— Квартира уже переоформлена на меня, так что собирайте вещи! — заявила свекровь, размахивая какими-то бумагами прямо у меня перед носом.
Я стояла в дверях нашей с Андреем квартиры и не могла поверить своим ушам. Галина Петровна, моя свекровь, которая ещё вчера мило улыбалась за семейным ужином, теперь смотрела на меня с холодным торжеством победительницы.
— Что значит переоформлена? О чём вы говорите? — я почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— А то и значит! Андрей подписал дарственную две недели назад. Эта квартира теперь моя по закону! — свекровь протянула мне документы.
Я взяла бумаги дрожащими руками. Действительно, дарственная. Подпись Андрея. Печать нотариуса. Всё как положено. Только вот самого Андрея не было дома — он уехал в командировку три дня назад.
— Это какая-то ошибка… Андрей бы никогда… — я не могла закончить предложение.
— Никогда бы что? Не послушался маму? — Галина Петровна усмехнулась. — Дорогая моя, ты просто плохо знаешь своего мужа. Он всегда был послушным сыном.
Я достала телефон и набрала номер Андрея. Длинные гудки. Наконец, он взял трубку.
— Андрей, твоя мать говорит, что ты подарил ей нашу квартиру! Это правда?
Молчание на том конце было красноречивее любых слов.
— Лена, я… Мама сказала, что это временно, просто для каких-то документов… Я не думал…
— Ты не думал?! — я чуть не закричала в трубку. — Ты подписал дарственную на нашу квартиру и не думал?!
— Она сказала, что потом всё вернёт обратно… Что это просто формальность для получения субсидии…
Я отключилась, не дослушав его оправданий. Свекровь стояла передо мной с довольной улыбкой.
— Ну что, поговорила с сыночком? Теперь веришь? У вас есть две недели, чтобы съехать. Я добрая, могла бы и завтра выставить.
С этими словами она развернулась и ушла, оставив меня стоять в полном шоке.
Следующие несколько часов прошли как в тумане. Я сидела на кухне, смотрела на документы и пыталась понять, как такое вообще могло произойти. Мы с Андреем прожили в браке пять лет. Эту квартиру мы купили три года назад, взяв ипотеку. Я вкладывала в неё не меньше денег, чем муж. Каждый месяц мы вместе платили по кредиту, вместе делали ремонт, вместе обустраивали наш дом.
И вот теперь оказывается, что всё это время Галина Петровна плела свои интриги. Я вспомнила, как она часто приезжала к нам в гости, как расхваливала ремонт, как восхищалась тем, какие мы молодцы. А за спиной, видимо, уже тогда строила планы.
Вечером вернулся Андрей. Он приехал раньше из командировки, видимо, понял, что дело серьёзное. Вошёл в квартиру тихо, как побитая собака.
— Лена, давай поговорим…
— О чём говорить, Андрей? Ты подарил нашу квартиру своей матери! Квартиру, за которую мы ещё выплачиваем ипотеку!
— Я же сказал, она обещала вернуть…
— И ты поверил? Ты что, маленький ребёнок? Или ты просто настолько под её каблуком, что готов на всё?
Андрей сел на стул и обхватил голову руками.
— Она сказала, что ей нужно это для оформления какой-то социальной помощи. Что якобы если у неё будет недвижимость в собственности, то ей положены какие-то выплаты. А потом она всё переоформит обратно.
— И ты не подумал посоветоваться со мной? Не подумал проверить эту информацию? Не подумал, что это наша общая квартира?
— Мама сказала, что ты не поймёшь… Что ты всегда против неё настроена…
Я не выдержала и рассмеялась. Горько, зло.
— Я против неё настроена? Да я пять лет терплю её выходки! Помнишь, как она приезжала к нам на неделю и переставляла всю мебель по своему вкусу? А как критиковала мою готовку при гостях? А как намекала, что я недостаточно хороша для её сына?
— Лена, не преувеличивай…
— Не преувеличиваю? Хорошо, давай по фактам. Твоя мать только что отобрала у нас квартиру. Это преувеличение?
Андрей молчал. Я видела, что до него начинает доходить весь масштаб катастрофы.
— Что будем делать? — наконец спросил он.
