— Зачем ты открыла сейф с моими документами?! — Марина замерла в дверном проёме спальни, держа в руках пачку бумаг.
В руках у неё дрожали документы на квартиру. Не их общую квартиру, купленную в ипотеку три года назад. А совершенно другую — двухкомнатную в новостройке на окраине города. И самое страшное — в договоре купли-продажи стояла подпись её мужа Антона и дата — прошлый месяц.
Антон вскочил с дивана, его лицо побелело. Пульт от телевизора выпал из рук и глухо стукнулся об пол.
— Марина, я могу всё объяснить…
— Объяснить? — её голос дрогнул. — Объяснить, как ты купил квартиру за моей спиной? На какие деньги?
Она шагнула в комнату, сжимая документы так крепко, что костяшки пальцев побелели. В глазах стояли слёзы, но она изо всех сил старалась их сдержать.
— Это для мамы, — выдавил Антон, опуская взгляд. — Ей негде жить после того, как дом признали аварийным.
— Для твоей мамы? — Марина покачала головой, не веря своим ушам. — Ты купил квартиру для своей матери на деньги, которые мы копили на образование нашей дочери?
Тишина повисла между ними тяжёлым грузом. Где-то на кухне капала вода из неплотно закрытого крана. Этот звук казался оглушительным в напряжённой тишине их спальни.
— Мама — это святое, — наконец произнёс Антон, поднимая взгляд. В его глазах появилась знакомая упрямая решимость. — Я не мог оставить её без крыши над головой.
— А как же наша семья? Наша дочь? — Марина села на край кровати, документы выпали из её рук и рассыпались по полу. — Мы же договаривались… Эти деньги были на университет для Лизы.
— Лизе только десять лет! До университета ещё семь лет, успеем накопить.
— Успеем? — она горько усмехнулась. — Как мы успеем, если ты тратишь наши сбережения без моего ведома?
Антон подошёл ближе, но Марина отстранилась.
— Не подходи. Просто ответь — почему ты не сказал мне? Почему решил всё сам?
— Потому что знал, что ты будешь против! — вспылил он. — Ты никогда не любила мою мать!
— Я никогда не любила то, как она вмешивается в нашу жизнь! — Марина встала, её голос окреп. — То, как она приходит без звонка, критикует мою готовку, моё воспитание Лизы, даже то, как я складываю полотенца в ванной!
— Она просто заботится о нас!
— Заботится? Антон, твоя мать живёт в своей квартире уже сорок лет. Да, дом старый, но не аварийный. Я проверила в управляющей компании после твоих слов про аварийность. Там планируют только косметический ремонт фасада!
Лицо Антона стало пунцовым. Он открыл рот, чтобы возразить, но Марина продолжила:
— И знаешь, что ещё я выяснила? Твоя мать сдаёт ту квартиру уже три месяца. Соседка Вера мне рассказала. Живёт твоя мамочка у своей сестры в пригороде, а квартиру сдаёт молодой паре.
— Ты следила за ней?!
— Я искала правду! Потому что мой муж мне врёт!
В этот момент в коридоре раздались шаги. Дверь в спальню распахнулась без стука, и на пороге появилась Валентина Петровна — мать Антона. Невысокая, полная женщина в цветастом халате, она окинула взглядом разбросанные по полу документы и застывших в напряжённых позах сына с невесткой.
— Что тут происходит? — её голос был полон праведного возмущения. — Антоша, почему твоя жена кричит?
— Мама, не сейчас… — начал Антон, но Валентина Петровна уже вошла в комнату.
— Как это не сейчас? Я слышу, как она на тебя голос повышает! Марина, как вам не стыдно? Муж для вас старается, а вы…
— Стараетесь? — Марина повернулась к свекрови. — Вы знали про квартиру?
Валентина Петровна выпрямилась, подбородок гордо поднялся вверх.
— Конечно, знала. Мой сын — хороший, заботливый мальчик. Не то что некоторые…
— Некоторые? — Марина шагнула к ней. — Вы имеете в виду меня?
— Если шапка горит… — свекровь пожала плечами. — Нормальная жена радуется, когда муж заботится о матери. А вы тут сцены устраиваете.
— Нормальная жена? — голос Марины стал ледяным. — Нормальная жена, по-вашему, должна молчать, когда муж тратит семейные деньги без её ведома?
— Семейные? — Валентина Петровна фыркнула. — Насколько я знаю, зарплата у моего сына в два раза больше вашей. Так что это скорее его деньги.
Эти слова ударили Марину как пощёчина. Она работала учительницей начальных классов, и да, её зарплата была меньше. Но она вкладывала в семейный бюджет всё до копейки, экономила на себе, чтобы откладывать на будущее дочери.
— Мама, не надо… — попытался вмешаться Антон, но обе женщины его не слушали.
