— Так мы что, на Новый год одни останемся? – растерянно спросил Стас.
— А тебе что-то не нравится? – с раздражением спросила Люся. – Ой, прости! Это я еще там! – она кивнула на телефон. – В разговоре!
— Нет, я понимаю, — кивнул Стас. – Все нормально! Я просто не ожидал.
— Знаешь, я тоже от себя не ожидала, — ответила Люся, — но даже моему терпению приходит конец! И он пришел уже давно! А теперь, ну, ты сам все слышал!
— Да, уж, — Стас почесал ухо, — едва не оглох! Надо будет детям объяснить, что мамочка просто беседовала с родственниками, а не с папочкой ругалась!
Люся усмехнулась.
— Будем надеяться, что они не сильно перепугались.
— Не знаю, как они, а я здорово испугался, — Стас тоже усмехнулся. – Мне показалось, что, если я не так вздохну, то вылечу через балкон пулей!
— Ну, не надо преувеличивать! – рассмеялась Люся. – Максимум, с колена через порог! Я ж не зверь!
— Это ты себя в процессе разговора не видела! – закивал Стас. – У меня вот до конца дней отпало желание тебе поперек что-то говорить! Если бы ты на меня так, у меня бы сердце встало!
— Переборщила да? – скривившись, спросила Люся.
— Ну, — Стас задумчиво пожал плечами, — раньше только я у нас в семье сиротой был, теперь, кажется, нас двое. Не думаю, что после такого кто-то из твоей родни захочет с нами общаться.
— А ты без них скучать будешь? – поинтересовалась Люся. – Так я могу перезвонить и сказать, что пошутила!
— Во-первых, я этого не говорил, — Стас остановил супругу. – А во-вторых, ты, скорее всего, уже во всех черных списках. Ну, кроме мамы, до которой ты еще не дозвонилась.
Люся вздохнула:
— Стас, но я же права?
— Если глобально, то – да, — ответил Стас. – Я просто не думал, что ты когда-нибудь на это решишься. Родня, все-таки.
— То есть, ты все видел и все понимал, и ничего мне не говорил? – с вызовом спросила Люся у мужа.
— Вот только давай, не будем меня сейчас во всем обвинять, — остановил супругу Стас. – Да, я видел. Понимал. Но, сама подумай, как бы отнеслась к тому, что я начал бы говорить что-то подобное о родных тебе людях?
Я сирота, у меня родни нет. Соответственно, нет врожденного к ней уважения. А еще такой вариант, что я озлоблен даже на потенциальную родню.
Если кто-то у меня найдется, первый вопрос, который я задам, почему меня не забрали из детского дома.
И вот на этом основании у меня к родне в принципе не может быть теплых чувств. А тут я про твоих хоть слово скажу, и?
Люся задумалась.
— Как минимум, ты бы обвинила меня, что я придираюсь, и вообще, лезу не в свое дело! Поэтому все эти годы я молчал в тряпочку. Мое дело в этом вопросе – сторона!
— Ну, да, — ответила Люся. – Даже намек с твоей стороны выглядел бы неуместно. А я, получается, все эти годы была слепа, глуха, тупа и…
— И не надо на себя наговаривать! – Стас обнял супругу. – У тебя же хватило и ума, и решительности, чтобы разрубить этот гордиев узел! Не повод ли это для гордости?
— Лучше бы я сделала это на десяток лет раньше, — произнесла Люся, прижимаясь к мужу. – Столько они на нас ездили! Столько притворства! А денег столько!
— Последний кредит, как я понимаю, — Стас склонил голову, чтобы заглянуть Люсе в глаза.
— Правильно понимаешь… — она опустила глаза.
Родня Люси никогда не считала Стаса подходящей партией. И даже квартира, что он получил после выпуска из детского дома, не могла их переубедить.
Люся, конечно, к нему переехала и стала обживать все три комнаты… Да-да, квартира у Стаса была трехкомнатная! Дождалась, так сказать, по наследству.
Странно, что никто из потенциальных родственников не польстился. Но, видимо, не было их.
Так вот, Люся обживала большую квартиру, а вот к себе никого не звала! А когда старались напроситься, погостить, Люся кивала на мужа.
— Он – хозяин! Ему решать! У него спрашивайте!
А как у него спросишь, если сразу говорили в лицо, что он им, то есть, родственникам, не доходит? Да и взгляд у него был какой-то колючий, злой, нелюдимый.
— Одно слово – детдомовец! – говорила тетя Люси. – Они на весь свет обижены! Где только Люся его нашла? И как она в него влюбилась-то? Нормальных же людей хватает!
И все были с ней согласны. И все, поголовно, говорили это Люсе.
Но в ее сердце жила любовь, потому что с ней, и только с ней Стас был другим. Добрым, нежным и ласковым.
Смириться с выбором Люси стало значительно легче, когда Люся приехала в гости к маме и сестре на машине. Не новой, но сравнительно бодрой.
— У своего взяла? – спросила сестра Наташа.
