— Я больше не могу так жить! — выпалила Марина, швыряя ключи на кухонный стол. — Твоя мать опять переставила всю мебель в нашей спальне!
Артём замер с чашкой кофе в руках. Его жена стояла в дверях кухни, растрёпанная после работы, с горящими от гнева глазами. За три года брака он научился распознавать эти моменты — когда терпение Марины подходило к критической точке.
— Может, она просто хотела помочь с уборкой? — осторожно предположил он, уже зная, что это не лучший ответ.
— Помочь? — Марина усмехнулась так, что у него по спине пробежал холодок. — Артём, она выбросила мои любимые подушки! Сказала соседке, что они старые и пахнут плесенью. Соседке, понимаешь? Не мне!
В квартире воцарилась напряжённая тишина. Артём поставил чашку на стол, избегая взгляда жены. Он знал, что должен что-то сказать, но слова застревали в горле. Между матерью и женой он чувствовал себя канатоходцем над пропастью.
— Я поговорю с ней, — наконец выдавил он.
— Опять поговоришь? — Марина покачала головой. — Сколько раз ты уже говорил? И что изменилось?
Она права, подумал Артём. Ничего не изменилось. Его мать, Лидия Павловна, продолжала приходить в их квартиру как к себе домой, переставлять вещи, выбрасывать то, что ей не нравилось, и давать непрошеные советы. А он… он просто не мог найти в себе силы поставить её на место.
Марина прошла к холодильнику, достала бутылку воды. Её движения были резкими, словно она сдерживала желание что-нибудь разбить.
— Знаешь, что самое обидное? — сказала она, не поворачиваясь к мужу. — Я чувствую себя гостьей в собственном доме. Будто это не наша квартира, а филиал квартиры твоей матери.
— Марина, не преувеличивай…
— Не преувеличиваю? — она резко развернулась. — Хорошо, давай по фактам. Понедельник — твоя мать приходит и переставляет посуду в шкафах. Вторник — выбрасывает мои специи, потому что «они просроченные», хотя я купила их неделю назад. Среда — стирает наши вещи и перевешивает всё в шкафу по своему усмотрению. Четверг…
— Хватит, — Артём поднял руку. — Я понял.
— Нет, не понял! — Марина подошла ближе. — Иначе бы что-то сделал. Но ты каждый раз выбираешь её сторону.
— Я никого не выбираю!
— Твоё бездействие — это тоже выбор, Артём.
Слова повисли в воздухе как приговор. Марина устало опустилась на стул напротив мужа.
— Помнишь, как мы только поженились? — тихо спросила она. — Ты обещал, что мы будем строить нашу жизнь вместе, что это будет наш дом, наши правила. Где всё это?
Артём молчал. Он помнил. Помнил, как они выбирали эту квартиру, как планировали ремонт, как мечтали о будущем. Но потом его отец внезапно умер от инфаркта, и мать осталась одна. Она впала в депрессию, и он не мог отказать ей в поддержке. Сначала она просто приходила в гости, потом начала помогать по хозяйству, а потом… потом это превратилось в тотальный контроль.
— Она одинока, Марина, — наконец сказал он. — После смерти отца у неё никого не осталось, кроме меня.
— У неё есть сестра в Сочи, двоюродные братья, подруги с работы, — перечислила Марина. — Но она выбрала сделать центром своей жизни нас. Вернее, тебя. А я тут так, приложение.
В дверь позвонили. Марина и Артём переглянулись — было всего семь вечера, они никого не ждали.
— Это я, откройте! — раздался голос Лидии Павловны.
Марина закатила глаза:
— Конечно, кто же ещё.
Артём пошёл открывать. Его мать вошла с большими пакетами, улыбаясь.
— Я тут на рынке была, купила вам свежих овощей, — объявила она, проходя на кухню. — И рыбу. Марина опять небось полуфабрикаты на ужин планировала.
— Добрый вечер, Лидия Павловна, — сухо поздоровалась Марина.
— Ой, что за официальность? — свекровь начала выкладывать продукты. — Я же не чужая. Артёмушка, ты похудел! Марина, ты что, мужа не кормишь?
— Мама, я нормально питаюсь, — попытался вмешаться Артём.
— Нормально? — Лидия Павловна всплеснула руками. — Я вчера заглянула в ваш холодильник — одни йогурты да сосиски. Это еда?
— Вы вчера приходили? — напряглась Марина. — Нас не было дома.
— Ну и что? У меня есть ключи, я принесла вам супчик. Кстати, — свекровь повернулась к Марине, — что за беспорядок у вас в спальне? Кровать не по фен-шую стоит, и эти твои подушки… Я их выбросила, они же старые совсем.
