в дверях.
— Знаете, Инна Сергеевна, вы правы. Какая из меня мать? Я бы, наверное, вырастила детей самостоятельными. Научила бы их принимать решения. Показала бы, что такое партнёрские отношения, где муж и жена — одна команда. Но это явно не то материнство, которое цените вы.
Последнее, что я увидела, уходя — лицо Павла. Растерянное, злое, непонимающее. Он так и не понял, что произошло. Для него это был просто каприз жены, истерика невестки, которая не оценила заботу свекрови.
Через неделю я сидела в кабинете адвоката. Ольга Михайловна, опытный юрист по семейным делам, внимательно изучала документы.
— Ситуация непростая, но не безнадёжная, — сказала она наконец. — Деньги со счёта сняты без вашего согласия. Это можно оспорить. Квартира оформлена на свекровь, но куплена на семейные средства. При разводе вы имеете право на компенсацию.
— А если они скажут, что я сама дала согласие?
— Есть банковские записи. Перевод сделан с вашего личного счёта, но не вами. Это если муж знал пароли. Или с совместного счёта, но опять же, для крупных сумм нужно обоюдное согласие. Мы найдём зацепки.
Мой телефон разрывался от звонков. Павел, свекровь, даже свёкр, который обычно не вмешивался, названивали по очереди. Я не отвечала.
На третий день приехала мама Павла. Я увидела её из окна родительской квартиры — она стояла у подъезда с огромным букетом и коробкой конфет. Классика жанра.
— Лена, это свекровь твоя приехала, — сказала мама. — Может, поговоришь?
— Нет.
— Но она же час уже стоит…
— Пусть стоит.
Мама вздохнула, но спорить не стала. Она видела, в каком я состоянии приехала неделю назад.
Свекровь простояла три часа. Потом оставила цветы с запиской у двери и уехала. В записке было: «Невестка, одумайся. Семью не строят на гордости. Паша страдает. Приезжай, поговорим как взрослые люди».
Как взрослые люди. Взрослые люди не крадут деньги. Взрослые люди не покупают квартиры за спиной супруга. Взрослые люди не манипулируют сыновьями.
Ещё через неделю приехал Павел. Отец впустил его, пока я была на кухне.
— Лена, нам надо поговорить.
Он осунулся, под глазами тёмные круги. Видно, что не спал.
— Говори.
— Мама готова переоформить квартиру.
Я подняла брови.
— Правда?
— Да. На нас двоих. И сделать дарственную.
— А сама где жить будет?
Павел замялся.
— Ну… с нами. Первое время. Пока свою не найдёт.
Я рассмеялась.
— Паша, ты серьёзно? Твоя мать въедет к нам на время и останется навсегда. Мы обе это знаем.
— Она моя мать!
— А я твоя жена. Была. Но ты выбрал.
— Я никого не выбирал!
— Выбрал. Когда отдал наши деньги. Когда позволил ей купить квартиру. Когда встал на её сторону.
Он помолчал, потом сказал тихо:
— Я думал, ты поймёшь. Она столько для меня сделала…
— А я нет?
— Дело не в этом…
— Дело именно в этом, Паша. Для тебя я всегда буду на втором месте. После мамы. И наши дети были бы на втором месте. После бабушки, которая знает лучше.
— Это не так!
— Это так. И квартира — просто последняя капля. Вспомни, сколько раз твоя мать вмешивалась в наши решения. Где отдыхать, что покупать, как жить. А ты всегда соглашался. «Мама лучше знает». «Мама опытнее». «Маме виднее».
Павел встал.
— Значит, всё? Ты подаёшь на развод?
— Уже подала.
Он вздрогнул.
— И квартира?
— Требую вернуть мою половину денег. Либо деньгами, либо через суд заставлю продать квартиру.
— Ты уничтожишь мою мать!
— Твоя мать уничтожила наш брак. Я просто хочу вернуть своё.
Он ушёл, хлопнув дверью.
Развод тянулся три месяца. Свекровь пыталась всё — слёзы, угрозы, уговоры. Приезжала к моим родителям, устраивала сцены. Писала родственникам, что я бросила её сына, разрушила семью.
Павел сначала сопротивлялся, потом сдался. Особенно после того, как адвокат предоставила доказательства незаконного снятия средств с моего счёта.
В итоге свекрови пришлось продать квартиру. Моя половина денег вернулась ко мне. Павел с матерью сняли жильё — поменьше и подальше от центра.
Последний раз я видела их в суде. Свекровь смотрела на меня с ненавистью, Павел — с обидой. Они так и не поняли, в чём были неправы. Для них я осталась злой невесткой, которая разрушила семью из-за денег.
А я? Я сняла небольшую квартиру-студию. Свою. Где на стенах висят мои картины, где мебель выбрана мной, где никто не указывает, как жить.
Вчера встретила общую знакомую. Она рассказала, что Павел встречается с девушкой. И что свекровь уже планирует их свадьбу.
— Представляешь, — щебетала знакомая, — Инна Сергеевна уже и платье невесте выбрала, и меню составила. Говорит, что эта девушка — находка. Не то что предыдущая невестка.
Я улыбнулась. Бедная девушка. Она ещё не знает, что выходит замуж не за Павла, а за его мать. Что все решения в их семье будет принимать свекровь. Что её ждёт та же участь — быть вечно второй, вечно неправой, вечно недостаточно хорошей.
Но это уже не моя история. Моя закончилась в тот день, когда я поняла — в браке должно быть двое. А не двое плюс свекровь с решающим голосом.
Иногда, чтобы сохранить себя, нужно уйти. Даже если общество осудит. Даже если назовут плохой невесткой. Даже если свекровь до конца жизни будет рассказывать всем, какая я неблагодарная.
Я выбрала себя. И не жалею.
«Не надо было к нам опять ехать на Новый год! Уезжайте обратно!»