Свекровь ворвалась в квартиру без звонка, размахивая каким-то документом, и её первые слова прозвучали как приговор.
— Ирина, собирай вещи. Квартира теперь моя.
Ирина замерла у плиты, где жарила котлеты на ужин. Ложка выпала из рук и звонко ударилась о кафельный пол. Она медленно обернулась к Людмиле Петровне, которая стояла в дверях кухни с торжествующим лицом.
— Что вы сказали?
— Я сказала — квартира моя, — свекровь положила на стол какую-то папку с бумагами. — Вот, смотри. Дарственная. Игорь переписал квартиру на меня ещё два месяца назад.
Сердце ухнуло вниз. Ирина шагнула к столу и развернула документ дрожащими руками. Договор дарения. Дата — пятнадцатое августа. Подпись Игоря. Печать нотариуса.
— Этого не может быть, — прошептала она.
— Ещё как может, — Людмила Петровна сбросила пальто прямо на стул. — Мой сын наконец одумался и понял, кому должен принадлежать этот дом.
Ирина опустилась на стул, не в силах поверить происходящему. Три года назад Игорь получил эту квартиру в наследство от бабушки. Они с Ириной только поженились, и квартира стала их семейным гнездом. Как он мог переписать её на мать? Без единого слова?
— Игорь знает об этом? — тупо спросила она.
— Конечно знает! — фыркнула свекровь. — Кто, по-твоему, поставил подпись? Мой Игорёк всё понимает. Понимает, что настоящая семья — это мать и сын. А ты так, временная.
Временная.
Это слово ударило больнее всего. Ирина вспомнила, как полтора года назад Людмила Петровна на семейном ужине небрежно бросила: «Ну, поживут, поживут и разбегутся, как все молодые». Тогда Игорь возмутился, защитил жену. А теперь вот оно — переписал квартиру на мать.
— Где Игорь? — Ирина с трудом встала, хватаясь за спинку стула.
— На работе, где же ещё, — равнодушно ответила Людмила Петровна, открывая холодильник. — Между прочим, продуктов у вас как всегда — кот наплакал. Ирочка, я тебе сто раз говорила — мужчину надо кормить!
Обычно Ирина терпеливо выслушивала бесконечные претензии свекрови. Терпела замечания о немытых окнах, неправильно сложенных полотенцах, слишком лёгком супе. Терпела внезапные визиты, когда Людмила Петровна появлялась с собственным ключом и начинала перекладывать вещи в шкафах.
Но сейчас терпеть было нечего. Если квартира больше не их, если Игорь предал её — какой смысл молчать?
— Людмила Петровна, — сказала она медленно, — почему вы мне всё это говорите? Почему не Игорь?
Свекровь выпрямилась, захлопнув дверцу холодильника.
— Потому что мой сын слишком мягкий, — ответила она с усмешкой. — Он бы ещё неделю мялся, переживал, как бы тебе сказать. А я не такая. Я прямая. Вот и говорю — собирайся и уезжай. К родителям, к подругам, куда хочешь.
— Сегодня?
— А что медлить? — Людмила Петровна пожала плечами. — Чем раньше, тем лучше. Я уже договорилась с мастером — завтра придёт замки менять.
Ирина почувствовала, как внутри всё сжимается в тугой комок ярости. Значит, так. Даже замки собираются поменять. Даже ключи отобрать. Выставить, как чужую.
— Хорошо, — она кивнула, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Я соберу вещи. Но сначала дождусь Игоря. Хочу услышать всё из его уст.
— Дело твоё, — Людмила Петровна уселась за стол, словно хозяйка. — Только он поздно вернётся. У него сегодня совещание до девяти.
Ирина молча прошла в комнату и достала телефон. Пальцы тряслись, когда она набирала номер мужа. Гудки. Один, второй, третий.
— Алло, Ир, я на совещании, — рассеянно ответил Игорь. — Что-то срочное?
— Да, срочное, — выдавила она. — Твоя мать сидит у нас на кухне и говорит, что квартира теперь её. Это правда?
Повисла пауза. Длинная, тягостная пауса, которая сказала больше любых слов.
— Ир, я объясню, — наконец пробормотал Игорь. — Только не сейчас. Вечером поговорим, ладно?
— Значит, правда, — Ирина закрыла глаза. — Ты переписал квартиру на мать и даже не сказал мне.
— Там сложно всё, — забормотал он. — Мама попросила, у неё проблемы с её квартирой, документы какие-то…
— Игорь, — перебила его Ирина, — ты отдал ей нашу квартиру?
— Временно! — поспешно добавил он. — Просто на бумаге! Мы же всё равно здесь живём!
— Твоя мать сказала мне собирать вещи, — ровно произнесла Ирина. — Она сказала, что завтра меняют замки.
Снова пауза.
— Я разберусь, — тихо сказал Игорь. — Честно, я не знал, что она так поступит.