— Это были ортопедические подушки! — не выдержала Марина. — Я их специально заказывала!
— Ортопедические? — фыркнула Лидия Павловна. — Развели вас маркетологи. Нормальные пуховые подушки — вот что нужно для здорового сна. Я завтра принесу.
Марина встала из-за стола:
— Не нужно ничего приносить. И вообще, Лидия Павловна, мы были бы признательны, если бы вы предупреждали о своих визитах.
Свекровь замерла с помидором в руках:
— Предупреждать? Я должна предупреждать, чтобы навестить родного сына?
— Это наш дом, — твёрдо сказала Марина. — И да, нужно предупреждать.
— Артём! — Лидия Павловна повернулась к сыну. — Ты слышишь, что она говорит?
Артём неловко переминался с ноги на ногу:
— Мама, может, действительно стоит звонить заранее…
— И ты туда же! — глаза свекрови наполнились слезами. — Я всю жизнь тебе посвятила, а ты… Это всё она, — она ткнула пальцем в сторону Марины. — Настраивает тебя против матери!
— Никто никого не настраивает, — устало сказала Марина. — Я просто хочу жить в своём доме по своим правилам.
— Своём? — Лидия Павловна усмехнулась. — Это Артём квартиру покупал, между прочим.
— Мы вместе выплачиваем ипотеку, — парировала Марина.
— Ну-ну, — свекровь покачала головой. — Знаю я таких. Сначала права качают, а потом разведутся и половину имущества заберут.
— Мама! — наконец-то повысил голос Артём. — Хватит!
Лидия Павловна обиженно поджала губы:
— Вот и кричи на мать. Дождалась на старости лет.
Она демонстративно собрала свои пакеты и направилась к выходу. У двери обернулась:
— Когда одумаетесь, звоните. А пока живите как знаете. Только потом не жалуйтесь, что помощи не дождались.
Дверь за ней захлопнулась. Марина и Артём остались на кухне вдвоём.
— Ну вот, — сказал Артём. — Теперь она обиделась.
— И прекрасно, — ответила Марина. — Может, хоть неделю не будет приходить.
— Марина, это моя мать…
— А я твоя жена! — она повысила голос. — Или ты забыл? Когда ты последний раз становился на мою сторону? Когда защищал меня от её нападок?
Артём молчал. Он знал, что Марина права. Но как объяснить ей этот парализующий страх перед материнскими слезами? Как рассказать о годах, когда мать манипулировала им, угрожая сердечными приступами каждый раз, когда он пытался проявить самостоятельность?
— Я пойду прогуляюсь, — сказала Марина, накидывая куртку. — Мне нужно подумать.
— Марина, подожди…
Но она уже вышла.
На следующий день Марина встретилась с подругой Ксенией в кафе. Они дружили ещё со студенческих времён, и Ксения знала всю историю отношений Марины и Артёма.
— Опять свекровь? — догадалась подруга, увидев лицо Марины.
— Она выбросила мои подушки. Ортопедические, за восемь тысяч, — Марина сделала большой глоток кофе. — И это только вчера. А что было до этого…
— Почему ты терпишь? — прямо спросила Ксения.
— Потому что люблю Артёма. Но иногда мне кажется, что этого недостаточно.
— А что он?
— А он, как всегда, между двух огней. Боится маму обидеть, меня потерять… В итоге страдают все.
Ксения задумчиво помешивала кофе:
— Знаешь, у моей двоюродной сестры была похожая ситуация. Только там свекровь вообще к ним переехала.
— И чем закончилось?
— Разводом. Сестра не выдержала, ушла. Сейчас замужем за другим, родила двоих детей, счастлива. А её бывший так и живёт с мамой. В сорок лет.
Марина вздрогнула. Неужели их ждёт такой же финал?
— Но может, есть выход? — спросила она больше себя, чем подругу.
— Есть, — кивнула Ксения. — Твой муж должен выбрать: или он взрослый мужчина с собственной семьёй, или вечный мамин сынок. Третьего не дано.
Вернувшись домой, Марина обнаружила Артёма на кухне. Он готовил ужин — явно пытался загладить вчерашнюю ссору.
— Привет, — сказал он неуверенно. — Я приготовил пасту, твою любимую.
— Спасибо, — Марина села за стол. — Нам нужно серьёзно поговорить.
Артём выключил плиту, сел напротив:
— Я слушаю.
— Так больше продолжаться не может, — начала Марина. — Твоя мать разрушает наш брак. И ты позволяешь ей это делать.
