Дверь щелкнула так тихо, что Марина сначала даже не поняла, что муж вернулся. Она сидела на кухне, допивая остывший чай после ночной смены в больнице, и смотрела в окно на серое утреннее небо. Усталость навалилась тяжёлым грузом, но заснуть она не могла. Что-то не давало покоя.
Игорь прошёл в комнату, даже не заглянув на кухню. Не поздоровался. Марина услышала, как он бросил ключи на тумбочку, как скрипнула кровать под его весом. Она допила чай, поставила чашку в раковину и пошла в спальню.
Он лежал на кровати поверх одеяла, уткнувшись лицом в подушку. От него пахло сигаретами и чужими духами — сладкими, приторными, совсем не такими, какие носила Марина.
— Где был? — спросила она ровно, без эмоций.
Игорь не повернул головы.
— У матери. Она плохо себя чувствовала, просила приехать.
Это была ложь. Марина сразу это поняла. Свекровь Зинаида Петровна никогда не звонила по ночам. Она вообще редко звонила сыну — предпочитала, чтобы он сам являлся к ней с визитами, как верный паж к королеве.
— В три часа ночи? — уточнила Марина.
— Ей стало плохо, — буркнул Игорь в подушку. — Давление поднялось.
Марина села на край кровати. Внутри что-то оборвалось, но внешне она оставалась спокойной. За десять лет работы медсестрой в реанимации она научилась держать лицо даже тогда, когда внутри всё кричало.
— Значит, у твоей матери поднялось давление, и ты поехал к ней. В три ночи. И вернулся только сейчас, в семь утра. Четыре часа. Что ты там делал четыре часа, Игорь?
Он наконец повернулся и посмотрел на неё. В его глазах читалась раздражённая вина.
— Мерил ей давление, давал таблетки, ждал, пока ей полегчает. Чего ты ко мне цепляешься? Мать — это святое!
Марина встала. Посмотрела на мужа сверху вниз.
— Позвони свекрови. Прямо сейчас. При мне.
Игорь нахмурился.
— С какой стати?
— Я хочу узнать, как она себя чувствует после такой тяжёлой ночи, — произнесла Марина. — Как невестка, я должна проявить заботу. Звони.
Пауза затянулась. Игорь смотрел на жену, и Марина видела, как в его голове лихорадочно прокручиваются варианты. Он понял, что попался. Медленно достал телефон, посмотрел на экран и положил обратно в карман.
— Рано ещё. Разбужу.
— Странно, — тихо сказала Марина. — Ночью будить можно, а утром нельзя?
Она развернулась и вышла из комнаты. Села обратно на кухне. Руки дрожали, но она сжала их в кулаки. Не сейчас. Сейчас нельзя срываться.
Через час Игорь вышел, уже одетый. Собирался на работу.
— Я вечером задержусь, — сообщил он. — Проект горит.
Марина кивнула.
— Конечно. Задержись.
Он посмотрел на неё с подозрением, но ничего не сказал. Когда дверь за ним закрылась, Марина взяла телефон и набрала номер свекрови.
— Алло, Зинаида Петровна? Доброе утро. Это Марина. Как вы себя чувствуете?
В трубке воцарилась настороженная тишина.
— Нормально чувствую. А что случилось?
— Игорь говорил, что ночью у вас поднялось давление. Он был у вас до утра.
Пауза стала ещё длиннее.
— Нет, — наконец произнесла свекровь. — Игорь не приезжал. У меня всё в порядке.
Марина закрыла глаза.
— Понятно. Спасибо. Извините за беспокойство.
Она положила трубку и долго сидела неподвижно. Значит, так. Ложь. Чужие духи. Четыре часа неизвестно где. Это уже не подозрение. Это факт.
Марина встала и начала собирать вещи.
Когда Игорь вернулся вечером, квартира встретила его необычной тишиной. Обычно жена что-то готовила, звучала музыка или телевизор. Сейчас было тихо, как в морге.
— Марина? — позвал он, снимая ботинки.
Она вышла из спальни. На ней было чёрное платье, которое она надевала только на серьёзные мероприятия. Волосы убраны, лицо накрашено.
— Ты куда собралась? — удивился Игорь.
— К нотариусу ходила, — спокойно ответила Марина. — Завтра подаю на развод.
Он застыл с курткой в руках.
— Что?
— Ты меня прекрасно расслышал, — Марина прошла на кухню, налила себе воды. — Я всё узнала. Про твою Катю из бухгалтерии. Про съёмную квартиру на Речной. Про то, что это длится уже полгода.