— Его деньги? — Марина говорила медленно, чеканя каждое слово. — Значит, все эти годы, что я веду дом, воспитываю ребёнка, создаю уют — это ничего не значит?
— Ой, не надо тут! — свекровь махнула рукой. — Дом вести — не бог весть какая заслуга. Я вот и дом вела, и сына растила одна, и работала на двух работах. А вы тут из себя мученицу строите.
— Я не строю из себя мученицу. Я просто хочу, чтобы со мной считались. Чтобы советовались о таких важных решениях.
— Советовались? — Валентина Петровна подошла ближе. — А что тут советоваться? Матери нужна крыша над головой — сын помог. Всё просто.
— Ничего не просто! У вас есть квартира!
— Которую могут снести в любой момент!
— Никто её не снесёт! Я проверяла!
— Ах, проверяла? — лицо свекрови исказилось от гнева. — Значит, за мной шпионите? Хороша невестка!
— Я не шпионю. Я защищаю интересы своей семьи.
— Своей семьи? — Валентина Петровна повернулась к сыну. — Антоша, ты слышишь? Она считает меня чужой!
— Я этого не говорила…
— Но думаете! Я же вижу, как вы на меня смотрите, когда я прихожу. Как будто я незваный гость!
— Вы и есть незваный гость, когда приходите без предупреждения в восемь утра в воскресенье!
— Антон! — свекровь всплеснула руками. — Ты это слышишь? Твоя жена не пускает меня в дом моего сына!
— Марина, перестань… — Антон выглядел измученным, зажатым между двух огней.
— Я перестану? — Марина не могла поверить своим ушам. — Я должна перестать возмущаться тем, что мой муж потратил деньги нашей дочери без моего ведома?
— Опять про деньги! — свекровь всплеснула руками. — Вечно вы о деньгах! Нет бы о душе подумать, о родственных связях!
— О каких родственных связях может идти речь, когда нет элементарного уважения?
— Уважения? Это я-то не уважаю? Я, которая приходит помогать с ребёнком?
— Помогать? Вы приходите критиковать! Лиза не так одета, не то ест, не те книги читает…
— Я просто советую! Опыт у меня больше!
— Ваши советы звучат как приказы!
— Марина, хватит! — Антон наконец не выдержал. — Прекрати нападать на мою мать!
Марина повернулась к мужу. В её глазах было столько боли, что он невольно отступил на шаг.
— Я нападаю? Серьёзно? Ты купил квартиру за моей спиной, потратил деньги нашей дочери, а нападаю я?
— Я верну эти деньги!
— Когда? Как? Мы еле-еле сводим концы с концами, выплачивая ипотеку за эту квартиру!
— Что-нибудь придумаем…
— Что-нибудь? — Марина покачала головой. — Антон, нашей дочери десять лет. Через семь лет ей поступать. Ты понимаешь, сколько будет стоить образование через семь лет?
— Может, она на бюджет поступит…
— А если нет? Что тогда? Скажем ей, что денег нет, потому что папа купил квартиру бабушке, у которой уже есть жильё?
— Не смейте так говорить о моей квартире! — вмешалась Валентина Петровна. — Мало ли что может случиться!
— Что может случиться с обычным пятиэтажным домом? — Марина устало опустилась на кровать. — Знаете что? Я устала. Устала от вранья, от того, что моё мнение ничего не значит, от того, что я всегда оказываюсь плохой.
— Никто не говорит, что ты плохая… — начал Антон, но она подняла руку, останавливая его.
— Нет, говорят. Твоя мать постоянно даёт мне понять, что я недостаточно хорошая жена, недостаточно хорошая мать, недостаточно хорошая хозяйка. А ты… ты просто молчишь. Или того хуже — соглашаешься с ней.
— Я просто не хочу конфликтов…
— А я хочу? Думаешь, мне нравится ссориться? Но я не могу больше молчать, когда нарушают мои границы!
— Границы! — фыркнула свекровь. — Модное словечко! В наше время никаких границ в семье не было!
— В ваше время невестки молчали и терпели. Но я не из вашего времени.
— Это точно! Вы из поколения эгоисток, которые только о себе думают!
— Мама! — Антон попытался остановить её, но Валентина Петровна была уже не остановить.
— Что «мама»? Я правду говорю! Посмотри на неё — стоит тут, требует! А сама что? Что она для тебя сделала? Родила одного ребёнка и думает, подвиг совершила! Я вот тебя одна подняла, ночей не спала, от всего отказывалась!
— И теперь я должен всю жизнь за это расплачиваться? — вырвалось у Антона.
Повисла тишина. Валентина Петровна смотрела на сына так, словно он ударил её. Марина подняла голову, с удивлением глядя на мужа.
— Что ты сказал? — голос свекрови дрожал.
— Мама, я не это имел в виду…
— Нет, имел! — она прижала руку к груди. — Вот оно как! Дождалась! Родной сын считает, что я ему в тягость!