— Я пытаюсь найти компромисс…
— Нет, Артём. Ты пытаешься усидеть на двух стульях. Но рано или поздно тебе придётся выбрать.
— Ты ставишь мне ультиматум?
— Я констатирую факт. Либо ты начинаешь защищать нашу семью от вторжений твоей матери, либо скоро защищать будет нечего.
Артём опустил голову:
— Что ты хочешь, чтобы я сделал?
— Для начала — забери у неё ключи. Установи правила: визиты только по приглашению, никаких перестановок и выбрасывания наших вещей, никакой критики в мой адрес.
— Она не согласится…
— Тогда это её выбор. Артём, я не прошу тебя разорвать отношения с матерью. Я прошу установить здоровые границы.
В дверь позвонили. Марина и Артём переглянулись.
— Я не давал ей ключи от домофона, — пробормотал Артём, идя открывать.
Это действительно была Лидия Павловна. С огромной кастрюлей в руках.
— Я подумала, вы там голодные сидите, — объявила она, проходя мимо сына. — Сварила борщ.
— Мама, мы же вчера договорились… — начал Артём.
— Что договорились? Что мать не смеет навещать сына? — она прошла на кухню, где всё ещё сидела Марина. — О, ты дома. А я думала, опять на работе пропадаешь.
— Добрый вечер, Лидия Павловна, — Марина старалась говорить спокойно.
— Что это у вас тут? — свекровь заглянула в кастрюлю на плите. — Макароны? Артёмушка, это же сплошные углеводы! Хорошо, что я борщ принесла.
Она начала доставать из шкафов тарелки, греметь ложками. Марина поднялась:
— Лидия Павловна, спасибо за заботу, но мы справимся сами.
— Справитесь? — свекровь обернулась. — Я вижу, как вы справляетесь. Артём похудел, под глазами круги. Это всё твоё правильное питание!
— Мама, пожалуйста… — попытался вмешаться Артём.
— И вообще, — продолжала Лидия Павловна, — что за манера выгонять свекровь? Я что, чужая? Я имею право заботиться о сыне!
— Вы имеете право заботиться, — твёрдо сказала Марина. — Но не имеете права вторгаться в нашу жизнь без спроса.
— Вторгаться? — голос свекрови стал визгливым. — Да я для вас всё делаю! Готовлю, убираю, стираю!
— Мы не просили вас это делать!
— Ах, не просили? — Лидия Павловна всплеснула руками. — Артём, ты слышишь? Она отказывается от помощи матери!
— Я отказываюсь от контроля! — не выдержала Марина. — От того, что вы приходите сюда как к себе домой, трогаете мои вещи, критикуете каждый мой шаг!
— Если бы ты была хорошей женой, я бы не критиковала!
— Мама! — Артём наконец-то повысил голос. — Достаточно!
Обе женщины повернулись к нему. Он стоял между ними, сжимая кулаки.
— Марина — прекрасная жена, — сказал он, глядя на мать. — И я не позволю её оскорблять в нашем доме.
— В вашем доме? — Лидия Павловна приложила руку к сердцу. — Значит, я здесь чужая?
— Вы не чужая, вы — гость. Желанный гость, но гость. И вести себя нужно соответственно.
Свекровь пошатнулась, схватилась за стол:
— Сердце… Таблетки…
Артём бросился к ней, но Марина удержала его за руку:
— Не ведись. Это манипуляция.
— Марина, ей плохо!
— Ей всегда становится плохо, когда она не получает желаемого.
И действительно, увидев, что спектакль не производит должного эффекта, Лидия Павловна чудесным образом выпрямилась.
— Вот оно как, — прошипела она. — Родная мать умирать будет, а вы и не поможете.
— Мама, хватит, — устало сказал Артём. — Эти спектакли больше не работают.
Лидия Павловна смотрела на сына так, словно видела его впервые:
— Это всё она… Она настроила тебя против меня!
— Нет, мама. Это я сам понял, что так больше нельзя. Марина — моя жена, мы — семья. И если вы хотите быть частью нашей жизни, придётся принять наши правила.
— Какие ещё правила?
— Во-первых, верните ключи от квартиры. Во-вторых, приходите только по приглашению. В-третьих, перестаньте критиковать Марину и вмешиваться в наши дела.
— Это она тебя научила! — свекровь ткнула пальцем в сторону Марины.
— Это я сам решил. Давно пора был.
Лидия Павловна молча достала из сумки ключи и бросила их на стол:
— Забирайте! И живите как знаете! Только потом не приходите, когда помощь понадобится!
