— Геночка, на следующий платёж у нас уже нет денег, и занять не знаю у кого, — жалобно посмотрела на него Вера. — А тут мы вообще ипотеку закрыть сможем, и ты работу спокойно будешь искать…
Муж сдался через пару дней.
Добротой и наивностью Веры пользовались все, кому не лень — и в школе, и в училище, и на работе.
А она, казалось, этого не замечала, жила себе спокойно, трудясь продавцом в магазине рукоделия, а в свободное время подрабатывая швеёй на дому.
Впрочем, именно эти качества привлекли в ней молодого юриста Дмитрия, с которым они поженились, когда Вере было 22 года.
Ещё через год у них родился сын Арсений, и следующие четыре года всё у молодой семьи было прекрасно.
По крайней мере, так считала Вера, поэтому слова мужа прозвучали для неё совершенно неожиданно.
— Прости, я полюбил другую, — заявил однажды Дмитрий. — Да и тебе нужен по жизни кто-то попроще, с таким же… спокойным темпераментом, как у тебя.
— Конечно, — согласно кивнула она, — как скажешь.
Безусловно, ей совсем не хотелось разводиться, но если Димочке так лучше, то она должна ему помочь стать счастливее!
— Я буду платить алименты, да и вообще помогать, — с жалостью глядя на неё, сказал муж. Вот ведь блаженная — даже тут скан.дал не устроила!
Развелись они быстро, и Вера переехала в «однушку» матери, доставшуюся ей по наследству.
Теперь вся её жизнь была посвящена любимому Сенечке, который очень скучал по отцу первое время.
Дмитрий исправно платил алименты, а вот с сыном встречался не слишком часто — много работы, и новая жена. Вера всё понимала.
А спустя год она познакомилась с Геннадием, который практически сразу поселился у них с Арсением.
— Тесновато тут у нас, — однажды вздохнул сожитель. — Давай ипотеку что ли возьмём? Зарплата у меня нормальная, ты тоже работаешь — думаю, потянем. Всё не придётся тесниться на 30 «квадратах».
— Как скажешь, Геночка, — Вера, как обычно, возражать не стала.
Ради этой ипотеки они даже зарегистрировали брак и вскоре переехали в «двушку». А потом глава семьи потерял работу, да не просто так, а едва в тюрьму не попал.
— Подставили меня! Понимаешь? Подставили! — возмущался Геннадий, лишившись места прораба.
— Геночка, ты так не переживай. Всё будет хорошо, найдёшь другую работу, — уговаривала его Вера.
Но с новой работой возникли проблемы. Муж никак не хотел «опускаться» до какого-нибудь монтажника или, упаси бог, отделочника, а больше ничего не находилось.
Накоплений у семьи особо не было, поэтому серьёзные финансовые трудности они ощутили уже через пару месяцев.
Геннадий злился, срывался на Веру, но на какую-либо работу так и не вышел.
Стало понятно, что квартиры они вполне себе могут лишиться, и тут Вера случайно встретила на улице старую знакомую, которая мимоходом ей рассказала о том, что её соседи ищут суррогатную мать.
— Жалко Ирку, — покачала головой приятельница, — так уж она своего Алёшеньку любит, а родить уж 10 лет не может.
Два ЭКО безуспешно сделала — врачи сказали, что больше нельзя. Боится она, что он к другой уйдёт.
Вот решили суррогатную мать нанять, да только надёжного человека ищут — пока никак не найдут.
— Бедные, — сочувственно вздохнула Вера.
— Слушай, а ты не хочешь им помочь? — вдруг воодушевилась знакомая. — Я-то точно знаю, что ты женщина порядочная, не подведёшь…
И денег заодно заработаешь. Они, конечно, не богачи, но полтора миллиона обещают, я слышала.
Геннадий эту идею сначала категорически отверг.
— Ещё чего не хватало! Устроюсь я на работу скоро!
— Геночка, на следующий платёж у нас уже нет денег, и занять не знаю у кого, — жалобно посмотрела на него Вера. — А тут мы вообще ипотеку закрыть сможем, и ты работу спокойно будешь искать…
Муж сдался через пару дней. Были, конечно, у неё опасения, что не подойдёт она супругам, но всё сложилось прекрасно.
Ирина и Алексей оказались замечательными людьми, Вера подошла им по всем параметрам.
Полученным авансом супруги смогли закрыть несколько платежей по ипотеке, и дышать в финансовом плане им стало легче.
Геннадий всё же устроился на работу. Беременность Вера переносила довольно легко, «работодатели» помогали ей во всём, но не надоедали, и всё, казалось, должно было закончиться хорошо.
Всё изменилось, когда до родов Вере оставался всего лишь месяц.
— Мы расторгаем договор, — Ирина, в последние месяцы выглядевшая совершенно довольной жизнью, говорила сухо и отводила глаза.
— Что? Почему? — изумилась Вера.
— Мы с Алексеем разводимся, и ребёнок нам больше не нужен.
— Но как же?..
