— Невестка, кофе где? Я же сказал — в турке варить, а не эту бурду растворимую! — прогремел голос свекрови из кухни, и Марина вздрогнула, роняя телефон на диван.
Она сидела в гостиной их трёхкомнатной квартиры в Новосибирске, пытаясь урвать хоть пять минут покоя. За окном светило августовское солнце, а она чувствовала себя узницей в собственном доме. Три недели назад свекровь Галина Петровна приехала «на недельку проведать», но неделя превратилась в бесконечность.
Марина поднялась с дивана, поправила домашний халат и пошла на кухню. Свекровь стояла у плиты, демонстративно гремя кастрюлями.
— Галина Петровна, кофеварка сломалась, я же говорила вчера, — тихо напомнила Марина.
— Сломалась! — фыркнула свекровь. — У хорошей хозяйки ничего не ломается. Вот я за сорок лет брака ни одной вещи не сломала!
Марина прикусила губу. Она хотела напомнить, что кофеварку разбил сам Игорь, её муж, но промолчала. Зачем? Свекровь всё равно найдёт способ обвинить её.
Галина Петровна была женщиной старой закалки — высокая, статная, с седыми волосами, собранными в идеальный пучок. Она носила строгие платья, говорила громко и считала, что невестка должна во всём ей угождать. «Я мать, я вырастила тебе мужа!» — её любимая фраза.
Марина достала турку, насыпала кофе. Руки слегка дрожали — не от страха, а от усталости. Она работала удалённо дизайнером, но с приездом свекрови о работе пришлось забыть. Каждые пятнадцать минут раздавалось: «Невестка, где ты? Невестка, иди сюда!»
— И почему на столе крошки? — продолжала Галина Петровна, проводя пальцем по столешнице. — Я же после завтрака всё вытерла!
«После завтрака, который готовила я», — подумала Марина, но вслух сказала:
— Сейчас протру.
Игорь в это время сидел в кабинете, работая над очередным проектом. Он был программистом в крупной IT-компании, и работа поглощала его целиком. Когда Марина пыталась поговорить с ним о поведении матери, он отмахивался: «Мам, она же старается помочь. Не обращай внимания».
Старается помочь. Эти слова звучали как издевательство. Галина Петровна не помогала — она захватывала территорию. Переставила всю посуду в шкафах («так удобнее»), выбросила специи Марины («всякая химия»), даже переложила её одежду в шкафу («беспорядок был»).
Кофе в турке закипел, и Марина разлила его по чашкам. Галина Петровна попробовала, скривилась:
— Жидкий какой-то. Ты сколько ложек положила?
— Три, как вы любите.
— Я люблю четыре! Сколько раз повторять?
Марина молча добавила ещё кофе в турку. В груди поднималась волна гнева, но она глушила её, как всегда. «Терпи, она же пожилой человек», — говорила себе.
После кофе началась уборка. Галина Петровна ходила следом за Мариной, указывая на «недочёты»:
— Пыль под диваном пропустила! И зачем ты пылесосишь по часовой стрелке? Против часовой надо, так грязь лучше собирается!
Марина даже не спрашивала, откуда такая теория. Она просто кивала и делала, как велено. К обеду она чувствовала себя выжатым лимоном.
— Невестка, что на обед будем готовить? — спросила Галина Петровна, усаживаясь в кресло перед телевизором.
«Будем» — это означало, что готовить будет Марина, а свекровь будет сидеть рядом и критиковать.
— Думала, куриный суп и котлеты, — предложила Марина.
— Опять курица! — возмутилась свекровь. — Каждый день курица! Борщ свари, настоящий, украинский. С салом, с пампушками!
Марина посмотрела на часы. Половина двенадцатого. Чтобы сварить борщ, нужно минимум два часа. А ещё пампушки…
— Может, борщ завтра? Сегодня уже поздновато…
— Поздновато! — взвилась Галина Петровна. — Вот я в твои годы к шести утра уже пироги пекла! А ты в двенадцать дня говоришь «поздновато»!
Игорь выбрал этот момент, чтобы выйти из кабинета за кофе. Марина бросила на него умоляющий взгляд.
— Мам, может, правда, сегодня что-то попроще? — неуверенно предложил он.
Галина Петровна всплеснула руками:
— Игорёк! Ты посмотри, до чего невестка тебя довела! Простой едой кормит! Вот потому ты и худой такой!
Игорь, который весил девяносто килограммов при росте метр восемьдесят, пожал плечами:
— Ну, борщ так борщ. Марин, сваришь?
Марина кивнула, чувствуя, как внутри что-то обрывается. Опять он на стороне матери. Всегда на её стороне.
Следующие два часа прошли в кухонном аду. Галина Петровна стояла над душой, комментируя каждое движение:
— Морковку не так режешь! Свёклу рано положила! Лавровый лист только в конце!
