Пятилетняя Анечка сидела у кровати дедушки и осторожно гладила его морщинистую руку.
— Дедуля, сильно болит? — шепотом спросила девочка.
— Совсем не болит, солнышко, — улыбнулся старик, стараясь не показать, как его скручивает боль. — А бабушка говорит, что скоро с каким-то дядей встретишься. Правда?
Анечка наклонилась ближе, чтобы лучше слышать.
— Ох уж эта бабушка, — тихо засмеялся дедушка. — Просто голову морочит.
— Она мне не морочит, а расчесывает! — возмутилась внучка. — Давай лучше вместе выздоравливать!
Девочка слезла со стула, обняла дедушку и чмокнула в щеку. Выходя из комнаты, помахала ему рукой. Больше живым она его не увидела.
Аркадий Савельевич был успешным предпринимателем — сеть магазинов раскинулась по всему городу. Начинал, как многие тогда, с жвачек и сигарет, потихоньку переходя от лотков к ларькам, а потом и к супермаркетам. Жена Мария Антоновна была его правой рукой и главным бухгалтером. Единственный сын Павел рано женился, и родилась чудесная дочка Анечка.
Дед души в ней не чаял. Бабушка тоже любила, но Аня была ближе с дедушкой — он брал её на прогулки, учил кататься на пони, подарил котенка, которого она так долго выпрашивала у родителей.
— Зачем балуешь ребенка? — сердился Павел.
— Внуки для того и нужны, чтобы их баловать! — смеялся Аркадий Савельевич. — Разве могу отказать принцессе?
— Она из тебя веревки вьет, — качала головой жена.
— И пусть вьет! Деды для того и придуманы. Рядом с ней чувствую себя на несколько лет моложе.
Но болезнь быстро подкосила старика. Родные надеялись на лучшее, но чуда не случилось. Больше всех горевала пятилетняя внучка — плакала целыми днями. Её уже собирались показать детскому психологу, но несчастный случай изменил все планы.
Анечка поскользнулась на мокром полу в торговом центре и ударилась головой о ступеньку. От вида крови Нина, мама девочки, чуть сама не потеряла сознание. Кто-то быстро вызвал скорую, и их обеих доставили в ближайшую больницу.
Анюту увезли к хирургам, а Нину оставили ждать в коридоре. Она позвонила мужу, и уже через полчаса Павел был рядом.
— Закрою этот проклятый центр! — кипел он, но потом успокоился и присел рядом с женой. — Сама-то как?
— Очень испугалась, — вздохнула Нина.
Из операционной вышел хирург:
— Все в порядке! Даже кость черепа целая. Кожа лопнула, отсюда и кровь. На всякий случай полежит у нас еще несколько дней — вдруг сотрясение обнаружится. В общем, девочка уже большая, будет лежать в общей палате. Там весело с ребятами. Приходите на свидания!
Родители дождались, когда дочь переведут в палату, и бросились к ней.
— Моя маленькая! — чуть не плакала Нина. — Как самочувствие? Очень болит?
Она гладила дочь по лбу. Девочка была бледная и выглядела несчастной.
— Что завтра принести? — спросил отец, садясь рядом и беря малышку за руку.
— Клаксона, пожалуйста! — оживилась дочка.
— Нет, дочь, котов в больницу нельзя. От них много шерсти, а здесь должна быть чистота. Могу игрушку принести.
Дочь покачала головой и застонала — удар давал о себе знать.
— Осторожно, родная, — Павел укрыл её одеялом. — Пойду к врачу, узнаю, что можно, а что нет.
Он поцеловал дочь и пошел искать специалиста.
— Хорошо, — кивнула Нина. — А я еще посижу здесь.
Когда Анечка заснула, Нина вышла из палаты. Павел ждал в коридоре.
— Что сказал врач? — бросилась она к нему.
— В общем-то ничего нового. Возможно, сделают томограмму на всякий случай. Будем надеяться на лучшее.
Всю дорогу домой Павел молчал или отвечал невпопад. Нине приходилось переспрашивать. Потом она махнула рукой и тоже замолчала, переживая за дочь.
Семья жила в родительском доме, разделенном на две части. В нем было два входа — отдельный для каждой семьи. Очень удобно: вроде и самостоятельно живут, но дедушка с бабушкой всегда под рукой. Правда, теперь осталась одна бабушка.
