Вероника Сергеевна в последний раз поправила перед зеркалом строгий пиджак и натянула на лицо привычную маску безразличия. «Сойдёт», — подумала она, глядя на своё отражение. За пятнадцать лет работы начальником женской колонии она научилась прятать чувства так глубоко, что порой и сама забывала, где они. А сейчас особенно важно было не показать слабости — душа кровоточила, но никто не должен был этого видеть.
Выйдя из кабинета, она направилась по длинному коридору. Сегодня привезли новеньких, а Вероника Сергеевна всегда лично знакомилась с делами и смотрела на тех, кто попадал к ней под начало. Нужно было понимать, что за люди приехали, чего от них ждать.
Если кто-то думал, что только мужчины способны на страшные преступления, то он глубоко заблуждался. От дел некоторых «милых дам», которые отбывали здесь срок, волосы дыбом вставали даже у бывалых конвоиров.
Два месяца назад у Вероники погиб сын. Так глупо, так неожиданно… Просто шёл домой, было душно, ему стало плохо, упал в обморок. Казалось бы, что такого? Сотни людей падают от жары. Но Денис упал неудачно — ударился виском о кирпич, который кто-то бросил на тротуаре.
Вероника до сих пор не могла поверить, что такое вообще возможно. Её Денис — умница, спортсмен, и такая дурацкая смерть… Мальчику было всего двадцать два. Время, когда у других всё только начинается, а у него уже никогда ничего не начнётся. Он даже не успел познакомить её со своей девушкой, хотя Вероника знала — сын с кем-то встречается, и серьёзно.
— Как её зовут? — спрашивала она как-то.
— Мам, всему своё время, — отвечал Денис с улыбкой. — Через пару недель познакомлю, и ты всё узнаешь.
— Совсем как отец, — вздыхала Вероника. — Если что-то решил, переубедить невозможно.
Взяв дела новеньких, она пролистала их. Две женщины — рецидивистки, а вот одна… Молоденькая совсем, растерянная, не понимает толком, что происходит. Сирота, заступиться некому. И всё указывает на то, что попала сюда не за свои грехи.
«Только этого нам не хватало», — подумала Вероника, открывая дело девушки. Всё так и есть — осудили не по делу, это было видно даже ей. Просто нашли козла отпущения. Таких «зечек» Вероника не любила: от них одни проблемы — то руки на себя накладывают, то правду ищут, за что нередко страдают от других заключённых.
— Этих двоих по местам, а девочку приведите ко мне, — распорядилась она. — Поговорим.
Мало того, что она здесь не за дело, так ещё и беременна. Странно… Если беременна, значит, парень есть. Что же он за неё не заступился? А может, ребёнок от какого-нибудь «золотого мальчика»? Тогда понятно, почему она здесь — просто избавились от проблемы.
В кабинет в сопровождении конвоира вошла девушка — тоненькая, как тростинка, с огромными испуганными глазами.
— Здравствуйте, — тихо произнесла она.
Вероника Сергеевна усмехнулась:
— Здравствуйте? Заключённые так не представляются. Ладно, научишься. Ну, рассказывай, Лиля, за что тебя осудили?
— Я не знаю… — из глаз девушки закапали слёзы. — Сказали, что я украла, а я ведь даже не была там. Понимаете, у нас на курсе у одной студентки пропал дорогой телефон и крупная сумма денег. Их потом нашли у меня в сумке, но я вам клянусь — я даже не входила в кабинет, когда её там не было! А всё потому, что её парень предложил мне встречаться, а её отец — начальник полиции…
Вероника кивнула. А то она удивилась, что за обычное воровство девчонке впаяли по полной.
— Ясно. А это что у тебя на шее?
Девушка инстинктивно схватилась за кулон:
— Пожалуйста, не отбирайте! Это как крестик, как память… Мне подарил мой парень. Мы собирались пожениться, а он пропал…
— Сбежал, что ли?
— Нет, что вы! Он не такой, он никогда бы не сбежал! Наверное, что-то случилось… Денис у меня самый лучший, он так не мог…
Вероника Сергеевна вздрогнула. Ей не показалось? Она обратила внимание на кулон потому, что тот напоминал ей кулон сына. У неё самой был такой же — она носила его после смерти мужа. Таких кулонов всего два: муж сам их делал — себе и сыну.
— Покажи-ка, — подошла она поближе.
— Да не бойся, не отберу.
