— Сама же видишь, какие времена тяжелые, — недовольно произнесла Евгения Максимовна, — а от тебя даже помощи нет! И какая ты после этого дочь?
— Самостоятельная, — ответила Кристина. – Чего и вам желаю!
— Бессовестная! – сказала Евгения Максимовна. – И это после того, как я тебя вырастила!
— Так, мать-героиня местного масштаба, хватит мне тут на жалость давить! Ты еще скажи, что вы все нищенствуете и только с милостыни живете! – фыркнула Кристина.
— А ты могла бы и совесть иметь! – поморщилась Евгения Максимовна – Нет бы, приехала, по хозяйству помогла! Спросила бы, чем ты еще помочь можешь! А тебя же не дождешься! Так и не дозовешься! Пропадать будем, а тебе без разницы!
— Мама, давай честно, — Кристина покачала головой. – Вам еще до «пропадать» очень и очень далеко!
— Это видимость! – воскликнула Евгения Максимовна. – Из последних сил стараемся выглядеть прилично!
— Поэтому у Ольки телефон за пятьдесят тысяч? – Кристина кивнула на телефон сестры, что лежал на зарядке. – Я хоть и работаю, а такой себе позволить не могу!
— Это подарок! – спохватилась Евгения Максимовна.
— Ну, а я не такая щедрая, чтобы дорогие подарки делать, — Кристина вернулась к основной теме своего визита. – Мне нужны деньги на открытие бизнеса. Поэтому квартиру я буду продавать!
— Совести у тебя нет! – взвизгнула Евгения Максимовна. – А нам всем, что, на улицу идти?
— А вот прибедняться не надо! – Кристина погрозила пальцем. – У тебя есть своя квартира!
— Однушка! – воскликнула Евгения Максимовна. – Мы ее сдаем, чтобы ноги не протянуть!
— И дом в деревне, — добавила Кристина.
— Это дача! Мы с того огорода кормимся! – чуть ли не в припадке, произнесла Евгения Максимовна.
— Кормитесь вы не с огорода, а со сдачи самой дачи! И сдаете ее круглый год! – заметила Кристина. – Поэтому врать не надо!
— Да, что ты за дочь-то такая! – Евгения Максимовна ударилась в слезы. – Мамочку родную с сестричками на улицу гонишь! Из дома родного! А мы ж тут всю жизнь прожили!
И теперь нас с корнем рвешь! От родных стен отрываешь! А времена-то такие тяжелые! И ты, нет, чтобы помочь, дома нас лишаешь!
Кристина смотрела на слезы матери и не верила ни единой слезинке. Но, приличия ради, послушала причитания и обвинения мамы какое-то время.
Еще и сестры повысовывались из комнат, чтобы послушать, чего это мать горло дерет.
Увидев Кристину, лица у них стали брезгливо-неприязненные. Но говорить ничего не стали.
— Старшая дочь ты у меня! На тебя же надеялась, что не оставишь маму! Поможешь и поддержишь!
А ты маму родную, да сестричек маленьких, на улицу! Под дождь! Под снег! Всем ветрам на растерзание!
Но, сколько бы Евгения Максимовна не причитала, Кристина даже глазом не моргнула, чтобы показать, что это ее хоть как-то трогает.
А когда ей завывания надоели, она спокойно произнесла:
— Интересно, если бы я не узнала, что эта квартира принадлежит мне, ты хоть когда-нибудь мне сказала об этом?
Евгения Максимовна замолчала так резко, будто мешком огрели.
— Так я и думала, — кивнула Кристина.
В каком возрасте и как начинать взрослую жизнь молодой человек, как правило, решает не сам, а действует, исходя из обстоятельств.
Иные родители не отпускают детей очень долго, нанося вред постоянной опекой, но зато давая возможность не только выучиться, но и встать на ноги.
А некоторые отпускают со скрипом. Понимают, что взрослая самостоятельная жизнь зовет, и главное не навредить. Хотя помогают еще долгое время.
Бывает и такое, что родители выпроваживают чадушко во взрослую жизнь, рассчитывая, что теперь любимый ребенок будет их содержать и обеспечивать.
А бывает, как произошло у Кристины.