— Мама, перестань…
— Не перестану! Я всю жизнь на тебя положила, а ты… а ты…
Валентина Петровна всхлипнула и выбежала из комнаты. Хлопнула дверь ванной.
Антон и Марина остались вдвоём. Он сел рядом с ней на кровать, уткнулся лицом в ладони.
— Что я наделал… — пробормотал он.
— Ты сказал правду, — тихо произнесла Марина.
— Но она же моя мать…
— И что? Это не даёт ей права манипулировать тобой.
— Она не манипулирует…
— Антон, открой глаза. Она использует чувство вины, чтобы получить желаемое. Это и есть манипуляция.
Он поднял голову, посмотрел на жену.
— Но что мне делать? Она же правда меня одна растила. Отец ушёл, когда мне было пять. Она работала на износ…
— Я не говорю, что не надо ей помогать. Но помощь не должна быть в ущерб твоей семье. И уж точно не должна происходить за моей спиной.
— Я просто знал, что ты будешь против…
— И решил, что проще обмануть?
— Я не хотел обманывать. Просто… просто не знал, как сказать.
Марина вздохнула, взяла его руку в свою.
— Антон, мы семья. Мы должны решать такие вопросы вместе. Если твоей маме действительно нужна помощь, мы бы что-то придумали. Но не так. Не за счёт будущего нашей дочери.
— А что теперь делать? Квартира уже куплена…
— Для начала — поговорить честно. Все вместе. И установить правила.
— Какие правила?
— Правила взаимодействия. Что твоя мать не приходит без звонка. Что она не критикует мои методы воспитания при ребёнке. Что все финансовые решения мы принимаем вместе.
— Она не согласится…
— Тогда пусть живёт в своей старой квартире. Или в новой — но за свой счёт.
— Марина…
— Антон, я серьёзно. Либо мы начинаем жить как отдельная семья, либо… либо нам придётся принимать более радикальные решения.
Он понял намёк и побледнел.
— Ты не думаешь о разводе?
— Я думаю о том, что не могу больше жить в ситуации, где моё мнение ничего не значит. Где важнее угодить твоей матери, чем обеспечить будущее дочери.
Из ванной донеслись приглушённые всхлипывания. Марина встала.
— Куда ты?
— Поговорю с ней.
— Марина, не надо. Она сейчас…
— Она сейчас играет в обиженную. Я знаю её достаточно хорошо.
Марина подошла к двери ванной, постучала.
— Валентина Петровна? Можно войти?
— Уходите! — донеслось из-за двери.
— Я войду. Нам нужно поговорить.
Марина открыла дверь. Свекровь сидела на краю ванны, промокая глаза платком. При виде невестки она демонстративно отвернулась.
— Я сказала — уходите.
— Нет. Мы должны это обсудить.
— Что обсудить? То, что вы настроили моего сына против меня?
— Я никого не настраивала. Антон сам устал от этой ситуации.
— От какой ситуации? От того, что у него есть мать?
Марина села на стул напротив свекрови.
— От того, что он разрывается между вами и своей семьёй. Валентина Петровна, Антон вас любит. Но у него есть жена и дочь. И его первоочередная обязанность — перед нами.
— Обязанность! Вот как вы это называете!
— А как ещё? Он взял на себя обязательства, когда женился. Когда стал отцом.
— А обязательства перед матерью? Они что, исчезли?
— Нет. Но они не должны противоречить обязательствам перед семьёй.
Валентина Петровна посмотрела на неё покрасневшими глазами.
— Вы мне не семья.
— Я жена вашего сына. Мать вашей внучки. Нравится вам это или нет — я часть вашей семьи.
— Часть? Вы вклинились между мной и сыном!
— Я не вклинилась. Я заняла своё законное место. И это место — рядом с ним, а не позади вас.
Они смотрели друг на друга — две женщины, любящие одного мужчину, но по-разному. Материнская любовь Валентины Петровны была собственнической, требовательной. Она не хотела отпускать сына, признавать, что он вырос. Любовь Марины была партнёрской — она хотела идти с ним рядом, а не тянуть назад.
— Знаете, в чём ваша проблема? — наконец сказала Марина. — Вы не можете принять, что Антон больше не маленький мальчик. Что у него своя жизнь.
— У него есть жизнь! Я не мешаю!
— Мешаете. Когда приходите без спроса. Когда критикуете меня при нём. Когда требуете, чтобы он выбирал между нами.
— Я никогда не требовала…
— Требовали. Каждый раз, когда обижались на то, что он не может приехать, потому что у Лизы утренник. Каждый раз, когда говорили, что хорошие сыновья звонят матерям каждый день. Каждый раз, когда намекали, что я его не достойна.
