Женский бунт
Женя сидела перед компьютером, сосредоточенно стуча пальцами по клавиатуре. Её внимание было полностью поглощено работой, и она совершенно не замечала того, что происходило вокруг. А происходило в этот момент нечто странное, не поддающееся никакой логике.
К ним в гости как раз наведалась свекровь — Антонина Николаевна. Женя, конечно, сразу предупредила её:
— Вы извините, мне нужно срочно закончить работу, — и, разумеется, заварила чай, усадила гостью за стол, даже сладости положила на блюдечко. — Вы пока угощайтесь, а я быстренько закончу. Не хочу откладывать на потом.
И вот, пока она мирно печатала, на кухне разгорался нешуточный спор. Свекровь почему-то вдруг оскорбилась таким «пренебрежительным» отношением невестки к её персоне и решила высказать своё недовольство сыну.
— Филипп, я не понимаю! — всплеснула руками Антонина Николаевна. — Неужели нельзя отложить своё занятие и по-человечески принять меня? Куда ты смотришь? Ты говорил, твоя жена приличная женщина, а я пока вижу карьеристку, толку с которой ноль!
Мужчина претензии матери не понял:
— Ну что ты, мама… Женя работает. Вот сейчас закончит и присоединится к нам. Что не так?
— Да ты огляди, сыночек, что не так! Да всё не так! — свекровь театрально повела рукой. — В раковине вон посуда немытая, а на столе крошки!
Она демонстративно провела ладонью по клеёнке и смахнула невидимый сор.
— Не спорю, в ванной стирка лежит… Да-да! На ком же ты женился, сынок? Я растила сына не подкаблучником! Ты клялся, что твоя жена первоклассная хозяйка!
Филипп нахмурился. Следуя взглядом за пальцем матери, который указывал на «недостатки», он становился всё мрачнее с каждой минутой.
— Ну что ж ты молчишь? — не унималась мать. — Расскажи мне, почему ты ничего не предпринимаешь? Поговори с ней! Она женщина, а ты мужчина! Пусть занимается своей работой в свободное от домашних дел время!
В этот момент на кухню вошла Евгения, и разговор тут же перешёл в другое русло. Свекровь улыбалась так приторно, словно это не она минуту назад распекала невестку.
— Я восхищаюсь твоей энергией! — пропела Антонина Николаевна медовым голосом. — Я бы дома, наверное, и закисла, а ты молодец, работаешь, не жалуешься, ещё и деньги зарабатываешь!
Филипп в недоумении посмотрел на мать, но та ощутимо пнула его под столом, и он перевёл мрачный взгляд на супругу.
— Что, опять зуб? — участливо спросила Женя, заметив, что муж смотрит на неё как-то странно. Она встала и подала таблетку: — Филь, ну сходил бы ты к врачу, ну чего ж ты мучаешься? Антонина Николаевна, ну хоть вы ему скажите! Я уже столько раз просила, он меня не слушает, ест горстями таблетки, но к врачу не идёт.
Свекровь активно закивала:
— Сынок, ну ведь Женечка дело говорит! Зубы нужно беречь. Давай сегодня и сходишь. Меня как раз проведёшь, а то что-то я засиделась у вас. Да и у Евгении, наверное, дел невпроворот. Пошли!
Простившись с невесткой, Антонина покинула квартиру сына.
— Мам, ну какой зубник? Ты чего меня в выходной из дома вытащила? — Филя был недоволен. И если ранее зуб не болел, то сейчас начал ныть, словно жена сглазила.
— А потому что я даже спорить с твоей женой не хочу! — отрезала мать. — Зуб-то и правда у тебя сломан, нужно починить. Всё ещё не понимаю, как ты так умудрился. Это же надо было так упасть, чтобы его сломать!
Филипп хмыкнул, но промолчал. Правду о том, как он лишился половины переднего зуба, не знала даже мама. А всё потому, что никакое это было не падение, как он всем рассказывал. Зуб ему выбила его бывшая жена, Зойка. Вот зараза! Когда он вещи собирал и ляпнул что-то непотребное про неё, она с ним не церемонилась — схватила половник и заехала так, что Филя выплюнул зуб. Но матери такого не расскажешь, нынешней жене — и подавно. Вот он и придумал легенду, что когда шёл с сумкой с вещами, на льду поехал и упал.
Но зуб — это только цветочки. Свою бывшую Филипп ненавидел всеми фибрами души. Эта женщина изрядно попила у него крови. Да и денег вытянула немало. Эта мегера не боялась ничего и в драку вступала всегда, стоило мужчине только замахнуться на неё.
