Андрей сидел напротив Ольги, постукивая пальцами по столешнице. Его показная небрежность лишь подчёркивала напряжение момента. За спиной, прислонившись к кухонной тумбе, стояла Валентина Петровна — его мать с привычным выражением озабоченной доброжелательности на лице.
— Значит, так, — наконец нарушил тишину Андрей. Его голос звучал буднично, словно речь шла о покупке нового чайника. — Либо половина квартиры, либо полтора миллиона компенсации. Выбирай. Всё честно. Мы ведь были в браке — всё нажитое общее.
Ольга почувствовала, как к горлу подступает ком. Три года брака уместились в одну фразу, произнесённую с холодной деловитостью менеджера по продажам.
— Это квартира, которую я купила до свадьбы, — тихо сказала она. — Деньги были мои. Наследство от бабушки, продажа дачи…
— Ты подписала договор за четыре дня до свадьбы, да, но оформлено уже после, — перебил он. — А значит, во время брака.
— Андрюша дело говорит, — вступила Валентина Петровна, положив руку на плечо сына. — Давайте по-человечески решим. Зачем нам суды да скандалы? Ты же умная девочка, Оленька.
Ольга смотрела на них — на мужа, избегающего её взгляда, на свекровь с фальшивой заботой в глазах. Первый шок отступал, сменяясь холодной яростью. Она медленно поднялась, расправила плечи.
— Хорошо, — её голос звучал спокойно, почти безмятежно. — Тогда и я поиграю. Но по своим правилам.
В наступившей тишине было слышно, как капает вода из неплотно закрытого крана. Кап-кап-кап — словно отсчитывая начало новой игры, где ставкой было не только жильё, но и её достоинство.
Флэшбек
Полтора года назад их встреча казалась кадром из романтической комедии. Ольга, склонившись над ноутбуком в кофейне, работала над проектом загородного дома, когда он пролил на её стол кофе. Извинялся с такой очаровательной неуклюжестью, что сердиться было невозможно. Уже через полчаса они спорили о современной архитектуре.
Ей было 33, она знала, чего хочет: успешная карьера дизайнера, независимость. Андрей, инженер с философским складом ума, казался глотком свежего воздуха.
Но тревожные звоночки начались сразу. Он часами рассуждал о грандиозных идеях, но не воплощал их. Опаздывал, потому что «время — условность». А через три месяца отношений предложил съехаться — «надоело платить за аренду».
— Нам нужно что-то своё, — сказала Ольга однажды, глядя на платёж за квартиру. — Я устала жить на чемоданах.
— Ну так давай поженимся, — пожал плечами Андрей. — Будет проще взять ипотеку.
Это прозвучало не как предложение, а как решение бытового вопроса.
Но судьба распорядилась иначе. Бабушкина дача, которую Ольга унаследовала, неожиданно стала лакомым куском для застройщиков. Продажа принесла деньги, которых хватило на квартиру.
За четыре дня до свадьбы она подписала договор купли-продажи. Андрей в это время выбирал костюм для церемонии.
— Ты же у нас деловая, сама разберёшься, — отмахивался он.
Деньги она перевела со своего счёта уже после росписи в загсе — банки не работали в выходные.
Теперь, оглядываясь назад, Ольга понимала: трещины были всегда.
Игра на поражение
— Может, расскажешь, почему тебя уволили? — спросила Ольга утром, помешивая кофе.
— Начальник идиот, не оценил моих идей, — швырнул он телефон на стол.
Это был уже третий увольнение за два года.
— Андрей, нам нужны деньги. Я не могу тянуть всё одна.
— Ах да, — он картинно всплеснул руками. — Идеальная женщина заговорила. Ты решаешь, где жить, как жить… Может, разрешение спрашивать, когда в туалет идти?
В дверь позвонили. На пороге стояла Валентина Петровна с пирожками.
— Оленька, ну что ж ты так с мужем? — вздохнула она. — Он же мужчина, ему и так тяжело.
— Я у неё как квартирант, — фыркнул Андрей. — Сегодня здесь, завтра выставит.
— Насмотрелась я таких умных, — добавила свекровь. — Сначала используют мужика, потом разводятся и через месяц новенького ведут.
Ольга встала.
— Я на работу.
— Вот! — Валентина Петровна всплеснула руками. — Убегает. Всё сама, всё одна.
Через неделю Андрей подал на развод.
— Квартира куплена в браке, — сказал он, кладя документы на стол. — Я требую половину.
Перед Ольгой стоял чужой человек. За его спиной явственно виднелась тень Валентины Петровны.
Суд
Зал казался тесным для их драмы.
— Ваша честь, — вещал адвокат Андрея, — квартира зарегистрирована после свадьбы. Значит, общая. Мой доверитель требует полтора миллиона — половину стоимости.
Первая инстанция. Проигрыш.
Апелляция. Снова проигрыш.
— Не волнуйтесь, — успокаивала Ольгин адвокат. — У нас железные доказательства: договор до брака, выписки со счёта.
Кассация.
— Что, умница, доигралась? — торжествовала Валентина Петровна в коридоре. — Говорила же, отдай по-хорошему.
Верховный суд. Последняя инстанция.
— Суд принимает во внимание, — монотонно читала судья, — что право собственности возникает в момент заключения договора, а не регистрации. Квартира куплена до брака на личные средства истицы. В иске отказать.
Андрей вскочил:
— Как это?!
— Решение окончательное, — сухо ответила судья.
Эпилог
Через месяц Ольга стояла у панорамного окна новой квартиры. Светлая, просторная, без воспоминаний.
— Иногда нужно просто закрыть дверь и уйти, — сказала подруга, распаковывая коробки. — Даже если ты победила.
Ольга кивнула.
Она выиграла битву за старую квартиру. Но настоящая победа была в другом — в способности начать заново.
Новый дом. Новая жизнь.
И эту жизнь она построит сама.
Достался в наследство дом