— Лида, обещай, что с предателем этим даже разговаривать не станешь! – рыдая, причитала мать, когда стало известно, что ее бывший муж и по-совместительству Лидин отец, приезжает из-за границы на историческую родину.
Наконец-то смог позволить себе отпуск с полноценным отдыхом, видите ли, вот и решил привезти новую жену с детьми познакомить со своим родным городом и старыми друзьями-приятелями.
— Мама, да с чего бы мне с ним общаться? Он же нас бросил, зачем бы сейчас начал общение налаживать.
— Ой, доченька, сколько я видела таких мужиков… Сначала детей бросают, пока маленькие и надо по врачам водить, …у подтирать, да потом ночами с ними за уроками сидеть.
А как исполнится семнадцать-восемнадцать, так и появляются все такие из себя с подарочками наготове, мол, люблю не могу, сыночек-доченька, давай будем общаться и дружить, как будто ничего дурного в прошлом не было.
— Но я-то помню, что дурное было, — упрямо мотнула головой Лида. – А значит, и общаться с ним не буду.
Мне предатели не нужны. И вообще – ни один нормальный человек, при живом отце сиротой выросший, на общение с таким типом в жизни не согласится, так что зря ты беспокоишься.
— Ой хорошо бы. А то знаешь, как не хочется, чтобы после мужа еще и дочь предала? Я же тебя растила, воспитывала, столько сил в тебя вложила…
С этим было и не поспорить. Лида осталась без отца, когда ей было два года. Мать поначалу отмахивалась от расспросов, мол, ушел, а потом, когда Лида постарше стала и понимать что-то начала, рассказала ей всю правду.
— Стр.ашная я стала в декрете, понимаешь ли. Все стр.ашные становятся. Ну а что ты хочешь? Роды, кормление, а потом круглые сутки с орущим младенцем в четырех стенах.
Тут не то что собой заниматься – поспать и поесть некогда, вот и превращаешься не то что в гадкого утенка – в кракозябру какую-то.
А мужику же надо, чтобы красиво было. Чтобы ты еще ночью в кой…ке вторую смену отработала и наплевать, что на сон тогда времени не останется.
А как отказывать начинаешь – он берет и находит себе кого на стороне. Ну, знаешь, помоложе тебя, ухоженную, красивую.
А у тебя выбора только два – либо разорвать этот брак и сохранить гордость, но остаться вообще без поддержки, либо же смириться с происходящим и потом продолжать жить с этим мужиком, надеясь, что ему не надоест этот брак в принципе и хватит порядочности не заменять тебя окончательно своей л…цей.
— И ты ушла? Правильно сделала, что ушла.
— Не сразу ушла, — махнула рукой мать. – Сначала наладить все пыталась, склеить как-то починить… Да только не чинилось ничего, понимаешь, Лид? Не чинилось.
Тогда я взяла тебя и ушла. Хорошо хоть было куда – квартира эта от мамы покойной досталась, хоть и не ахти какая, но крыша над головой.
Кое-как протянули до выхода из декрета, а там я на работу вышла, ты в садик пошла. Все наладилось.
Лида бы не сказала, что все прямо наладилось. Она мало что помнила из тех времен, но остались в памяти воспоминания о том, как приходилось носить перешитую одежду, доставшуюся от дальних родственников.
Еще помнилось, что дома порой из еды были только картошка или макароны без всякого там мяса, да что там мяса – порой на плавленый сырок денег у матери не находилось.
Но со временем все действительно наладилось. По крайней мере, когда Лида в четырнадцать лет вышла на подработку, то их с матерью зарплат стало хватать на самое необходимое.
А уж сейчас, когда девочке было почти восемнадцать и она училась в колледже, по пути подрабатывая везде, где только можно, и вовсе они жили, как два нормальных работающих человека. Могли и одежду новую себе позволить, и в кафе на праздник сходить.
А отец все это время не бедствовал. Он уехал за границу, так что алименты с него взыскать было бы проблемой. Работал там, новую семью завел. И в новую семью, видимо, и вливал все заработанное. Ну а прошлая дочь ему зачем? Так, перебьется как-нибудь…
Лида не верила словам матери, что отец попытается наладить с ней контакт. Да только мама оказалась права – буквально через пару дней после этого разговора к ней во дворе подошел мужчина, который до этого знаком был только по редким семейным фотографиям.
— Ну здравствуй, дочка. Ничего отцу сказать не хочешь?
И Лида хотела, очень хотела сдержать данное матери слово и пройти мимо этого мужика, ни о чем с ним не заговаривая.
Но при тоне его голоса, таком, как будто она чем-то ему обязана, в жилах вскипела кр..овь. И в следующий момент девушка, сама от себя не ожидая, налетела на мужчину с криком и обвинениями.