Лиля медленно отвела руку, и Вероника ахнула. Это был кулон Дениса. Её Дениса! А ведь она грешила на морг, думала, что это там позарились на красивую безделушку…
Как только за девушкой закрылась дверь, Вероника рухнула на стул и схватилась за голову.
Минут через пятнадцать в дверь постучали:
— Ника, можно?
Она подняла голову — в дверях стояла её подруга Наташа, начальник медчасти.
— Проходи. Что с тобой? Выглядишь так, будто привидение увидела.
— Так и есть, Наташ…
— Не поняла. Садись, рассказывай.
Наташа присвистнула:
— А ты уверена, что девчонку закрыли не за дело?
— На девяносто девять процентов. Я не одну такую потерянную видела. Вот ты мне скажи — что делать-то?
Наташа задумалась:
— Слушай, а надо как-то выяснить, ребёнок у неё от кого?
Вероника встрепенулась:
— Да, точно! Нужно…
— Слушай, можешь пока её к себе забрать? Ну как она в камере-то будет?
— А да, конечно, она же беременная. Пусть у меня побудет, а ты давай разбирайся.
— Спасибо, Наташ.
Вероника никак не могла понять, почему сын скрывал, что девушка беременна. Хотя срок у неё четыре месяца — может, и не в курсе был? Скорее всего, так и было. Такую новость он точно скрывать не стал бы. Или… или всё же её Денис не имеет отношения к этому ребёнку?
У Вероники голова готова была взорваться, и она решила, что просто сидеть и гадать бесполезно. Нужно что-то делать.
После работы заехала на могилу:
— Что ж ты, сынок, столько загадок мне оставил? И как мне теперь всё это распутать?
Денис улыбался, глядя на неё с фотографии, а Вероника тяжело поднялась.
Первым делом — съездить по адресу, где жила девушка. Благо в личном деле было всё. Это оказался частный дом: в одной половине жила бабушка, во второй — теперь уже другие люди.
— Простите, могу я с вами поговорить? — обратилась Вероника к старушке.
Бабуля подозрительно посмотрела на неё:
— О чём?
— О Лиле. О Денисе, — сказала Вероника наугад. Ну если Денис бывал тут, то должна понять.
— Ты кто?
— Я мама Дениса.
— Ох, как! Что ж ты, мама, сына так плохо воспитала-то? Чуть ли не каждый день тут бывал, а как залетела девка, так и пропал! И не помог, и всё! Теперь Лилька — потерянный человек. Никто из тюрьмы нормально не возвращался.
— Да подождите! — Вероника решительно подняла руку. — Ну как вы можете кого-то в чём-то обвинять, если ничего не знаете? Денис погиб чуть больше двух месяцев назад. И что-то мне подсказывает — он не знал о беременности Лили.
Бабуля схватилась за сердце:
— Как погиб?! А Лилька… ты ведь не в курсе! Всё ждала его, до последнего ждала, что придёт и спасёт её…
— Может, всё-таки спокойно поговорим?
Бабушка кивнула:
— Входи… Ай-ай-ай, такой молодой, такой хороший парень! И на тебе… Бедный мальчик, бедная Лиля!
Они долго просидели за чаем. Женщина очень тепло отзывалась о Лиле:
— Не могла она! Не верю и всё! Хорошая девчонка, добрая, светлая. Не верю! Я даже в милицию ходила, хотела за неё поручиться, а мне сказали: «Иди домой и не лезь, куда не надо!» Вот как!
А в деле ведь много характеристик было, правда, все очень негативные.
— Ну спасибо вам, пойду.
— Погоди, милая! Вот тут вещи Лили личные, одежда и всё такое. Тоже в сарае. Если что — приезжай, пока не выкидываю. А это альбом, фотографии какие-то. Ну сама посмотришь.
Вечером Вероника открыла пакет и сразу заплакала. На первом фото Лиля и Денис обнимались, улыбались — счастливые. Она посмотрела остальные фотографии, нашла общую, большую — видимо, с курса. Пыталась найти ту, которая могла так поступить с Лилей, но не смогла.
Решила сходить в институт.
— А вы с какой целью интересуетесь? — спросила декан.
— Я хочу ей помочь.
— Помогать воровке? Хорошенькое дело. Мне нечего вам сказать.
— Погодите, вы точно уверены, что она виновата?
Женщина поправила очки:
— У нас за решётку невиновные не попадают.