Когда борщ наконец был готов, свекровь попробовала и вынесла вердикт:
— Пересолила. И кислоты мало. Я же говорила — уксуса надо было больше!
Марина молча поставила кастрюлю на стол. Игорь с аппетитом ел, нахваливая: «Вкусно, Марин!» Но эта похвала не радовала. Он даже не заметил, что она почти ничего не ест.
После обеда Галина Петровна улеглась отдыхать, а Марина заперлась в спальне. Она легла на кровать и уставилась в потолок. Так прошёл час, потом два. Она думала о своей жизни до замужества: работа, которую любила, поездки с подругами, вечера за любимыми сериалами. Где всё это?
Телефон завибрировал. Сообщение от Лены, лучшей подруги: «Привет! Как отпуск? Отдыхаешь?»
Отпуск. Марина чуть не рассмеялась. Какой отпуск? Она взяла две недели, чтобы отдохнуть, съездить на дачу, позагорать. А вместо этого прислуживает свекрови.
«Всё отлично», — написала она и тут же удалила. Зачем врать?
«Свекровь приехала. Готовлю, убираю, слушаю нотации».
Ответ пришёл мгновенно: «Опять? Марин, ты же говорила с Игорем?»
Говорила. Много раз говорила. И каждый раз натыкалась на стену непонимания. «Она моя мать», «Она не со зла», «Потерпи немного».
Вечером история повторилась. Галина Петровна потребовала ужин из трёх блюд, раскритиковала каждое, а потом уселась смотреть телевизор, оставив Марину мыть гору посуды.
— Невестка, чай принеси! С лимоном, но не кислый! И печенье то, овсяное!
Марина принесла чай. Свекровь попробовала:
— Остыл уже! Ты что, кипяток экономишь?
В этот момент в Марине что-то лопнуло. Она посмотрела на свекровь — властную, самодовольную, уверенную в своей правоте. Посмотрела на Игоря, который сидел рядом с ноутбуком и делал вид, что ничего не происходит. И сказала:
— Я устала.
Галина Петровна удивлённо подняла брови:
— От чего устала-то? Дома сидишь целыми днями!
— От вас устала, — Марина говорила спокойно, но внутри всё дрожало. — От ваших придирок, от критики, от того, что в моём доме я чувствую себя прислугой.
— Что?! — свекровь аж подскочила. — Игорь, ты слышишь, что она говорит?!
Игорь поднял голову от ноутбука, растерянный:
— Марин, ну что ты…
— А что я? — Марина повернулась к мужу. — Твоя мать три недели живёт у нас, хотя обещала неделю. Она переставила все мои вещи, выбросила мои специи, командует мной с утра до вечера. А ты делаешь вид, что всё нормально!
— Невестка совсем обнаглела! — возмутилась Галина Петровна. — Я тут помогаю, стараюсь…
— Вы не помогаете! — впервые в жизни Марина повысила голос на свекровь. — Вы просто пришли в мой дом и ведёте себя как хозяйка! А я должна молчать и обслуживать!
— Твой дом? — Галина Петровна засмеялась. — Это дом моего сына! Он за него платит!
— Мы оба платим! — Марина сжала кулаки. — И даже если бы платил только он, это НАШ дом! Наш с Игорем! А вы — гость!
Последнее слово повисло в воздухе. Галина Петровна побагровела:
— Гость? Я — гость? Я мать!
— И что? — Марина уже не могла остановиться. — Это даёт вам право унижать меня? Критиковать всё, что я делаю? Превращать мой отпуск в каторгу?
Игорь наконец вмешался:
— Марина, перестань! Извинись перед мамой!
Марина посмотрела на него. На мужчину, за которого вышла замуж пять лет назад. На мужчину, который обещал любить и защищать. И не увидела ни любви, ни защиты.
— Нет, — сказала она. — Не извинюсь. Я ухожу.
— Куда это? — фыркнула свекровь.
— К родителям. На дачу. Отдыхать, — Марина уже шла к спальне.
Игорь вскочил:
— Марин, ты что, серьёзно? Не глупи!
— Я не глуплю. Я уезжаю на неделю. Может, вдвоём с мамой вам будет веселее.
Она собрала вещи за пятнадцать минут. Галина Петровна всё это время причитала: «Вот неблагодарная! Вот эгоистка! Игорёк, да ты посмотри, кого в дом привёл!»
Игорь пытался остановить жену:
— Марин, ну давай поговорим…
— О чём? — она застегнула чемодан. — О том, что твоя мать всегда права? О том, что я должна терпеть? Мы говорили об этом сто раз.
— Но она же моя мать!
— А я твоя жена. Или уже нет?
На этот вопрос Игорь не ответил. Марина вызвала такси и вышла из квартиры, не оглядываясь.
