— Не понимаю, зачем держаться за эту развалюху! — Свекровь Людмила Ивановна стояла посреди гостиной, оглядывая комнату так, словно оценивала товар на барахолке. — Молодым нужно жильё получше. Продадите эту халупу, купите что-то приличное. Или хотя бы мне отдайте — я сдавать буду, хоть какой-то доход.
Ксения замерла с чашкой в руках. Эта квартира досталась ей от родителей. Здесь прошло её детство, здесь она делала первые шаги, здесь мама учила её печь пироги. Каждый угол хранил воспоминания. Но свекровь смотрела на эти стены как на товар.
— Людмила Ивановна, мы пока не планируем продавать, — тихо ответила она.
— Не планируем? — Свекровь фыркнула. — Женька, ты слышишь? Твоя жена опять упрямится!
Женя сидел на диване, уткнувшись в телефон. Он даже не поднял головы.
— Мам, не начинай, пожалуйста.
— Как не начинать? Я о вашем благе думаю! — Голос свекрови становился всё громче. — Вы здесь ютитесь в этой каморке, а могли бы нормально жить! Но нет, невестка цепляется за старьё!
Ксения сжала чашку сильнее. Это был не первый такой разговор. Последние полгода свекровь заходила всё чаще, и каждый визит заканчивался одним и тем же — давлением, упрёками, намёками на её неблагодарность.
— Мама права, Ксюш, — вдруг сказал Женя, не отрываясь от экрана. — Квартира действительно старая. Может, стоит подумать?
Ксения посмотрела на мужа. Он так и не поднял на неё глаз. Что-то внутри неё похолодело.
— Вот и умница! — Свекровь довольно кивнула. — Продадите, а деньги мне дадите на сохранение. Я в финансах разбираюсь, не то что вы, молодёжь. Потом купим что-нибудь путное.
— Деньги вам? — Ксения наконец нашла голос. — Это моя квартира, Людмила Ивановна.
— Твоя? — Свекровь выпрямилась. — Ты замужем за моим сыном! Значит, это общее имущество! И я, как старшая в семье, должна контролировать такие вопросы!
— Квартира была у Ксюши до брака, мам, — негромко заметил Женя, всё ещё не поднимая взгляда.
— Ну и что? — отмахнулась свекровь. — Семья должна быть единым целым! А она прячет своё имущество, как жадная!
Ксения почувствовала, как внутри что-то обрывается. Она поставила чашку на стол и вышла на кухню. Руки дрожали. За спиной продолжался голос свекрови, убеждавший Женю в том, что невестка — плохая жена.
Вечером, когда Людмила Ивановна наконец ушла, Ксения попыталась поговорить с мужем.
— Женя, почему ты не заступился за меня?
Он пожал плечами, не отрываясь от телевизора.
— Мама просто волнуется за нас.
— Волнуется? Она хочет забрать мою квартиру!
— Не забрать, а помочь управлять деньгами, — поправил он. — У мамы опыт есть.
— Это моё жильё, Женя!
— Наше, — спокойно сказал он. — Мы же семья.
Ксения смотрела на него и не узнавала человека, за которого выходила замуж. Когда он стал таким равнодушным? Когда перестал быть на её стороне?
Через неделю ситуация повторилась. Свекровь пришла с папкой документов.
— Вот, я всё узнала! — Она разложила бумаги на столе. — Твоя квартира стоит около четырёх миллионов. Продадим, положим под проценты, а через год купим что-нибудь получше!
— Я не собираюсь продавать, — твёрдо сказала Ксения.
— Не собираешься? — Глаза свекрови сузились. — Женька, ты это слышишь? Твоя жена не уважает нашу семью!
— Ксюш, ну что тебе стоит? — Женя вздохнул. — Мама хочет как лучше.
— Для кого лучше? — выдохнула Ксения. — Для меня? Это моё единственное жильё!
— Жадная! — выпалила свекровь. — Вот что я скажу — жадная и эгоистичная! Думаешь только о себе! А о муже подумала? О его будущем? О детях ваших будущих?
— При чём здесь дети? — Ксения почувствовала, как голос начинает дрожать.
— А при том, что мать должна заботиться о семье! А ты только цепляешься за свои квадратные метры! — Свекровь встала. — Ты плохая жена, Ксения! Плохая! Женька заслуживает лучшего!