Вероника поняла — правды тут не добиться. Она вышла на улицу, а за воротами к ней подошла студентка:
— Постойте! Я слышала, вы про Лилю спрашивали? Мне есть что вам рассказать. Только давайте отойдём подальше…
А через три дня Веронику Сергеевну сбила машина. Ну не то чтобы уж очень сильно — успела среагировать и отпрыгнуть, но всё-таки зацепило.
К ней в больницу пришла Наташа:
— Ну что, мать? Я так понимаю, это было предупреждение?
Вероника кивнула:
— Да. Машина прямо на меня ехала, и водитель меня видел. И я его видела.
— Что делать-то будем? Как там Лиль?
— Ну пока ещё всё хорошо. У меня такое ощущение, она не совсем понимает всё происходящее, не понимает, что такое тюрьма.
Наташа помолчала, потом сказала:
— Ника, нужно звонить Олегу. Ты не справишься.
Олег — брат мужа Вероники. Они не общались только потому, что Вероника считала его виноватым в смерти брата. Нет, он ничего такого не делал — просто не смог поехать с Сашей на рыбалку, как договаривались. У Саши что-то случилось, и он утонул. А вот если бы Олег был рядом, этого бы не произошло.
Вероника понимала, что не права, но ничего не могла с собой поделать. Тем более Саша не знал, что Олег всегда уделял ей слишком много внимания, а на свадьбе сказал ей на ухо: «Как только тебе надоест мой брат, сразу зови меня». То ли в шутку, то ли всерьёз.
Он приезжал на похороны Дениса, но ей тогда было совсем не до него.
Олег работал в столице, был очень важным человеком и большим начальником в органах.
— Вероника! — он сразу приехал, был сильно напуган. — Ты хоть понимаешь, что произошло? Почему сразу не позвонила?
— Я… я не могла. Прости меня, Олег.
— Да перестань! Ты-то ни при чём. Человеку свойственно искать виноватых. Давай рассказывай всё по порядку.
Вероника вошла за Наташей в дверь:
— Ну вот, вот наша беременная.
Лиля села на постели, потом встала.
— Заключённая! — строго окрикнула её Вероника, но тут же положила руку на плечо девушки. — Ай, перестань. Садись, поговорим.
Девушка удивлённо посмотрела на неё, потом села.
— Лиля, дело в том, что Денис, с которым ты встречалась… он погиб. Глупая такая смерть…
Её глаза расширились от ужаса:
— Нет! Пожалуйста, нет! Пожалуйста, скажите, что это не так! Ну пусть лучше нашёл другую, пусть бросил меня, но только не это!
Вероника молчала, а Лиля забилась в истерике. Наташа была наготове — быстро сделала ей укол, и минут через десять девушка затихла.
— Вы… его мама? У вас такой же кулон…
— Да, я его мать. А ты носишь под сердцем моего внука или внучку.
— Лиля, послушай меня. Мы сейчас делаем всё возможное и невозможное, чтобы вытащить тебя отсюда. Я верю в то, что ты невиновна. Да и все верят, кроме тех, кто тебя сюда упёк. И я пришла, чтобы сказать: ты не одна. Мы справимся.
Прошло три года.
— Никита! А ну стой!
Внук даже не повернулся — со смехом удирал от Вероники. Впереди показалась Лиля. Сегодня она сдала последний экзамен — они с Олегом настояли, чтобы молодая мама доучилась, пусть и заочно.
Рядом притормозила машина:
— Девчонки! Как же я по вам соскучился! А по тебе, Никитос, особенно!
Мальчишка даже немного растерялся. Впереди мама — он бежал к ней, но тут дед и машина… Подумав немного, карапуз заковылял к деду.
Год назад они с Олегом расписались, и сегодня он должен был приехать, окончательно завершив в столице все дела.
Вероника подошла к нему. Олег крепко прижал её к себе свободной рукой:
— Я так соскучился! Всё, Ника, квартиру выставил на продажу, и теперь я снова житель этого города.
Вероника обняла его. Она сама уволилась из колонии, чтобы помогать Лиле, пока та училась, а теперь решила, что пойдёт работать на нормальную женскую работу.
К ним подошла Лиля, взяла на руки сына, и они все обнялись. А мимо шли люди, огибали их и поглядывали с любопытством: стоят тут посреди тротуара в обнимку и с места не сдвинутся!
Странные.
Они не были странными. Просто они были теми, кто вместе прошёл через то, чего и врагу не пожелаешь. И были они не просто родственниками или знакомыми — они были семьёй. И это для них было самое главное.
Впервые увидела квитанцию ЖКХ. Не может быть! Она всегда верила мужу