Ирина отключила звонок, не попрощавшись. Руки всё ещё дрожали. Внутри бушевала буря из боли, гнева и обиды. Три года брака. Три года, когда она старалась быть хорошей женой, хорошей невесткой. Терпела свекровь, терпела её бесконечные придирки.
И вот результат. Выгнали. Как прислугу, которая отработала свой срок.
Она вернулась на кухню. Людмила Петровна сидела и листала какой-то журнал, попивая чай из чашки Ирины. Своей чашки, с надписью «Лучшая жена».
— Людмила Петровна, — Ирина села напротив, — скажите честно. Зачем вам всё это?
Свекровь подняла глаза.
— Зачем что?
— Зачем вам выживать меня из дома? — Ирина посмотрела ей прямо в глаза. — Что я вам сделала?
— Ничего не сделала, — пожала плечами та. — Просто ты не подходишь моему сыну.
— Почему?
— Потому что ты слабая, — жёстко ответила Людмила Петровна. — Безвольная. Игорю нужна сильная женщина рядом. Такая, как я. А ты что? Ходишь как мышь, молчишь, когда надо высказаться.
— Я уважаю вас, — тихо сказала Ирина.
— Уважение? — презрительно хмыкнула свекровь. — Мне не нужно твоё уважение. Мне нужно, чтобы мой сын был счастлив. А с тобой он не счастлив.
— Откуда вы знаете?
— Я мать. Я всё вижу, — Людмила Петровна допила чай и встала. — Ну что, будешь собираться или ждать Игоря?
Ирина посмотрела на часы. Половина седьмого. До девяти ещё два с половиной часа. Сидеть рядом со свекровью столько времени было невыносимо.
— Я пойду к родителям, — сказала она, вставая. — А с Игорем поговорю завтра.
— Как скажешь, — равнодушно кивнула Людмила Петровна.
Ирина прошла в спальню и начала собирать вещи. Руки действовали автоматически — одежда, косметика, документы. Мозг словно отключился, не желая принимать реальность.
Когда она выходила из квартиры с сумкой, свекровь стояла у окна и даже не обернулась.
— До свидания, Людмила Петровна, — сказала Ирина.
— До свидания, Ирочка, — отозвалась та. — Ключи оставь на тумбочке.
Ирина молча положила ключи и вышла.
На улице был тёплый сентябрьский вечер. Люди спешили домой с работы, смеялись, разговаривали по телефонам. А у неё не было дома. Вернее, был, но она оттуда ушла.
Нет, не ушла. Её выгнали.
Родители встретили её вопросами, но Ирина попросила не расспрашивать до утра. Легла в свою старую комнату, где всё было так знакомо и родно. Занавески с ромашками, мягкое одеяло, потёртый ковёр.
Телефон разрывался от звонков Игоря. Десять, пятнадцать, двадцать вызовов. Ирина не брала трубку. Не хотела слышать его оправданий.
Под утро пришло сообщение: «Ира, прости. Я всё исправлю. Утром приеду, поговорим».
Он приехал в девять утра. Измученный, с красными глазами, в мятой рубашке. Мать Ирины впустила его, поджав губы.
— Ира, — Игорь сел напротив жены на диван, — я идиот. Полный идиот.
Она молча смотрела на него.
— Мама меня уговорила, — он провёл рукой по лицу. — Сказала, что у неё проблемы с квартирой, что могут отобрать. Попросила временно переписать на себя нашу. Я не думал…
— Ты не думал, — повторила Ирина. — Два месяца назад ты пошёл к нотариусу, подписал бумаги и не подумал мне сказать.
— Мама сказала, что ты будешь против, — пробормотал Игорь. — Что устроишь скандал.
— И ты поверил.
— Ира, пойми, она моя мать! — он схватил её за руки. — Я не мог ей отказать!
Ирина высвободила руки.
— Игорь, а я кто? — спросила она тихо. — Я твоя жена. Три года жена. И ты выбрал мать.
— Я не выбирал!
— Выбрал, — она встала. — Когда подписал те бумаги, ты выбрал. А теперь твоя мать говорит мне съезжать, потому что квартира её.
— Она так сказала? — Игорь побледнел. — Клянусь, я не знал! Мама обещала, что всё будет по-прежнему!
— Ну конечно обещала, — горько усмехнулась Ирина. — А потом пришла и велела собирать вещи. Даже замки решила поменять.
Игорь уронил голову на руки.
— Я всё верну, — глухо сказал он. — Поеду к нотариусу, переоформлю обратно.
— А мама разрешит? — Ирина присела на край дивана.
— Мне наплевать, разрешит или нет, — он поднял голову. — Это наша квартира. Наша семья. Я был дураком, что позволил ей манипулировать собой.
В его глазах стояли слёзы. Ирина впервые за три года видела мужа таким — растерянным, виноватым, испуганным.
