— Я не подпишу эти бумаги, и точка! — голос Марины дрожал от едва сдерживаемого гнева, когда она швырнула папку с документами на стол нотариуса. Тишина в кабинете стала такой плотной, что, казалось, можно было услышать, как бьётся сердце каждого из присутствующих. Нотариус, пожилой мужчина с седыми усами, растерянно поправил очки. Свекровь Марины, Лидия Павловна, сидела напротив с каменным лицом, но в её глазах плясали злые огоньки. А Андрей, муж Марины, стоял у окна, упорно разглядывая что-то на улице, словно происходящее в кабинете его совершенно не касалось.
Всё началось три недели назад с невинного, как тогда казалось, телефонного звонка. Марина как раз вернулась с работы, уставшая после долгого дня в офисе, где она работала главным бухгалтером крупной компании. Андрей был в командировке, и она наслаждалась редкой возможностью побыть в тишине, когда зазвонил телефон.
— Маринка, это я, — голос свекрови прозвучал непривычно ласково, что сразу насторожило. За пять лет замужества Марина научилась распознавать интонации Лидии Павловны, и эта слащавая доброжелательность обычно не предвещала ничего хорошего.
— Здравствуйте, Лидия Павловна, — ответила Марина, мысленно готовясь к очередному выпаду.
— Слушай, дело есть. Важное. Завтра приезжайте с Андрюшей ко мне, часов в шесть. Обязательно вдвоём, это касается вас обоих.
— А что случилось? — встревожилась Марина.
— По телефону не скажу. Приезжайте, всё узнаете. И не опаздывайте, — свекровь отключилась, не дав возможности задать дополнительные вопросы.
Марина тут же позвонила мужу. Андрей выслушал её рассказ и как-то странно хмыкнул.
— Наверное, опять что-то придумала. Ты же знаешь маму, она любит устраивать семейные собрания по любому поводу.
— Андрей, она сказала, что это важно. И голос у неё был какой-то… не такой, как обычно.
— Ну, завтра и узнаем. Я как раз к вечеру вернусь из командировки.
На следующий день они приехали к свекрови точно в назначенное время. Лидия Павловна встретила их в парадном платье, с идеальной укладкой, словно собиралась на торжественный приём. В гостиной уже был накрыт стол, но не с обычными пирожками и чаем, а с дорогим коньяком и шоколадными конфетами.
— Проходите, садитесь, — свекровь указала на диван. — У меня для вас прекрасная новость.
Марина и Андрей переглянулись. Прекрасные новости от Лидии Павловны обычно оборачивались головной болью для Марины.
— Я решила переписать квартиру на Андрюшу, — торжественно объявила свекровь. — Всё-таки мне уже шестьдесят пять, мало ли что может случиться. Хочу, чтобы всё было оформлено заранее, по закону.
Марина удивлённо посмотрела на мужа. Андрей сидел с непроницаемым лицом, но что-то в его позе выдавало напряжение.
— Мам, это… неожиданно, — наконец произнёс он. — Ты же всегда говорила, что будешь жить в своей квартире до конца.
— Жить буду, конечно! — рассмеялась Лидия Павловна. — Просто оформлю дарственную с правом пожизненного проживания. Так спокойнее будет. Документы я уже подготовила, нотариус нас ждёт в четверг.
— Подождите, — вмешалась Марина. — А почему вы не обсудили это с нами заранее? Это же серьёзное решение.
Свекровь посмотрела на неё так, словно она сказала какую-то глупость.
— А что тут обсуждать? Я дарю квартиру своему сыну. Это моё право.
— Конечно, ваше право, — согласилась Марина. — Но мы же семья. Такие вопросы обычно обсуждаются вместе.
— Семья? — в голосе свекрови появились знакомые ядовитые нотки. — Ну да, конечно. Только вот семья — это я и мой сын. А ты… ты пока что просто жена. Временное явление, можно сказать.
— Мама! — возмутился Андрей, но как-то вяло, без настоящего протеста.
— Что «мама»? Я говорю как есть. Сколько вы женаты? Пять лет? И что? Детей нет, внуков мне не подарили. А квартира эта — моё единственное наследство Андрюше. Я хочу быть уверена, что она достанется именно ему.
Марина почувствовала, как внутри поднимается волна возмущения. Она прекрасно поняла подтекст слов свекрови. Лидия Павловна боялась, что в случае развода часть имущества может достаться ей, Марине.