— Ты не переживай, — немного теплее заговорила Ирина, — деньги ты все получишь, но ребёнка мы забирать не будем.
Можешь отдать его в детдом, можешь оставить себе — как хочешь.
— Да вы что?! — Вера, наверное, впервые в жизни вышла из себя. — Это что вам, игрушка?! Какой детдом?!
И себе я оставить не могу! Мы так не договаривались.
— Извини, но так получилось.
Вернувшийся с работы Геннадий перепугался, застав рыдающую жену, и еле добился от неё причины слёз.
— Господи… Я думал, и правда что-то случилось, — в итоге вздохнул он с облегчением. — Но если деньги они заплатят, то чего ты ревёшь?
Да пусть только попробуют не заплатить — мы в суде с них ещё больше стрясём!
— Ты что, правда не понимаешь? — изумлённо посмотрела на него Вера. — Это же маленький человечек, живой, а вы рассуждаете, как…
— Это всё слюни−сопли, — оборвал её муж, — нужно рассуждать здраво. Или ты собралась оставить его себе?
— Её… — поправила она его. — Если помнишь, родить я должна девочку. И да, если они её не заберут, она останется с нами.
Пришёл черёд изумляться Геннадию. Он никогда не видел свою жену такой решительной.
Да он даже представить себе не мог, что она способна на какие-то серьёзные поступки, и может твёрдо стоять на своей позиции!
А она могла. Ради Лизочки (она уже дала имя девочке), ради этого маленького человечка, который ни в чём не виноват, и не должен расти в детдоме!
Муж зря надеялся, что она передумает. Родив в положенный срок здоровую девочку, Вера записала её на себя.
Только ей не удалось уговорить Геннадия стать Лизе официальным отцом.
— Я ещё с ума не сошёл! — буркнул он. — Хоть кто-то в нашей семье должен сохранять благоразумие.
Ирина и Алексей честно выплатили им оставшиеся деньги ещё до родов, и исчезли из их поля зрения.
Вера отправила несостоявшимся родителям фото их малышки — может, сейчас их сердце дрогнет? — но в ответ тишина.
— Это уж.ас, конечно, — вздохнула та самая приятельница, что когда-то свела Веру с супругами, — не дождался Лёшка рождения ребёнка, другого завёл раньше.
Оказывается, он уже давно с другой встречался — вот та и родила на полтора месяца раньше тебя.
— Зачем они тогда вообще всё это затевали?
— Так он поздно узнал, что л..ница беременна, а потом решил, что Ирина ребёнка их общего себе оставит. Она же хотела… А оно вот видишь как?..
— Вижу.
Верин муж тоже ушёл.
— Я не собираюсь воспитывать и кормить ещё одного чужого ребёнка, — заявил Геннадий. — Достаточно, что я тебя взял замуж с мальчишкой. Нечего мне всех детей в округе вешать на шею!
— Взял меня, значит, разведёнку с ребёнком… — спокойно констатировала Вера, а потом вдруг сверкнула глазами: — Зря старался! Мы и без тебя прекрасно проживём! Вон бог, вон порог!
С рождением Лизочки она сильно изменилась — стала твёрже, увереннее в себе, что замечали все вокруг.
Только вот муж, видно, эти изменения пропустил, поэтому и поверить не мог, что она променяет его на «всех детей в округе».
Бывший первый муж тоже сильно удивился, услышав её просьбу помочь с разводом.
— Мне нужна эта квартира, — твёрдо заявила ему Вера. — Она моя. Мой первоначальный взнос, мои деньги за беременность — почти всю её оплатила я. Помоги мне.
— Общее имущество… Судиться долго и дорого… — Дмитрий подбирал слова, чтобы отказать, но под её упрямым взглядом сдался. — Ладно, я попробую.
Как именно он договаривался с Геннадием, Вера не уточняла. Вроде бы бывший муж, у которого уже родился второй ребёнок, заплатил Гене какие-то отступные — в этой же квартире будет жить и Арсений.
Так что, вопрос с жильём был решён. Как ни тяжело было Вере одной с двумя детьми, она ни разу не пожалела о своём решении. Только иногда позволяла себе всплакнуть ночью от усталости и безденежья…
— Прости меня, — вместо приветствия выпала Ирина, неожиданно появившаяся на пороге спустя семь месяцев после их последней встречи. — Я д..ра! Иди.от ка! Я проклинаю себя каждый день! — и разрыдалась.
— Проходи, — Вера почему-то даже не удивилась появлению этой гостьи.
— Когда Алексей мне во всём признался, я жить не хотела, — позже поведала Ирина. — Я дышать не могла и даже думать о том, чтобы растить от него ребёнка, тоже не могла.
Я всех ненавидела, включая себя. Понимаешь? Нет! Ты не должна этого понимать. Просто поверь мне и прости, если сможешь.
Вера продолжает растить Арсения и Лизу, только теперь у них нет практически никаких проблем — Ирина помогает им изо всех сил, в том числе деньгами.
Неродная дочь