— Игорь, — сказала она медленно, — если ты сейчас вернёшь квартиру, что будет дальше? Твоя мама отступит? Или найдёт новый способ?
Он молчал.
— Вот именно, — кивнула Ирина. — Она будет продолжать. Потому что ты ей позволяешь.
— Я больше не позволю, — тихо произнёс Игорь. — Клянусь.
— Мне нужно время, — Ирина встала. — Время подумать. Понять, хочу ли я возвращаться.
— Ира…
— Уходи, Игорь, — она отвернулась к окну. — Сделай то, что обещал. Верни квартиру. А потом посмотрим.
Он ушёл, ссутулившись. А Ирина осталась стоять у окна, глядя на дождь. Внутри было пусто и холодно.
Через два дня Игорь прислал фотографию нового договора. Квартира снова была оформлена на него. В сообщении он написал: «Мама в ярости. Не разговаривает со мной. Но мне всё равно. Возвращайся, пожалуйста».
Ирина не ответила.
Ещё через неделю на пороге дома родителей появилась Людмила Петровна. Строгая, в чёрном пальто, с каменным лицом.
— Мне нужно поговорить с Ириной, — сказала она матери.
Ирина вышла. Они сели на кухне, напротив друг друга.
— Ты настроила моего сына против меня, — начала свекровь без предисловий.
— Нет, — спокойно ответила Ирина. — Это вы сами всё разрушили.
— Я хотела как лучше!
— Вы хотели контролировать, — Ирина посмотрела ей в глаза. — Контролировать Игоря, контролировать меня, контролировать нашу жизнь.
— Я мать! — вспылила Людмила Петровна. — Имею право!
— Нет, — твёрдо сказала Ирина. — Не имеете. Игорь взрослый мужчина. Он сам выбирает, как жить.
Свекровь сжала губы.
— Значит, ты не вернёшься?
— Я вернусь, — Ирина кивнула. — Но при одном условии.
— Каком?
— Вы больше не будете приходить без приглашения. Не будете критиковать меня. Не будете манипулировать Игорем.
Людмила Петровна встала.
— Ты ставишь мне условия? — в её голосе звенела ледяная злость.
— Да, — Ирина тоже встала. — Именно ставлю. Потому что иначе у нас не получится. Ни у меня с Игорем, ни у нас с вами.
— Хорошо, — процедила свекровь. — Живите. Без меня. Увидим, как долго продержитесь.
Она ушла, громко хлопнув дверью.
Ирина вернулась домой на следующий день. Игорь встретил её с цветами, со слезами, с обещаниями. Обещал, что больше никогда не позволит матери вмешиваться. Обещал защищать их семью.
И он сдержал слово.
Когда через месяц Людмила Петровна позвонила и потребовала, чтобы Игорь приехал помочь с ремонтом, он вежливо отказался. Когда она устроила истерику, он просто повесил трубку.
Когда она явилась к ним домой без предупреждения, Игорь не пустил её дальше порога.
— Мама, — сказал он спокойно, — ты можешь приходить. Но только по приглашению. Это наш дом. Наши правила.
Людмила Петровна ушла, хлопнув дверью. Неделю не звонила. Потом позвонила и сухо спросила, можно ли зайти в воскресенье на чай.
— Конечно, мама, — ответил Игорь. — Будем рады.
В воскресенье она пришла с пирогом. Сидела на кухне, пила чай, разговаривала о погоде. Не критиковала. Не придиралась. Просто была гостьей.
Ирина смотрела на неё и понимала — свекровь наконец приняла новые правила. Поняла, что сын вырос. Что у него теперь своя семья.
Через полгода Ирина узнала, что беременна. Людмила Петровна плакала от счастья, когда им сказали.
— Внук, — шептала она. — Или внучка. Господи, как я рада.
И помогала. Но осторожно, спрашивая разрешения. Приносила вещи для малыша, но не навязывала своё мнение. Давала советы, но только когда её просили.
А Ирина, глядя на неё, думала: иногда надо просто найти в себе силы сказать «нет». Твёрдо и спокойно. И тогда даже самые сложные отношения могут измениться.
Год спустя они сидели втроём на детской площадке — Игорь, Ирина и Людмила Петровна. Людмила качала коляску с внучкой, напевая колыбельную.
— Спасибо, — тихо сказала она вдруг.
— За что? — удивилась Ирина.
— За то, что не сдалась, — свекровь посмотрела на неё. — За то, что заставила меня увидеть правду. Я была неправа. Во всём.
Ирина протянула руку и сжала её ладонь.
— Теперь это неважно, — сказала она. — Важно то, что мы семья.
А Игорь сидел рядом и улыбался, обнимая жену за плечи. Их семья обрела покой. Тот покой, за который пришлось бороться. Но каждая секунда этой борьбы того стоила.
Вороватая невестка