— Лидия Павловна, если вы на что-то намекаете, то говорите прямо, — холодно произнесла она.
— Я ни на что не намекаю, — свекровь пожала плечами. — Просто принимаю разумные меры предосторожности. В наше время браки распадаются направо и налево. Вот Танька, подруга моя, отдала квартиру сыну после свадьбы, а через два года он развёлся, и квартиру пришлось делить с бывшей женой. Я такого не допущу.
— То есть вы считаете, что я вышла замуж за Андрея из-за квартиры? — Марина уже не скрывала своего гнева.
— Я ничего не считаю, — невозмутимо ответила Лидия Павловна. — Я просто забочусь о будущем своего сына. И потом, если ты любишь Андрюшу по-настоящему, то какая тебе разница, на кого оформлена квартира?
Логика была железной и одновременно оскорбительной. Марина посмотрела на мужа, ожидая, что он вступится за неё, объяснит матери, насколько она неправа. Но Андрей молчал, разглядывая узор на ковре.
— Андрей, ты что-нибудь скажешь? — спросила она.
— Ну… мама права в том, что это её квартира, и она может распоряжаться ею как хочет, — пробормотал он.
— Вот именно! — торжествующе воскликнула свекровь. — Умный у меня сын, всё правильно понимает. Так что в четверг едем к нотариусу. Марина, ты тоже поедешь, там потребуется твоё согласие как супруги.
— Моё согласие? — Марина нахмурилась.
— Ну да, формальность такая. Что ты не претендуешь на эту квартиру и не будешь препятствовать оформлению дарственной. Ничего особенного, пара подписей.
Остаток вечера прошёл в напряжённой атмосфере. Марина едва дождалась, когда они смогут уехать. В машине она сразу же высказала мужу всё, что думает.
— Андрей, ты понимаешь, что происходит? Твоя мать фактически обвинила меня в корыстных намерениях! И ты промолчал!
— Марин, ну что ты так остро реагируешь? Мама просто перестраховывается. В её возрасте это нормально.
— Нормально? Она назвала меня «временным явлением»! Она дала понять, что я охочусь за вашим имуществом!
— Она так не думает, просто неудачно выразилась, — Андрей явно пытался сгладить конфликт.
— Неудачно выразилась? Андрей, она это делает постоянно! Постоянно даёт мне понять, что я недостойна её драгоценного сына! И ты всегда молчишь!
— Что я должен делать? Ссориться с матерью? Она пожилой человек, у неё свои представления о жизни.
— А у тебя? У тебя какие представления? Ты мой муж или сын своей матери?
— Марина, не начинай. Я и то, и другое. И не заставляй меня выбирать.
Но выбор, как оказалось, уже был сделан. Просто Марина этого ещё не понимала.
В четверг они приехали в нотариальную контору. Лидия Павловна была там раньше всех, оживлённо беседовала с нотариусом, пожилым мужчиной с добродушным лицом.
— А, вот и молодые! — воскликнула она. — Василий Петрович, это мой сын и невестка.
Нотариус поздоровался и пригласил всех сесть.
— Итак, Лидия Павловна хочет оформить договор дарения квартиры на своего сына, Андрея Викторовича, — начал он. — С правом пожизненного проживания дарителя. Всё достаточно стандартно. Андрей Викторович, вы согласны принять дар?
— Да, конечно, — кивнул Андрей.
— Прекрасно. Марина Сергеевна, как супруга, вы должны дать нотариальное согласие на принятие вашим мужем недвижимости в дар.
— А если я не дам? — спросила Марина.
В кабинете повисла тишина. Нотариус удивлённо поднял брови. Лидия Павловна побагровела. Андрей растерянно посмотрел на жену.
— Марина, что за глупости? — прошипела свекровь.
— Это не глупости. Я хочу понять, что будет, если я не подпишу согласие.
Нотариус откашлялся.
— В таком случае сделка не может быть совершена. По закону, для принятия в дар недвижимости одним из супругов требуется нотариальное согласие другого супруга.
— Вот как, — задумчиво произнесла Марина. — А скажите, Василий Петрович, если квартира будет подарена Андрею, это будет его личная собственность или совместная?
— Имущество, полученное в дар одним из супругов, является его личной собственностью, — пояснил нотариус.
— То есть в случае развода я не буду иметь на неё никаких прав?
— Марина! — возмутился Андрей. — Ты о чём вообще?
— Я о том, что твоя мать права. Надо думать о будущем. Обо всех возможных вариантах.
