Екатерина Михайловна стояла у окна кухни, наблюдая, как весенний дождь барабанил по карнизу. В руках она держала очередную квитанцию за коммунальные услуги — цифры на бумаге словно издевались над ней. Девять тысяч рублей. За март. И это при том, что она экономила на всём, что только можно.
— Дмитрий! — позвала она мужа, который, как обычно, лежал на диване с телефоном. — Ты видел, сколько пришло за коммуналку?
Дмитрий даже не поднял головы. В его тридцать два года он всё ещё выглядел как подросток — худощавый, с вечно растрёпанными волосами и этим отсутствующим взглядом.
— Ну и что? Заплатишь, как всегда. У тебя же зарплата хорошая.
Катя почувствовала, как внутри что-то екнуло. Да, у неё зарплата хорошая. Она работала главным бухгалтером в строительной компании, крутилась как белка в колесе, а он… он уже полгода сидел без работы, ссылаясь на то, что «ищет себя».
— Дима, мы же семья. Может, ты тоже поучаствуешь в оплате счетов?
— А что я могу? Денег у меня нет. Ты же знаешь.
Вот оно. Это его коронное «ты же знаешь». Катя знала многое. Знала, что эта двушка на Садовой досталась ей от бабушки Лидии Петровны. Знала, что именно она в своё время оформила все документы, потратила месяцы на беготню по инстанциям. Знала, что квартира записана на неё, и только на неё.
Телефон зазвонил, прерывая её размышления. На экране высветилось: «Лариса Николаевна» — свекровь.
— Катенька, дорогая! — голос Ларисы Николаевны был приторно-сладким, как переспелая дыня. — Как дела у вас? Димочка мой как?
— Здравствуйте, Лариса Николаевна. Дима дома.
— Вот и хорошо. Слушай, дорогая, я тут подумала… Может, пора бы вам документы на квартиру переоформить? Ну, чтобы Димочка тоже был вписан как собственник. Всё-таки вы муж и жена, а вдруг что случится?
Катя крепче сжала трубку. Этот разговор они уже ведели раньше. И каждый раз Лариса Николаевна находила новые аргументы.
— Лариса Николаевна, мы это обсуждали. Квартира досталась мне по наследству от бабушки. Всё законно оформлено.
— Да что ты, милая! Я не об этом. Просто подумай о будущем. О детях ваших будущих. Разве не лучше, если собственность будет общая?
После того, как свекровь наконец отвязалась, Катя села за кухонный стол и задумалась. Дети… Какие дети? Дима даже о работе думать не хотел, а она должна мечтать о семье?
Вечером, когда она возвращалась с работы, соседка тётя Зина остановила её у подъезда.
— Катюш, а ты знаешь, что твой-то днём с какой-то девицей приходил? Молоденькая такая, стройненькая. Они долго у двери стояли, целовались.
Мир вокруг Кати словно замер. Тётя Зина продолжала что-то говорить, но слова долетали как сквозь вату.
— …я сначала подумала, может, сестра к нему приехала, но потом увидела, как они… Ну, ты понимаешь. Не по-родственному это было.
Катя поднялась в квартиру на ватных ногах. Дима сидел там же, где она его оставила утром — на диване с телефоном.
— Привет, — буркнул он, даже не подняв глаз.
— Кто приходил к тебе сегодня?
— Что? — он наконец посмотрел на неё. — Никто не приходил.
— Дима, соседи видели.
— Ах, это… — он почесал затылок. — Да так, знакомая заходила. По работе.
— По какой работе? Ты же не работаешь.
— Катя, не начинай. У меня голова болит.
Но она уже не могла остановиться. Все эти месяцы терпения, молчания, надежды на то, что всё наладится — всё рухнуло в одну секунду.
— Ты изменяешь мне?
— С чего ты взяла? — в его голосе появились металлические нотки.
— Не ври мне, Дмитрий. Не смей врать.
— Катька, успокойся. Ничего такого не было.
— Тогда давай посмотрим твой телефон.
