— Я тебе не пустоцвет, Валентина Павловна! У меня есть имя — Настя! — голос невестки дрожал от едва сдерживаемой ярости, когда она обнаружила свекровь, роющуюся в её личных документах.
Валентина Павловна даже не удосужилась обернуться. Она продолжала методично перебирать бумаги в ящике письменного стола, словно имела на это полное право.
— Ой, да ладно тебе, — отмахнулась она. — Какая разница, как я тебя называю? Всё равно недолго тебе тут оставаться.
Настя застыла в дверях кабинета, не веря своим глазам. В руках у свекрови были документы на квартиру — ту самую квартиру, которую Настя получила в наследство от бабушки всего полгода назад.
— Что вы делаете в моём кабинете? — Настя старалась говорить спокойно, хотя внутри всё кипело. — И почему трогаете мои документы?
Валентина Павловна наконец повернулась. На её лице играла самодовольная улыбка.
— Твои документы? — она покачала головой. — Милочка, в этой семье всё общее. А я, как мать Игоря, имею право знать, чем владеет жена моего сына.
— Это моя квартира, — твёрдо произнесла Настя. — Она не имеет никакого отношения к вашему сыну или к вам.
— Вот как? — брови свекрови поползли вверх. — Интересная позиция для замужней женщины. Игорь знает о твоих… сепаратистских настроениях?
Настя подошла ближе и протянула руку:
— Верните документы.
Валентина Павловна прижала папку к груди:
— А если не верну? Побежишь жаловаться Игорьку? Он сейчас на работе, между прочим. Зарабатывает деньги, пока ты тут устраиваешь истерики.
— Я тоже работаю, — напомнила Настя. — И зарабатываю не меньше вашего сына.
— Работаешь, — фыркнула свекровь. — Сидишь целыми днями за компьютером — это не работа. Вот я в твои годы на двух работах вкалывала, чтобы Игоря поднять. А ты что? Даже внуков мне не родила за три года!
Настя сжала кулаки. Этот разговор повторялся с завидной регулярностью. Свекровь не упускала случая напомнить о «долге» невестки перед семьёй.
— Валентина Павловна, последний раз прошу — отдайте документы.
— Или что? — свекровь демонстративно села в кресло, всё ещё держа папку. — Вызовешь полицию? На родную мать мужа? Посмотрю, что скажет Игорь, когда узнает.
В этот момент в кармане Насти зазвонил телефон. Она глянула на экран — Игорь.
— Алло, — ответила она, не сводя глаз со свекрови.
— Настя, мама у нас? — голос мужа звучал обеспокоенно.
— Да, она здесь. В моём кабинете. Изучает документы на квартиру бабушки.
Пауза. Настя слышала, как муж тяжело вздохнул.
— Дай ей трубку.
Настя протянула телефон свекрови. Та взяла его с видом оскорблённой невинности.
— Да, сыночек? Я просто… Что? Но я же… Игорёша, ты не понимаешь…
Лицо Валентины Павловны постепенно мрачнело. Она слушала, время от времени пытаясь вставить слово, но безуспешно.
— Хорошо, — наконец буркнула она и вернула телефон Насте.
— Я сейчас приеду, — сказал Игорь. — Мама, положи документы на место и выйди из кабинета.
Валентина Павловна встала, швырнула папку на стол и прошла мимо невестки, больно задев её плечом.
— Игорь хочет поговорить с тобой, — бросила Настя ей вслед.
Свекровь обернулась на пороге:
— Запомни, девочка. Я была в жизни Игоря задолго до тебя. И останусь в ней, когда ты уже будешь никем.
Она вышла, громко хлопнув дверью. Настя опустилась в кресло и поднесла телефон к уху:
— Игорь, так больше продолжаться не может.
— Знаю, — устало ответил муж. — Я через полчаса буду. Поговорим втроём.
Настя положила трубку и взяла в руки папку с документами. Квартира от бабушки была её единственной личной собственностью. Небольшая двухкомнатная квартира в спальном районе, но своя. Бабушка завещала её любимой внучке незадолго до смерти, словно предчувствовала, что Насте понадобится эта страховка.
Последние полгода жизнь с мужем и свекровью превратилась в ад. Валентина Павловна переехала к ним «временно» после операции, но временное, как известно, самое постоянное. Она заняла гостевую комнату и начала устанавливать свои порядки.