— Ну наконец-то ты показала своё истинное лицо! — взвизгнула Лидия Павловна. — Я так и знала! Ты за квартирой охотишься!
— Я охочусь за уважением, Лидия Павловна, — холодно ответила Марина. — За пять лет брака я ни разу не слышала от вас доброго слова. Зато постоянно слышу намёки на то, что я недостойна вашего сына, что я временная, что я корыстная. И вот теперь вы хотите юридически закрепить моё положение человека второго сорта в этой семье.
— Марина, перестань, — вмешался Андрей. — Ты всё преувеличиваешь.
— Преувеличиваю? Хорошо, давай проверим. Андрей, ты знал об этом заранее? О том, что твоя мать собирается переписать на тебя квартиру?
Андрей замялся, и этой паузы было достаточно, чтобы понять правду.
— Знал, — тихо сказала Марина. — Ты знал и молчал. Вы обсуждали это за моей спиной.
— Мы не обсуждали, мама просто сказала о своём решении…
— Когда?
— Две недели назад.
— Две недели. Две недели ты знал и молчал. А я, дура, думала, что мы семья, что между нами нет секретов.
— Марин, ну не драматизируй…
— Я не подпишу эти бумаги, — твёрдо сказала Марина, вставая. — И дело не в квартире. Дело в том, что я не позволю превращать себя в человека второго сорта. Если ваша мать хочет подарить вам квартиру — пусть дарит после нашего развода.
— Что?! — Андрей вскочил. — Марина, ты с ума сошла?
— Нет, я наконец-то прозрела. Ты всегда будешь выбирать её, Андрей. Всегда. В любом конфликте, в любой ситуации. Потому что ты не муж, ты — сын. И это никогда не изменится.
— Вот и прекрасно! — вмешалась Лидия Павловна. — Вот и показала своё истинное лицо! Шантажистка! Разводом угрожает!
— Я не угрожаю, я констатирую факт, — Марина повернулась к нотариусу. — Извините, что отняли у вас время.
Она вышла из кабинета, не оглядываясь. За спиной слышались возмущённые крики свекрови и растерянный голос Андрея. Но Марина уже не слушала. Она шла по улице, и с каждым шагом становилось легче дышать.
Дома Андрей появился через час. Бледный, растерянный, злой.
— Марина, это был цирк! Ты устроила цирк! Мама в истерике, давление подскочило, скорую вызывали!
— Мне жаль, что у неё проблемы со здоровьем. Но я не виновата в том, что она не привыкла слышать слово «нет».
— Ты специально это сделала! Чтобы унизить её!
— Я? Унизить её? Андрей, ты слышишь себя? Это она пять лет унижает меня! А ты молчишь и делаешь вид, что ничего не происходит!
— Она моя мать!
— А я твоя жена! Или уже бывшая?
Андрей сел на диван, обхватил голову руками.
— Марина, давай поговорим спокойно. Без эмоций. Что ты хочешь?
— Я хочу уважения. Я хочу, чтобы меня перестали считать временной. Я хочу, чтобы мой муж был на моей стороне.
— Я на твоей стороне…
— Нет, Андрей. Ты на стороне своей матери. Всегда был и всегда будешь. И знаешь что? Я больше не хочу бороться за второе место. Мне тридцать два года, я успешная, самодостаточная женщина. Я заслуживаю большего, чем быть вечной козлом отпущения для твоей матери.
— Ты хочешь, чтобы я выбирал между вами?
— Ты уже выбрал, Андрей. Давно выбрал. Просто я только сейчас это поняла.
Следующие дни прошли в тягостном молчании. Андрей спал на диване в гостиной, Марина — в спальне. Они почти не разговаривали, обмениваясь только необходимыми фразами. Лидия Павловна названивала по десять раз на дню, но Марина не брала трубку.
В пятницу вечером Андрей попытался ещё раз.
— Марин, мама готова пойти на компромисс. Она подарит квартиру нам обоим, в равных долях.
Марина посмотрела на него с грустной улыбкой.
— Андрей, ты правда не понимаешь? Дело не в квартире. Никогда не было дело в квартире. Дело в том, что твоя мать не считает меня членом семьи. И ты с этим соглашаешься.
— Я не соглашаюсь…
— Соглашаешься. Своим молчанием, своим бездействием. Скажи честно, если бы не закон, если бы моё согласие не требовалось, ты бы мне вообще сказал об этой дарственной?