— Нет, он свою машину никому не доверяет, — ответила Люся. – Он на ней деньги зарабатывает! А эту он мне купил. Сказал, когда научусь нормально ездить, тогда купит новую! А эту, если что, и разбить не жалко!
— Смотри, сама с ней не того! – завистливо произнесла Наташа.
— Нет, по ходовой и всей внутрянке, она в хорошем состоянии, — сказала Люся. – Стас сам все перепроверил. У нее просто внешний вид потрепанный.
— А может, ты меня, доченька, — ласково произнесла Вера Васильевна, — на рынок свозишь в субботу?
— Конечно, мама! – согласилась Люся. – Как раз и сама закуплюсь!
С этого момента Люся стала личным водителем у своей мамы. А у Веры Васильевны обнаружилось множество мест, которые та хотела посетить, но общественный транспорт для этого не годился совершенно.
— А на такси разъезжать, никаких денег не напасешься!
Так и сестра не упускала возможности прокатиться.
— Ты мен по дороге забрось! Все равно же маму везешь!
И Наташу не интересовало, что придется делать крюк километров в пять, и это по городу!
А следом и тетя подтянулась, мол, по-родственному, чтобы племяшка ее завезла. А двоюродная сестра, как и родная, с завидной регулярностью падала на хвост.
И вот никто ни разу не додумался дать на бензин, не говоря обо всех остальных тратах автомобилиста. А их, автомобилисты не дадут соврать, очень много!
Когда Люся родила сына, Стас подарил ей, как и обещал, новую машину. И тут зависть хлынула бурным потоком.
— Вы что, квартиру продали, чтобы тебе машину купить? – удивилась мама.
— Мамочка, Стас работает. Зарабатывает! Старается! – ответила Люся.
— Слушай, а может, ты одолжишь нам на ремонт? – спросила Вера Васильевна. – Немного, тысяч тридцать. На косметику!
— Конечно, — Люся улыбнулась. – Пошли в банкомат, у меня наличных с собой нет.
Мама быстро пожалела, что мало попросила. А к Люсе очередь выстроилась. Сестра, тетя, ее дочка, и снова мама. Но сильно старались не наглеть. Тысяч до пяти просить стали, не больше. Зато, часто!
Пару раз в месяц хоровод проходил через кошелек Люси. А Люся радовалась, что может помочь родным, близким и любимым людям.
Стас, который, в принципе, эти деньги зарабатывал, Люся, не выходя из первого декрета, ушла во второй, заметил, что в их бюджете появилась новая статья расходов – родственники. Это было ощутимо, но не критично.
После детского дома, где мотивировали стать богатым, добивая нищетой и ограничениями, Стас старался заработать, как можно больше. Так он сразу взял такой старт, что уверенной походкой шел к намеченному богатству.
Для себя он поставил границу трат супруги на родню:
— До пятидесяти тысяч в месяц, пусть. Потом начнем разговаривать!
Но шесть лет к этой границе траты Люси не добрались. Она вообще осторожно распоряжалась деньгами, если родственников не считать. Каждую покупку обсуждала со Стасом, а покупали, если это было что-то дорогое или основательное, только вместе.
— Дачу покупать буду, — сказал как-то Стас за ужином. – Хотел большой дом купить, но переезжать за город не совсем удобно.
Не хочу на работу и с работы по полтора часа добираться. А дача – это нормально! На выходные или праздники выехать, отдохнуть! Или в отпуск, но чтобы в город не возвращаться!
— А мы потянем? – спросила Люся. – Я, как бы, тоже думала выйти на работу. Может, потом?
— Если что, я кредит возьму, — сказал Стас.
По поводу работы для Люси разговор заходил давно. И главное было не в зарплате, а в реализации.
До первого декрета она поработать не успела, а диплом все еще ждал своего часа.
Люсе откровенно хотелось попробовать себя на практике. В смысле, узнать, а чего она стоит, как специалист. Да и вопрос самореализации долбил из каждого утюга. Важность и ценность каждого человека возносилась.
Вот и Люсе хотелось понять, она только мужнина жена, или еще и самодостаточная личность!
Дачу купили, а Люся устроилась на работу. И вот тут в жизни начались перемены.
Люся пошла работать на классическую пятидневку в офис с девяти до восемнадцати. А выходные она хотела посвятить отдыху и мужу с детьми.
То есть, такое решение вывело ее из быстрого доступа для родни. И водителем не вызвать, и денег не перехватить, ну, или не попросить оплатить счет, или добавить в магазине или кафе.
Даже новость о появлении дачи, где можно было отдохнуть, не сильно обрадовала родню. Без хозяев туда напроситься не получалось, а сами хозяева выбирались туда категорически редко.
— Нет, вы на них посмотрите, работают они! – восклицала Ольга Васильевна, общаясь с мамой Люси. – А мы, значит, не работаем, что ли? Работаем, как все!
Но Люська-то могла бы дома сидеть! Ее муж обеспечивает! Так нет, работать ей приспичило!
