Рита поняла это с первого дня.
Зинаида Аркадьевна смотрела на неё так, словно в доме появилось что-то чужеродное. Не враждебно — просто с недоумением. Как на диковинного зверька, повадки которого непонятны.
После свадьбы они с Олегом переехали в родительский дом. Большой, добротный, с палисадником и огородом за забором. Дом принадлежал свекрови, Рита получила временную прописку. Жили в двух комнатах на втором этаже, но кухня и ванная были общими.
— Ничего, обживёмся, — говорил Олег, обнимая жену на пороге новой жизни. — Мама хорошая. Просто привыкнуть надо друг к другу.
Привыкание началось на следующее утро.
Рита встала в половине седьмого, как всегда. Сделала зарядку в зале — полчаса растяжки и упражнений. Привычка с института, когда занималась аэробикой. Тело требовало движения, особенно после сидячей работы в магазине.
Зинаида Аркадьевна появилась на кухне, когда Рита заваривала кофе.
— А Олежка где? — спросила, оглядывая стол, накрытый на двоих.
— Спит ещё. В восемь на работу.
— А завтрак?
— Сейчас разбужу, позавтракаем.
Свекровь кивнула, но в глазах мелькнуло что-то неодобрительное.
— Я думала, ты уже готовишь. Мужика накормить с утра — святое дело.
— Мы не завтракаем плотно. Кофе, бутерброды.
— Бутерброды… — Зинаида Аркадьевна покачала головой. — А раньше невестки с пяти утра возились. Кашу варили, блины пекли. Чтоб мужчина сытый на работу шёл.
Рита промолчала. Улыбнулась вежливо.
Но запомнила.
С каждой неделей замечаний становилось больше.
— А что это ты по утрам прыгаешь? — спрашивала свекровь, заставая Риту за упражнениями. — Олежка голодный лежит, а ты ноги задираешь?
— Зарядка полезна для здоровья.
— Полезна… А мужу полезно голодным быть?
— Зина Аркадьевна, Олег не жалуется. Мы договорились — я делаю зарядку, потом завтракаем вместе.
— Договорились… — Свекровь фыркала. — В мои времена жена мужу не указывала, когда завтракать. Раскомандовалась.
Рита работала продавцом в магазине электроники. График плавающий — то с утра, то после обеда. В свободное время приводила в порядок их комнаты, постепенно обживалась.
По субботам устраивала себе выходной.
Спала до десяти — роскошь после рабочей недели. Потом шла в город к подругам, в салон красоты, по магазинам. Возвращалась к вечеру отдохнувшая, с новым маникюром и хорошим настроением.
— Где пропадала? — встречала Зинаида Аркадьевна.
— В городе была. Дела, подруги.
— А у нас на селе женщины в огороде помогают! А ты до десяти дрыхнешь! И сбегаешь!
— Суббота — мой выходной.
— Выходной… — Свекровь качала головой. — Для хозяйки выходных не бывает.
Олег заступался за жену. Мягко, деликатно.
— Мам, Рита работает. Устаёт. Пусть отдыхает. Ты же как-то без неё справлялась все эти годы? ПОчему сейчас тебе именно Рита понадобилась? Меня попроси в конце-концов…
— Я всю жизнь работала! И в огороде, и в доме, и на заводе! А выходных не знала!
— Времена другие теперь.
— Времена… — Зинаида Аркадьевна морщилась, словно произносила ругательство.
Больше всего свекровь раздражало, что Рита не общалась с соседками.
— Тамара Ивановна приглашала на чай, — говорила укоризненно. — А ты отказалась!
— У меня дела были.
— Какие дела? Людей знакомых избегаешь!
— Не избегаю. Просто не люблю сидеть на лавочке.
— А что тут плохого? Посидеть, поговорить. Узнать, как дела у людей.