Ксения посмотрела на мужа, ожидая, что он наконец вмешается, защитит её. Но Женя молчал. Он сидел, уткнувшись в телефон, будто ничего не происходило.
— Женя? — позвала она.
— М-м? — Он даже не поднял головы.
— Ты слышал, что твоя мать только что сказала?
— Мам, не надо так резко, — вяло пробормотал он.
— Резко? — переспросила Ксения. — Она назвала меня плохой женой, а ты говоришь «не надо так резко»?
Свекровь торжествующе улыбнулась.
— Видишь, сынок тебя защищает. Он добрый. А ты этого не ценишь!
Ксения развернулась и вышла в спальню. Закрыла дверь. Села на кровать. Тишина давила на уши. За стеной слышался приглушённый голос свекрови, что-то объяснявшей Жене.
На следующий день, когда Женя ушёл на работу, Ксения решила навести порядок в его вещах. Она случайно открыла ящик стола и увидела конверт. Внутри лежали документы. Договор задатка на покупку автомобиля. На имя Жени. Сумма — один миллион рублей.
Руки похолодели. Она продолжила искать. В другой папке нашлись распечатки с сайтов автосалонов, расчёты кредита. И записка рукой свекрови: «Женя, как продадите квартиру, сразу бери машину. Я договорилась с продавцом, он подождёт месяц».
Всё встало на свои места. Давление. Постоянные визиты. Упрёки. Это был план. Они планировали продать её квартиру. И Женя знал. Он был в этом замешан с самого начала.
Ксения положила документы обратно. Села на диван. Смотрела в одну точку. Внутри не было ни ярости, ни слёз. Только ледяное спокойствие и абсолютная ясность.
Она взяла телефон и набрала номер юриста.
Вечером Женя вернулся домой в хорошем настроении.
— Ксюш, привет! Что на ужин?
Она сидела за столом. Перед ней лежали те самые документы.
— Садись, — сказала она.
— Что случилось? — Он увидел бумаги, и лицо его изменилось.
— Когда ты собирался мне рассказать?
— О чём? — Он попытался изобразить непонимание.
— О машине. О том, что вы с матерью планировали продать мою квартиру.
Женя открыл рот, закрыл. Потом сел напротив.
— Ксюш, я хотел сделать сюрприз…
— Сюрприз? — Она усмехнулась. — Продать моё жильё без моего ведома — это сюрприз?
— Не без твоего ведома! Мы же обсуждали! — Он начал раздражаться. — Ты просто упрямишься!
— Я никогда не соглашалась продавать квартиру.
— Но мама права! — выпалил он. — Нам нужны деньги! Мне нужна машина! Я устал ездить на общественном транспорте!
— Тебе нужна машина, — повторила она. — На мои деньги.
— На наши! Мы же семья!
— Семья, — кивнула Ксения. — Семья, где муж с матерью планируют обмануть жену.
— Никто тебя не обманывал! — Женя вскочил. — Мы просто хотели, чтобы ты поняла! Но ты такая эгоистка! Думаешь только о себе!
— Эгоистка, — она посмотрела на него. — Я эгоистка, потому что не хочу отдавать своё единственное жильё на твою машину?
— Да! — крикнул он. — Именно! Нормальная жена поддержала бы мужа! Но ты… ты просто жадная!
Ксения медленно встала.
— Я разговаривала с юристом, — сказала она спокойно. — Квартира оформлена на меня до брака. Это моя личная собственность. Брачного договора у нас нет. Даже если мы разведёмся, квартира останется моей.
Женя побледнел.
— Ты… ты о разводе думаешь?
— А ты? — спросила она. — Ты думал обо мне, когда планировал всё это с матерью?
— Мама хотела как лучше!
— Для тебя. Не для меня. Не для нас. Для тебя и для неё.
Он замолчал. Смотрел на неё, и в его глазах появилось что-то новое. Злость. Чистая, неприкрытая злость.
— Знаешь что? — процедил он. — Мама была права насчёт тебя. Ты плохая жена. Ты не умеешь быть семьёй!
Ксения кивнула.
— Возможно. Но зато я не обманываю.
Она прошла в прихожую. Женя пошёл за ней.
— Куда ты?
— Никуда, — ответила она, открывая дверь. — Это ты уходишь.
На лестничной площадке стояли его сумки. Две большие спортивные сумки с его вещами. Она собрала их днём, пока он был на работе.
