Мамино завещание
— И никаких истерик, Жанночка! — Володя деловито расхаживал по кухне, поглядывая на жену с каким-то новым, незнакомым выражением лица. — Мы же взрослые люди. Я и так отдал тебе лучшие годы, имею право пожить и для себя.
Жанна молча следила за ним глазами, не в силах произнести ни слова. Сердце билось где-то в горле, а в голове крутилась одна мысль: «Это не может происходить наяву».
— И правильно, что молчишь. Слова здесь лишние, — продолжал Володя, с видимым удовольствием наблюдая за ее растерянностью. — Ты знаешь меня как никто и должна меня понять.
— Володь… — наконец выдавила она. — А дети? Наши дети… Что я им скажу?
— Да зачем им что-то говорить? — махнул он рукой. — Малы они еще лезть во взрослые дела. И вообще, знаешь, Жанночка, есть у меня некоторое сомнение… — Он замолчал, словно борясь с собой. — Ну ладно, это уже неважно.
— А твоя мама? — Жанна почувствовала, как голос дрожит от напряжения.
Володя почесал бороду, избегая ее взгляда.
— Мама к тебе привыкла. У тебя и останется. Что мне с ней делать? Жизнь — не место прошлому. И Риточка это не оценит.
— Риточка? — повторила Жанна, как эхо.
— Ну что ты, как заезженная пластинка! — раздраженно бросил он. — Нет в тебе никакого огня, изюминки нет. Скучная ты. Поэтому и одна теперь остаешься. Радуйся, что дети у тебя есть и маму тебе оставляю. Всяко не одной коротать век.
От такого заявления Жанна даже оторопела. Она не ожидала, что муж будет говорить о разводе так буднично, будто это что-то обыденное. Все, что ей оставалось, — только слушать. В душе она молилась, чтобы он поскорее ушел и избавил ее от необходимости выслушивать этот бред. Руки чесались встать и приложиться к его голове сковородкой, но внешне Жанна оставалась равнодушной.
Она так и сидела, пока муж собирал вещи, и не дернулась, когда хлопнула входная дверь. Хорошо хоть дети в школе и не видели всего этого, иначе, наверное, она бы не выдержала и сорвалась. А самое обидное — она ведь даже не догадывалась, что у мужа кто-то появился. Жанна вообще не могла понять, как с его графиком он умудрился найти себе любовницу.
Мама сильно болела. Пришлось и квартиру ее продать, и подработки брать, а денег все равно катастрофически не хватало. Жанна вспомнила о свекрови, спохватилась и ринулась к ней в комнату.
Женщина не спала. Она тихо лежала, укрытая одеялом, и плакала.
— Ну что вы? Что случилось? — присела Жанна на край кровати.
— Прости меня, Жанночка…
— Да о чем вы? Разве вы виноваты? Нечего слезы лить. Проживем и без него. Все забыли. Не так бывает. Вам нужно меньше волноваться. Так что все — вытираем слезы и успокаиваемся. Сейчас я вам принесу теплый чай.
Сыновья, увидев выражение лица матери и отсутствие вещей отца, лишних слов не задавали. Просто обняли мать и постояли так немного.
— Ничего, мама. Мы справимся, — сказал старший.
Жанна была горда, что у нее такие мальчики. Рано им пришлось стать взрослыми: вечно занятый отец, уставшая мать, больная бабушка. Дети и детства толком не видели, но все равно они добрые у нее. Старшему тринадцать, младшему десять — все уже понимают. Жанна никогда у них помощи не просила, все сами. Умнички ее! И с бабушкой помогали, и в магазин сходить, и по дому. Не хуже девчонок на кухне управлялись — уже могли сами и покушать приготовить, и убрать за собой.
Жить без мужа было сложно. Дорогие лекарства нужно было принимать на постоянной основе. Жанне пришлось устроиться на третью работу. Ночью спала урывками, по часу-два. Валилась с ног, но все старалась поставить маму на ноги.
Но зря, видимо. Сильно ее подкосило уход сына. Года после того она не прожила и отошла в мир иной. Смерть свою будто чувствовала — позвала Жанну к себе и внуков, все прощения просила, плакала, за руки цеплялась, просила что-то найти. А что — уже не помнила. Про сына не вспоминала — он для нее будто существовать перестал с тех пор, как ушел.
