Бессонница давно стала привычным спутником Андрея Викторовича Савельева. Каждую ночь, стоило ему закрыть глаза, перед ним вставали образы той роковой ночи — пятнадцать лет назад. Тогда он, уважаемый акушер-гинеколог с безупречной репутацией, совершил поступок, перечеркнувший все его моральные принципы.
В последнее время кошмары усилились. Микроинсульт, случившийся месяц назад, словно разбудил его совесть. «Предупреждение свыше», — подумал Савельев, глядя на своё осунувшееся лицо в зеркале. Сегодня он наконец решился найти ту женщину, у которой отнял ребёнка, и признаться во всём.
Пятнадцать лет назад в его смену произошли два важных события. Елена Аркадьевна Кровцова, супруга влиятельного чиновника, родила мальчика с врождённым пороком сердца. Почти одновременно молодая женщина из провинции, Ирина Горина, едва добравшаяся до больницы, произвела на свет абсолютно здорового ребёнка.
Когда муж Елены узнал о диагнозе, его лицо исказилось от ярости.
— Если с ребёнком что-то случится, ваша карьера закончится, — процедил он, прижимая Савельева к стене. — Врачебная ошибка, халатность, превышение полномочий… Я найду, как вас уничтожить.
Через час Кровцов вернулся с конвертом, набитым деньгами.
— Сделайте так, чтобы наш мальчик был здоров. Меня не интересует, как.
И Савельев нашёл решение.
Подмена.
Банальная, как в дешёвой мелодраме.
Он убедил себя, что другого выхода нет.
Адрес Ирины Гориной нашёлся неожиданно легко. Женщина работала медсестрой в районной поликлинике и жила в неприметной хрущёвке на окраине города. Когда такси остановилось у облупленного подъезда, Савельев почувствовал, как бешено колотится сердце.
Что он скажет? Как объяснит свой чудовищный поступок?
Она жила на первом этаже, и окна выходили прямо к подъезду. Через открытую форточку доносились голоса и смех. Савельев, словно вор, заглянул внутрь.
За столом сидели женщина и подросток. Они лепили пельмени и о чём-то весело переговаривались.
Мальчик был худощавым, бледным, но его глаза светились таким счастьем, что у Савельева перехватило дыхание. Ирина с мягкой улыбкой смотрела на сына с безграничной любовью.
Он отшатнулся от окна.
Они выглядели счастливыми. Невероятно счастливыми, несмотря на бедность.
Решимость покинула его.
Имеет ли он право вторгаться в их мир со своим запоздалым покаянием?
— Артём, ты опять не сделал домашнее задание по физике? — Елена Кровцова смотрела на сына ледяным взглядом. — Завтра же контрольная.
— Я музыкой занимался, — пробормотал мальчик, не поднимая глаз.
— Опять эта музыка! — всплеснула руками Елена. — Мы с отцом столько вкладываем в твоё образование, а ты тратишь время на бренчание!
Артём молчал. Спорить с матерью было бесполезно. Она никогда не понимала его увлечения, считая их блажью, отвлекающей от настоящих целей: престижного университета, выгодной карьеры, достойной пары из их круга.
Иногда ему казалось, что он задыхается в этом роскошном особняке с дизайнерской мебелью и… пустотой вместо тепла. Отец почти не бывал дома, а материнская любовь напоминала вечную проверку, которую он никак не мог пройти.
Районная олимпиада по математике неожиданно свела Артёма и Дениса. Сын Ирины Гориной, несмотря на скромную школу, занял первое место, обойдя всех учеников престижной гимназии.
— А как ты решил последнюю задачу? — спросил Артём после награждения.
Денис улыбнулся:
— Хочешь, покажу? Там нужен был нестандартный подход.
Они разговорились, и Артём с удивлением почувствовал странную близость с этим парнем — будто нашёл потерянного брата.
— Ты правда хочешь стать врачом? — спросил он, когда Денис поделился мечтой.
— Конечно! Как моя мама. Только врачом, а не медсестрой. Она столько людей спасает, хотя официально — просто ставит уколы.
Голос Дениса дрожал от гордости.
— А твои родители кем работают?
— Отец — в политике, мать управляет сетью бутиков.
Артём почему-то смутился от собственных слов.
— Круто. Наверное, они гордятся твоими успехами?
Мальчик невесело усмехнулся:
— Они бы гордились, если бы я занял первое место. Как ты.
Через две недели Денис попал в больницу с сердечным приступом.
— Врождённый порок сердца, — сказал кардиолог Ирине. — Как вы могли не знать? Это видно по любым анализам!
— Какой порок? — прошептала потрясённая женщина. — Он всегда был здоровым!
— Скорее всего, компенсированная форма. Но в подростковом возрасте нагрузки возросли, и сердце не выдержало.
