Дверь хлопнула так, что задрожали стёкла в серванте. Лиза вздрогнула, роняя тряпку в ведро с мыльной водой.
— Лиска! — заорал муж ещё с порога. — Есть что пожрать?
Едва переступив порог, Клим уже потянул носом, силясь уловить запах готовящейся еды. Но пахло в квартире хлоркой, пылью и какой-то затхлой сыростью. А вот аппетитными ароматами — и не пахло.
Мужчина скривился, недовольно вздохнул и направился к кухне. В дверях застыл под испепеляющим взглядом жены. На её лице читался немой вопрос, и Клим прекрасно понимал, о чём она думает. Улыбнулся виновато и кивнул.
— Жрать хочется, да? — процедила сквозь зубы Лиза, вскидывая тонкие брови. — Ну конечно. А как же иначе? Целый день на ногах провёл…
Она глянула на него с едкой насмешкой:
— А что, тебя там не покормили, что ли?
— Да ну ты, Лис, — замахал руками Клим. — Предлагали, конечно, но я отказался. Что ж я совсем уже стал — друзей объедать? У меня дома что, совсем ничего нет?
Лиза сжала кулаки так, что костяшки побелели.
— Дом есть, — тихо, но зло произнесла она, — а вот мужчины в нём нет. Чем тебя кормить прикажешь? Может, ты целый день на ногах потому, что работу искал? Или халтуру какую нашёл? Принёс, может, продуктов или хотя бы денег на них? Из чего мне тебе готовить?
— Ну, ну… — махнул рукой Клим. — Снова завелась…
— Ну да, завелась! — вскипела Лиза. — Потому что ты, голубчик, хорошо устроился! Ни помощи от тебя, ни толку — только и слышу: «Дай жрать!» А ты пойди и заработай!
Клим нахмурился, понизил голос:
— Лизок, ты это потише… Дети услышат.
— А пусть слышат! — не унималась жена. — У них отец — тунеядец и лентяй! На меня всё навесил и радуется, паразит!
Такие ссоры в их семье случались регулярно. Дети уже давно привыкли к родительским скандалам — слушали вполуха и не обращали особого внимания. Знали: поругаются предки, покричат друг на друга, а потом помирятся. Никуда они не денутся.
Клим сначала огрызался, потом клялся жене, что вот завтра, послезавтра начнёт активно искать работу. Несколько дней, а то и целую неделю ходил якобы на собеседования, а потом расслаблялся и жил беззаботно до следующего скандала.
Елизавета тоже покричит на мужа, покричит, даёт ему полотенцем в сердцах, а потом… потом верит на слово. Промолчит, когда поймёт, что снова соврал, и будет терпеть его лень, пока терпение не лопнет снова.
А уйти-то ей было попросту некуда. Квартира — мужнина, она сама без собственного жилья, идти некуда и не к кому. Зарплата небольшая, и всё, что получает, уходит на детей — продукты да коммуналка. Откладывать нечего. Уволиться — нереально, тогда вообще с голоду загнутся.
Вот и сидела, изредка высказывая мужу свои претензии. Обидно ей было, что на ней одной и дом, и семья висят. Она ведь, когда замуж шла, совсем по-другому себе брак представляла…
Ещё совсем молодая была тогда, Климу во всём верила. А он столько всего ей наобещал! «Квартира у нас уже есть, — говорил, — тебе полегче будет, не придётся по съёмным мыкаться». Сам тогда второе высшее получал, родители ему помогали, чтобы сыночка не отвлекался на такие «мелочи», как работа. А он и не отвлекался — учился, ходил на студенческие вечеринки, ездил с группой на экскурсии…
А потом Лиза забеременела. Случилось это как раз тогда, когда Клим диплом получил. Кто-то бы сказал — вовремя, но на деле оказалось, что очень даже нет.
Муж обещал обо всём позаботиться. Лиза поверила. Вот только не торопился он с заботой. Она уже в роддоме лежала, когда муженёк вспомнил, что теперь он отец. Рванул к родителям — отдохнуть «от всего этого стресса».
Лизу встретил с цветами и дома поклялся, что теперь их жизнь изменится к лучшему. Она так и не поняла, в какую сторону «к лучшему» — дома он стал появляться ещё реже.
Спасибо хоть свекровь со свёкром семью сына на произвол не бросили — приезжали, помогали чем могли, успокаивали невестку: «Ты уж потерпи нашего Климушку, он ещё остепенится…»
Думала даже прервать, грешным делом. Свёкры отговорили, муж в ноги упал, клялся, что лучшим мужем теперь станет и отцом.
Ага, как же! Сыновья уже в садик ходили, Лиза давно работала, свёкры постепенно стёрлись из их жизни, а Климушка всё с корешами время проводил. А потом приходил и басил: «Дай жрать!»
Лиза уже умаялась курицу на неделю растягивать, с детьми бегать, лампочки лишние выключать, хлеб из муки второго сорта печь. Устала так, что чуть не каждый день мужа грызть стала.