Валентина Петровна молчала. Марина продолжила:
— Я не прошу вас исчезнуть из нашей жизни. Лизе нужна бабушка. Антону нужна мать. Но нам всем нужны здоровые отношения. А не то, что происходит сейчас.
— И что вы предлагаете?
— Границы. Чёткие правила. Звонок перед визитом. Уважение к нашим решениям. Отсутствие критики, особенно при ребёнке.
— Это ультиматум?
— Это предложение. Альтернатива — продолжать как раньше и потерять сына окончательно. Потому что он устал. Вы же видели.
Свекровь сжала платок в руках.
— Он мой единственный сын…
— И он вас любит. Но любовь не должна быть удушающей. Дайте ему дышать.
В ванную заглянул Антон.
— Всё в порядке?
— Мы разговариваем, — ответила Марина. — Присоединяйся.
Он вошёл, встал между ними.
— Мам, Марина права. Мне тяжело. Я люблю вас обеих, но не могу больше разрываться.
— Ты выбираешь её? — голос Валентины Петровны дрогнул.
— Я выбираю свою семью. Но вы тоже моя семья, мам. Просто… просто давайте установим правила. Чтобы всем было комфортно.
— Правила… — она покачала головой. — В моё время дети не устанавливали правила родителям.
— Время изменилось, — мягко сказал Антон. — Мам, пожалуйста. Давайте попробуем.
Валентина Петровна долго молчала. Потом вздохнула.
— А квартира?
— Продадим, — твёрдо сказала Марина. — Вернём деньги в копилку Лизы. А вам поможем найти вариант обмена вашей квартиры на новую, если действительно боитесь за дом.
— Я… я подумаю.
— Думайте. Но квартиру мы продаём в любом случае. Это не обсуждается.
Свекровь посмотрела на сына. Он кивнул, подтверждая слова жены.
— Ладно, — наконец сказала она. — Но я хочу видеть внучку.
— Конечно. По выходным. Или мы будем привозить её к вам.
— И звонить…
— Звоните. Но не каждый час. И не обижайтесь, если Антон не может долго разговаривать — у него работа.
— Хорошо.
Валентина Петровна встала, оправила халат.
— Я пойду домой.
— Мам… — начал Антон, но она подняла руку.
— Мне нужно подумать. Это всё… слишком ново для меня.
Она вышла из ванной. Через минуту хлопнула входная дверь.
Антон и Марина остались вдвоём.
— Думаешь, получится? — спросил он.
— Не знаю. Но попытаться стоит.
— Марина… прости меня. За квартиру, за враньё, за всё.
— Главное, чтобы это больше не повторилось.
— Не повторится. Обещаю.
Они обнялись. Впервые за долгое время Марина почувствовала, что у них есть шанс. Да, будет трудно. Да, Валентина Петровна не изменится в одночасье. Но первый шаг был сделан. Границы обозначены. А это уже немало.
— Знаешь, — сказал Антон, — может, оно и к лучшему. Что ты нашла документы.
— Почему?
— Потому что я бы не смог больше это скрывать. Совесть замучила.
— Лучше бы совесть проснулась до покупки, а не после.
— Согласен. Но что сделано, то сделано. Будем исправлять.
Марина отстранилась, посмотрела ему в глаза.
— Антон, я серьёзно насчёт правил. Если твоя мать не сможет их соблюдать…
— Сможет. Я поговорю с ней. Объясню.
— И насчёт квартиры тоже. Продаём и точка.
— Да, конечно. Я завтра же дам объявление.
— И ещё одно.
— Что?
— Больше никаких секретов. Никаких решений за моей спиной. Договорились?
— Договорились.
Они снова обнялись. За окном темнело. Где-то во дворе смеялись дети. Обычная жизнь текла своим чередом. А в их маленькой квартире произошёл переворот. Небольшой, но важный. Они отстояли свои границы. Защитили свою семью. И это давало надежду на будущее.
Через неделю квартиру выставили на продажу. Валентина Петровна сначала обиделась, потом смирилась. Она даже начала звонить перед визитами, хотя иногда «забывала» и приходила неожиданно. Но Марина научилась спокойно отправлять её домой в таких случаях.
Постепенно отношения наладились. Свекровь поняла, что если хочет видеть сына и внучку, придётся играть по новым правилам. А Марина научилась не воспринимать её выпады близко к сердцу.
Квартиру продали быстро. Деньги вернули на счёт для Лизы. И даже немного добавили — Антон стал брать подработки, чтобы быстрее восстановить сумму.
А главное — между супругами восстановилось доверие. Они снова стали командой. И когда Валентина Петровна в очередной раз пыталась вклиниться между ними, натыкалась на единый фронт.
Это был не конец проблем. Но это было начало новой жизни. Жизни, в которой у каждого есть своё место и свои границы. И в которой невестка больше не должна была молчать и терпеть.
Похищение (1)