— Что я хочу тебе сказать? О, я много тебе чего хотела бы сказать! А еще лучше – в р….жу бы тебе плю.нуть, да сл.юни переводить жалко.
Тебе как жилось все эти годы, нормально?! Знать, что твоя дочь в обносках ходит и питается чуть ли не по помой..кам, а самому при этом за границей жировать и копейкой не поделиться – это же каким ск…том надо быть?!
А сейчас ты чего приперся? Дружить хочешь?! Типа «сначала я тебя бросил с голоду под…хать, а потом передумал и решил начать общаться»?!
Ладно еще маму бросил, хотя и тут вопросов к твоей порядочности куча.
Что ты руки свои поднимаешь, что, …дарить меня собираешься?!
Ну попробуй, я на улице, считай, выросла, без отца и старшего брата, за себя постоять умею – так отвечу, что мало не покажется!
Не сразу Лида поняла, что мужчина просто выставил руки вверх, показывая ей открытые ладони. Замолчала в растерянности, потому что не вязалась ее реакция с тем, чего она ожидала вот прямо сейчас.
— Во-первых, я чего-то совсем не понимаю. Какие обноски и какой голод, если я ежемесячно твоей матери пересылал по тысяче долларов, про всякие мелочи вроде игрушек, сладостей и брендовых вещей, которые ты просила, вообще молчу.
— Каких еще брендовых вещей? – ошалела Лида. Потому что брендовые вещи видела только в кино, даже в колледже у них не было настолько богатых детей, чтобы ходить в каком-нибудь «армани» или «прада».
— Да разных, — мужчина пожал плечами. – То там ты куртку какую-то увидела у подружки и себе такую же захотела, то кроссовки для физкультуры нужны специальные из-за каких-то проблем с ногами.
Я не вникал, раз сказали – надо и возможность у меня есть, значит – даю либо деньги, либо вещь, если у вас не купишь.
— Я похожа на человека, который видел хоть одну брендовую вещь? – уточнила Лида, которая была одета в самом дешевом сегменте маркетплейсов и не гнушалась при случае и в «смешные цены» зайти, и в секонде себе какие-нибудь джинсики выбрать.
— Ну, может, ты мусор в этом выносить выходишь, или гуляешь по грязи, откуда мне знать. Да и неважно это. Куда важней другое – в какой черной дыре оказались все деньги, которые я посылал твоей матери?
— Ты хочешь сказать, что ты весь такой белый и пушистый, деньги посылал, а мама их крала? И думаешь, что я вот так вот поверю твоим словам? Да я тебя вижу впервые в жизни.
— Вообще-то у меня есть доказательства, — покачал головой мужчина. – Пошли, сядем где-нибудь, я тебе все, что есть, покажу. И чеки, и квитанции о переводах, и номера посылок – на аккаунтах все сохраняется.
— Хочешь сказать, что ты все это специально хранил? – удивилась Лида.
— Да не то, что бы специально. Привычка такая, еще от родителей мне досталась. Сейчас вот приехал, вещи мамины разобрал – а там квитанции за свет пятнадцатилетней давности лежат, бумажные еще. И как в труху не рассыпались?
— А ты… Вы…
— Давай на ты. И если отцом звать не можешь, то давай по имени, я Андрей, если ты вдруг свое отчество забыла.
— Да помню я, — буркнула Лида.
За собственную вспышку гнева стал стыдно. И она даже сделала робкую, невнятную попытку извиниться.
Пусть и не верила она пока этому мужчине до конца, но, возможно, не стоило вот так вот набрасываться на него, не выслушав.
Да еще и мамина просьба не разговаривать с ним казалась все более странной на фоне рассказанного Андреем.
Следующие два часа девушка внимательно изучала квитанции, чеки и другие документы.
Усугубляло ситуацию то, что автоперевод был не на всех платформах и приходилось включать старый добрый гугл-переводчик на своем загибающемся телефоне.
Андрей уже на третьей попытке не выдержал и дал девочке планшет, после чего дела пошли веселей.
К началу третьего часа Лида уже почти верила Андрею, но не могла понять только лишь одного: а куда, собственно, делись деньги.
Нет, понять не могла она, на самом деле, еще одного. Как можно было, имея такие доходы, заставлять собственного ребенка голодать?
На что бы ни тратила деньги мать (хотя непонятно, на что можно незаметно такие суммы тратить в их городе), можно же было накормить ребенка и купить ей нормальных вещей?
Пусть даже трети той суммы, что пересылал ежемесячно Андрей, хватило бы ей за глаза.