Была еще одна дверь, через которую можно было пройти из одной части дома в другую, но ей практически не пользовались. Лишь открывали иногда на праздники, чтобы не носить салаты и торты через улицу.
После похорон Аркадия Савельевича прошло всего несколько дней, как в дом пришел семейный нотариус. Нина и Павел были как раз в родительской половине с Марией Антоновной. Нина листала журналы, мать и сын разбирали бумаги отца.
— Хорошо, что все в сборе, — поздоровался нотариус. — Пришел по поводу наследства. Нужно уладить кое-какие дела.
Все переглянулись. Похоже, дед устроил сюрприз.
— А разве он уже составлял завещание? — подала голос вдова. — Там было все поделено.
— Он немного переиграл, — развел руками нотариус. — Хотел сегодня огласить, да в спешке взял не ту папку. Давайте тогда отложим до завтра, в три часа, здесь же.
— Лучше приезжайте к нам, — заявили все хором.
На следующий день нотариус позвонил Павлу:
— Ради бога, простите! Срочный вызов в соседний город, не успеваю к трем. Давайте еще раз перенесем — завтра в то же время.
— Хорошо, — согласился Павел. — Днем раньше, днем позже — не имеет значения.
— Нотариус сегодня не приедет, — передал разговор жене. Он молчал со времени больницы. — Пойду маме скажу, чтобы не ждала.
— Хорошо. А я тогда в больницу съезжу.
Нина сняла с колен Клаксона, свернувшегося клубком, и стала собираться. Павел ничего не ответил и ушел к матери, а она начала собираться к дочке.
Проходя мимо двери, услышала голоса. Никогда прежде не знала, что здесь такая хорошая слышимость.
— Уверен? — голос матери был тихим, но было понятно, что она удивлена и озадачена.
— Не знаю, но врач мне лично сказал, — Павел чуть не рыдал.
— Может, какая-то ошибка? Бывают же врачебные ошибки или в анализах. Мне вон вообще говорили, что дочка родится. Мы уже имя придумали — Даша.
По тону было понятно, что Мария Антоновна улыбается воспоминаниям.
— Мам, у меня одна группа крови, у Нины другая, а у Ани вообще третья! Как такое может быть? — Павел уже почти кричал.
— Тише, сынок, — мать успокаивала его.
— Значит, Нина меня обманывала все годы, и Аня мне не родная! И всем не родная! Отец любил её больше всех, и подозреваю, что завещание он передел из-за неё. В голове не укладывается! Я не могу даже смотреть на жену. Как она могла?
Послышался удар в дверь — видимо, Павел ударил по ней кулаком в порыве злости.
Нина не верила своим ушам. Её Пашка, любимый муж, человек, с которым прошли огонь и воду, сомневается в ней! Мало того — и в дочери тоже! От потрясения не могла сдвинуться с места. Только мысль о дочке придала сил.
Нина тихо вышла из дома, не стала брать машину, а вызвала такси. Всю дорогу прокручивала услышанный разговор. Зайдя к дочери, просидела возле неё почти два часа, а потом пошла искать лечащего врача. Найдя его в кабинете, пробыла там еще час. Вышла оттуда раскрасневшаяся, но довольная, убирая какие-то бумаги в сумочку.
На следующий день нотариус все-таки пришел в назначенный час. Собрав всех в кабинете Аркадия Савельевича, огласил завещание.
По нему выходило, что все акции компании и сети магазинов будут находиться на специально оформленном счету любимой внучки до достижения двадцати одного года, а потом она сможет распоряжаться ими самостоятельно. То же относилось к жилой недвижимости и доходу, который она приносила. По достижении совершеннолетия квартиры переходят в собственность внучки.
Жене он оставил дом, в котором они живут, и коллекцию старинного оружия, стоившую целое состояние. Сыну — второй бизнес, о котором мало кто знал: ремонт элитных автомобилей и коллекцию ретроавтомобилей, которые собирал всю жизнь. Хобби в итоге превратилось в выгодное вложение капитала — ценителей старых авто всегда находилось в достатке.