— Не знаю, что будешь делать ты, а я завтра иду к юристу.
На следующее утро я действительно отправилась на консультацию к адвокату. Марина Владимировна, опытный юрист по семейным делам, внимательно изучила документы.
— Ситуация сложная, — сказала она. — Дарственная оформлена по всем правилам. Но есть несколько моментов, за которые можно зацепиться.
— Каких?
— Во-первых, квартира находится в залоге у банка. Для отчуждения залогового имущества требуется согласие банка. Получали ли они такое согласие?
Я покачала головой. Об этом я даже не подумала.
— Во-вторых, квартира является совместно нажитым имуществом. Для дарения требовалось ваше нотариальное согласие. Вы его давали?
— Конечно, нет!
— Тогда есть основания для оспаривания сделки. Но это будет долгий процесс. И нужны будут доказательства.
Я вышла от юриста с новой надеждой. Да, путь предстоит непростой, но шанс есть.
Дома меня ждал сюрприз. Галина Петровна сидела на кухне и пила чай из моей любимой чашки.
— Как вы сюда попали? — я остолбенела от такой наглости.
— У меня есть ключи. Андрей дал. Я же теперь хозяйка, должна проверить своё имущество.
— Это незаконное проникновение! Я вызову полицию!
— Вызывай, — спокойно ответила свекровь. — У меня есть документы на квартиру. А вы тут временные жильцы.
Я достала телефон и начала снимать видео.
— Что ты делаешь? — насторожилась Галина Петровна.
— Фиксирую ваше незаконное проникновение в моё жилище. Дарственная ещё не вступила в силу, есть срок для оспаривания. И квартира в залоге у банка, так что ваши права весьма сомнительны.
Свекровь поднялась из-за стола.
— Ну-ну, борись. Только учти — Андрей всегда выберет маму. Он мой сын, и он меня слушается.
— Это мы ещё посмотрим, — ответила я.
После её ухода я позвонила в банк. Менеджер подтвердил — никакого согласия на отчуждение квартиры они не давали. Более того, такая сделка без их ведома является нарушением кредитного договора.
Вечером я изложила всё Андрею.
— Нам нужно действовать вместе, — сказала я. — Либо твоя мать добровольно отказывается от дарственной, либо мы идём в суд. И банк будет на нашей стороне.
Андрей выглядел растерянным.
— Но это же моя мама…
— А я твоя жена! Или уже бывшая?
— Не говори так…
— А как мне говорить? Ты предал меня, Андрей. Предал наш дом, нашу семью. Ради чего? Ради маминых манипуляций?
На следующий день Андрей поехал к матери. Вернулся он через несколько часов совершенно подавленный.
— Она отказывается что-либо возвращать. Говорит, что квартира ей нужна для Максима.
Максим — это младший брат Андрея, которому уже тридцать лет, но он до сих пор жил с мамой и нигде не работал.
— То есть она хочет отобрать нашу квартиру, чтобы отдать её твоему брату-тунеядцу?
— Не называй его так…
— А как его называть? Что он сделал в жизни? Где работал? Что построил?
Андрей молчал. Он знал, что я права.
— У нас есть два пути, — сказала я. — Либо ты встаёшь на мою сторону, и мы вместе боремся за наш дом. Либо ты остаёшься маменькиным сынком, но тогда без меня.
Следующие дни были самыми тяжёлыми в моей жизни. Андрей метался между мной и матерью. Галина Петровна давила на него, устраивала истерики, обвиняла меня во всех грехах. Я же собирала документы, консультировалась с юристами, общалась с банком.
И тут произошло неожиданное. Позвонила соседка Галины Петровны, тётя Валя.
— Леночка, можно с тобой встретиться? Есть важный разговор.
Мы встретились в кафе. Тётя Валя выглядела взволнованной.
— Я случайно услышала разговор Галины с каким-то мужчиной. Она хвасталась, что обвела вас вокруг пальца. И ещё… она говорила, что квартиру собирается продать.
— Продать?!
— Да. Какому-то своему знакомому. Уже и покупатель есть, и цена оговорена. А Максиму она ничего отдавать не собирается.
Я была в шоке. Значит, дело даже не в младшем сыне. Свекровь просто решила нажиться на нас.