Сначала это были мелочи — замечания по поводу готовки, уборки, распорядка дня. Потом свекровь начала контролировать финансы. «Зачем тебе новое платье? У тебя шкаф ломится!» «Опять на маникюр потратилась? Я в твои годы сама ногти красила!» «Продукты можно купить подешевле, нечего транжирить деньги Игоря!»
Игорь поначалу пытался защищать жену, но материнские манипуляции делали своё дело. «Я тебя одна растила, всем пожертвовала ради тебя, а ты теперь родную мать из-за какой-то женщины гонишь!» После таких сцен он становился тише воды, ниже травы.
Настя прошла на кухню и налила себе воды. Руки всё ещё дрожали от волнения. В гостиной, развалившись на диване, Валентина Павловна смотрела телевизор. Точнее, делала вид, что смотрит, а сама наблюдала за невесткой.
— Обиделась? — насмешливо спросила она. — Вот вы, молодые, все такие. Чуть что — сразу в обиду.
Настя промолчала. Она знала, что любое слово будет использовано против неё.
— Молчишь? Правильно делаешь, — продолжала свекровь. — Хоть какой-то ум появился. А то привыкла командовать моим сыном. Думаешь, я не вижу? Вертишь им, как хочешь.
— Я люблю вашего сына, — тихо сказала Настя.
— Любишь? — Валентина Павловна расхохоталась. — Да что ты знаешь о любви, пустоцвет? Любовь — это дети рожать, семью беречь, мужа уважать. А ты что? Только и знаешь, что права качать!
В дверь вставили ключ. Игорь вернулся раньше обещанного. Он вошёл в квартиру с усталым видом человека, который заранее знает, что его ждёт.
— Мама, Настя, давайте поговорим, — сказал он, снимая куртку.
— О чём тут говорить? — Валентина Павловна всплеснула руками. — Твоя жена меня оскорбляет, не пускает в комнату, документы от меня прячет!
— Мама, ты была в кабинете Насти без разрешения, — Игорь прошёл в гостиную. — Мы уже обсуждали личное пространство.
— Личное пространство! — передразнила его свекровь. — Я твоя мать! Какие могут быть секреты от матери?
Игорь сел в кресло напротив. Настя осталась стоять у двери, наблюдая за разворачивающейся сценой.
— Мама, квартира бабушки — это собственность Насти. Ты не имеешь права трогать её документы.
— Ах, вот как! — Валентина Павловна вскочила с дивана. — Теперь я не имею права! Я, которая тебя вырастила, выучила, на ноги поставила!
— Мама, пожалуйста…
— Нет, ты послушай! — она ткнула пальцем в сторону Насти. — Эта вот собирается тебя бросить! Зачем ей ещё квартира нужна? У вас же есть эта!
Игорь повернулся к жене:
— Настя?
— Я не собираюсь никого бросать, — ответила она. — Но квартира — это память о бабушке. И да, это моя страховка.
— Страховка! — взвизгнула свекровь. — Вот! Вот оно, истинное лицо! Она в тебе не уверена, Игорёк!
— Я не уверена в вас, Валентина Павловна, — спокойно возразила Настя. — В вашем отношении ко мне.
— Моё отношение? — свекровь приложила руку к сердцу. — Я тебя как родную принимала! В свой дом пустила!
— Это наш дом, — поправил Игорь. — Мы с Настей платим за эту квартиру.
— Вот именно — платите! А не владеете! — торжествующе воскликнула Валентина Павловна. — А та квартирка — собственность. Небось уже присматривает, как бы получше продать!
— Я не собираюсь её продавать, — устало сказала Настя.
— А сдавать? — не унималась свекровь. — Денежки в карман класть, от мужа скрывать?
— Мама, хватит! — Игорь повысил голос. — Настя имеет право распоряжаться своим имуществом, как считает нужным.
Валентина Павловна всхлипнула и закрыла лицо руками:
— Вот до чего дожила… Родной сын на мать голос повышает. Из-за кого? Из-за бесплодной жены!
Настя вздрогнула, как от удара. Игорь вскочил с кресла:
— Мама! Как ты можешь такое говорить?
— А что, неправда? — свекровь убрала руки от лица, на котором не было ни следа слёз. — Три года женаты, а детей нет. Может, провериться надо?