— Это уже слишком! — он вскочил с дивана. — Я не обязан тебе отчитываться!
И тогда Катя поняла. Поняла по его глазам, по тому, как он инстинктивно прикрыл телефон рукой, по этому наглому тону. Измена была. И не одна.
Той ночью они не разговаривали. Дима ушёл к друзьям, а Катя сидела в кухне, пила чай и думала. Думала о том, как три года назад она поверила в их любовь. Как мечтала о совместном будущем. Как глупо надеялась, что он изменится.
Утром она приняла решение.
— Дмитрий, нам нужно развестись.
Он стоял у зеркала в прихожей, поправлял причёску. В отражении их глаза встретились.
— Как это развестись? Из-за чего? Из-за какой-то ерунды?
— Ерунды? — Катя рассмеялась, но смех получился горьким. — Ты называешь измену ерундой?
— Да не было никакой измены! Ты сама всё выдумала!
— Дима, хватит. Я всё поняла. Собирай вещи.
— Куда это собирать? — теперь в его голосе появилась паника. — Это моя квартира тоже!
— Нет, Дмитрий. Это моя квартира. Доставшаяся мне от бабушки. И я хочу, чтобы ты съехал.
— Ты что, совсем охренела? — он развернулся к ней. — Я здесь три года живу! У меня тут прописка!
— Временная прописка, которую я тебе оформила. И которую я могу отменить.
— Ах, вот как! — Дима схватил телефон. — Сейчас я маме позвоню! Посмотрим, что она об этом скажет!
Лариса Николаевна приехала через полчаса. Она ворвалась в квартиру как ураган — в норковой шубе, с боевой раскраской и решительным настроем.
— Катя, милая, что за глупости ты затеяла? — она даже не поздоровалась. — Димочка мне всё рассказал. Ну поругались вы, с кем не бывает? Зачем же сразу о разводе говорить?
— Лариса Николаевна, это наше с Дмитрием дело.
— Как это ваше? Дима мой сын! Я не позволю ему на улицу идти!
— Ваш сын изменяет мне. И я не собираюсь это терпеть.
— Да что ты такое говоришь? — свекровь всплеснула руками. — Дима не способен на такое! Он же ребёнок ещё!
Ребёнок. Тридцатидвухлетний ребёнок, который не может найти работу и изменяет жене.
— Лариса Николаевна, я приняла решение. Мы разводимся.
— Ну и что ты думаешь делать с квартирой? — в голосе свекрови появились хищные нотки. — Поделите пополам?
— Квартира моя. Она не подлежит разделу.
— Как это не подлежит? — Лариса Николаевна вскинулась. — Вы три года в браке! По закону всё имущество общее!
— Не всё. Наследство не является совместно нажитым имуществом.
— А вот это мы ещё посмотрим! — свекровь направилась к выходу. — У меня есть знакомый адвокат. Разберёмся, чья это квартира!
После их ухода в квартире стало удивительно тихо. Катя открыла балконную дверь, впуская свежий воздух. Весна вступала в свои права — на деревьях набухали почки, и где-то чирикали птицы. Жизнь продолжалась.
Документы о разводе она подала на следующей неделе. Дмитрий ещё пару дней приходил за вещами, каждый раз устраивая сцены и требуя «справедливого раздела». Катя молчала. Она наняла адвоката — Олега Викторовича, пожилого мужчину с умными глазами и спокойным голосом.
— Не волнуйтесь, — сказал он на первой консультации. — Документы у вас железные. Завещание оформлено правильно, переоформление на ваше имя прошло по всем правилам. Они ничего не добьются.
Суд назначили на май. Катя готовилась к нему как к экзамену — собирала справки, копии документов, свидетельские показания. Дмитрий с матерью наняли адвоката посерьёзнее — женщину лет сорока с холодными глазами и острым языком.
— Истец требует половину стоимости квартиры, — зачитывала она исковое заявление в зале суда. — На основании того, что ответчица в период брака производила в квартире ремонт, покупала мебель, улучшала жилищные условия, что увеличило стоимость недвижимости.