Клим тоже ведь не железный — слушал-слушал, а потом заявил:
— Лизок, ты давай отдохни, а то рядом с тобой уже находиться страшно. А мне предки звонили, сказали, по внукам соскучились. Вот мы с пацанами к ним поедем, а ты тут не скучай. Выспись хорошенько, развейся там… ну, не знаю.
Лиза, конечно, была в шоке, что её с собой не зовут. Но потом, обдумав всё, решила — так даже и лучше. У неё хоть время свободное появится, отдохнёт от детей, от мужа.
Проводила их рано утром в субботу на автобус, расцеловала, ручкой помахала и домой вернулась. Хотела было спать лечь, но окинула взглядом квартиру… Собирались спешно, и бардак был такой, словно Мамай прошёл. Вещи разбросаны, посуда после завтрака не вымыта.
Вздохнула и закатала рукава. Решила воспользоваться тем, что дома одна, и устроить генеральную уборку.
Мыла, тёрла, мела до самого обеда. Потом заварила себе чай, присела за стол, снова окинула квартиру взглядом… И только вздохнула. Вроде убирала, а лучше и не стало. Ремонт древний, всё на ладан дышит — сколько ни убирай, а вид не меняется.
Взгляд зацепился за батареи — старые чугунные. Как же давно они не красились! Ржавчина уже проступает. Лиза столько раз просила Клима этим заняться, даже краску купила специально. Он обещал, но руки так и не доходили — всё ему некогда.
Решительно поднялась со своего места, полезла в кладовку, нашла там клеёнку, расстелила под батареей. Раз уж взялась порядки наводить, то и батареями займётся.
Первую покрасила быстро, а вот со второй не заладилось. Лиза только тряпку схватила, чтобы батарею обтереть, как наткнулась на какой-то странный свёрток.
— Ах ты, паразит! — сразу догадалась, что нашла заначку мужа.
И тут злость взяла — что она, проклятая, пашет, а он заначки прячет! Достала свёрток, развернула… И обомлела.
Были там, конечно, и деньги, но не они поразили женщину. В пакете вместе с деньгами лежал небольшой золотой слиток. А ещё — зубы. Целый мешочек золотых зубов.
Лиза, как увидела, сразу же отбросила находку от себя. Не к месту вспомнилась одежда мужа, когда он с посиделок с друзьями возвращался — обувь вечно в грязи, штаны испачканы, рукава…
Лиза помотала головой, а потом решительно встала, нашла телефон и набрала номер мужа.
— Лис? Ты что звонишь? Мы ещё только приехали недавно…
— Да вот звоню узнать, как ты спишь-то по ночам? Кошмары тебя не мучают? Я тут батареи взялась красить… Есть что-то, что мне объяснить нужно?
В трубке повисла тишина. Наконец Клим прочистил горло, произнёс:
— На место положи и забудь, что видела.
— Э, нет, дорогой! Хватит! Ты мне объясни, пожалуйста. Иначе я не ручаюсь за свои действия.
— Ну и что ты хочешь услышать? — сорвался на крик мужчина.
— Правду-матушку!
— Ну ладно! Копаем мы с мужиками в морге. За копеечку покупаем. Ну и что с того? Чем тебе не заработок?
Лиза опешила.
— Заработок, значит? Да? А где же деньги с твоего этого заработка? Ты, значит, денежки имеешь, а я детей корми… И тебя! В общем, так, Клим: сейчас детей оставляешь родителям, а сам чтобы к вечеру был дома. Тебе понятно? Иначе на развод подам! Хватит с меня! Я терпела мужа-тунеядца и тянула семью на себе — и детей, и дом. Но жить с таким беспринципным человеком я больше не собираюсь! Да мне теперь даже видеть тебя не хочется!
Повезло Лизе, что Клим был мягкохарактерным. Приехал, как она и приказала, в глаза ей не смотрел и отговаривать не пытался. Даже предложил квартиру разменять, чтобы она с детьми не искала, где жить.
Лиза согласилась. А почему бы и нет? Дети останутся с ней, и ответственность за них — тоже. На алименты ещё подала, и Климу пришлось всё же устроиться на работу.
О том, продолжает ли бывший муж своё чёрное дело, она не знала и, честно говоря, знать не хотела. И даже вспоминать себе о том, что видела, запретила. Для неё это было ужасно — именно это стало решающим фактором в разводе.
Конечно, одной с детьми было нелегко. Но, взвесив всё, женщина поняла — не тяжелее, чем с мужем. Так по крайней мере она кормила на один рот меньше. И это уже был огромный плюс.
Прошло время. Лиза устроилась на лучшую работу, дети подросли и стали помогать по дому. А главное — она снова могла смотреть на себя в зеркало без стыда. Больше не было рядом человека, который зарабатывал деньги таким жутким способом.
И хотя жизнь была нелёгкой, зато она была честной. А это, как оказалось, стоило всех трудностей на свете.
Папа твой от нас ушел