— Что хочешь делай, но дом должен быть нашим! — заявила жена. — Развела дядю твоего эта девка — как пить дать!
— Оль, ну как ты себе это представляешь? — удивился он. — В суд идти — деньги нужны, а их у нас не так уж и много.
Вот получим наследство, ипотеку закроем, на море съездим — машина у нас теперь вон какая будет!
— Да этот дом миллионов на 20 потянет!
Всё у Семёна было как у людей: жена Оля, сын Максим 12 лет, «двушка» в ипотеку.
С работой, правда, в их райцентре было не очень, однако трудился он всё-таки на заводе в охране, а в выходные таксовал.
Денег им хватало впритык, но для нормальных заработков многие у них ездили в столицу или на Север.
— Ещё чего! — взвилась жена, когда он только заикнулся о том, что и ему на вахты нужно ездить. — Чтобы я тут вдовой при живом муже жила?
Да ты здесь ни одной юбки не пропускаешь — представляю, как там загуляешь!
— Оль, ну ты чего? Я тебя одну люблю… А деньги же нам нужны…
— Нет, я сказала!
Ух и ревнивая у него жена! А он же за 15 лет совместной жизни из.менил ей всего лишь один раз, и то по пь.яни.
Хорошо, что Оля не узнала, а то досталось бы ему по полной.
На заработки жена его не пустила, когда Максиму было восемь лет, а потом начала бурчать, что, мол, сыну много чего надо, и вообще учиться он потом поедет чуть ли не в Москву.
Нужны деньги, но Семён их должен был добыть, не уезжая надолго из дома.
Странная женщина!
А тут ещё этот телефонный звонок. Жена, увидев на его телефоне незнакомый номер, сразу уши навострила — пришлось включить громкую связь.
Женский голос в трубке представился Татьяной. Она сообщила, что дядя Семёна, видно, доживает последние дни и просит приехать к нему поговорить, попрощаться.
— Какой ещё дядя? — удивилась жена. — У тебя же мать одна была, царствие ей небесное.
Семён задумчиво молчал.
— А! — вдруг озарило его. — Это, наверное, старший брат матери — Николай! Там какая-то мутная история…
Вроде бы он из дома сбежал в 16 лет, а потом в тюрьму попал за ограбление, что ли.
Приезжал как-то — я маленький был, смутно его помню. Но мать с бабкой его выставили, а перед этим все жутко ругались.
Кажется, они обвиняли его в см..ерти отца — мол, своим побегом и тюрьмой его до инфаркта довёл…
— О, Господи! Не хватало нам ещё уголовников в семье! — ахнула Оля. — Даже и не смей с ним общаться!
Семён пожал плечами — он и не собирался, своих забот по горло.
А спустя пару месяцев позвонил уже какой-то мужчина и сообщил о см.ерти Николая Васильевича — то бишь того самого дяди.
Семён напрягся — а ну как сейчас деньги на похороны потребуют, но незнакомец как будто прочитал его мысли:
«Всё оплачено, просто оповещаем, чтобы вы могли попрощаться».
— Я поеду, Оль, — решился Семён. — Родственник всё-таки, какой-никакой… Не по-людски это.
— Я с тобой, — вскинулась жена.
Она точно знала, когда с мужем спорить не стоит, но и отпускать его одного в областной центр не собиралась.
Когда они приехали по адресу, который им сообщил незнакомец по телефону, то просто обалдели от увиденного.
Оказывается, Николай Васильевич жил в большом двухэтажном доме в довольно престижном посёлке.
На похоронах было не слишком много людей, но все при костюмах и явно при деньгах.
Присутствовало и несколько местных жителей, как понял Семён. Вот по их негромким репликам и выяснилось, что дядя его был совсем небедным человеком. Только вот не помогли ему его миллионы — здоровье не купишь.
Да и что там от этих миллионов осталось теперь? Говорят, он всё, что от продажи бизнеса выручил, на лечение потратил. Дом, машина — хоть остались, и то хорошо. А кто наследник — местным было неизвестно…
— Сёма, а другие родственники у твоего дяди были? — задумчиво спросила Оля, когда они уже возвращались домой.
— Да я откуда знаю? На похоронах точно никого не было. Я бы услышал, увидел.
— Так, может, этот дом нам в наследство достанется? — у жены загорелись глаза. — Боже мой, это же какое счастье — жить в таких хоромах! И воздух свежий, и люди вокруг приличные…
Семён тоже об этом подумал, но не выяснять же такое на похоронах.
А спустя неделю они снова поехали в областной центр по приглашению нотариуса Вячеслава Сергеевича.
Тут и выяснилось, что покойный завещал всё, что на счетах осталось (а это почти два миллиона рублей) и машину племяннику Семёну, а дом… сиделке Татьяне.
— Да вы что?! — ахнула Оля. — Этот дом бешеные миллионы стоит, а достанется какой-то…
— Вы меня простите, — обратился к ней нотариус, — но, строго говоря, лично вас это не касается, а вот Семён Викторович может попробовать оспорить завещание. Сразу скажу, что, скорее всего, из этого ничего не выйдет.
— Я подумаю, — хрипло ответил Семён.