Да, он считал, что женщину необходимо «воспитывать», и воспитание это должно быть жёстким, чтобы с раза доходило, что можно, а что нельзя. Впрочем, именно поэтому они и развелись: Филипп хотел покладистую женщину рядом, а жена противилась этому. Да ещё и сдачи давала, сына воспитывать ему не позволяла так, как ему хочется.
«Пацан должен знать, что такое ремень, а не реветь, как баба, по поводу и без!» — говорил он ей. — «Да что ты с ним носишься! Дай мне заняться его воспитанием, и я тогда выращу мужика!»
Жена ему этого не позволила, а потом был развод. Теперь Филипп видел сына в редкие выходные и отсчитывал ежемесячно нехилые алименты, что тоже не добавляло радости в его и без того не всегда благостное настроение.
Сегодня настроение было тоже хуже некуда. Мало того, что мать накапала на мозг касательно Женьки, так ещё и бывшая перед этим позвонила и потребовала встречи. На что, впрочем, мужчина не согласился. Он знал, о чём хочет поговорить бывшая жена. Ещё не хватало, чтобы она ему морали читала или угрожала! И вообще, он давно подумывал о том, чтобы скрыть часть доходов. Надоело ему делиться зарплатой с сыном. Он общего языка с ним так и не нашёл и считал, что не имеет смысла вкладываться в ребёнка, который его разочаровал.
К врачу Филипп так и не пошёл, провёл мать, после зашёл в пивную, выпил бокальчик пенного, немного посидел, посмотрел футбол. Разочаровался, что команда, за которую он болел, проиграла, и отправился домой.
А дома его встретил запах горелого и растрёпанная супруга с виноватым лицом.
— Филь, ужин придётся подождать… Ты сильно голодный? Может, я тебе пельмешек пока сварю по-быстрому?
— Не понял! А ты чем всё время занималась, пока меня не было?!
— Да я прибиралась, потом решила ужин приготовить, но, понимаешь, начальник позвонил и сказал, в документе ошибка. Я, видимо, невнимательно проверила. Ну, в общем, пришлось переделывать. И так получилось, что я совсем забыла про эти котлеты, ну они… немножко пригорели.
Женя миролюбиво улыбнулась, развела руками и потянулась к мужу, чтобы поцеловать. Они были женаты всего полгода, переживали тот период, когда хочется постоянно быть вместе, прикасаться друг к другу, романтики и нежности.
Но сегодня Филипп не был в настроении, а потому грубо оттолкнул супругу, а потом и вовсе замахнулся.
Женя отпрянула. Глаза её сперва расширились от удивления, а потом сузились.
— Филипп, ты забываешься! — процедила она сквозь зубы. — Не смей меня толкать! И чего это ты руками машешь? Что за муха тебя укусила?
Мужчина осклабился, а потом двинулся на жену:
— А ты мне ещё условия какие-то ставить будешь, да?! Ты, дрянь, меня перед матерью опозорила! В квартире бардак, ты в своём компьютере! Ещё и без ужина меня решила оставить?! Ты думала, я спущу это на тормозах?!
Женя застыла, непонимающе глядя на мужа.
— Вот сейчас всыплю тебе за пригоревшие котлеты, чтоб знала! А завтра, если не накосячишь, то добавлю, так, для профилактики, получишь!
Руки Филиппа потянулись к штанам, чтобы снять ремень и отходить им жёнушку. Вот только завершить начатое он так и не успел. За его спиной вдруг распахнулась входная дверь, и в квартиру влетел ураган — по-другому не скажешь.
Бывшая жена Фили на ходу замахнулась и влепила мужчине пощёчину, после чего она ловко потянула за расстёгнутый ремень его брюк и выдернула его из штанов. А пока Филя пытался прийти в себя от такого поворота, она принялась метелить его куда попало, пряжкой:
— Поднял руку на моего ребёнка?! Посмел! Сына обидеть! Наговорил ему такого бреда, что мне два часа пришлось его успокаивать! Да как ты посмел?! Я тебе как отцу позволила взять его на день к матери, а ты что натворил?! Да ты мне за каждый синячок на его теле ответишь по закону! До пенсии у меня будешь компенсацию сыну выплачивать!
Тут же и Евгения начала понимать, что произошло. Мало того, что муж только что хотел избить её, так он ещё, оказывается, сына ударил! Она, конечно, слышала, что у него с первой женой отношения не сложились, но слышала только версию мужа и свекрови и до поры верила ему. Сейчас же эта вера пошатнулась, и ещё вспыхнула такая обида и злость, что даже руки зачесались.
