Свекровь положила передо мной на стол конверт и отступила на шаг назад, будто ожидая взрыва.
Я смотрела на этот белый прямоугольник и не понимала, что происходит. Мы сидели на кухне моей квартиры — той самой, которую я купила на свои деньги три года назад. Людмила Петровна пришла без звонка, как всегда. Просто позвонила в дверь в девять утра субботы, когда я ещё не успела толком проснуться.
— Открой, — кивнула она на конверт. — Это касается твоего будущего.
Я взяла конверт. Бумага была плотной, дорогой. Внутри лежало несколько листов, скреплённых степлером. Договор дарения. Я пробежала глазами по строчкам и почувствовала, как внутри всё холодеет.
Согласно этому договору, я должна была подарить свою квартиру… Павлу. Своему мужу. Просто так. Безвозмездно.
— Вы шутите? — я подняла на свекровь глаза.
Она села напротив, аккуратно поправила край скатерти и посмотрела на меня с таким выражением лица, словно объясняла непонятливому ребёнку простейшую вещь.
— Лена, мы семья. А в семье не должно быть разделения на моё и твоё. Эта квартира должна принадлежать Павлу. Он мужчина, глава семейства. Правильно, когда недвижимость оформлена на мужа.
Я отложила бумаги. Руки дрожали, и я сжала их в кулаки под столом, чтобы свекровь не заметила.
— Людмила Петровна, эту квартиру я купила до брака. На деньги, которые заработала сама. Семь лет я откладывала каждую копейку. Павел тогда ещё учился в институте, и о собственном жилье даже не мечтал.
Свекровь покачала головой.
— Именно поэтому я и говорю. Ты купила эту квартиру одна, без мужа. Это неправильно. Это показывает, что ты не доверяешь семье. Что ты держишь всё под своим контролем. А это разрушает брак, Леночка.
Я услышала, как в соседней комнате зазвонил телефон Павла. Он был дома, в своём кабинете, работал над каким-то проектом. Я знала, что он слышит наш разговор. Стены в квартире тонкие. Но он не выходил.
— Вы хотите, чтобы я отдала квартиру Павлу просто так? — я старалась говорить спокойно, хотя внутри всё кипело.
— Не просто так. Ради семьи. Ради вашего брака. Я хочу, чтобы у вас всё было по-честному. Чтобы Павел чувствовал себя мужчиной, хозяином в доме. А не жильцом на птичьих правах.
Птичьи права. Мой муж, который два года назад переехал в мою квартиру со своим ноутбуком и двумя сумками вещей, теперь оказывался на птичьих правах. Потому что квартира оформлена на меня.
— Людмила Петровна, я не понимаю. Мы живём вместе, мы семья. Какая разница, на кого оформлено жильё?
Свекровь наклонилась ко мне через стол. Её глаза были жёсткими.
— Разница огромная, девочка. Сейчас ты в любой момент можешь выставить моего сына на улицу. И он ничего не сможет сделать. Это неправильно. Мужчина должен иметь крышу над головой. Свою крышу. А ты держишь его на коротком поводке.
Я встала из-за стола. Больше не могла сидеть. Подошла к окну и посмотрела во двор, где играли дети. Обычный субботний день. Только в моей квартире происходило что-то совершенно ненормальное.
— Павел никогда не жаловался, что я его контролирую, — сказала я, не оборачиваясь.
— Конечно, не жаловался. Он мужчина воспитанный. Но я вижу. Я его мать. Я знаю, как ему тяжело жить в чужой квартире. Как он стесняется говорить друзьям, что живёт на твоей территории.
Я обернулась.
— На моей территории? Это наш дом!
Свекровь встала и подошла ко мне. Она была выше меня на голову, и сейчас эта разница в росте казалась особенно ощутимой.
— Наш дом будет тогда, когда квартира станет общей. А пока это твоё жильё, где Павел просто гостит. Подпиши договор, Лена. Сделай правильный шаг. Покажи, что ты настоящая жена, которая доверяет мужу.
Я посмотрела на эту женщину, которая уже два года была частью моей жизни. Людмила Петровна всегда появлялась без предупреждения. Всегда знала, что для нас лучше. Всегда имела мнение по любому поводу. И Павел никогда не возражал ей.
— Я подумаю, — сказала я.