Первые два дня без Марины прошли относительно спокойно. Галина Петровна взяла хозяйство в свои руки, а Игорь, как обычно, пропадал на работе. Но уже к вечеру второго дня начались проблемы.
— Игорь, где у вас соль? — крикнула мать из кухни.
— Не знаю, мам. Где-то в шкафу.
— Я все шкафы обыскала!
Игорь пожал плечами. Солью всегда занималась Марина. И специями. И вообще всей кухней.
Ужин получился несъедобным — пересоленная картошка и подгоревшие котлеты. Галина Петровна ворчала:
— Сковородки у вас плохие! И плита неудобная!
На третий день сломалась стиральная машина. Вернее, Галина Петровна что-то не так нажала, и машина встала посреди цикла, полная воды.
— Игорь! Иди чини!
— Мам, я не умею. Марина всегда вызывала мастера.
— Так вызови!
— Я не знаю телефон…
К концу недели квартира напоминала поле боя. Грязная посуда громоздилась в раковине (посудомоечную машину Галина Петровна включить не смогла), бельё лежало кучами, холодильник опустел.
— Игорь, это невозможно! — возмущалась Галина Петровна. — Как вы вообще живёте?
«Нормально живём, когда ты не лезешь», — подумал Игорь, но промолчал. Он уже жалел, что не остановил Марину. Дом без неё превратился в хаос.
На пятый день он не выдержал и позвонил жене:
— Марин, привет. Как ты?
— Отлично, — её голос звучал спокойно и… счастливо? — Загораю, купаюсь, книжки читаю.
— А… а когда вернёшься?
— Через два дня, как и планировала.
— Марин, тут мама… В общем, она просила передать, что ты можешь возвращаться раньше, если хочешь.
Марина рассмеялась:
— Нет, спасибо. Я в отпуске.
Когда Марина вернулась, загорелая и отдохнувшая, квартира выглядела так, будто в ней прошёл ураган. Игорь встретил её с виноватым видом:
— Прости. Мы тут… немного не справились.
Галина Петровна сидела в гостиной с надменным видом, но Марина заметила, что бравада наигранная.
— Невестка, надеюсь, отдохнула? — ехидно спросила свекровь.
— Да, спасибо. Прекрасно отдохнула, — Марина прошла в спальню.
Она не бросилась наводить порядок, как ожидали оба. Вместо этого она приняла душ, переоделась и села за компьютер — работать.
— Марин, а ужин? — робко спросил Игорь.
— В холодильнике есть яйца. Сделай омлет.
— Но я не умею…
— Научишься.
Следующие дни прошли в странной атмосфере. Марина готовила только для себя, убирала только за собой. Когда Галина Петровна возмущалась, она спокойно отвечала:
— Вы же говорили, что я плохая хозяйка. Вот и покажите, как надо.
Свекровь пыталась готовить, но после третьей подгоревшей кастрюли сдалась. Игорь заказывал еду из ресторанов, но это било по карману.
Через неделю Галина Петровна собрала вещи:
— Я уезжаю. У вас тут невозможно жить!
— Как хотите, — Марина даже не оторвалась от работы.
Когда за свекровью закрылась дверь, Игорь подошёл к жене:
— Марин, давай поговорим.
— Давай.
— Я… я понимаю, что был неправ. Мама действительно перегибала палку.
— Перегибала? — Марина наконец посмотрела на него. — Игорь, она превратила мою жизнь в ад. А ты молчал.
— Прости. Я просто… Она моя мать, понимаешь?
— Понимаю. А я твоя жена. И если ты не можешь защитить меня от собственной матери, то какой из тебя муж?
Игорь опустил голову:
— Я буду работать над этим. Обещаю.
— Вот и работай. А я пока поживу так, как хочу я. В своём доме. По своим правилам.
С тех пор многое изменилось. Галина Петровна больше не приезжала «погостить на недельку». Когда она звонила с намёками, Игорь вежливо отвечал, что у них нет возможности принять гостей. Марина вернулась к работе, к своим увлечениям, к нормальной жизни.
Однажды вечером, сидя на балконе с чашкой чая, она сказала Игорю:
— Знаешь, я не против, чтобы твоя мама приезжала. Но в гости. На день-два. И с уважением к нам обоим.
Игорь кивнул:
— Я поговорю с ней. Объясню правила.
— И ещё, — Марина улыбнулась. — В следующий отпуск мы едем на море. Вдвоём. Без родственников.
— Договорились, — Игорь обнял жену.
Марина прижалась к нему, глядя на закат. Она отстояла своё право на счастье, на уважение, на жизнь по собственным правилам. И это было самое важное.
Перепиши дачу на мою сестру, ты на ней не бываешь никогда — потребовал муж. — А ты, я смотрю, давно с ней и живёшь