Она и рада была бы остаться в родной квартире с мамой и сестрами. Но у мамы появился мужчина, который недвусмысленно стал облизываться на старшую дочь.
Кристина намекнула маме, что его чувства неискренни, но Евгении Максимовне слова дочери показались проявлением ревности, поэтому дочь она отругала и потребовала не придумывать глупостей.
Но не только в этом было дело. Мамин мужчина, как бы это странно не звучало, тоже занимал место. И отношения у них были… в общем, отношения были, поэтому жили они в комнате вдвоем! А три дочки Евгении Максимовны делили две оставшиеся комнаты.
Кристине, как старшей, полагалась собственная комната, чтобы младшие сестры не ворошились в ее вещах. И это всех устроило.
Но Евгения Максимовна соблаговолила родить еще одну дочь. И это стало, мягко говоря, сюрпризом. Как бы, куда? Зачем? Ан-нет! Для любимого мужчины постаралась.
Шум, гам, крики, истерики! Ах, да! И еще детский плачь! А в итоге одну из комнат, что занимали дочери, было решено отдать новорожденной! А всех старших дочерей поселить в одной.
Кристине откровенно стало негде жить! А сохранность хоть чего-нибудь уже не гарантировал никто.
За две недели, пока Кристина принимала совместное проживание с сестрами, она лишилась косметики, а часть вещей было испорчено, потому что сестрички поиграли в модниц.
И рада была бы она остаться, но пришлось уходить.
— Но ты о нас-то не забывай! – напутствовала Евгения Максимовна дочь. – Помни, откуда ты вышла! Тут наши корни!
— Конечно, мама, — ответила Кристина.
— Я в том смысле, что ты, как устроишься и окрепнешь, могла бы нам и помогать! И я настаиваю на этом! Видишь же, как нам сложно!
А видела Кристина, что любимый мамин мужчина работать не умел, не хотел и не собирался! А подходы к холодильнику делал регулярно. И еще требовал уважения и прочих радостей жизни!
Во взрослую жизнь Кристина уходила без тыла, без поддержки, а еще с требованием, что она должна будет помогать!
Взрослая жизнь приняла Кристину и сдавила в своих объятиях изо всех сил. Надо было как-то выжить.
Это еще хорошо, что Кристина не питала глупых надежд и после девятого класса пошла учиться на медсестру, а не мечтала о высшем образовании после одиннадцати.
Пошла бы она в институт, сейчас бы перешла на третий курс! И точно бы пропала.
А так у нее и диплом был, и кое-какая работа: регистратором в поликлинике.
Снятая койка в общежитии обеспечила ночлег, работа – кое-какую еду, а большее…
Работа в поликлинике с восьми и до девятнадцати, а потому Кристина нашла подработку посудомойкой в ресторане.
А мама постоянно названивала, требовала заскочить, чтобы помочь с уборкой, готовкой, и маленькой сестрой. Да и старшим бы помочь не мешало! И нет ли у Кристины денег, потому что и самой маме не мешало бы подкинуть!
— Денег нет, времени тоже! – отказывалась Кристина.
И рада была, что врать не пришлось.
Проработав так несколько лет, Кристина поняла, что не живет, а выживает. Постоянно нужно крутиться, как белка в колесе. И, если она хоть на миг остановится, сквозняк в кошельке моментом ее подстегнет!
Она до ужаса боялась, что что-то случится. Не дай Бог, заболеет, или случится несчастный случай, или что угодно, что выведет ее из строя хотя бы на несколько дней.
Несчастные случаи пока обходили стороной, а вот счастливый произошел.
— Кристинка, ты ж медсестра! – согнувшись пополам, простонала соседка по общежитию. – Спину мне скрутило, сделай хоть что-нибудь!
А в подготовке медсестер идет факультативом массаж. Так Кристина на всякий случай прошла и его. И вот он пригодился.
— Доползай до кровати, — сказала Кристина, — попробуем что-то сделать.
У регистратора руки – не самое сильное место. А вот у посудомойки…
— Ну и лапищи у тебя! – с одобрением сказала соседка. – Прямо душу наизнанку выворачиваешь!
А на следующий день Кристину поджидало четверо. Прямо у дверей комнаты стояли.