Да, видимо, и мать для него тоже. Ни разу не вспомнил. Жанна даже не знала, где он. Хотела о смерти матери сообщить, но не нашла. Похороны тоже легли на плечи Жанны.
Тяжело было. Моментами казалось, что не выдержит, сорвется. Руки плетьми опускались, ночами глотала горькие слезы, боясь всхлипнуть, чтобы дети не услышали. Только ради сыновей и держалась, улыбалась в лицо всем своим бедам, работала на износ.
В комнату мамы не заходила — не могла. Пока казалось, что она все еще там.
— Мальчики, вы вещи бабушки сюда вынесете? — попросила сыновей. — Переберем. Может, что-то можно нуждающимся отдать, а что и нам пригодится.
Мама с ними давно жила, вещей накопилось за столько лет немало. Зато теперь у сыновей у каждого будет своя комната. Раньше они вместе жили в одной комнате, сейчас можно будет ремонт сделать и разделить.
Мальчишки за работу принялись с воодушевлением. Выносили ящички, шкатулочки, тумбочки, разложили все добро по полу. Матери подают, она сортирует: статуэтки, брелочки, бижутерия, много бумаг — в основном медицинские справки и выписки о болезни, лекарства, вещи, косметика, заколки. Что-то сразу на выброс пошло, что-то в мешок для передачи волонтерам. Самая маленькая кучка — что дома останется как память.
— Мам, что это? Такая красивая! — сын крутил в руках яркую папку.
— А ну, дай посмотрю.
Тоже справки, наверное. Открыв папку и достав оттуда бумаги, стала перебирать их, бегло просматривая глазами.
— Ну что там, мам?
— Да подожди… Ничего не понимаю.
Жанна снова и снова перечитывала бумаги. Странно все это.
— Почему… Мам, ну что там?
— Документы на квартиру. А еще что-то… Но я этого не понимаю.
Отложив папку и документы, Жанна лично взялась перебирать вещи мамы.
На следующий день, отправив сыновей в школу, она взяла папку и отправилась к нотариусу.
— А что вам непонятно? Это завещание, заверенное и действующее.
— Но откуда?
— Ну, составлено оно достаточно давно. Так что вспоминайте.
Да хоть убей, Жанна ничего такого не помнила. Когда мама успела? Разве что когда они с мужем оба были на работе.
— Но мы продали ее квартиру!
— Значит, у нее еще было имущество. Честно говоря, я в шоке. Ничего не понимаю.
— А что тут понимать? Свидетельство о смерти у вас есть? А что — берете бумаги, свидетельства и приходите вступать в наследство. Вы знаете, у кого мама регистрировалась?
— У меня.
Владимир жил с матерью на попечении бывшей жены. Дети тоже не его забота — алименты он не платил, не считал нужным. Рита не раз говорила, что Жанка нагуляла их, и ему казалось, что скорее всего она права. Но не его эта порода, не его характер.
Рита… О да, Рита — богиня! Украла его сердце в одно мгновение. Соблазнительница! С ней он чувствовал себя на десять, а то и больше лет моложе. А сколько в ней огня, страсти — на несколько жизней хватит и останется!
Владимир ни минуты не жалел, что бросил семью и мать и ушел к ней. И плевать, что она живет в коммуналке — для любви это не помеха. А он любит и любим! Он пообещал ей, что это ненадолго. Будет все: и квартира, и машина, и деньги. Да для такой женщины он костьми ляжет, но всего добьется!
Так думалось первые месяцы. Через полгода стало понятно, что все так быстро не осуществить. Не тот он человек, чтобы сворачивать горы одним своим желанием. Да и Рита оказалась весьма требовательной женщиной — деньги и все остальное нужно было ей сейчас и здесь.
Быт не заладился с первых дней. Теперь Володе приходилось самому себе готовить, стирать, и посуду он мыл, и убирался тоже. Но оно и правильно, наверное — такая женщина не должна быть обременена бытом.
Через год начались ссоры. А через три Рита махнула рукой, закрывая перед носом сожителя дверь.
— Рит! Как же так?
— А ты что хотел? Долго я ждать должна? Я тебе говорила — подавай при разводе на раздел имущества. А ты что — тюфяк? Так ведь квартира же не моя!