Свекровь улыбнулась. Улыбка была холодной, почти торжествующей.
— Хорошо. Но не затягивай. Павел ждёт твоего решения. Мы уже обсуждали этот вопрос.
Эти слова ударили меня сильнее любого оскорбления. Они обсуждали это. Павел и его мать. Без меня. Обсуждали, как заставить меня отдать квартиру.
Когда свекровь ушла, я пошла в кабинет. Павел сидел за компьютером, смотрел в экран, делая вид, что полностью поглощён работой.
— Ты слышал наш разговор? — спросила я с порога.
Он не поднял головы.
— Слышал.
— И что ты об этом думаешь?
Он наконец посмотрел на меня. В его глазах не было вины. Там была какая-то затравленная покорность.
— Лена, мама права. Мне правда неудобно. Все друзья спрашивают, когда я куплю квартиру, когда обзаведусь своим жильём. А я что должен говорить? Что живу в квартире жены?
Я прислонилась к дверному косяку. Ноги вдруг стали ватными.
— Паша, это наша квартира. Мы здесь живём вместе.
— Но она оформлена на тебя. Это разные вещи.
— Хорошо. Тогда давай оформим брачный договор. Пропишем, что в случае развода квартира остаётся моей, потому что я её купила до брака. А пока будем считать её общей.
Он помолчал. Потом покачал головой.
— Мама говорит, брачный договор — это недоверие. Это значит, что ты уже планируешь развод.
Я закрыла глаза. В голове всё перемешалось. Как я сюда попала? Как дошла до того, что в своей собственной квартире обсуждаю, должна ли я отдать её мужу, чтобы он не чувствовал себя неловко перед друзьями?
— Паша, скажи честно. Ты действительно хочешь, чтобы я переписала квартиру на тебя?
Он снова отвёл взгляд.
— Я хочу, чтобы мы были настоящей семьёй. Чтобы всё было общее. Чтобы мама не волновалась.
Чтобы мама не волновалась. Вот и весь ответ.
Я вышла из кабинета и закрылась в спальне. Села на кровать и взяла в руки телефон. Позвонила своей маме.
— Мам, у меня проблема.
Я рассказала ей всё. Про конверт, про договор дарения, про разговор со свекровью и Павлом. Мама слушала молча, не перебивая.
— Ленка, — сказала она, когда я закончила. — Ты понимаешь, что если ты подпишешь этот договор, то останешься ни с чем?
— Но мы же семья. Мы не разведёмся.
— Откуда ты знаешь? Лена, я не хочу тебя пугать. Но подумай головой. Квартира будет на Павле. Завтра его мать найдёт какую-нибудь причину, почему тебе нужно съехать. И ты окажешься на улице. Без ничего.
— Паша не позволит.
Мама вздохнула.
— Леночка, Паша только что позволил своей матери прийти к тебе и потребовать твою квартиру. Он не встал на твою сторону. Он сказал, что ему неудобно. Как ты думаешь, что он сделает, когда мама скажет ему, что с тобой нужно развестись?
Я молчала. Потому что ответа не было. Или он был, но я не хотела его признавать.
Вечером мы сидели на кухне втроём: я, Павел и Людмила Петровна. Свекровь снова пришла без приглашения. Принесла пирог и сразу начала разговор.
— Ну что, Леночка, ты подумала о нашем предложении?
Я посмотрела на Павла. Он сидел, опустив глаза в тарелку, и молча ел пирог.
— Людмила Петровна, я не могу подарить квартиру Павлу.
Свекровь положила вилку. Лицо её стало каменным.
— Почему?
— Потому что я купила её на свои деньги. Это моё имущество. И я не хочу его терять.
— Терять? — свекровь усмехнулась. — Ты считаешь, что можешь потерять квартиру, если подаришь её мужу? Тогда какой это брак?
— Нормальный брак. Где каждый имеет право на своё имущество.
Людмила Петровна встала. Она ходила по кухне, и с каждым шагом её голос становился громче.
— Я так и знала! Ты эгоистка, Лена! Ты думаешь только о себе! Мой сын живёт в твоей квартире как приживал, а ты даже не хочешь сделать простой жест доверия!
— Мама, успокойся, — наконец подал голос Павел.