Недолго думая, схватила она веник и присоединилась к своей предшественнице. Вместе они, костеря и матеря мужчину, (чего уж греха таить) оттеснили его вглубь квартиры. Удары сыпались на голову Филиппа с такой скоростью, что он не успевал отбиваться и прикрываться. Казалось, его бьют хилы, бонки, а не компания мужиков.
Чтобы спастись от этого нападения, мужчина не придумал ничего лучше, чем сигануть в открытое окно. Благо был первый этаж, и окошко открыто на проветривание, вероятно, чтобы из квартиры вышел запах гари от сгоревшего ужина.
Вслед за ним из окна полетели его вещи. Женщины кидали прицельно, и то, что потяжелее.
Филя и рад бы скрыться, но прыжок из окна вышел не самым удачным. В самый ответственный момент его подвели лишившиеся ремня штаны — они позорным образом съехали на щиколотки, и мужчина вместо ловкого прыжка совершил кульбит через подоконник, свалился в кусты, да там и сидел, наблюдая, как колышутся его портки на внешнем карнизе.
И он всё не мог понять… Да, он ударил сына ремнём, но за дело и даже его мама одобрила — ребёнок пролил суп, а затем отказался доедать, капризничал, за что и получил. Но Евгения?!
— Она-то его за что?! — бормотал он. — Я же даже пальцем к ней не успел притронуться! Истерички! — гаркнул он в открытое окно и пригрозил кулаком из кустов.
На его крик из окна показалась жена:
— Ой, я разведусь с тобой, чокнутый! Я для неё всё, а она…
— А она умная! — высунулась голова бывшей. — Ты, Филя, язык-то прикуси, не то мы сейчас выйдем вдвоём! Помалкивай и лучше вообще катись к своей мамаше! И жди повестку в суд. За сына ты ответишь мне по полной! Ещё одну — на развод — тоже жди, подам! — обернулась она к Евгении и захлопнула окно.
Только после этого он выбрался из кустов и, опасливо озираясь по сторонам, снял штаны с карниза, надел и вздохнул. Сквозило где-то в районе филея. Он повертелся, обнаружил дырку, прикрыл рукой и рысцой посеменил к матери, где под её ахи рассказал байку, выдуманную по дороге:
— Да я шёл к твоему стоматологу, а там в подворотне бомжи какие-то напали… Еле отбился. Вот к тебе пришёл, потому что права ты! Женька — никудышная жена. Разведусь с ней! И вообще, я понял, что лучше тебя женщины в моей жизни не будет! Никто не любит меня так сильно, как ты, мама!
Мать умильно вздохнула, утёрла слезу и повела сына переодеваться, причитая при этом о том, как же не везёт сыночку с этими «бабьём».
А пока Филипп находил утешение в материнских объятиях, две женщины, так неожиданно ставшие союзницами, сидели на кухне у раскрытого окна и пили чай.
— Знаешь, Зоя, а ведь я не думала, что всё так обернётся, — вздохнула Женя, глядя на свою новую знакомую. — Филипп казался… другим. До сегодняшнего дня.
— Они все кажутся другими, — хмыкнула бывшая жена Филиппа. — А потом показывают истинное лицо. Ты хоть без детей от него, считай повезло.
— А сын, он как? — робко спросила Женя.
— Теперь будет в порядке. Уже успокоился, с бабушкой сейчас. — Зоя отхлебнула чай. — У тебя есть куда пойти?
— Да, у меня родители недалеко живут. Заберу вещи и к ним.
— Правильно, — кивнула Зоя. — Документы собрала? Заявление напишешь?
Женя посмотрела на свои руки, всё ещё дрожащие после случившегося, и твёрдо ответила:
— Напишу. И заявление, и на развод. Такого я не прощу.
За окном вечерело. Мимо палисадника прошла пожилая пара, держась за руки. Женщины проводили их взглядом.
— Есть же нормальные мужики, — вздохнула Зоя. — Где ж нам-то так не повезло?
— Ничего, — улыбнулась Женя. — Ещё встретим. А пока… пока у нас есть мы сами.
Они чокнулись чашками и продолжили пить чай, изредка переглядываясь и улыбаясь друг другу. Впереди были перемены, и, кажется, к лучшему.
— Мы покупаем дачу для мамы за восемьсот тысяч в кредит, а твоя дочь ходит в старой куртке! — заявила я мужу, увидев документы от нотариуса