Она развернулась и вышла, громко хлопнув дверью.
Следующие две недели прошли в непривычной тишине. Лидия Павловна не звонила, не приходила. Артём несколько раз пытался ей дозвониться, но она сбрасывала вызовы.
— Может, съездить к ней? — предложил он однажды вечером.
— Съезди, — согласилась Марина. — Но один. И помни о наших договорённостях.
Артём кивнул. На следующий день после работы он поехал к матери. Дверь она открыла не сразу, и выглядела так, словно не спала несколько ночей.
— А, это ты, — сказала она безразлично. — Проходи.
Квартира выглядела неухоженной, что было совершенно не похоже на педантичную Лидию Павловну.
— Мама, ты как? — забеспокоился Артём.
— Нормально, — она прошла в гостиную, тяжело опустилась в кресло. — Что приехал? Жена отпустила?
— Мама, не начинай. Я приехал, потому что волнуюсь за тебя.
— Волнуешься? — она грустно усмехнулась. — Раньше надо было волноваться. Когда я одна тебя растила, когда ночами не спала, когда от всего отказывалась ради тебя…
— Я помню, мама. И я благодарен тебе за всё. Но это не даёт тебе права контролировать мою жизнь.
Лидия Павловна отвернулась к окну:
— Я просто хотела помочь. Видела, что Марина не справляется…
— Она прекрасно справляется. По-своему, не так, как ты привыкла, но справляется.
— По-своему, — повторила мать. — А ты подумал, что будет, когда дети появятся? Она и с домом не может управиться, а тут дети…
— Когда появятся дети, мы разберёмся. Вместе. Марина и я.
Лидия Павловна вздохнула:
— Я всегда мечтала о внуках. Думала, буду помогать, нянчиться…
— И будешь, — мягко сказал Артём. — Если будешь уважать наши границы.
— Границы, — она покачала головой. — Модное словечко. В моё время между родными людьми не было никаких границ.
— И что хорошего это принесло? — спросил Артём. — Папа сбегал на рыбалку каждые выходные, лишь бы дома не находиться. Я до тридцати лет не мог отношения построить, потому что ты всех моих девушек критиковала.
— Я хотела для тебя лучшего!
— Я знаю, мама. Но твоё «лучшее» и моё — это разные вещи. И пора это принять.
Они помолчали. Потом Лидия Павловна тихо спросила:
— И что теперь? Я буду сидеть одна в четырёх стенах, а вы будете жить своей жизнью?
— Нет, мама. Мы будем встречаться, общаться, проводить время вместе. Но по взаимному желанию, а не потому, что ты вломилась к нам без спроса.
— А если мне станет плохо?
— Тогда звони, и я сразу приеду. Но не надо изображать сердечные приступы каждый раз, когда что-то идёт не по-твоему.
Лидия Павловна вспыхнула:
— Я не изображаю!
— Мама, — Артём посмотрел ей в глаза. — Мы оба знаем правду. И это тоже должно прекратиться.
На следующий день Лидия Павловна неожиданно позвонила Марине.
— Можно мне приехать? — спросила она непривычно тихо. — Поговорить.
Марина удивилась, но согласилась. Свекровь приехала через час, без кастрюль и пакетов, что уже было необычно.
— Я думала о словах Артёма, — начала она без предисловий. — О том, что я контролирую вашу жизнь.
Марина молча кивнула, не зная, чего ожидать.
— Возможно… возможно, в этом есть доля правды, — продолжила Лидия Павловна. — После смерти мужа я осталась одна. Работу бросила, подруги разъехались… Остался только Артём. И я… я вцепилась в него мёртвой хваткой.
Это было так неожиданно, что Марина не нашлась что ответить.
— Я не оправдываюсь, — быстро добавила свекровь. — Просто пытаюсь объяснить. Мне страшно остаться совсем одной, понимаете?
— Понимаю, — тихо ответила Марина. — Но своим поведением вы как раз и отталкиваете нас.
— Да, я это теперь вижу, — Лидия Павловна достала платок, промокнула глаза. — Что мне делать? Как исправить ситуацию?
Марина задумалась. Она не ожидала такого поворота, готовилась к очередной конфронтации, а не к честному разговору.
— Для начала — принять, что у нас своя жизнь, — сказала она. — Мы любим вас, хотим общаться, но на равных. Не как мать, контролирующая сына, а как родные люди, уважающие друг друга.
— Я попробую, — кивнула Лидия Павловна. — Только… это непросто. Я привыкла заботиться об Артёме, опекать его.