— Мы проверялись, — глухо сказала Настя. — Оба здоровы. Просто… пока не получается.
— Не получается! — фыркнула Валентина Павловна. — У меня с первого раза получилось. А у вас — нет. Значит, что-то не так.
— Достаточно, — Игорь подошёл к матери. — Ты перешла все границы. Извинись перед Настей.
— Я? Извиняться? — свекровь выпрямилась во весь рост. — Да она должна на коленях передо мной стоять! Я ей сына отдала! Единственного сына!
— Никто ни у кого ничего не отбирал, — вмешалась Настя. — Мы с Игорем любим друг друга.
— Любовь! — Валентина Павловна махнула рукой. — Наелась я этой вашей любви. Где результат? Где внуки? Где уважение к старшим?
Она прошла мимо сына и встала напротив невестки:
— Запомни, пустоцвет. Рано или поздно Игорь поймёт, что я была права. И тогда твоя квартирка тебе очень пригодится.
С этими словами она удалилась в свою комнату, громко хлопнув дверью. Игорь и Настя остались вдвоём.
— Прости её, — тихо сказал он. — Она не со зла. Просто…
— Просто что? — Настя посмотрела мужу в глаза. — Сколько ещё я должна это терпеть?
Игорь подошёл и обнял жену:
— Давай съездим куда-нибудь на выходные. Отдохнём, развеемся.
— А твоя мама?
— Останется дома. Нам нужно побыть вдвоём.
Настя кивнула, прижимаясь к мужу. Может быть, всё ещё наладится. Может быть, Валентина Павловна успокоится и примет её. Может быть…
Но в глубине души она знала — это только начало. И квартира от бабушки действительно может пригодиться. Не как способ уйти от мужа, а как возможность сохранить семью, живя отдельно от токсичной свекрови.
Вечером, когда Игорь заснул, Настя тихо встала и прошла на кухню. Ей нужно было подумать, взвесить все за и против. В темноте кухни горел только маленький ночник.
— Не спится? — раздался голос за спиной.
Настя вздрогнула. Валентина Павловна стояла в дверном проёме в халате, накинутом поверх ночной рубашки.
— Хотела воды попить, — ответила Настя.
Свекровь прошла к холодильнику и достала бутылку молока:
— Тоже не сплю. Возраст, знаешь ли. Бессонница мучает.
Она налила молоко в кружку и поставила в микроволновку. Настя молча наблюдала за её действиями.
— Знаешь, Настя, — вдруг сказала Валентина Павловна, не оборачиваясь. — Я ведь не злая. Просто хочу счастья сыну.
— Я тоже хочу его счастья.
— Вот и хорошо, — свекровь достала кружку и села за стол. — Тогда мы должны найти общий язык.
Настя налила себе воды и села напротив. В полумраке кухни лицо Валентины Павловны казалось мягче, добрее.
— Я понимаю, тебе со мной тяжело, — продолжала свекровь. — Но пойми и ты меня. Игорь — всё, что у меня есть. Отец его бросил нас, когда ему было пять. Я одна поднимала сына.
— Я знаю. Игорь рассказывал.
— Рассказывал? — Валентина Павловна грустно улыбнулась. — А рассказывал, как я работала уборщицей в трёх местах, чтобы он мог учиться? Как отказывала себе во всём, лишь бы у него было всё необходимое?
Настя молчала. Эти подробности муж опускал.
— Я не прошу многого, — свекровь сделала глоток молока. — Просто хочу видеть внуков. Хочу, чтобы род продолжился. Это так естественно для женщины моего возраста.
— Мы стараемся, — тихо сказала Настя. — Но пока…
— А может, дело в стрессе? — предположила Валентина Павловна. — Ты много работаешь. Игорь тоже. Может, вам отдохнуть надо?
— Игорь предложил съездить на выходные куда-нибудь.
— Вот и прекрасно! — свекровь оживилась. — Съездите, отдохните. А я тут за квартирой присмотрю.
Настя кивнула. Разговор складывался неожиданно мирно.
— И ещё, Настя, — Валентина Павловна наклонилась вперёд. — Насчёт той квартиры… Я не хотела тебя обидеть. Просто волнуюсь за вас. Вдруг что случится, а у вас ипотека, кредиты…
— Квартира от бабушки — это память, — повторила Настя. — Я не могу её продать.