Катя слушала и удивлялась. Ремонт? Да она действительно поменяла обои в спальне и купила новый холодильник. Но при чём тут Дмитрий? Он в это время лежал на диване и жаловался, что ему мешает шум дрели.
— Кроме того, — продолжала адвокатша, — мой подзащитный имеет право на компенсацию за моральный ущерб, причинённый внезапным выселением из жилья.
— Ваша честь, — поднялся Олег Викторович. — Позвольте представить документы, подтверждающие, что квартира была унаследована ответчицей за полгода до вступления в брак. Согласно семейному кодексу, имущество, полученное одним из супругов по наследству, не подлежит разделу.
Судья — женщина средних лет в очках — внимательно изучала бумаги. Дмитрий сидел рядом с матерью, периодически шептал ей что-то на ухо. Лариса Николаевна кивала и строила планы атаки.
— Что касается улучшений, — продолжал Олег Викторович, — то все чеки и документы подтверждают, что ремонт производился на средства ответчицы. Истец на момент проведения работ был безработным.
— Мой сын помогал физически! — не выдержала Лариса Николаевна. — Он своими руками клеил обои!
— Гражданка, не перебивайте, — строго сказала судья. — У вас будет возможность выступить.
Процесс затянулся на два заседания. Дмитрий пытался доказать, что имеет право на квартиру, его мать приводила свидетелей, которые должны были подтвердить, как сильно он вложился в ремонт. Но документы говорили сами за себя.
— Суд постановляет: в удовлетворении исковых требований отказать, — объявила судья в конце второго заседания. — Квартира, полученная ответчицей по наследству, является её личной собственностью и разделу не подлежит.
Катя вышла из здания суда с чувством, будто с плеч свалилась огромная тяжесть. Впервые за много месяцев она улыбнулась по-настоящему.
Дмитрий и его мать стояли у ступенек, что-то яростно обсуждая. Лариса Николаевна размахивала руками и что-то кричала про «несправедливость» и «подкупленных судей». Катя прошла мимо них, не оборачиваясь.
Дома её ждал сюрприз. На столе лежал букет белых роз и записка: «Поздравляю с победой! Олег».
Олег… Это был её адвокат, Олег Викторович. За время подготовки к суду они много общались, и Катя заметила, что он совсем не похож на других мужчин в её жизни. Серьёзный, надёжный, с чувством юмора. И главное — он смотрел на неё с уважением, как на равную.
Катя поставила розы в вазу и набрала его номер.
— Олег Викторович? Спасибо за цветы. Это было очень мило.
— Зовите меня просто Олег, — в его голосе слышалась улыбка. — Вы заслужили не только цветы, но и хороший ужин. Если согласитесь, конечно.
Она согласилась.
Через полгода Олег переехал к ней. Не сразу — сначала они долго встречались, узнавали друг друга, строили отношения медленно и основательно. Он был старше её на восемь лет, имел взрослую дочь от первого брака и очень серьёзно относился к жизни.
— Катя, я хочу, чтобы ты знала, — сказал он однажды вечером, когда они сидели на кухне и пили чай. — Эта квартира твоя. И всегда будет твоей. Я никогда не буду претендовать на неё.
— Олег, мы же не женаты пока…
— Даже если поженимся. Даже если у нас будут дети. Это твоё наследство, твоя история. Я это уважаю.
Вот тогда Катя поняла, что такое настоящий мужчина.
Они поженились осенью, в ЗАГСе на Исаакиевской. Маленькая церемония, только самые близкие друзья. Дмитрий к тому времени уже женился на той самой девушке, с которой изменял, и жил у её родителей. Лариса Николаевна изредка названивала и намекала на примирение, но Катя была непреклонна.
Жизнь наладилась. Олег помог ей открыть собственную консалтинговую фирму, они купили дачу под Петербургом, завели собаку. Катя расцвела — стала увереннее в себе, начала путешествовать, записалась на курсы итальянского языка.
А потом случилось то, чего она совсем не ждала.
