«Мама, а можно Яна с Викой летом на твоей даче поживут?» – спросил Игорь, поигрывая ключами в руке. – «Ты же в этом году туда не собиралась».
Надежда Алексеевна, женщина крепкая, но уже уставшая после недавней болезни, медленно кивнула. «Можно, конечно. Всё равно я после операции ничего толком делать не смогу.
Только пусть Яна соберёт яблоки и вишню, да за участком приглядит, чтобы я каждую неделю туда-сюда не моталась», – добавила она, нахмурившись. – «И чтоб порядок был, не хочу потом срач разгребать».
Игорь усмехнулся: «Мам, да ты не переживай, Яна у меня аккуратная».
Надежда Алексеевна молча передала сыну ключи от дачи, но в глубине души её грызло беспокойство. С Яной она толком так и не поладила. Что-то в характере невестки её раздражало, но ради сына решила рискнуть.
Первое время всё было тихо, но спустя месяц Надежда не выдержала, душа не находила покоя. Она собрала сумку с гостинцами и игрушками для внучки Вики и отправилась на дачу. Дорога была долгой и тревожной. Надежда всё терзалась сомнениями: «Может, я зря лезу? Может, всё там в порядке?» Но интуиция шептала: «Нужно ехать».
У калитки её встретила тишина, пугающая тишина. Ни детского смеха, ни шума воды из-под крана. «Лишь бы дом стоял целый», – подумала она, открыв скрипучую калитку. То, что предстало перед её глазами, заставило Надежду Алексеевну застыть, словно её обдали ледяным душем. Газон, который она так холила и лелеяла, был превращён в тропу войны. Повсюду валялись пластиковые стаканы, фантики, порванные пакеты. Клумбы с бархатцами были вытоптаны до земли. Вместо любимых её гладиолусов кто-то посадил картошку.
«И не души», – окликнула её соседка Марина, которая высунулась из-за забора.
«Привет, Маринка», – Надежда натянуто улыбнулась. – «Как сама?»
«Я-то хорошо. А вот у тебя видела я, как тут твои гости хозяйничали. Шум, гам, пьянки по ночам».
Надежда Алексеевна поблагодарила соседку и решительно пошла осматривать участок. А в голове стучала мысль: «Только бы дом был цел».
За домом открылась ещё более жуткая картина. Плоды падали с деревьев и гнили под ногами. Жужжание мух стояло гулом. Сарай стоял открытый настежь. Инструменты валялись где попало. «Вот тебе и аккуратно!» – сквозь зубы прошептала Надежда.
Подойдя к крыльцу, она остановилась, собираясь с духом. Сжав кулаки, она толкнула дверь. Запах ударил в нос: сырость, прелость. Пол был усыпан пылью и мелким мусором. В коридоре валялись окурки.
Открытое окно хлопало на ветру. В большой комнате царил хаос. Игрушки вперемешку с грязной одеждой и посудой. Кухня… Боже, на кухне была какая-то особая форма жизни. Мусорное ведро ломилось. В раковине горой стояла грязная посуда. «Какой кошмар!» – выдохнула Надежда.
И вдруг сверху послышались весёлые голоса. На лестнице показалась Яна в купальнике, с полотенцем через плечо, и смеющаяся Вика.
«О, бабушка пожаловала с проверкой», – фыркнула Яна.
Маленькая Вика радостно бросилась к бабушке, обняла её мокрыми руками. «Бабушка, а мы купались!»
Надежда улыбнулась внучке, но её лицо оставалось каменным. «Иди и умойся, солнышко, потом чай будем пить».
Когда Вика убежала наверх, Надежда повернулась к невестке. «Яна, объясни, что здесь происходит».
«А что?» – не поняла та, притворяясь удивлённой. – «Ну, немножко грязно. Да ладно вам, сами знаете: ребёнок, жара, дача – не до уборки».
Надежда Алексеевна даже не знала, смеяться ей или плакать. «Немножко? Это же свинарник, а не дом! Мы о чём договаривались?»
Яна усмехнулась, не глядя ей в глаза. «Да расслабьтесь вы, сейчас всё быстро уберём, а то трагедию устроили из-за пары фантиков».
Брови Надежды поползли вверх. «Яна, уберись здесь, и после этого – домой. На моей даче ты больше не живёшь. Понятно?»
Невестка фыркнула: «Да кому она сдалась, эта ваша развалюха? Всё равно здесь жить скучно». Повернувшись, она ушла на кухню.
Надежда только покачала головой, но сдаваться не собиралась. Она вышла в сад и набрала номер Игоря.
«Мама», – откликнулся сын.
«Игорь, у меня тут катастрофа. Забирай свою жену и дочь. Но сначала пусть она уберёт весь этот бардак».
Молчание.
«Ясно, мама. Разберусь».
Вечером Игорь приехал. Скандал был слышен на весь участок.
«Я не буду ничего убирать! Твоя мать сумасшедшая!»
«Хватит кричать! Ты обещала», – резко ответил Игорь.
Надежда с Мариной пили чай в беседке, слушая отголоски ссоры.
«Ну что, твой сын всё-таки мужиком вырос?» – заметила Марина.
«Да, не зря его растила одна», – вздохнула Надежда.
Весь день был неспокойным. В доме раздавались громкие звуки. Уборка шла полным ходом. К утру дача изменилась. Пол блестел, окна сияли, трава была вычищена от мусора. Но взглянув на клумбу, Надежда только горько усмехнулась. Картошку так никто и не убрал.
Перед отъездом Яна демонстративно молчала, сжав губы в тонкую линию. Вика наоборот, весело махала бабушке из окна.
«Мама, прости!» – пробормотал Игорь.
«Сынок, ты здесь ни при чём, но в следующий раз подумай, прежде чем просить».
Машина укатила за поворот, оставив за собой пыль. Надежда снова оглянула участок. Да, стало лучше, но впереди ещё много работы. Она одела перчатки и взялась за лопату.
«Сначала уберём эту проклятую картошку, а осенью снова посажу свои гладиолусы», – с твёрдой решимостью прошептала она. Работа её закружила, а сердце наполнилось новым тёплым ощущением. В её доме снова будет порядок.
— Завтра сюда въедет первая жена Андрея с детьми, а ты можешь идти куда хочешь, — сказала свекровь, протягивая мне ключи от квартиры, в кото