— Ты в ней столько прожил, что имел право на долю! И вообще, ты столько всего обещал и ничего не выполнил. Да и… прости, Владимир, но староват ты стал.
— Ну я же муж тебе!
Рита рассмеялась:
— Муж? Муж объелся груш! Не смеши! Я б за такого, как ты, в жизни бы не вышла! И вообще, Володь, иди-ка ты… А у меня свидание, а я тут с тобой вожусь!
— Да как же… свидание?
Только ответа не последовало. Перед мужчиной были закрытые двери.
Он спустился на первый этаж и присел на лавочку. К подъезду подкатил дорогущий внедорожник. Ритка выскочила:
— Тю! Ты еще здесь? Да куда же мне идти? А мне-то что? Все, Володь! Ко мне даже не суйся, или мой мужчина с тобой поговорит!
Водительское окно плавно опустилось, и оттуда показалась лысая голова верзилы:
— Мужик, проблемы?
Рита махнула ручкой и запрыгнула в салон внедорожника. Машина уехала.
Володя вспомнил, что в одной квартире он имеет право жить. На пороге показался молодой парень.
— Вам кого, сынок?
— Это ты? Не узнал? Это же я, папка твой.
— Ну, узнал. И дальше что?
— А мама дома?
— А тебе-то зачем?
— Поговорить.
Краем глаза Володя отметил, что в квартире все изменилось: свежий ремонт, новая мебель, даже мелодия дверного звонка другая.
— Мамы не будет скоро.
— Тю, а что это ей по салонам шататься?
— Свадьба у нее сегодня. Еще вопросы есть?
— Как… как свадьба?
— Дядь, ты пришел вопросы задавать или по делу?
Владимир опешил:
— Вообще-то я пришел к матери своей.
— Поздно ты вспомнил о бабушке. Нет ее — умерла.
— Как?
— А вот так. Сын ее бросил на произвол, вот и не выдержала.
— А ты не дерзи! Не дорос еще, сопляк! И вообще, я право имею войти! Это и моя квартира тоже!
— Твоя? Она? Помнишь, с каких это пор? А мать сама все на себе тянула — бабушку и нас! Где ты был все это время? По любовницам прыгал своим? Пропусти, я буду говорить с твоей матерью!
— Ты не поймешь! Я не пущу!
— А если сам не уйдешь, с лестницы спущу!
Володя попытался отодвинуть сына, но тот не церемонился — развернул отца за шкирку и толкнул на ступеньки.
— Не смей к матери даже подходить! Понял?
— Да я ж твой отец!
— Нет у меня отца!
И двери захлопнулись.
Володе ничего не оставалось, как спуститься вниз. Уже второй раз за день он сидел на лавочке у подъезда. И снова к дому подъехала шикарная машина. Из авто вышла Жанна — красивая, с макияжем, прической. Она будто стала моложе, чем он помнил ее.
Володя ринулся к ней:
— Жанна! О! Здравствуй! Какими судьбами!
— Жанна, я вообще-то поговорить хотел. По поводу квартиры.
— А что квартира?
— Завещание… твоя мать на меня оформила, ты не…
— Удел? Хочешь что-то решить? Иди в суд.
— Какое завещание?
— На квартиру. Конечно.
— Подожди… Так ты же не знал? У матери была квартира. Была. Она оставила ее мне.
— Но ведь это же несправедливо!
— Несправедливо было исчезать, не оставив даже номера телефона или обратного адреса. Несправедливо было прятаться и не платить алименты, не помогать больной матери и сыновьям. Вот что несправедливо! А тут все по закону.
Володя хотел сказать еще что-то, но тут подошел высокий крепкий мужчина и обнял Жанну.
— Мужик, проблемы?
«Ну просто день сурка!» — подумал Володя, икнул и, развернувшись, пошел в сторону остановки. Душа требовала справедливости, а ум подсказывал не рисковать — целее будет.
Вслед ему донесся счастливый смех бывшей жены. Он обернулся: Жанна весело смеялась, кружась в руках мужчины. На встречу им шли сыновья с цветами.
— Ну что, в ресторан?
Они сели в машину и, объехав Володю, скрылись за поворотом, оставив его в клубах пыли.
Когда я прошу — вы заняты, когда она — бегом летите, — сказала Лена родителям с горечью