Это произошло через два года после свадьбы. Катя разбирала старые вещи на антресолях, готовясь к ремонту детской — они с Олегом ждали ребёнка. Среди пыльных коробок и забытых альбомов она нашла небольшой конверт с надписью «Кате. Открыть после свадьбы». Почерк был знакомый — бабушки Лидии Петровны.
Внутри лежало письмо и маленький ключ.
«Дорогая моя Катенька! Если ты читаешь это письмо, значит, ты уже вышла замуж и обустроила свою жизнь. Надеюсь, ты счастлива. Знай, что квартира — это не всё, что я тебе оставила. В кладовке, за стеной с трубами, есть тайник. Ключ от него лежит в этом конверте. Там ты найдёшь то, что поможет тебе и твоим детям в будущем. Береги себя и помни — настоящая любовь приходит к тем, кто умеет постоять за себя. Твоя бабушка Лида».
Катя перечитала письмо несколько раз, не веря своим глазам. Тайник? В их квартире?
— Олег! — позвала она мужа. — Иди сюда скорее!
Они спустились в кладовку и начали простукивать стены. За трубами отопления обнаружилась небольшая дверца, скрытая за листом фанеры. Ключ подошёл идеально.
Внутри тайника лежала шкатулка, а в ней — документы на ещё одну квартиру в центре города и депозитные сертификаты на солидную сумму.
— Вот это да, — только и смог сказать Олег.
Катя сидела на полу кладовки и плакала. Плакала от счастья, от благодарности к бабушке, от понимания того, как мудро та всё устроила. Квартира была оформлена на её имя ещё до того, как она узнала о наследстве. Бабушка словно предвидела, что внучке понадобится надёжная опора в жизни.
— Ты представляешь, — шептала Катя, прижимаясь к плечу мужа, — если бы я тогда послушалась Ларису Николаевну и переписала квартиру на Дмитрия… Всё это досталось бы ему.
— Но ты не послушалась. Потому что ты умная женщина, — Олег поцеловал её в макушку. — И твоя бабушка это знала.
Через несколько месяцев родилась дочка — Лидочка, в честь прабабушки. Дмитрий как-то раз встретил их в парке — Катя гуляла с коляской, Олег катал старшую дочь на качелях.
— Катька, — окликнул он её, подойдя ближе. — Ну как дела?
— Хорошо, — коротко ответила она.
— Слышал, у тебя фирма теперь своя. Молодец. А я вот опять работу потерял, кризис, понимаешь…
Катя посмотрела на него — всё такого же худого, с теми же детскими глазами, всё ещё надеющегося на чужую помощь.
— Дмитрий, я желаю тебе удачи. Искренне.
— Катька, а может, ты… Ну, в долг дашь немного? Совсем туго стало.
— Нет, Дмитрий. Не дам.
— Да ты чё такая жёсткая стала? Раньше же нормальная была!
— Раньше я была глупой. А теперь счастливой.
Олег подошёл к ним, взял Катю под руку.
— Пойдём, дорогая. Лида проголодалась.
Дмитрий проводил их взглядом. В его глазах читалось сожаление — не о потерянной любви, а о потерянных возможностях.
Вечером, когда дочка спала, а Олег читал в гостиной, Катя стояла на том же месте у кухонного окна, где когда-то держала квитанцию за коммунальные услуги. Дождь снова барабанил по карнизу, но теперь этот звук не раздражал её. Наоборот — он был похож на мелодию спокойствия и уверенности в завтрашнем дне.
Квартира на Садовой стала не просто жильём, а настоящим домом. Домом, где любят и уважают друг друга. Где не нужно доказывать своё право на счастье.
А в детской, в новой красивой кроватке, спала маленькая Лидочка — продолжение рода сильных женщин, которые умеют постоять за себя и своих близких.
И Катя знала, что когда-нибудь и дочке придётся сделать выбор между удобством и достоинством. И она была уверена — девочка выберет правильно. Потому что у неё будет пример мамы и прабабушки, которые показали, что настоящее счастье приходит только к тем, кто не боится его заслужить.
Бывший муж решил вернуться