Рита знала, о чём «поговорить». Видела эти посиделки из окна — пять-шесть женщин за столом, чай с печеньем, оживлённые разговоры о том, кому сколько пенсии назначили, у кого муж пьёт, чья дочка замуж выскочила. Сплетни, осуждения, зависть. Да и лучше в кафе спойно сходить — культурно время провести, чем неагтив собирать…
Не её формат.
— Ты гордая слишком, — вздыхала Зинаида Аркадьевна. — Людей сторонишься.
— Я не гордая. Просто предпочитаю другое общение.
— Другое… С городскими своими?
— С подругами, да.
— А наши тебе не подходят?
— Дело не в том, подходят или нет. У нас разные интересы.
Интересы действительно были разные.
Соседки обсуждали цены на продукты, болезни, семейные драмы. Рита читала книги, слушала музыку, следила за модой. Покупала косметику в интернете, духи, красивую одежду.
— Опять посылки получаешь! — возмущалась свекровь. — И всё на деньги моего сына!
— На свои деньги. Я работаю.
— Работаешь… А он содержит! Дом, еда, коммунальные!
— Мы семья. Общий бюджет.
— Общий… — Зинаида Аркадьевна смотрела на новые туфли Риты, как на что-то неприличное. — А раньше жёны только на детей тратились!
Детей у них пока не было. Планировали через пару лет, когда устроятся окончательно. Но свекрови об этом не говорили — не поймёт.
Осенью Рита решила сделать ремонт в ванной.
Старая плитка облетала кусками, смесители текли, зеркало треснуло. Жить в таких условиях было неприятно.
— Олег, давай ванную приведём в порядок? — предложила мужу.
— Давай. Только денег сейчас мало. Может, весной?
— Я накопила немного. На плитку хватит.
— Ты уверена?
— Конечно. Это же нам здесь и жить.
Плитку покупали постепенно. Сначала для пола — керамогранит под мрамор. Потом для стен — белую, глянцевую. Смеситель новый, душевую кабину.
Олег работал по вечерам и выходным. Сбивал старую плитку, выравнивал стены, укладывал новую. Рита помогала — убирала мусор, подавала инструменты, красила.
Зинаида Аркадьевна наблюдала за ремонтом благосклонно.
— Хорошо делаете, — одобряла. — Олежка мастером вырос.
Думала, что сын всё оплачивает из своей зарплаты. Рита не разубеждала — зачем лишние разговоры?
К Новому году ванная преобразилась. Белоснежная плитка, современная сантехника, большое зеркало с подсветкой. Красиво и функционально.
— Как в журнале! — восхищалась свекровь. — Молодец, Олежка!
Олег смущённо улыбался. Дома, наедине с женой, благодарил:
— Спасибо, Ритка. Без твоих денег не получилось бы.
— Мы же семья, — отвечала Рита. — Общий дом, общие заботы.
Весной взялись за кухню.
Здесь было сложнее — Зинаида Аркадьевна считала кухню своей территорией. Но согласилась на ремонт — старый линолеум совсем износился, обои отклеились, плита древняя еле работала.
— Только без модных штучек, — предупредила. — Кухня должна практичной быть.
Рита выбирала материалы осторожно. Плитка для фартука — нейтральная, бежевая. Краска для стен — светлая, но не белая. Линолеум под дерево — тёплый, уютный.
Плиту купили новую — газовую, с электродуховкой. Холодильник заменили — старый совсем развалился. Мойку установили из нержавейки с двумя чашами.
— Хорошая получается кухня, — говорила свекровь, разглядывая новую плитку. — Олежка не жалеет денег!
Рита молчала. Чеки складывала в папку — автоматически, по привычке. Вдруг для отчётности понадобятся.
К лету ремонт закончили. Кухня стала светлой, современной, удобной. Зинаида Аркадьевна готовила теперь с удовольствием, хвасталась перед соседками.
— Видали, какую кухню сын нам сделал? — показывала гостьям. — Не пожалел денег на мать!
Рита работала, приходила домой усталая. Ужинала с семьёй, мыла посуду, убиралась в своих комнатах. По выходным встречалась с подругами, ездила в город за покупками.