Ирина сидела у постели сына, когда в палату заглянул Артём.
— Я узнал, что Денис в больнице. Можно к нему?
Женщина кивнула, всматриваясь в лицо мальчика. Что-то в его чертах казалось удивительно знакомым…
Спустя час в больницу приехала Елена Кровцова. Увидев Ирину, она замерла. Их взгляды встретились, и обе почувствовали необъяснимую тревогу.
А в коридоре, пытаясь совладать с дрожью в руках, стоял доктор Савельев.
Он случайно узнал о госпитализации мальчика и понял — его страшный кошмар стал реальностью.
— Прошу вас, сделайте всё возможное для этого пациента, — Савельев протягивал главному кардиологу конверт с деньгами. — Анонимный благотворитель. Мальчик талантлив, у него большое будущее.
Он использовал все связи, чтобы организовать лучшее лечение для Дениса.
— Я всё продам, займу… — бормотала Ирина в коридоре, когда к ней подошла Елена.
— Я могу помочь с оплатой операции.
— Но… почему?
Елена и сама не понимала, что двигало ею. Что-то в этом бледном мальчике будило материнские чувства, которых она никогда не испытывала к Артёму.
— Мой бывший муж возглавляет благотворительный фонд, — солгала она. — Это будет анонимно.
Денис шёл на поправку. Артём приходил к нему каждый день, и вскоре Ирина стала воспринимать его как второго сына.
Елена тоже часто навещала больного. Она наблюдала, как Артём и Ирина общаются, и чувствовала странную смесь ревности и восхищения.
Эта простая медсестра давала её сыну то, чего она никогда не могла дать.
Однажды Савельев решился. Он попросил обеих женщин встретиться в пустой ординаторской.
— То, что я должен вам сказать… непростительно.
Пятнадцать лет назад, в ночь с 21 на 22 апреля, вы обе родили мальчиков.
По мере его рассказа лицо Ирины бледнело, а глаза Елены наполнялись ужасом.
— Я поменял детей.
Тишина.
— Я знала, — вдруг сказала Ирина. — Глубоко внутри я всегда это чувствовала.
— Я тоже, — прошептала Елена. — Когда впервые увидела Дениса… будто часть меня лежала в этой палате.
Савельев смотрел на них с недоумением.
— Вы… не злитесь?
— Злимся, — горько усмехнулась Ирина. — Вы разрушили жизни двух семей.
— Я любила Артёма! — возмутилась Елена.
— Но не так, как нужно, — мягко сказала Ирина. — Он тянется к теплу, к простому человеческому участию.
— А ваш сын… — Елена сглотнула слёзы. — Мог умереть из-за отсутствия лечения все эти годы.
Савельев опустил голову.
— У Дениса нет врождённого порока. Его проблемы — следствие пневмонии, которую не долечили из-за бедности.
Елена застыла, осознавая чудовищную иронию.
Она, имея все возможности, получила здорового ребёнка.
А Ирина, лишённая средств, сделала здорового — больным.
— Значит, ты не мой настоящий сын?
Елена смотрела на Артёма, будто видела его впервые. Они сидели в гостиной их роскошного дома.
— Биологически — нет, — ответил он спокойно. — Но ты вырастила меня. Ты — моя мать.
Женщина протянула руку, коснулась его лица.
— Я не была хорошей матерью. Всё время пыталась сделать из тебя кого-то другого…
— А может, ты просто не умела любить?
Она вздрогнула, но не ответила.
— Я хочу познакомиться с… настоящей матерью. Но я не уйду от тебя, если ты боишься.
Елена расплакалась. Впервые за много лет — по-настоящему.
— Я боюсь, что, узнав, что такое любовь… ты возненавидишь меня.
— Я всё равно твоя мама, — Ирина держала за руку Дениса в больничной палате. — Кровь ничего не значит.
— Но я всегда чувствовал себя другим.
— Твой биологический отец был блестящим финансистом. Наверное, это от него.
— А если бы подмены не было? Мы бы никогда не встретились…
Ирина задумалась.
— Дети даются нам не случайно. Может, именно тебе нужна была моя любовь, а Артёму — твёрдая рука Елены.
Прошёл год.
За столом в квартире Ирины собрались все: Елена, Артём, Денис и сама хозяйка.
— За новую жизнь! — поднял бокал с соком Денис, полностью выздоровевший.
Артём улыбнулся брату. Теперь он жил на два дома — неделю у Елены, неделю у Ирины. И впервые чувствовал себя счастливым.
Елена смотрела на Ирину без надменности — с уважением. Эта женщина научила её любить.
А за окном, смахивая слезу, стоял Савельев. Его преступление не стёрлось, но из него родилось нечто важное.
— Даже самая тёмная ночь может обернуться рассветом…
Муж бежал из собственной квартиры