Андрей молчал, и это молчание было красноречивее любых слов.
— Вот видишь, — вздохнула Марина. — Мы с тобой живём в параллельных мирах. В твоём мире главная — твоя мать. А я… я там статист.
В воскресенье Марина собрала вещи. Немного — только самое необходимое. Андрей стоял в дверях спальни, наблюдая, как она складывает одежду в чемодан.
— Ты серьёзно? Ты правда уходишь?
— Да, Андрей. Я ухожу.
— Из-за квартиры? Из-за мамы?
— Из-за себя. Потому что я достойна большего. Потому что я хочу быть любимой и уважаемой. Потому что я устала бороться за место в твоей жизни.
— Марин, давай попробуем ещё раз. Я поговорю с мамой…
— Не надо. Ты будешь говорить с ней, потом она будет плакать, давить на жалость, напоминать, как много сделала для тебя. И ты сдашься. Как всегда.
— Это нечестно!
— А что честно, Андрей? То, что пять лет я терпела унижения от твоей матери? То, что ты ни разу не встал на мою защиту? То, что вы за моей спиной решаете вопросы, которые касаются нашей семьи?
Андрей молчал. В его глазах была боль, но не было решимости что-то изменить.
Марина закрыла чемодан, подошла к мужу, положила руку ему на плечо.
— Я не желаю тебе зла, Андрей. Правда. Ты хороший человек, просто… слабый. И твоя мать это знает и использует. Она будет контролировать тебя всю жизнь. И любая женщина рядом с тобой будет страдать.
— Марина…
— Прощай, Андрей. Береги себя. И свою маму тоже береги. Теперь вы снова вдвоём, как она и хотела.
Марина вышла из квартиры, которую пять лет считала своим домом. На улице шёл мелкий дождь, но она не раскрыла зонт. Капли на лице смешивались со слезами, но это были не слёзы отчаяния. Это были слёзы освобождения.
Через месяц Андрей позвонил. Голос у него был усталый, надломленный.
— Марина, мама согласна извиниться. Она признаёт, что была неправа.
— Поздно, Андрей. Я подала на развод.
— Но… мы же можем всё исправить…
— Нет, не можем. Потому что ничего не изменилось. Твоя мать «согласна извиниться» только потому, что ты, вероятно, несчастен. Как только всё наладится, она снова начнёт свои игры. А ты снова будешь молчать.
— Это несправедливо…
— Знаешь что, Андрей? Жизнь вообще несправедлива. Но у нас всегда есть выбор. Ты сделал свой — остаться маленьким мальчиком при маме. Я делаю свой — стать свободной взрослой женщиной. Удачи тебе. И передай Лидии Павловне — квартира теперь точно достанется только вам. Она может быть спокойна.
Марина отключилась, не дожидаясь ответа. За окном её новой съёмной квартиры светило солнце. Маленькой квартиры, но своей. Где никто не будет указывать ей, как жить, что делать и кем быть. Где она сама хозяйка своей жизни.
Позже она узнала от общих знакомых, что Лидия Павловна всё-таки переписала квартиру на сына. Что Андрей живёт один, часто бывает у матери, помогает ей по хозяйству. Что Лидия Павловна всем рассказывает, какая ужасная женщина была её невестка, корыстная и бессердечная.
Марина только улыбалась, слыша эти рассказы. Пусть говорит. Пусть считает себя победительницей. Настоящей победительницей была Марина — она победила свой страх остаться одной, победила зависимость от чужого мнения, победила иллюзию, что можно изменить человека, который меняться не хочет.
А через год на корпоративе Марина познакомилась с Сергеем — взрослым, самостоятельным мужчиной, у которого с мамой были прекрасные, но здоровые отношения на расстоянии. Мамой, которая при первой же встрече сказала Марине: «Я рада, что у сына появилась такая женщина. Теперь я спокойна — он в надёжных руках».
И Марина поняла — вот оно, то самое уважение и признание, которых она так долго и безуспешно добивалась в прошлой жизни. Оказывается, для этого нужно было просто найти правильных людей. Тех, кто способен любить и уважать. Тех, для кого семья — это партнёрство равных, а не иерархия подчинения.
История с квартирой и свекровью осталась в прошлом, как страшный сон, который научил главному — никогда не предавать себя ради сохранения отношений, которые того не стоят. И что иногда уйти — это не поражение, а единственный способ победить.
На даче нужно делать ремонт! — заявила мама