Привычный ритм жизни.
Но Зинаида Аркадьевна становилась всё более придирчивой.
— Опять спишь до десяти! — говорила по субботам. — А я с шести на ногах!
— Суббота — мой выходной, — терпеливо объясняла Рита.
— Выходной… Для бездельниц, может, и выходной. А нормальная хозяйка и в выходной дело найдёт!
— Я не бездельница. Работаю шесть дней в неделю.
— За прилавком постоять — не работа! Вот раньше женщины и в поле, и дома, и детей растили!
— Сейчас не тогда.
— К худшему изменились! — Свекровь качала головой. — Лень одна пошла!
Особенно её раздражали Ритины походы в салон красоты.
— Опять накрасилась! — встречала после маникюра. — И на что деньги тратишь?
— На себя трачу. Женщина должна за собой следить.
— Должна… А кто сказал, что должна? Раньше женщины и без маникюра красивые были!
— Каждый век — свои стандарты красоты.
— Стандарты… — Зинаида Аркадьевна произносила слово брезгливо. — Лучше бы на детей копила!
— Дети будут, когда время придёт.
— Время… Тебе уже сорок! Когда ещё время-то придёт?
Олег вступался за жену.
— Мам, не торопи. Сами разберемся.
— Разберетесь… Пока разбираются, детородный возраст пройдёт!
— У нас всё нормально, — успокаивал сын. — Рита прекрасная женщина.
— Прекрасная… — Свекровь фыркала. — Прекрасная в салон ходить. А по хозяйству — никуда!
Летом конфликт обострился.
Зинаида Аркадьевна начала заготовки на зиму. Варила варенье, солила огурцы, делала томатную пасту. Кухня превратилась в консервный цех — банки, крышки, закаточная машинка.
— Рита, помоги огурцы резать! — командовала свекровь.
— Я работаю сегодня до восьми.
— А завтра?
— Завтра встречаюсь с подругами.
— С подругами… — Зинаида Аркадьевна поджала губы. — А мне помочь не хочется?
— Я не умею консервировать. Только испорчу.
— Не умеешь… Учиться надо! Как жить-то будешь?
— В магазине всё куплю.
— В магазине… — Свекровь смотрела на неё, как на ненормальную. — А домашнее разве не лучше?
— Не знаю. Мне всё равно.
— Всё равно… — Зинаида Аркадьевна покачала головой. — Равнодушная какая!
В августе произошёл решающий конфликт.
Суббота. День для себя. Рита проспала до половины одиннадцатого. Приняла душ, накрасилась, надела новое платье.
Собиралась в город к Лене — подруге с института. Планировали сходить в кино, потом в кафе, потом по магазинам. Обычные женские развлечения.
— Куда собралась? — спросила Зинаида Аркадьевна, увидев Риту в плаще.
— К подруге. В город.
— А банки? Огурцы резать надо!
— Я не участвую в заготовках. Говорила же.
— Не участвуешь… — Свекровь стояла посреди кухни в рабочем фартуке, с ножом в руке. — А есть зимой будешь?
— Посмотрим. Если захочу — в магазине куплю.
— В магазине… Деньги моего сына тратить будешь!
— Свои деньги, — поправила Рита. — Я работаю.
— Работаешь… — В голосе послышались злые нотки. — А по дому ничего не делаешь!
— Делаю. Убираюсь, готовлю ужин, стираю.
— Готовишь… Макароны с сосисками! Это не готовка!
Рита почувствовала, как поднимается раздражение. Восемь месяцев терпения. Восемь месяцев упрёков и недовольства.
— Зина Аркадьевна, мы уже это обсуждали. У нас разные взгляды на быт.
— Разные взгляды… — Свекровь отложила нож, подошла ближе. — А ты знаешь, что я про твои взгляды думаю?
В кухню заглянули соседки — Тамара Ивановна и Галина Петровна. Пришли помогать с заготовками.