Лицо Игоря стало белым, потом красным.
— Кто тебе сказал эту чушь?
— Твоя мать, — Марина усмехнулась. — Как ни странно, именно она. Позвонила сегодня днём, когда поняла, что ты использовал её как алиби. Оказывается, свекровь не так уж слепо тебя любит. Есть вещи, которые она не прощает даже любимому сыночку.
Игорь рухнул на стул.
— Марина, это не то, что ты думаешь…
— Это именно то, — оборвала его жена. — Ты полгода врал мне. Полгода встречался с другой. И если бы не это дурацкое алиби с твоей матерью, я бы до сих пор ничего не знала. Ты хотел и дальше водить меня за нос?
Он молчал. Марина села напротив.
— Знаешь, что самое обидное? Не сама измена. Люди изменяют. Люди влюбляются в других. Я могла бы это понять и простить, если бы ты был честен. Но ты не был честен. Ты трусливо прятался, врал, использовал мать как прикрытие. Ты думал только о себе.
— Я не хотел тебя ранить…
— Ты не хотел потерять комфорт! — голос Марины стал жёстче. — Здесь у тебя готовая еда, чистая одежда, оплаченные счета. А там романтика и новизна. Ты хотел и то, и другое. Но так не бывает, Игорь.
Он поднял голову. В его глазах появилось что-то похожее на надежду.
— Марина, я всё исправлю. Я порву с ней. Дай мне шанс…
— Нет.
Это слово прозвучало так твёрдо, что Игорь вздрогнул.
— Я дала тебе десять лет своей жизни. Десять лет я работала на двух работах, чтобы мы могли купить эту квартиру. Десять лет я мирилась с твоей матерью, которая считает меня недостойной её сына. Десять лет я закрывала глаза на то, что ты ленивый, безответственный и эгоистичный. Я оправдывала тебя перед собой. Говорила себе, что ты просто такой — мягкий, неконфликтный. Но теперь я вижу правду. Ты не мягкий. Ты слабый. И я больше не хочу тянуть на себе этот груз.
Игорь попытался взять её за руку, но Марина отстранилась.
— Завтра ты съедешь. Квартира моя, я покупала её до брака на свои деньги. У тебя есть мать, есть эта твоя Катя. Иди к кому хочешь. Мне всё равно.
— Марина, пожалуйста…
Она встала.
— Разговор окончен. Можешь ночевать на диване. Утром я жду тебя съехавшим.
Марина ушла в спальню и закрыла дверь на ключ. Села на кровать и только тогда позволила себе заплакать. Тихо, чтобы он не услышал. Ей было больно. Было страшно. Десять лет рухнули в одночасье. Но сквозь боль пробивалось что-то ещё — облегчение. Она наконец сняла с себя ношу, которую тащила слишком долго.
Утром Марина проснулась рано. Вышла на кухню — Игоря не было. На диване лежала смятая простыня, на столе записка.
«Я уехал к матери. Подумаю. Не торопись с разводом».
Марина скомкала записку и выбросила в мусорное ведро. Включила кофеварку. Села у окна с чашкой горячего кофе и посмотрела на город, просыпающийся под утренним солнцем.
Она была свободна. И это чувство было пьянящим.
Но история на этом не закончилась.
Через неделю в дверь позвонили. Марина открыла и увидела на пороге свекровь. Зинаида Петровна стояла с напряжённым лицом, сжимая в руках сумочку.
— Можно войти? — спросила она сухо.
Марина молча посторонилась. Свекровь прошла в квартиру, осмотрелась, села на диван в гостиной.
— Игорь сказал, что ты подала на развод.
— Да, — кивнула Марина.
— Из-за этой девчонки?
— Не только. Это была последняя капля.
Зинаида Петровна помолчала. Потом достала из сумочки конверт и положила его на стол.
— Это тебе.
Марина недоуменно взяла конверт. Открыла. Внутри лежали деньги — целая пачка купюр.
— Что это?
— Компенсация, — жёстко произнесла свекровь. — Я знаю, что ты вложила в эту квартиру все свои деньги. Знаю, что работала как проклятая, пока мой сын строил из себя бизнесмена. Я не слепая, Марина. Просто не хотела видеть правду. Материнская любовь, понимаешь ли.
Марина молчала.
— Но когда он использовал меня как алиби для своих похождений… — голос Зинаиды Петровны дрогнул. — Это было слишком. Я поняла, что воспитала не мужчину, а труса. И мне стыдно.