Нине же, матери обожаемой внучки, оставил салон красоты, который приобрел незадолго до ухода, маленький дачный домик с садом недалеко от города и удобный пикап. Там еще была приписка: «Моей маленькой принцессе нужен свежий воздух, фрукты и любимые родители рядом».
Салон приносил хороший доход, а Нина разбиралась в моде и стилях.
Когда нотариус закончил, все сидели молча и переваривали услышанное. Потом Павел не выдержал:
— Мне придется оспорить завещание. Оно недействительное! — Он посмотрел на жену.
Нина усмехнулась. Поняла, что он имеет в виду.
— Сынок, может, не надо? — попыталась образумить его мать, но того понесло.
— Завещание недействительное! — еще раз повторил он, чем вогнал нотариуса в замешательство. — Анна не моя дочь! Врач в больнице сказал, что у неё группа крови не такая, как у меня или жены. Поэтому у меня есть все основания считать её… — он покраснел и отвел взгляд от жены.
— Вот поворот! — пробормотал нотариус.
— Ну тогда и я скажу! — подала голос Нина. — Подавитесь своим наследством! Не ожидала, что муж окажется таким жалким. Отречься от родной дочери и жены лишь потому, что природа сыграла злую шутку и подарила дочке не ту кровь! Вот тебе, на изучай! — Она бросила ему научные статьи, вырезанные из журналов и распечатанные на принтере, которые дал лечащий врач Ани. — Можешь сделать тест, но на этом наша совместная жизнь закончена!
— Паша, он мужчина-собственник, как лошадь с шорами — не видит ничего вокруг, когда на его собственность, как он считает, покушаются, — сказала Мария Антоновна. — Не оправдываю его, но пойми: далекий от науки человек так и подумал бы.
Павел во все глаза смотрел на мать и не верил, что та на стороне невестки. Она заметила:
— Да, сын, неправ. Я тоже изучила вопрос. Вместо того чтобы возводить на жену напраслину, советую сделать то же самое. Но если действительно решишь сделать тест, потеряешь не только мое уважение, но и свое собственное.
Павел схватился руками за голову. Нотариус сидел тихо как мышь, потом решился и тихонько спросил:
— Я пойду, наверное? Завещание зачитано, все вроде согласны, а у меня еще дела.
И он поспешно выскользнул, оставив семейство в полном недоумении.
Нина тоже встала — надо было ехать к дочери. Да и проветрить голову не мешало. Находиться здесь было тяжело. Кивнула свекрови и вышла.
Анюта уже вовсю носилась по коридору.
— Мамочка! — увидела она её издалека и бросилась навстречу. — Меня врач обещал завтра выписать! Сказал, что у меня голова крепкая!
— Какая хорошая новость! — подхватила дочь на руки Нина.
— Какая тяжеленькая! — пошутила мама.
— Просто я покушала хорошо! — прошептала на ухо дочка.
— А ну-ка, кто на лошадке поедет? — раздалось сзади.
— Папа! — обрадовалась Аня.
Нина опустила её на пол, а отец подхватил, посадил на плечи и весело поскакал, пока не попался врачу на глаза.
— Что у нас тут за ипподром? — строго сказал специалист. — Смотрю, наездница прекрасно себя чувствует. Может, сегодня уже домой отправить?
— Да, домой! Мам, а Клаксон меня ждет? Я так соскучилась! И по бабушке тоже! — дочь захлопала в ладоши.
— Да, тебя все ждут, — кивнула Нина.
— Папа, зайдите на пару минут ко мне в кабинет, — врач жестом пригласил Павла пройти с ним.
Нина с дочкой остались ждать в коридоре. Через несколько минут муж вышел с виноватым видом, избегая смотреть на Нину.
Дождавшись вечера, он сам уложил Анечку и пришел с повинной:
— Нин, прости дурака! Надо было все самому перепроверить или хотя бы у врача сразу спросить. Повел себя как… На колени встану! — Он опустился на одно колено, и в нем что-то хрустнуло.
Нина старалась быть серьезной и обиженной, но после хруста было сложно. Она расхохоталась:
— Ладно, трансформер, поднимайся! В конце концов, не твоя вина, что при рождении мозгов не доложили!
Павел старался сделать сердитое лицо, но потом тоже рассмеялся.
А через девять месяцев у них родилась Алина.
Сначала тест на родство — потом деньги, сказал отец дочкам