— Спасай! – хором произнесли двое мужчин, женщина и старичок с первого этажа.
— Мне на работу, — опешила Кристина.
У нее был час, чтобы сполоснуться, перекусить и бежать в ресторан.
— Так мы ж не за просто так! – сказал старичок. – По пятьсот рубликов отстегнем!
Две тысячи за полтора часа работы показались Кристине сказочным богатством. А тут еще соседка сказала:
— Ты на завтра вообще ничего не планируй! Я у себя на работе сказала, так завтра к тебе человек пятнадцать должны прийти!
— А работа? – опешила Кристина.
— Скажи, что заболела, — отмахнулась соседка.
По итогу дня – семь с половиной тысяч и ноющая усталость в руках.
Кристине было о чем подумать. Оказывается, массажисты зарабатывают! Чем Кристина хуже?
Умный интернет, к которому Кристина пошла за советами, к полезной информации поделился еще последствиями незаконной предпринимательской деятельности.
— Надо сразу легально, иначе будет кисло, — поняла Кристина.
В итоге она посчитала, сколько надо на все аренды, оборудование, сертификаты, разрешения и прочее, и вышла сумма. Нет, даже так: «Сумма!» И где ее еще взять, как не в кредит?
Банковский работник, молодой парень, заполняя бумаги, с невозмутимым деловым видом поинтересовался:
— Поручителей у вас нет. Так под обеспечение кредита вы будете использовать квартиру или долю в доме?
Кристина смотрела на работника банка и в полном непонимании хлопала глазами.
— Ка-какая к-квартира? – заикаясь, спросила она.
— Вот! – он развернул монитор. – У вас в собственности квартира по адресу… и доля в частном доме, который находится в деревне …
Адрес квартиры Кристина узнала. Она там жила, пока не съехала. И в которой остались мама с сестрами. А про дом она не знала ничего.
— П-простите, мне нужно подумать, — Кристина вытащила телефон и сфотографировала экран монитора.
Найти в общежитии человека, который может найти информацию не так сложно, как кажется на первый взгляд. Да, там проживает не элита. Но у простых и очень простых есть друзья, родственники, знакомые, одноклассники, сослуживцы.
Неделя ожидания увенчалась успехом, а Кристина пришла в еще большее замешательство.
А информации нарыли много. Даже каких-то свидетелей нашли, которые много интересного рассказали. И про квартиру, и про дом в дерене, и про вторую квартиру.
Много интересного!
Вот Кристина и поехала к маме, чтобы все точки над «и» расставить.
Кристина смотрела на маму с легкой улыбкой на губах. Забавно было видеть ее растерянность. Всегда такой властной, строгой. А тут, глазки бегают, испарина на лице… Продлилось это недолго.
— Что ты тут стоишь и улыбаешься? – прокричала Евгения Максимовна. – Думаешь, самая умная? А вот и нет! Съехала ты, а мы остались! Наша это теперь квартира! Мы тут живем! И все соседи подтвердят, что мы тут жильцы, а ты вообще – посторонняя!
— И это вполне ожидаемо, — произнесла Кристина. – А я все понять не могла, почему ты ко мне так относишься! Всегда я у тебя была на последнем месте.
— Ой, что ты там понять могла! – презрительно воскликнула Евгения Максимовна.
— А знаешь, — Кристина произнесла задумчиво, — оказывается, еще живы те, кто помнят моего отца! И бабушку мою помнят! И эти люди любят пообщаться! А я такая благодарная слушательница…
Евгения Максимовна побледнела.
— И тебя они помнят! Папина тетка до сих пор жива!
— Ты ничего не докажешь! – истерически взвизгнув, выкрикнула Евгения Максимовна. – Убирайся! Нет у меня больше дочери!
— Как ожидаемо, — Кристина покачала головой. – Как это от тебя ожидаемо…
— Проваливай! – Евгения Максимовна перешла на ультразвук.
— Не получится, — ответила Кристина. – Ничего у тебя больше не получится! А вот ты за все ответишь!
Истерика Евгении Максимовны раз.билась о хладнокровную решимость дочери…
Свекровь теперь с невесткой не церемонилась