Дом у леса
Галя стояла у подъезда и смотрела на черные дыры окон — все, что осталось от ее прежней жизни. Слезы уже высохли, только изредка всхлип вырывался из горла. Пожарные что-то спрашивали, она кивала, давала номера родственников, а внутри была просто пустота. Словно открылась черная воронка и засосала все эмоции.
Когда выносили тело бывшего мужа, она отвернулась. Соседка обняла ее за плечи — добрая женщина, с которой они дружили. Благодаря ей Галина не свихнулась окончательно во время развода.
— Развод, — горько усмехнулась она. — Никогда не думала, что это коснется и меня.
А ведь терпеть пьяницу просто не осталось сил. Она сама решила поставить точку, удивилась, что Степа не сопротивлялся. Только потом поняла, что он задумал.
— Квартиру тебе оставлю, — пообещал он тогда.
Дура она была — поверила. А после развода узнала: переписал жилье на сестру. Глупая Галя так и не добилась, чтобы ее вписали в документы. Была уверена — никогда не останется без крыши над головой. Ведь покупали вместе!
Эта самая сестра и была виновницей того, что Степа запил. Зазывала в гости, наливала, пила вместе с ним. Он сначала сопротивлялся, потом втянулся, понравилось. А дальше — по накатанной. Допился до белочки, кодировался, клялся, что больше никогда… Срывался, попадал в больницу, сбегал. А Галя искала, откачивала, пыталась вернуть к нормальной жизни.
А теперь — ни документов, ни жилья, ни даже бывшего мужа. Спалил все в пьяном угаре, себя в том числе.
— От бычка загорелось, скорее всего, — сказали пожарные.
Будь эта квартира даже ее, денег на ремонт все равно нет. Все выгорело — ни мебели, ни окон, ни дверей. Голые закопченные стены, пропахшие дымом насквозь. Жуткое зрелище.
Зачем ей вообще позвонили? Она же бывшая жена. Правда, в квартире хранились некоторые ее вещи, забрать их было некуда — жила в снятой комнатушке. Как некстати потеряла еще и работу!
Глядя на зияющие черные дыры оконных проемов, она вздохнула. Выбора нет — придется ехать домой. Домом она давно считала эту сгоревшую квартиру, а оно вон как вышло. Пришлось вспомнить о том месте, откуда приехала когда-то начинать новую жизнь.
Родителей давно не стало, но дом стоял. Далекий, забытый, в глухой деревушке, название которой не найдешь, наверное, даже на карте.
Деревня встретила слякотью, мелким дождем и густым туманом. Светлые сапожки тут же впитали грязную жижу, носки промокли. Подхватив чемодан, Галя все же шагнула с дороги и, утопая в лужах, двинулась к родительскому дому.
Деревня крохотная — всего три улицы, на каждой от силы десяток домов, половина нежилые. Шагая по памяти, она подошла к покосившейся калитке, толкнула и вошла во двор.
Дом стоял в глубине, за садом. Вид его даже издалека говорил, что он заброшен. Стоял среди голых деревьев и казался горбатым, как старик, брошенный всеми на произвол судьбы.
Галя тоже сгорбилась и заплакала от безысходности. Но делать нечего. Подхватила чемодан, двинулась к дому — и очень удивилась, когда к ее ногам выкатился пушистый пес. Оперся на задние лапы, уперся передними ей в ноги, оставив грязные отпечатки на пальто.
Скрипнула входная дверь, оттуда вышла женщина:
— Мотька! Да разве так гостей встречают? Ну, пошел! Нельзя! — Она подошла ближе. — Простите ради бога, если что. Он не кусается. Проходите в дом.
Галя растерялась. Шагнула в дом, поглядывая на женщину, которая при ближайшем рассмотрении оказалась старушкой лет семидесяти, просто маленькой и сухонькой.
— А я как раз чайник поставила! Дай, думаю, чайку липового заварю, да с пирожком. Откуда вы, по какому вопросу? — щебетала женщина, проворно стягивая с Гали куртку и подсовывая стоптанные тапочки.
Она словно боялась дать гостье слово сказать, поэтому говорила без умолку:
— Вот сейчас и вам чайку заварю! В такую погоду самое то. Вы же продрогли небось?
Галя благодарно кивнула, принимая чашку с дымящимся напитком. Окинула взглядом кухню и отметила, что многое изменилось. Цвет стен, новое окошко, кран… Раньше воду носили из колонки.
— Хм, даже лучше стало, чем было раньше. Здесь света не хватало, словно в погребе, — задумчиво сказала она.
Старушка замолчала, опустив руки.
— Значит, вы хозяйка?
— Да, это дом моих родителей. Я давно здесь не была, даже не думала, что в нем кто-то живет.
Старушка вся словно сжалась:
— Да я вот только пару месяцев как переехала. Не знала, что… Соседи сказали: не живет никто, занимай, мол. Я завтра же освобожу дом! Вы не переживайте, я к сыну вернусь. Он, наверное, обрадуется.
— Это он вас сюда сослал? — спросила Галя, видя, как женщина украдкой стирает выступившие слезы.