Он не сводил глаз с женщины, напряжённо смотревшей в окно, — той самой Татьяны. Она так и не посмотрела на них, сухо попрощалась и ушла.
— Что хочешь делай, но дом должен быть нашим! — заявила жена. — Развела дядю твоего эта девка — как пить дать!
— Оль, ну как ты себе это представляешь? — удивился он. — В суд идти — деньги нужны, а их у нас не так уж и много. Вот получим наследство, ипотеку закроем, на море съездим — машина у нас теперь вон какая будет!
— Да этот дом миллионов на 20 потянет! Ты понимаешь, что нам копейки достались?! — не унималась Оля. — Он должен быть нашим!
«Всё, закусила удила, — с тоской подумал Семён. — Теперь запилит до см..ерти».
Жена что-то наплела Татьяне про то, что ей нужно пройти какое-то обследование в городе, а жить негде.
Та пожала плечами: «Живите в доме, в наследство-то ещё никто не вступил».
А спустя пару дней, в течение которых Оля не переставала твердить про то, что что-то нужно делать, Семён отправился к Татьяне.
Адрес женщины подсказали соседи, и жила она неподалёку, в пригороде, в старой пятиэтажке.
— Проходи, — Татьяна, казалось, его появлению не удивилась. — Пришёл просить меня отказаться от дома?
— Ну, ты же понимаешь, что это несправедливо, — неуверенно начал Семён. — Мы ему родственники…
— Родственники? — хмыкнула женщина. — Он целый год болел, а вы и носа не показывали. Я же сама вам звонила, передавала просьбу умирающего…
— Ты просто ничего не знаешь, — смутился он. — Там очень старая история и…
— А ты меня совсем не узнаёшь, да? — перебила его Татьяна и, не дождавшись ответа, продолжила: — Я к вам в деревню к бабушке приезжала. 13 лет мне было, а тебе 17…
Что-то такое забрезжило в его памяти — нескладная девочка смотрит на него влюблёнными глазами, а он только посмеивается.
— Вижу, что вспомнил, — кивнула она. — А я ведь до сих пор тебя люблю, Сёма… Хочешь дом — женись на мне!
— Да я вообще-то женат, — ещё больше растерялся он. — И вообще, это как-то странно…
Она не дала ему договорить — бросилась на шею и стала целовать.
«Потом уговорю, раз она так влюблена в меня», — подумал Семён, отвечая на её порыв.
Про жену в этот момент он не подумал вообще.
Конечно, он не стал снова заводить разговор о доме после первого раза, а пообещал счастливой Татьяне вернуться ещё. И слово сдержал.
Они встретились ещё дважды, пока не приехала Оля, ездившая в их райцентр оформлять отпуск.
Она должна была вернуться только на следующий день, поэтому лю…ники весьма вольготно себя чувствовали в большом доме. И, конечно же, не услышали, как хлопнула входная дверь.
— Это… это что такое? — Оля в изумлении оглядывала полуодетого мужа и бывшую сиделку Николая Васильевича.
Не было никаких сомнений в том, чем они занимались до её прихода.
— Ты сама сказала, чтобы я сделал всё… — буркнул Семён.
Он удивился, что жена не орёт и не злится, а выглядит какой-то потерянной и обиженной, вот-вот заплачет.
— Ты… Ты предатель! — выкрикнула Оля. — А ты… — повернулась она к Татьяне и, не договорив, бросилась вон из дома.
Семён замер лишь на пару секунд и побежал вслед за женой.
— Сёма! — раздался ему в спину отчаянный голос лю…ницы. — Ты куда?
А потом — грохот и нечеловеческий крик…
Татьяна, бросившись за возлюбленным, оступилась и кубарем скатилась с лестницы второго этажа. Семёну пришлось вернуться, вызывать скорую, успокаивать рыдающую женщину.
Уже в больнице выяснилось, что, кроме ссадин и ушибов, у Татьяны повреждён позвоночник.
— Вполне вероятно, что она сможет ходить, — почти равнодушно пожал плечами пожилой доктор. — Операция потребуется, реабилитация, но должно всё получиться.
Убедившись в том, что жизни Татьяны ничего не угрожает, Семён бросился к жене, которая уже успела уехать домой в райцентр.
— Я тебе этого никогда не прощу, — с каменным лицом заявила ему Оля.
— Я же для нас старался, для семьи.
— Сколько раз ты постарался, Семён? — горько усмехнулась жена. — Соседи мне рассказали, что эта Таня всё время в доме была, пока меня не было.
Впрочем, неважно. Мы разводимся.
Он ещё дважды попытался с ней поговорить, но жена была непреклонна. Даже аргумент в виде сына на неё не подействовал:
«Сама воспитаю, да и тебе никто не запрещает с ним видеться».
Вступив в наследство, Семён погасил ипотеку, оставив квартиру полностью бывшей жене и сыну.
Он живёт с Татьяной в том самом доме, ухаживает за ней, поскольку женщина пока находится в инвалидном кресле.
Они планируют продать дом и часть денег потратить на операцию и реабилитацию Татьяны, а там видно будет.
– А мне мама говорила, что ты меня к себе заберешь, – заявил брат