— Да я и не прошу продавать! — свекровь всплеснула руками. — Но может, сдавать? Дополнительный доход не помешает. Особенно если дети появятся.
Настя задумалась. В словах свекрови был резон. Квартира пустовала, а деньги действительно не помешали бы.
— Я подумаю, — наконец сказала она.
— Вот и умница! — Валентина Павловна допила молоко и встала. — Ну, я пойду спать попробую. И ты ложись. Нечего по ночам бродить.
Она вышла из кухни, оставив Настю наедине с мыслями. Может, свекровь не такая уж плохая? Может, они просто неправильно начали?
Утром Настя проснулась от запаха блинов. В кухне хлопотала Валентина Павловна, напевая что-то себе под нос.
— С добрым утром! — весело сказала она, увидев невестку. — Блинчики будешь? Сделала твои любимые, с творогом.
Настя удивлённо приподняла брови. Откуда свекровь знает о её любимых блинах?
— Игорёк рассказывал, — пояснила Валентина Павловна, словно прочитав её мысли. — Садись, садись. Сейчас чай заварю.
Игорь появился через несколько минут, потягиваясь и зевая:
— Ммм, блины! Мам, ты лучшая!
— Для вас стараюсь, — улыбнулась свекровь, ставя на стол тарелку с горкой румяных блинов.
Завтрак прошёл в непривычно мирной атмосфере. Валентина Павловна расспрашивала о планах на выходные, советовала места для отдыха, даже предложила забронировать отель.
— Я всё сделаю, вы только скажите, куда хотите, — хлопотала она.
Игорь переглянулся с женой. Такой заботливой и милой мать не была уже давно.
После завтрака, когда Игорь ушёл в душ, Валентина Павловна подсела к невестке:
— Настя, я тут подумала… Может, сходим вместе по магазинам? Выберем тебе что-нибудь красивое для поездки?
— Спасибо, но у меня есть одежда, — осторожно ответила Настя.
— Ой, да ладно! — свекровь махнула рукой. — Новое платье никогда не помешает. Считай, это мой подарок. За вчерашнее.
Настя колебалась. С одной стороны, внезапная доброта свекрови настораживала. С другой — может, стоит дать шанс?
— Хорошо, — согласилась она. — Давайте сходим.
В торговом центре Валентина Павловна преобразилась. Она с энтузиазмом выбирала наряды, советовала, даже настояла на покупке дорогого платья.
— Тебе так идёт! — восхищалась она. — Игорёк глаз не сможет отвести!
Настя смотрела на своё отражение в зеркале. Платье действительно было красивым — глубокого изумрудного цвета, идеально подчёркивающее фигуру.
— Берём! — решила свекровь. — И туфли к нему. И сумочку.
— Валентина Павловна, это слишком…
— Никаких возражений! Считай, это аванс за будущих внуков, — подмигнула свекровь.
После шопинга они зашли в кафе. За чашкой кофе Валентина Павловна неожиданно разоткровенничалась:
— Знаешь, Настя, я ведь тоже была невесткой. Свекровь у меня была — не приведи господь. Я поклялась себе, что никогда не буду такой.
— Но вы…
— Но я стала такой, да? — грустно улыбнулась Валентина Павловна. — Сама не заметила, как превратилась в то, что ненавидела.
Она помолчала, глядя в окно.
— Когда муж ушёл, я вся в Игоря вцепилась. Он стал смыслом жизни. А когда появилась ты… Я испугалась, что потеряю его.
— Вы не потеряете сына, — мягко сказала Настя. — Игорь вас любит.
— А ты? — свекровь посмотрела ей в глаза. — Ты можешь меня полюбить? Или хотя бы… принять?
Настя задумалась. После всего, что было, простить было сложно. Но люди меняются, правда?
— Давайте попробуем начать сначала, — предложила она.
Валентина Павловна просияла:
— Вот и договорились! А теперь расскажи мне про ту квартиру. Может, я смогу помочь с ремонтом? У меня есть знакомые мастера, недорого сделают.
И снова эта квартира. Настя напряглась:
— Там не нужен ремонт. Бабушка поддерживала всё в идеальном состоянии.
— Ну тогда с арендаторами помогу! У меня подруга риелтором работает. Найдёт надёжных жильцов.