— О, Ритуля! — воскликнула Тамара Ивановна. — Красивая какая! Куда это ты?
— В город, — коротко ответила Рита.
— А банки? — удивилась Галина Петровна. — Мы же договаривались помочь Зине Аркадьевне!
— Я не договаривалась.
Соседки переглянулись. В их глазах мелькнуло осуждение.
Зинаида Аркадьевна воспользовалась моментом.
— С твоими замашками тебя даже собака не вытерпит! Под забором бы спала, если бы не мой сын тебя пожалел!
Слова ошеломили!
Тишина. Соседки замерли, ожидая скандала.
Рита посмотрела на свекровь, потом на любопытные лица гостей. Медленно застегнула плащ.
— До свидания, — сказала спокойно и вышла.
За спиной слышала, как Зинаида Аркадьевна объясняет соседкам:
— Вот видите, какая! Ленивая, гордая! Мне помочь не хочет, а в город красоваться — пожалуйста!
Рита дошла до автобусной остановки, села на лавочку. Руки дрожали от унижения и ярости.
Восемь месяцев она терпела придирки. Старалась не конфликтовать, уступать, находить компромиссы. А в итоге — публичное оскорбление при соседках.
«Собака не вытерпит». «Под забором бы спала».
Хватит.
Автобус пришёл через десять минут. Рита села у окна, достала телефон, написала Лене: «Приеду чуть позже. Дела.»
Вместо города поехала к юристу.
Контора работала и по субботам. Молодой адвокат внимательно выслушал историю.
— Понятно, — сказал задумчиво. — А у вас есть документы на ремонт?
— Какие документы?
— Чеки, квитанции, договоры. Что покупали на свои деньги.
— Есть. Я всё сохранила.
— Тогда можно действовать. Подавать претензию на возмещение расходов.
— Как это?
— Вы вложили деньги в чужую недвижимость. Без письменного договора. Имеете право потребовать компенсацию.
— А шансы?
— Хорошие. Если чеки на ваше имя и сумма существенная.
— Около двухсот тысяч вышло. За ванную и кухню.
— Отличная сумма. Оформим досудебную претензию. Если откажется платить — подадим в суд.
— Сколько это будет стоить?
— Претензия — пять тысяч. Если дойдёт до суда — ещё пятнадцать. Но расходы взыщете с ответчика.
Рита подписала договор. Адвокат обещал подготовить документы к понедельнику.
Домой вернулась только к вечеру. Олег ждал на кухне, хмурый.
— Где была? Мать волновалась.
— В городе. Как договаривались.
— Она говорит, вы поругались.
— Не поругались. Она меня оскорбила при соседках.
— Что именно сказала?
Рита повторила слово в слово. Олег поморщился.
— Мама перегнула. Не надо было при людях.
— Не надо было вообще.
— Ну, она же не со зла. Расстроилась, что ты не помогла.
— Олег, я не обязана консервировать огурцы!
— Не обязана, конечно. Но мама старается для семьи…
— Для семьи стараюсь и я. Двести тысяч на ремонт потратила!
— Спасибо тебе за это. Но ты же понимаешь — мама всю жизнь здесь прожила. Привыкла к определённому укладу.
— А я должна под этот уклад подстраиваться?
— Нет, не должна. Но и открыто противостоять тоже не стоит.
— Не противостою. Просто живу по-своему.
— Вот именно. А мама этого не понимает.
Олег был хорошим мужем. Любил жену, защищал её, когда мог. Но мать для него оставалась авторитетом. Поспорить с ней открыто не решался.
В понедельник адвокат прислал готовую претензию. Официальный документ на двух страницах. Суть: Маргарита Олеговна требует от Зинаиды Аркадьевны возместить расходы на ремонт в размере 198 000 рублей в течение месяца. В противном случае — обращение в суд.
К претензии прилагались копии всех чеков, фотографии до и после ремонта, справка о стоимости материалов.