— А может, стоит найти ещё что-то в жизни, кроме Артёма? — осторожно предложила Марина. — Хобби, работу, путешествия?
— В моём возрасте?
— Почему нет? Вам всего шестьдесят, вы полны сил. Моя тётя в шестьдесят пять начала изучать итальянский и теперь ездит в Италию каждый год.
Лидия Павловна задумчиво смотрела в окно:
— Я всегда мечтала научиться рисовать. В молодости даже ходила в художественный кружок, но потом забросила — семья, работа…
— Так запишитесь на курсы! — воодушевилась Марина. — Сейчас столько возможностей.
— Вы правда думаете, что не поздно?
— Конечно, не поздно. Никогда не поздно начать жить для себя.
Когда вечером вернулся Артём, он застал необычную картину: его мать и жена сидели на кухне, пили чай и оживлённо обсуждали художественные школы для взрослых.
— Я что-то пропустил? — удивлённо спросил он.
— Твоя мама решила записаться на курсы рисования, — объяснила Марина.
— Правда? — Артём посмотрел на мать. — Мам, это же замечательно!
— Не знаю ещё, — смутилась Лидия Павловна. — Может, ничего не получится…
— Получится, — уверенно сказала Марина. — Главное — начать.
Прошло три месяца. Марина готовила ужин, когда раздался звонок в дверь.
— Открыто! — крикнула она.
Вошла Лидия Павловна с папкой в руках:
— Я не вовремя?
— Нет, проходите, — Марина улыбнулась. — Артём скоро придёт. Как занятия?
— Представляете, преподаватель сказал, что у меня есть способности! — свекровь сияла. — Я принесла показать свои работы.
Она достала из папки несколько акварелей. Марина искренне восхитилась:
— Это прекрасно! Такие живые цвета!
— Правда? — Лидия Павловна смущённо улыбнулась. — А я всё думала, не слишком ли ярко…
— Нет, в самый раз. А это что? — Марина указала на пейзаж с морем.
— Это по памяти. Мы с мужем когда-то отдыхали в Крыму, там был такой вид…
Они увлечённо обсуждали картины, когда пришёл Артём. Он замер в дверях, глядя на них.
— Смотри, что твоя мама нарисовала! — Марина показала ему работы.
— Мам, это потрясающе! — искренне восхитился он. — Ты настоящий художник!
— Ну что ты, — смутилась Лидия Павловна. — Я только учусь. Кстати, нас пригласили на пленэр в выходные. В Коломенское поедем, осенние пейзажи рисовать.
— Здорово! — сказал Артём. — Тебе нравятся занятия?
— Очень! — глаза матери светились. — Знаете, я там познакомилась с интересными людьми. Одна женщина, Галина, тоже недавно овдовела. Мы с ней подружились, иногда в музеи вместе ходим.
Марина и Артём переглянулись. За эти месяцы многое изменилось. Лидия Павловна больше не приходила без предупреждения, не критиковала, не вмешивалась в их жизнь. Зато она расцвела — появились новые интересы, друзья, планы.
— Останетесь на ужин? — предложила Марина.
— Спасибо, но я не могу, — Лидия Павловна начала собирать свои работы. — Мы с Галиной в театр идём. Она билеты достала на «Вишнёвый сад».
Когда за свекровью закрылась дверь, Артём обнял жену:
— Спасибо.
— За что?
— За то, что не сдалась. За то, что помогла нам всем стать лучше.
Марина прижалась к мужу:
— Мы справились вместе. Все трое.
— Знаешь, я думаю… — Артём замялся. — Может, пора подумать о детях?
Марина отстранилась, посмотрела ему в глаза:
— Ты серьёзно?
— Абсолютно. Мне кажется, теперь мы готовы.
— А твоя мама? Она же будет…
— Будет прекрасной бабушкой, — уверенно сказал Артём. — Которая приходит в гости по приглашению и уважает наши правила воспитания.
Марина рассмеялась:
— Кто бы мог подумать год назад, что мы придём к этому!
— Жизнь полна сюрпризов, — улыбнулся Артём.
Через год у них родилась дочь. Лидия Павловна стала бабушкой — любящей, заботливой, но уважающей границы молодой семьи. Она приходила помогать, когда её просили, давала советы, когда спрашивали, и с удовольствием нянчилась с внучкой, когда Марина и Артём хотели побыть вдвоём.
А на стенах их квартиры теперь висели картины, нарисованные бабушкой — яркие, полные жизни и света. Как и их обновлённые отношения.
— Твоя мать переехала к нам на два дня три недели назад и ведёт себя как хозяйка — не выдержала невестка, когда свекровь выбросила все её