— Я ещё не решила насчёт сдачи…
— Да что тут решать? — свекровь наклонилась ближе. — Деньги лишними не бывают. Тем более если детки появятся.
Настя почувствовала знакомое раздражение. Почему все разговоры сводятся к одному?
Вечером Игорь заметил напряжение жены:
— Что случилось? Вы же так хорошо провели день с мамой.
— Твоя мама снова заговорила о квартире. И о детях.
Игорь вздохнул:
— Она просто беспокоится о нашем будущем.
— Или хочет контролировать все аспекты нашей жизни, — возразила Настя.
— Не преувеличивай. Мама действительно старается. Ты же видела, какая она была сегодня.
Настя промолчала. Может, она действительно слишком подозрительна?
На следующий день Валентина Павловна продолжила очаровательное наступление. Она приготовила любимые блюда Насти, прибралась в квартире, даже купила цветы.
— Для моей любимой невестушки! — объявила она, вручая букет роз.
Игорь был в восторге от перемен в матери:
— Видишь, я же говорил, что всё наладится!
Но Настю не покидало чувство тревоги. Слишком резкой была перемена. Слишком настойчиво свекровь интересовалась квартирой.
В пятницу вечером, перед отъездом, произошло то, что всё расставило по местам. Настя вернулась домой раньше обычного, чтобы собрать вещи. В прихожей стояла незнакомая женщина.
— О, вы, наверное, Настя? — женщина протянула руку. — Елена, риелтор. Валентина Павловна попросила посмотреть документы на квартиру, чтобы оценить стоимость аренды.
Настя застыла:
— Что? Какие документы?
— Ну, на квартиру вашей бабушки. Валентина Павловна сказала, вы решили сдавать, — Елена выглядела смущённой. — Разве нет?
В этот момент из гостиной вышла свекровь с папкой в руках. Увидев Настю, она побледнела.
— Ты рано… Я думала…
— Вы взяли документы из моего кабинета? — голос Насти дрожал от гнева. — Снова?
— Я просто хотела помочь! — Валентина Павловна попыталась оправдаться. — Елена — лучший специалист, она бы всё организовала…
— Вон! — Настя указала на дверь. — Обе вон из моего дома!
Елена, поняв, что попала в неловкую ситуацию, поспешно ретировалась. Валентина Павловна осталась стоять с папкой в руках.
— Настя, ты неправильно поняла…
— Я всё правильно поняла! — Настя вырвала папку из рук свекрови. — Все эти дни доброты — просто игра! Вам нужна была квартира!
— Какая глупость! — возмутилась Валентина Павловна. — Мне не нужна твоя квартира! Я думала о вашем благополучии!
— Нет, вы думали о контроле! — Настя дрожала от ярости. — Вам мало контролировать нашу жизнь здесь, вы хотите контролировать всё!
В дверь вошёл Игорь. Увидев разъярённую жену и растерянную мать, он сразу понял — случилось что-то серьёзное.
— Что происходит?
— Твоя мать пригласила риелтора, чтобы сдать МОЮ квартиру! — выпалила Настя. — Без моего ведома!
Игорь повернулся к матери:
— Мама, это правда?
— Я хотела как лучше! — Валентина Павловна всплеснула руками. — Квартира простаивает, а деньги вам пригодились бы!
— Но это квартира Насти, — медленно произнёс Игорь. — Ты не имела права…
— Не имела права? — свекровь вспыхнула. — Я твоя мать! Я желаю вам добра!
— Вы желаете контроля! — вмешалась Настя. — Всё эти блины, платья, цветы — всё ради того, чтобы добраться до квартиры!
— Какая же ты неблагодарная! — Валентина Павловна перешла в наступление. — Я старалась, из кожи вон лезла, чтобы наладить отношения!
— Игорь, — Настя повернулась к мужу. — Либо она съезжает, либо я ухожу. И да, у меня есть куда.
Игорь выглядел растерянным. Он смотрел то на мать, то на жену, не зная, что сказать.
— Настя, давай не будем…
— Нет, Игорь. Хватит. Я три года терплю унижения, оскорбления, вмешательство в нашу жизнь. Больше не буду.
— Вот! — торжествующе воскликнула Валентина Павловна. — Вот истинное лицо твоей жены! Угрожает, шантажирует!
— Я не угрожаю, — спокойно сказала Настя. — Я ставлю условия. У меня есть право жить в собственном доме спокойно, без постоянного стресса и контроля.