— Ты… что?! — Женя уставился на сумки.
— Твои вещи, — сказала она. — Забирай.
— Ты спятила! Это моя квартира тоже!
— Нет, — спокойно возразила она. — Юрист объяснил очень подробно. Это моя квартира. Ты здесь прописан, но собственник я. И я прошу тебя уйти.
— Я никуда не пойду! — закричал он.
— Тогда я вызову полицию, — сказала она всё тем же ровным голосом. — И покажу документы о том, что ты планировал незаконно продать моё имущество.
— Это не незаконно!
— Юрист считает иначе. Попытка получить контроль над чужой собственностью путём обмана и давления. Хочешь проверить?
Женя смотрел на неё, и что-то в его взгляде сломалось. Он понял, что она не блефует.
— Ты об этом пожалеешь, — выдохнул он. — Мама права. Ты останешься одна в этой своей развалюхе!
— Возможно, — кивнула Ксения. — Но это будет моя развалюха. И моё решение.
Он схватил сумки, развернулся и пошёл к лестнице. На середине пролёта обернулся.
— Ты пожалеешь! — повторил он.
Ксения закрыла дверь. Повернула замок. Прислонилась спиной к двери и закрыла глаза.
В квартире было тихо. Впервые за долгое время — по-настоящему тихо. Никаких упрёков. Никаких требований. Никакого давления.
Она открыла глаза и огляделась. Старенький паркет. Обои, которые помнили её детство. Фотографии родителей на полке. Это был её дом. Её крепость. И она его защитила.
Через неделю позвонила свекровь.
— Ты выгнала моего сына! — кричала она в трубку. — Как ты смела?!
— Он планировал обмануть меня, Людмила Ивановна, — спокойно ответила Ксения.
— Обмануть? Мы хотели тебе помочь!
— Помочь купить машину для Жени на мои деньги?
Свекровь замолчала на секунду.
— Он мой сын! Он заслуживает лучшего!
— Я с этим согласна, — сказала Ксения. — Поэтому пусть ищет лучшее. Без меня.
— Ты пожалеешь! Такую, как ты, никто больше не возьмёт!
— Возможно, — согласилась Ксения. — Но я буду жить в своей квартире. Спокойно и честно.
Она положила трубку. Села у окна с чашкой чая. За окном шумел город, текла своя обычная жизнь.
А здесь, в её маленькой квартире, воцарился мир.
Прошёл месяц. Женя пытался звонить несколько раз. Просил прощения. Обещал, что больше не будет слушать мать. Но Ксения знала — человек, который однажды попытался обмануть, сделает это снова.
Она подала на развод. Процесс шёл быстро — имущество делить было нечего. Женя получил свои личные вещи и съехал к матери.
Однажды утром Ксения проснулась и поняла — ей хорошо. Впервые за долгое время просто хорошо. Никто не давил. Никто не требовал. Никто не называл её эгоисткой за то, что она защищает своё.
Она встала, приготовила кофе и села у окна. Солнце заливало комнату светом. Старенькая квартира казалась уютной и тёплой.
Это был её дом. Её выбор. Её жизнь.
И она больше не позволит никому отнять это у неё.
Спустя полгода после развода Ксения встретила подругу в кафе. Та рассказала новости.
— Знаешь, я видела твоего бывшего. Он так и не купил машину. Живёт с матерью. Выглядит несчастным.
Ксения кивнула, помешивая кофе.
— А ты? — спросила подруга. — Ты счастлива?
Ксения посмотрела в окно. Подумала о своей квартире, где каждый угол дышал спокойствием. О том, что она больше не слышит упрёков и требований. О том, что научилась защищать свои границы.
— Да, — сказала она. — Я счастлива. По-своему.
Подруга улыбнулась.
— Знаешь, я тебя понимаю. Иногда самое большое счастье — это покой.
Ксения кивнула. Допила кофе и посмотрела на часы.
— Мне пора. Дома дела.
— В твоей развалюхе? — усмехнулась подруга, вспоминая слова свекрови.
— В моём доме, — поправила Ксения с улыбкой.
Она вышла на улицу. Город шумел вокруг. Люди спешили по своим делам. А она шла домой. В свою маленькую, старенькую, уютную квартиру.
Где была полная хозяйкой.
Где никто больше не мог диктовать ей, что делать.
Где была просто собой.
И это было лучшее, что могло с ней случиться.
Призрачная родня