— Тётя Валя, вы бы не могли это подтвердить? Может, дать показания?
— Конечно, деточка. Я эту Галину давно знаю. Она и первого мужа своего довела. Тоже квартирный вопрос был.
Вооружившись этой информацией, я снова пошла к юристу. Марина Владимировна выслушала меня и кивнула.
— Это меняет дело. Если мы докажем, что дарственная была получена обманным путём, суд её отменит. Плюс банк уже готов выступить на вашей стороне?
— Да, они подготовили все документы.
— Отлично. Тогда готовимся к суду.
Когда я рассказала всё Андрею, он долго молчал. А потом сказал:
— Я поговорю с мамой. Последний раз.
Разговор состоялся при мне. Я настояла. Галина Петровна пришла к нам домой с видом хозяйки.
— Мама, — начал Андрей. — Верни квартиру.
— С чего это вдруг?
— Мы знаем, что ты собираешься её продать.
Свекровь на секунду растерялась, но быстро взяла себя в руки.
— Кто вам такую чушь сказал?
— Мама, не лги мне. Просто отмени дарственную, и мы забудем об этом.
— А если не отменю?
— Тогда мы пойдём в суд. И выиграем. Банк на нашей стороне, у нас есть свидетели твоего обмана.
Галина Петровна посмотрела на сына с такой злостью, что мне стало не по себе.
— Ты предаёшь родную мать ради этой?
— Я защищаю свою семью, мама. Мою жену и наш дом.
Это был первый раз, когда Андрей встал на мою сторону. По-настоящему встал, не оглядываясь на мать.
Свекровь поднялась.
— Ну что ж, увидимся в суде. Но ты мне больше не сын.
— Если ты способна так поступить, то ты мне не мать, — ответил Андрей.
Галина Петровна ушла, хлопнув дверью.
Суд состоялся через два месяца. Это были тяжёлые два месяца. Свекровь пыталась вселиться в квартиру, но мы поменяли замки. Она распускала обо мне грязные слухи среди родственников. Она названивала Андрею и устраивала истерики.
Но мы держались. Вместе.
На суде Марина Владимировна представила все доказательства. Показания соседки, документы из банка, доказательства того, что квартира — совместно нажитое имущество. Галина Петровна пыталась изображать из себя несчастную мать, которую обижает невестка, но судья её театр не впечатлил.
Решение было в нашу пользу. Дарственная признана недействительной.
После суда Галина Петровна подошла к нам.
— Вы ещё пожалеете об этом, — прошипела она.
— Мама, уходи, — твёрдо сказал Андрей. — И больше не появляйся в нашей жизни.
Свекровь ушла, а мы с Андреем остались стоять на ступеньках суда.
— Прости меня, — сказал он. — Я был идиотом.
— Был, — согласилась я. — Но ты исправился.
— Дашь мне второй шанс?
Я посмотрела на мужа. Эти два месяца многое изменили. Андрей повзрослел, стал самостоятельным. Он больше не был маменькиным сынком.
— Дам. Но больше никаких секретов. Никаких решений за моей спиной.
— Обещаю.
Мы вернулись домой. В нашу квартиру. Которую отстояли вместе.
Прошёл год. Галина Петровна больше не появлялась в нашей жизни. Максим, кстати, устроился на работу — видимо, понял, что мамина помощь больше не придёт. А мы с Андреем стали настоящей семьёй. Не идеальной, но настоящей. Где решения принимаются вместе, где нет секретов, где муж и жена — это команда.
Недавно я встретила тётю Валю в магазине.
— Как вы, деточка? — спросила она.
— Хорошо. Спасибо вам за помощь тогда.
— Да что вы! Я рада, что всё хорошо закончилось. А Галина… Она теперь с младшим сыном судится. Он от неё съехал, а она требует, чтобы он её содержал.
Я только покачала головой. Некоторые люди никогда не меняются.
А мы изменились. И наш дом теперь — это настоящая крепость, которую мы защищаем вместе. От любых посягательств. От любых манипуляторов. Даже если эти манипуляторы — родная мать.
Ведь семья — это не только кровные узы. Это выбор. Выбор быть вместе, поддерживать друг друга, защищать свой дом. И мы свой выбор сделали.
Молочный муж