Игорь молчал. Внутри него шла борьба между любовью к матери и к жене.
— Игорёк, — Валентина Павловна подошла к сыну. — Неужели ты позволишь ей так со мной разговаривать? Я твоя мать!
— А я его жена, — твёрдо сказала Настя. — И если тебе приходится выбирать между матерью и женой, значит, что-то в этой семье устроено неправильно.
Она пошла в спальню и начала складывать вещи в сумку. Не те вещи, которые приготовила для романтических выходных, а самое необходимое.
Игорь появился в дверях:
— Настя, подожди. Давай поговорим спокойно.
— О чём говорить? — она продолжала складывать вещи. — Твоя мать никогда не изменится. А ты никогда не встанешь на мою сторону по-настоящему.
— Это не так!
— Правда? — Настя остановилась. — Тогда скажи ей, чтобы съехала. Прямо сейчас.
Игорь замялся:
— Но… Она моя мать. Я не могу вот так…
— Вот и ответ, — Настя застегнула сумку. — Я поживу в бабушкиной квартире. Когда решишь, что для тебя важнее — позвони.
Она прошла мимо мужа. В гостиной Валентина Павловна сидела на диване, вытирая несуществующие слёзы.
— Довольна? — спросила Настя. — Добились своего?
— Я? — свекровь вскочила. — Это ты разрушаешь семью!
— Нет, Валентина Павловна. Это вы её разрушаете. Медленно, но верно. Капля за каплей отравляете наши отношения.
Настя направилась к двери. Игорь бросился за ней:
— Настя, пожалуйста! Не уходи!
Она обернулась на пороге:
— Я люблю тебя, Игорь. Но я не могу больше жить в этом аду. Реши, что для тебя важнее. У тебя есть мой номер.
Дверь закрылась. Валентина Павловна всхлипнула:
— Вот видишь? Я же говорила — она тебя бросит! При первой же трудности сбежала!
Игорь стоял посреди прихожей, глядя на закрытую дверь. В груди разрасталась пустота.
В бабушкиной квартире пахло лавандой — бабушка обожала это растение. Настя прошла по комнатам, проводя рукой по знакомым предметам. Здесь всё дышало покоем и любовью.
Она села на диван и наконец дала волю слезам. Три года она пыталась построить семью, наладить отношения со свекровью. И вот к чему всё пришло.
Телефон зазвонил через час. Игорь.
— Настя, мама переберётся к подруге. Временно. Возвращайся домой.
— Временно не подходит, — ответила она. — Мы уже проходили это «временно».
— Но я не могу выгнать родную мать на улицу!
— Я не прошу выгнать на улицу. У неё есть своя квартира, которую она сдаёт. Пусть живёт там.
— Там арендаторы до конца года…
— Это её проблемы, Игорь. Не наши.
Пауза. Слышно было, как муж тяжело дышит.
— Дай мне время, — наконец попросил он. — Я всё решу.
— Сколько времени?
— Неделю. Две максимум.
Настя закрыла глаза. Ей хотелось верить, что Игорь сдержит слово. Но внутренний голос подсказывал — Валентина Павловна не сдастся так легко.
— Хорошо, — согласилась она. — Две недели.
Первую неделю Игорь звонил каждый день. Рассказывал, что мать действительно ищет жильё, что скоро всё наладится. Настя слушала и надеялась.
На восьмой день позвонила Валентина Павловна:
— Настя, нам нужно поговорить.
— Я слушаю.
— Не по телефону. Давай встретимся. Я хочу извиниться.
Настя колебалась. С одной стороны, свекровь могла подготовить очередную ловушку. С другой — вдруг она действительно осознала свои ошибки?
— Хорошо. Где?
— Приезжай домой. Игоря не будет, он на работе. Поговорим с глазу на глаз.
Настя согласилась. Может, откровенный разговор поможет расставить все точки над i.
Когда она вошла в квартиру, Валентина Павловна встретила её с виноватой улыбкой:
— Спасибо, что пришла. Чай будешь?
— Нет, спасибо. Вы хотели поговорить?
Они сели в гостиной. Свекровь выглядела постаревшей, осунувшейся.
— Настя, я много думала эти дни. О твоих словах, о своём поведении. Ты права — я была ужасной свекровью.