Та замахала руками:
— Да нет! Ты что, деточка, господь с тобой! Он наоборот заботился обо мне. Я сама уехала. Он молодой, ему семью бы заводить, а он за матерью престарелой присматривает. Разве это дело? А тут я приют нашла. Соседи помогли — воду провели, окошко заменили.
Галя кивнула, а потом сказала:
— А если вам тут нравится, так оставайтесь. Куда же вы пойдете? А если ваш сын уже женился? Я не против соседства.
— А вы как… — старушка не выдержала, залилась слезами и принялась благодарить.
Галя отчего-то смутилась:
— Да ладно вам, все мы люди.
Заснула Галя, что удивительно, очень легко. Татьяна Петровна взбила ей перину, застелила накрахмаленным бельем и приготовила потрясающий ужин, который Галя проглотила, даже не заметив. Теперь слушала хруст наволочки под ухом и улыбалась, погружаясь в дрему.
Проснулась от того, что кто-то поправил одеяло:
— Ой, прости, деточка! Не хотела тебя будить! — смутилась Татьяна Петровна и протянула чашку, от которой пахло какао.
Спустя месяц жизни со случайной соседкой Галя с удивлением поняла, что ей нравится. Они подружились, им было о чем поговорить. А еще она больше не чувствовала себя такой одинокой и потерянной, как когда только приехала. Эта старушка заменила ей подругу и мать в одном лице. Было приятно снова ощутить, что тебя кто-то любит и ты кому-то нужна.
Ближе к весне завели цыплят. А еще Галя нашла работу, и жить стало вдвойне легче. Несмотря на то что деревня маленькая, работы хватало.
Однажды к ним прибилась беременная кошка — и ей тоже нашлось местечко в доме. Татьяна Петровна, как наседка, ходила вокруг нее, подкладывала то сметанку, то творожок. Галя уже придумывала имена котятам, когда в их размеренную жизнь ворвался незваный гость.
Он появился после полудня в облаке пыли, и звук мотора всполошил всю округу. Из машины вышел крепкий, суровый на вид мужчина лет сорока. Не церемонясь, вошел во двор, шагнул к старушке, схватил в охапку и крепко обнял:
— Мама! Ну что ж ты творишь? Ты вообще понимаешь, что я тебя обыскался? Уехала, оставив непонятную записку, не сказав куда! Телефон дома оставила! Я ведь переживал!
Татьяна Петровна стукнула сына по плечу:
— Ничего! Ведь знала, что ты меня не отпустишь. А я не могу в твоем городе жить — душно мне в нем! И вообще, тебе пора о семье подумать, а ты со мной носишься, как с писаной торбой!
— Ну ты ведь мама моя, ну как иначе-то? — Мужчина вздохнул. — Так, ладно, разговоры потом. Собирайся, поехали домой!
— Да никуда я не поеду!
— Ну не хочешь в городе жить — давай я тебе домик куплю поближе. Поехали!
И тут Галя не выдержала. Подошла к мужчине, тронула за руку:
— Простите, я не хочу вмешиваться… Но, может, вы оставите Татьяну Петровну? Нам так хорошо живется с ней, правда! Она мне как родная. Здесь никто ее не обидит, я прошу вас!
— Но как же я без нее? — Мужчина внимательно посмотрел на Галю, затем на мать, вздохнул и махнул рукой. — Ладно, ставьте чайник.
На кухне Галя, сбиваясь, поведала Макару историю знакомства с его матерью. Несколько раз замирала, стараясь сдержать слезы, потом продолжала рассказ:
— У нас и курочки есть, и Мотька, и Маруська с котятами…
Макар снова посмотрел на мать, которая сейчас светилась от счастья:
— Ничего себе, сыночек!
Но Макар даже слушать не стал. Недели не прошло — приехал с машиной, полной стройматериалов, и сам взялся латать дом. Продуктов привез, сладостей много, которые Татьяна Петровна так любит. А еще поросенка — где, спрашивается, взял?
Только он стал частым гостем в доме Гали. А она и не против — понравился ей этот основательный мужчина. Но в этом боялась признаться даже себе.
А вот Татьяна Петровна ничего не боялась. Она видела все и даже чуть больше. Например, какие взгляды ее сын бросает на Галю. И подтолкнула этих двоих друг к другу, когда внезапно слегла, заставив их сблизиться в уходе за ней:
— Поженились бы что ли, а то какие-то гляделки играете! Ну словно дети малые! — проворчала она бодро и совсем весело, глотая лекарство, и сама же рассмеялась, забыв, что нужно больной притворяться.
Свадьба была скромной — только для своих. Днем праздничный обед, а вечером все дружно принимали роды у Мотьки, которая внезапно оказалась девочкой и ощенилась.
— А тебе-то когда, дочка? — хитро прищурилась Татьяна Петровна.
Галя тут же покраснела, а Макар рассмеялся:
— Все-то ты видишь, мама!
— Да скоро уже. Можешь начинать вязать пинетки, бабуля.
И Галя подумала, глядя на закат за окном: как странно все устроено в жизни. Казалось бы — потеряла все, осталась ни с чем. А обрела настоящую семью, дом, любовь. Иногда нужно потерять старое, чтобы найти новое. И оно оказывается гораздо лучше того, что было прежде.
— Я же говорила, с детьми не приходить! — подруга выпроводила нас со дня рождения