— Не успокоюсь! — свекровь повернулась к нему. — Паша, ты видишь? Она даже не пытается понять нас! Она держит тебя за человека второго сорта!
Я встала из-за стола.
— Людмила Петровна, хватит. Это моя квартира, и я решаю, что с ней делать. Разговор окончен.
Свекровь шагнула ко мне. Её лицо было красным от злости.
— Хорошо. Тогда я тебе вот что скажу. Если ты не переоформишь квартиру на Павла, я сделаю всё, чтобы ваш брак распался. Я не позволю моему сыну жить с такой корыстной женщиной!
Тишина повисла над кухней. Павел сидел, всё так же опустив глаза. Он не сказал ни слова в мою защиту. Просто сидел и молчал.
— Павел, — я посмотрела на мужа. — Ты слышал, что сказала твоя мать?
Он поднял голову. В его глазах была усталость.
— Лена, давай не будем раздувать скандал. Мама просто волнуется за меня.
— Она угрожает мне. Она говорит, что разрушит наш брак.
— Она не это имела в виду.
— А что она имела в виду, Паша?
Он молчал. Людмила Петровна взяла сумку и направилась к выходу.
— Я дам тебе неделю на размышления, Лена. Если через неделю ты не подпишешь договор, я приму меры.
Она ушла, громко хлопнув дверью. Мы остались вдвоём. Павел всё ещё сидел за столом, я стояла у окна.
— Павел, — я заставила себя говорить спокойно. — Твоя мать только что сказала, что разрушит наш брак, если я не отдам квартиру. А ты молчал. Почему?
Он поднялся и подошёл ко мне.
— Лена, ну пойми. Маме важно знать, что я не останусь на улице. Она беспокоится за моё будущее.
— А моё будущее? Если я переоформлю квартиру на тебя, что будет со мной в случае развода?
Он обнял меня за плечи.
— Мы не разведёмся. Зачем ты думаешь о плохом?
Я отстранилась.
— Паша, твоя мать только что пригрозила разрушить наш брак. Это не плохие мысли. Это реальность.
Он вздохнул.
— Ладно. Давай я поговорю с мамой. Скажу, чтобы она успокоилась. А ты подумай ещё раз. Может, действительно стоит переоформить квартиру. Мы же семья.
На следующий день я пошла к юристу. Рассказала всю ситуацию. Юрист, женщина лет пятидесяти с усталыми глазами, выслушала меня и покачала головой.
— Ни в коем случае не подписывайте договор дарения. Если вы переоформите квартиру на мужа, она станет его единоличной собственностью. В случае развода вы не получите ничего. Даже если докажете, что купили её до брака.
— А если мы не разведёмся?
Юрист посмотрела на меня внимательно.
— Вы сами верите в то, что говорите? Свекровь открыто угрожает вам. Муж не защищает. Это уже тревожные звонки.
Я вернулась домой. Павла не было. На кухонном столе лежала записка: «Ушёл к маме. Вернусь поздно».
Я села на диван и стала думать. Семь лет я откладывала деньги. Отказывала себе во всём. Не ездила в отпуск, носила старую одежду, не ходила в рестораны. Всё ради одной цели — купить квартиру. Свою квартиру. Свой дом. Место, где я буду в безопасности.
И теперь меня просят отдать это просто так. Ради чего? Чтобы муж не чувствовал себя неловко перед друзьями? Чтобы свекровь успокоилась?
Вечером Павел вернулся. Сел рядом со мной на диван.
— Лена, я поговорил с мамой.
— И что?
— Она говорит, что не хотела тебя обидеть. Просто очень переживает за меня. Она предлагает компромисс.
— Какой?
— Ты переоформляешь квартиру на меня, а мы с тобой заключаем договор, что в случае развода я выплачу тебе половину стоимости квартиры.
Я посмотрела на него.
— Паша, это не компромисс. Это та же самая ловушка. Квартира будет твоей. А договор можно не выполнить.
— Ты мне не доверяешь?
— Я не доверяю твоей матери.
Он встал.
— Значит, ответ нет?
— Да. Ответ нет.
Он долго смотрел на меня. Потом кивнул и вышел из комнаты.
Следующие три дня мы почти не разговаривали. Павел приходил поздно, уходил рано. Я понимала, что он встречается с матерью. Обсуждают меня. Решают, что делать дальше.