Настя молчала, ожидая продолжения.
— Я действительно хотела контролировать всё. Боялась потерять сына, вот и вцепилась в вашу жизнь мёртвой хваткой.
— И что изменилось? — спросила Настя.
— Игорь несчастен, — просто ответила Валентина Павловна. — Я вижу, как он страдает без тебя. И понимаю — это моя вина.
Она встала и подошла к окну.
— Знаешь, моя свекровь тоже вмешивалась в нашу жизнь. Из-за неё муж и ушёл в конце концов. Не выдержал постоянных скандалов.
— Но вы повторяете её ошибки, — заметила Настя.
— Да. Осознала это слишком поздно, — Валентина Павловна повернулась к невестке. — Но ещё не всё потеряно. Я съеду. Насовсем.
Настя удивлённо подняла брови:
— Правда?
— У подруги как раз освобождается комната. Небольшая, но мне хватит. А вы с Игорем… Попробуйте начать заново. Без меня.
Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Настя искала подвох, но свекровь выглядела искренней.
— А та квартира… Прости. Я правда переступила черту. Просто подумала — вдруг пригодятся деньги. Но это не моё дело.
— Валентина Павловна…
— Нет, дай договорить. Я была плохой свекровью. Называла тебя ужасными словами, унижала, контролировала. Прости, если сможешь.
Настя почувствовала, как в груди что-то оттаивает. Может, люди действительно меняются?
— Я… Мне нужно время, — честно ответила она.
— Конечно! Я понимаю. Просто знай — я уйду из вашей жизни. Буду приходить только по приглашению. И… — свекровь замялась, — если когда-нибудь появятся внуки, я не буду вмешиваться в воспитание. Обещаю.
Они поговорили ещё немного. Валентина Павловна рассказала о планах переезда, даже показала фотографии комнаты у подруги. Всё выглядело реальным.
Когда Настя уходила, свекровь проводила её до двери:
— Спасибо, что выслушала. И… Возвращайся к Игорю. Он тебя любит. По-настоящему любит.
Настя кивнула и вышла. На душе было странно легко. Неужели кошмар закончился?
Вечером позвонил Игорь:
— Мама сказала, вы говорили. Это правда? Она действительно съезжает?
— Похоже на то.
— Настя… Ты вернёшься?
Она задумалась. Любовь к мужу никуда не делась. И если свекровь сдержит слово…
— Давай встретимся завтра. Поговорим.
— Конечно! Где хочешь! Хоть на краю света!
Настя улыбнулась. В голосе Игоря звучала такая надежда, такая радость.
Они встретились в том самом кафе, где когда-то было их первое свидание. Игорь выглядел осунувшимся, но глаза светились.
— Я скучал, — сказал он вместо приветствия. — Ужасно скучал.
— Я тоже, — призналась Настя.
Они заказали кофе и долго молчали, просто глядя друг на друга.
— Мама переезжает послезавтра, — наконец сказал Игорь. — Я помогу с вещами.
— И что дальше?
— Дальше… Дальше мы попробуем жить так, как должны были с самого начала. Вдвоём. Без вмешательства извне.
Настя кивнула. Это было всё, чего она хотела.
— Но я хочу, чтобы ты знала, — продолжил Игорь. — Мама всегда будет частью моей жизни. Я не могу её вычеркнуть. Но теперь будут границы. Чёткие границы.
— Я не прошу вычёркивать. Просто… уважения. К нам обоим.
— Будет, — пообещал Игорь. — Клянусь, будет.
Через два дня Настя вернулась домой. Комната свекрови была пуста. На кухонном столе лежала записка:
«Настя, береги Игоря. И себя берегите. Буду ждать внуков, но обещаю — никаких претензий и советов. Ваша жизнь — ваши правила. В.П.»
Настя сложила записку. Время покажет, искренни ли эти слова. Но сейчас, в эту минуту, она была готова поверить в лучшее.
Игорь обнял её сзади:
— Добро пожаловать домой.
— Хорошо быть дома, — ответила она, прижимаясь к мужу.
За окном светило солнце. Новая глава их жизни только начиналась. И Настя верила — теперь всё будет по-другому. По-настоящему.
А бабушкина квартира… Она так и осталась неприкосновенной. Место памяти, место силы. Место, где всегда можно найти покой и защиту. На всякий случай.
Близкие предатели