Убедившись, что отец не врал, девушка предложила припереть мать к стенке вдвоем. Уж от вопросов бывшего мужа и дочери одновременно Анастасии никак не отвертеться!
Да только Андрей Лидину идею всерьез не воспринял.
— Выкручиваться начнет. Извернется как-нибудь, такие всегда находят, что сказать.
— А то ты сильно знаешь ее после того, как не видел пятнадцать лет.
— Хочу тебе напомнить, что все эти пятнадцать лет она успешно водила за нос и меня, и тебя.
Мне вешала лапшу на уши о том, что ты видеть меня не хочешь и разговаривать не желаешь, обиженная из-за того, что я якобы тебя на любимую работу променял.
Ну а тебе, понятно, что рассказывала.
— А при чем тут твоя работа? И ты правда меня на нее променял?
— Мама твоя так считает. А я вот думал, что с помощью этой работы будущее своему ребенку обеспечиваю.
Правда, как оказалось, деньги мои не туда шли, но задумка хорошая была.
Они решили проследить за Лидиной матерью. Ведь куда-то она девает деньги, полученные от бывшего мужа на воспитание дочери.
К тому же, слежка позволит возможность получить реальные доказательства и объяснения, а вот разговор, похоже, действительно толку не даст.
Лида на следующий день вместо колледжа встретилась с Андреем и приготовилась лично проследить за матерью вместе с отцом, чтобы узнать правду.
И пока ждали в машине, которую Андрей арендовал в каршеринге, чтобы не спугнуть «подозреваемую» раньше времени, мужчина, принялся рассказывать, как обстояли дела на самом деле. Ну, по крайней мере, с его точки зрения.
— Тебе два года было, когда нашу фирму иностранцы забрали. Ну как забрали – выкупили и присоединили к своему холдингу, но суть в том, что работали мы теперь не на местного «Васю», а на какого-то зарубежного «Сэма».
И «Сэм» этот начал свои порядки наводить. Кто-то ушел, кто-то остался, а некоторым предложили переехать и работать на более выгодных условиях.
Я дома рассказал об этом и о том, что мне предложили, а мама твоя в штыки. Ну, ее можно понять – здесь друзья, какое-никакое общение, родственники по ее линии, опять же. А там ни работы, ни перспектив для нее особо не было.
— Можно подумать, здесь они были, — не удержалась от язвительного комментария Лида.
Мама работала уборщицей, причем в соседнем, более крупном городке, куда надо было ехать сорок минут на автобусе.
Платили там чуть больше и пусть часть этой «прибавки» уходила на дорогу – даже пара тысяч в месяц им были очень важны.
Лида в соседний город ездить на работу не могла, поскольку в автобусах ее укачивало. Городской еще выдерживала более-менее, а вот по межгороду уже ездить не могла, о чем очень сильно жалела.
— Ну не знаю я, что здесь было, а чего не было, но мы в итоге решили, что я туда поеду один, а вы останетесь здесь.
Потом через год она сказала, что больше не может вот эти вот отношения на расстоянии вывозить и хочет развода.
Я настаивать не стал, понимал, что не каждый выдержит так. Да и самому тоже хотелось какого-то семейного тепла, уюта и надежного тыла. Мы и развелись.
Но тебя я не бросал. По крайней мере, я так думал. Хотел общаться хотя бы по видеосвязи, когда она появилась, но мать твоя сказала, что ты ни в какую ни видеть, ни слышать меня не хочешь.
— И ты поверил?
— Ну ты ведь тоже ей верила.
— А почему никто отсюда тебе ничего не сказал?
— С матерью я отношения разорвал, когда на Ане женился. Не нравилась она ей. И тебя она тоже не принимала, хотя я, когда ты родилась, попытался с ней контакт наладить.
Мол, внучка появилась, так давай хоть бабушкой будешь. Но там ни в какую. Мол, вот от «этой» детей не приму и не признаю.
Мы тогда крупно поскан.далили и больше не разговаривали. Ну а остальные… У старых знакомых свои проблемы у всех, близких друзей у меня здесь не было, а родственники только у Лиды.
И им, сама понимаешь, она просто рассказывала сказочку о бросившем предателе, ни копейки ни платящем. Это не она ли из подъезда вышла?
— Она. Сейчас на работу поедет, — подтвердила Лида.
Андрей аккуратно вырулил со двора и повел машину по маршруту, которым передвигалась бывшая жена.
Та действительно доехала на городском автобусе до конечной, а потом пересела на межгород.
И вышла сорок минут спустя на нужной остановке, после чего пошла на работу.
— Интересно она работает, — присвистнул Андрей, когда Анна зашла во двор элитного жилого комплекса.
Предатели