В пятницу вечером он пришёл с большой сумкой.
— Лена, мне нужно побыть один. Я поживу у мамы несколько дней.
Я стояла в коридоре и смотрела, как он собирает вещи. Ноутбук. Одежда. Документы.
— Паша, это из-за квартиры?
Он застегнул сумку.
— Из-за того, что ты не доверяешь мне. Из-за того, что считаешь меня чужим человеком в твоей квартире.
— Я никогда так не считала.
— Тогда почему не можешь сделать простой жест? Переоформить жильё?
Я подошла к нему.
— Потому что это не простой жест, Павел. Это моя безопасность. Моё будущее. Я не могу отдать всё, что у меня есть, просто потому, что твоей маме так хочется.
Он взял сумку и направился к двери.
— Значит, квартира для тебя важнее, чем наш брак.
Я схватила его за руку.
— Нет! Наш брак важнее! Но почему я должна выбирать? Почему брак и квартира — это несовместимые вещи?
Он высвободил руку.
— Потому что настоящая семья не делится на моё и твоё. Настоящая жена доверяет мужу.
Он ушёл. Дверь закрылась. Я осталась одна в квартире, которая вдруг стала слишком большой и слишком пустой.
Прошла неделя. Павел не возвращался. Не звонил. Только один раз написал: «Мне нужно время подумать».
А потом позвонила Людмила Петровна.
— Лена, нам нужно встретиться.
Мы встретились в кафе недалеко от моего дома. Свекровь пришла точно в назначенное время. Села напротив, заказала кофе.
— Павел хочет развестись, — сказала она без предисловий.
Я ожидала чего угодно, но не этого. Слова ударили как пощёчина.
— Что?
— Он не видит смысла продолжать брак с женщиной, которая ему не доверяет. Я пыталась его отговорить, но он настроен серьёзно.
Я смотрела на эту женщину и вдруг всё поняла. Она не пыталась его отговорить. Она хотела именно этого. С самого начала.
— Людмила Петровна, скажите честно. Вам вообще нужна была эта квартира? Или вы просто хотели нас развести?
Свекровь улыбнулась. Улыбка была холодной и торжествующей.
— Я хотела проверить тебя. Посмотреть, насколько ты корыстная. И ты не прошла проверку, Леночка. Ты выбрала квартиру вместо мужа.
— Я не выбирала! Я просто не хотела терять то, что заработала!
— Значит, выбрала. Ну что ж. Павел подаёт на развод на следующей неделе. Советую найти хорошего адвоката.
Она встала и ушла, оставив меня сидеть в кафе одну.
Я вернулась домой. Села на кухне. Та самая кухня, где всё началось. Где свекровь положила передо мной конверт с договором дарения.
И вдруг я поняла, что не жалею. Да, наш брак разрушен. Да, мне больно. Но квартира осталась моей. Мой дом. Моя безопасность. То, ради чего я работала семь лет.
Павел позвонил через несколько дней.
— Лена, я хочу забрать последние вещи.
— Приезжай.
Он пришёл с матерью. Людмила Петровна стояла в коридоре и смотрела, как сын собирает оставшиеся вещи.
— Ты довольна теперь? — спросила она меня. — Осталась со своей драгоценной квартирой?
Я посмотрела на неё. Потом на Павла, который избегал моего взгляда.
— Да, — сказала я спокойно. — Довольна. Потому что поняла главное. Настоящая семья не требует от тебя отдать всё, что у тебя есть, в доказательство любви. Настоящая семья защищает тебя. Поддерживает. А не заставляет выбирать между безопасностью и браком.
Свекровь фыркнула.
— Громкие слова. Посмотрим, что ты запоёшь, когда останешься совсем одна.
Они ушли. Я закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. В квартире было тихо. Но это была моя тишина. В моём доме. Который я не отдала. Который остался моим.
И я знала, что сделала правильный выбор.
Потому что семья, которая требует от тебя отказаться от себя, — это не семья. А квартира, которую ты заработала своим трудом, — это твоя опора. Твоя свобода. И никто не имеет права забрать её у тебя.
Даже муж. Даже свекровь.
Особенно свекровь.
Вы сегодня будете спать на новом месте — за дверью, — выдала гостям Жанна