Она встала.
— Эти деньги — моё признание твоей правоты. Ты была хорошей женой. Я была плохой свекровью. Прости меня, если можешь.
Марина посмотрела на конверт, потом на свекровь. В глазах пожилой женщины стояли слёзы.
— Оставьте себе деньги, Зинаида Петровна, — тихо сказала Марина. — Мне не нужна компенсация. Мне нужно было просто услышать, что я не сошла с ума. Что я действительно была права. Спасибо вам за это.
Свекровь кивнула. Развернулась к двери, но на пороге остановилась.
— Игорь приедет. Будет просить вернуться. Эта его Катя уже бросила его, когда узнала, что он без гроша. Он придёт с цветами, обещаниями, слезами. Не верь ему, Марина. Люди не меняются.
— Я знаю, — ответила Марина. — Не волнуйтесь.
Когда свекровь ушла, Марина долго стояла у окна. Потом взяла телефон и написала сообщение подруге: «Я свободна. Давай встретимся, отпразднуем новую жизнь».
Ответ пришёл мгновенно: «Ура! Я так рада! Забираю тебя через час!»
Марина улыбнулась. Первый раз за долгое время — искренне и легко.
Игорь действительно вернулся. Через две недели. С огромным букетом роз и заученной речью о прощении. Марина выслушала его молча, стоя на пороге.
— Я всё понял, — говорил он. — Я был идиотом. Я ценю тебя. Люблю. Давай начнём всё сначала?
Марина посмотрела на него долгим взглядом. На этого человека, который когда-то был её мужем, её любовью, её будущим. Теперь она видела его таким, какой он есть на самом деле. Без розовых очков, без иллюзий.
— Нет, Игорь, — сказала она спокойно. — Я больше не собираюсь быть твоей нянькой, твоей матерью, твоей служанкой. Я просто хочу быть собой. А для этого тебя рядом быть не должно.
Она закрыла дверь. Не хлопнула — просто закрыла. Тихо, окончательно.
За окном светило солнце. Марина подошла к зеркалу и посмотрела на своё отражение. Увидела женщину с усталыми глазами, но с прямой спиной и гордо поднятой головой.
— Здравствуй, новая жизнь, — прошептала она.
И улыбнулась.
Прошёл год. Марина стояла на пороге новой квартиры — маленькой, уютной, полностью своей. Она продала ту, где прожила с Игорем десять лет. Слишком много воспоминаний, слишком много боли впитали эти стены.
Здесь всё было новым. Светлые стены, большие окна, запах свежей краски и возможностей.
Телефон завибрировал. Сообщение от подруги: «Как новоселье? Приду вечером с тортом!»
Марина ответила: «Жду. Буду очень рада».
Она прошла в комнату, где стоял её новый диван — маленький, но такой удобный. Села, поджав ноги, и посмотрела в окно на город.
Где-то там был Игорь. С новой девушкой или один — ей было всё равно. Где-то там была Зинаида Петровна, которая иногда присылала ей сообщения с вопросами о здоровье. Марина отвечала вежливо, но коротко. Некоторые связи можно не рвать совсем, но и не позволять им снова опутать тебя.
Где-то там была её старая жизнь — с жертвами, терпением, бесконечными оправданиями чужих поступков.
А здесь, в этой маленькой квартире, была её новая жизнь. Где она никому ничего не должна. Где она может быть просто собой.
Марина встала и пошла на кухню. Включила чайник, достала красивую чашку, которую купила себе просто так, без повода.
За окном начинался дождь. Капли стучали по стеклу нежно и успокаивающе.
— Я справилась, — прошептала Марина. — Я смогла.
И это была правда. Она смогла. Отпустила прошлое, простила себя за потраченные годы, разрешила себе быть счастливой.
Телефон снова завибрировал. На этот раз звонок. Незнакомый номер.
— Алло?
— Здравствуйте, это Марина? Меня зовут Алексей, я коллега вашей подруги Ирины. Она говорила, что вы замечательный человек. Я хотел бы пригласить вас на кофе, если вы не против…
Марина улыбнулась.
— Знаете что, Алексей? Я не против. Давайте встретимся.
Она положила трубку и посмотрела на своё отражение в зеркале прихожей.
Жизнь продолжалась. Новая, светлая, полная возможностей.
И Марина была готова её встретить.
Завтра приедешь, будете с братом жребий тянуть, кому квартира достанется, — сказала мать Наде