— Отправляем заказным письмом с уведомлением, — объяснил юрист. — Она получит, распишется. Потом не скажет, что не знала.
— А если откажется?
— Подадим иск. С такими доказательствами выиграем точно.
Письмо ушло во вторник. В четверг пришло уведомление — получено адресатом.
Зинаида Аркадьевна прочитала претензию за завтраком. Сначала не поняла, потом побледнела.
— Олег! — закричала. — Олег, иди сюда!
Сын спустился с второго этажа, ещё сонный.
— Что случилось, мам?
— Вот! — Свекровь тыкала пальцем в бумаги. — Твоя жена с ума сошла! Денежки требует!
Олег взял письмо, внимательно прочитал. Лицо стало серьёзным.
— Мам, а зачем ты ей про забор сказала?
— Какой забор?
— «Под забором бы спала, если бы не я ее пожалел». При соседках сказала.
Зинаида Аркадьевна покраснела.
— Ну… разозлилась. В сердцах сказала.
— А теперь она тебе показывает, кто в этом доме деньги вкладывал, — спокойно сказал Олег.
— Как показывает?
— А вот так. Ты говоришь — она нахлебница. А она — вот чеки, я ваш дом на двести тысяч отремонтировала.
— Но я же не знала, что она платила!
— Знала или не знала — не важно. Ты её публично унизила. Она отвечает.
— Олежка, ты же на мою сторону встанешь?
— Мам, я на стороне справедливости. Ты перешла черту. Теперь расхлёбывай.
— Я таких денег не видела! Откуда мне их взять?
— Не знаю. Езжай к тёте Кате. Но Рита права — если потратила свои деньги, должна получить компенсацию.
— А за юриста кто платил? — вдруг спросила свекровь.
— Я, — ответил Олег. — Рита попросила — я дал денег на адвоката.
— Ты?! Против родной матери?!
— Против несправедливости. Ты сама довела до суда.
Зинаида Аркадьевна села на стул, закрыла лицо руками.
— Значит, вы против меня договорились…
— Мы ни о чём не договаривались. Рита сама решила. А я её поддержал, потому что она права.
— И что мне теперь делать?
— Есть варианты. Или плати компенсацию, или езжай к сестре. Пока ситуация не уладится.
— Ты меня выгоняешь?
— Предлагаю временно разъехаться. Иначе дойдёт до суда, и ты проиграешь.
— А если я не поеду?
— Тогда готовься к судебному процессу. И будь готова выплачивать не только основную сумму, но и судебные расходы.
Олег говорил твёрдо. Впервые поставил жену выше матери.
Зинаида Аркадьевна поняла: сын не на её стороне.
— Хорошо, — сказала тихо. — Поеду к Кате. Но это неправильно.
— Правильно было не оскорблять Риту при соседках. У неё своя жизнь, свои привычки. Ты не имеешь права её переделывать.
— Не имею права… А кто имеет? Она в моём доме живёт!
— В нашем доме. И ведёт себя нормально.
Зинаида Аркадьевна поняла: сын не блефует.
— Хорошо, — сказала тихо. — Поеду к сестре. Но недолго.
— Сколько нужно — столько и живи.
— А Рита?
— Рита останется. Это её дом тоже.
Через неделю Зинаида Аркадьевна собрала сумку и уехала к сестре в соседний район. «Отдохнуть», как сказала.
Дом опустел. Стал тихим, спокойным.
Рита встала в субботу в десять утра. Сделала зарядку в зале. Позавтракала с мужем не торопясь. Потом поехала к подругам.
Никто не ворчал про «замашки». Никто не требовал консервировать огурцы.
На кухне больше не собирались соседки. В доме установился их ритм — размеренный, комфортный.
Рита не была хозяйкой дома. Не была собственницей.
Но теперь жила по своим правилам.
А это, оказалось, дороже любых документов.
Сейчас тест ДНК сделать проще простого, — предложил друг мужчине