— И не говори, Оля, — качала головой Вера Васильевна. – Сама бы на дачу поехала, так и мы бы приезжали! А так, ни себе, ни людям! Безобразие!
Но, каждый раз, когда Люся с мужем, или только с детьми, ехали на дачу, сразу же, паровозиком, прикатывала вся родня: мама, сестра, тетя с мужем и их дочка с семьей.
Но за деньгами, так сказать, материальной помощью, родня не гнушалась к Люсе и на работу заскочить. И тоже, до пяти тысяч за раз. Чтобы не спугнуть.
А Люся, проработав пару месяцев, так была горда, что теперь помогает родным не деньгами мужа, а своими собственными. Но гордость, почему-то, очень быстро испарилась.
Испарилась вся зарплата с одного оборота хоровода, с нею ушла и гордость.
— А что же я положу в семейный бюджет? – задалась Люся вопросом. – Месяц я отработала, а что я заработала?
Деньги, которые зарабатываешь не сам, тратятся намного легче. А тут…
А тут снова сестра забежала на работу во время обеда:
— Люсь, добавь мне пару тысяч на сумку! Такую сумку увидела, закачаешься! И не хватает! Обидно, не то слово! Добавь, а?
Прежняя, Люся-домработница, просто дала бы и все. А Люся-ведущий специалист, задумалась.
— Если у тебя денег на сумку нет, тогда не покупай!
— Тебе жалко, что ли? – возмутилась Наташа. – У тебя муж хорошо зарабатывает!
— Да, зарабатывает! Но он для нашей семьи зарабатывает, а не тебе на сумки!
— Слушай, сестра ты мне или не сестра? – воскликнула Наташа. – Тебе для сестры двух тысяч жалко? Вот так и скажи, что жалко! А я всем скажу, что ты мне две тысячи пожалела! И пусть тебе стыдно будет!
А стыдно Люсе уже было. И стыдно ей было за то, с какой легкостью она раздавала деньги, что Стас зарабатывал.
Две тысячи Люся в тот момент дала, но уже задумала план мести. Правда, для этого ей нужен был кредит!
Полгода еще родня ходила к Люсе за деньгами, но каждый раз Люся говорила:
— В долг! С возвратом!
Ей в ответ улыбались, говорили:
— Конечно-конечно! – но отдавать, как и раньше не собирались.
А тут на горизонте забрезжил новый год. А где можно хорошо отметить новый год? Конечно, там, где не нужно ничего делать, а только развлекаться.
— На Люсиной даче! – ответ был очевиден. – Стас для нее наймет прислугу, которая и приготовит, и все подготовит, а потом все уберет!
И подарки из них можно вытрясти по случаю большого праздника! Они ж богатые, могут себе позволить!
И начали позванивать, да напрашиваться, а Люся:
— Конечно, приезжайте! Только захватите деньги, что вы у меня последние полгода в долг брали! Помните, я говорила, что в долг даю?
Во-от! Под новый год как раз самое время долги отдавать! Ну, чтобы в новый год с долгами не идти!
Отборный мат и проклятия Люся слышала в ответ! Кто ж собирался деньги возвращать? Раньше-то не требовалось! Да и зачем им деньги, если они сами богатые?
Вот, со всеми Люся пообщалась, кроме мамы, которой не дозвонилась. Но мама позвонила сама.
— Люся, что это значит? Почему мне звонят наши родственники и ругают тебя последними словами? – возмущенно спрашивала Вера Васильевна.
— Тебе правду сказать или на примере продемонстрировать? – спросила Люся.
Она уже немного отошла от предыдущих разговоров, поэтому в ее голосе проскальзывали веселые нотки.
— На примере, — ответила Вера Васильевна.
— Хорошо, — согласилась Люся. – Ты на новый год хочешь приехать к нам со Стасом на дачу?
— Хочу, ответила Вера Васильевна. – А это тут причем?
— А притом, мама, что я прошу всех, кто приедет на дачу, вернуть деньги, что у меня брали за последние полгода в долг! Вот и все!
— В смысле у всех? – растерялась Вера Васильевна. – И у меня?
— Да, мама! – подтвердила Люся. – При ближайшей нашей встрече, я прошу вернуть долг! Вот все, что за полгода набрали, прошу вернуть! И ты тоже, верни, пожалуйста, что брала!
— Ты в своем уме, с матери деньги требовать? Ха..мка! – крикнула Вера Васильевна.
— Ты же в долг брала! А долги принято отдавать! Тем более, перед Новым годом – самое время!
Трубка отозвалась тишиной, вызов был завершен.
— Вот теперь мы оба с тобой сироты, — Люся показала мужу потухший экран телефона.
— Какие же мы сироты? – усмехнулся Стас. – Мы – счастливая семья! У нас есть мы! Это они осиротели! А кредит мы завтра закроем!
— Нет-нет! – сказала Люся. – Я его взяла, я его и выплачу! Это моя цена спокойствия! А еще цена глупости и слепоты, что я всего этого не понимала столько лет!
Мама виновата