Свекровь протянула мне ключи от нашей квартиры и сказала: «Завтра сюда въедет Андрюшина первая жена с детьми, а ты можешь идти куда хочешь» — и я поняла, что семь лет моей жизни только что превратились в пепел.
Марина стояла посреди гостиной, которую сама обставляла, сама красила, сама превращала из бетонной коробки в уютное гнездо. Люстра, выбранная после трёх недель поисков. Диван, на который они с Андреем копили полгода. Шторы, сшитые собственными руками из итальянского льна. И посреди всего этого — Зинаида Павловна, свекровь, восседающая в кресле как королева, которая пришла объявить приговор.
— Вы шутите? — голос Марины прозвучал хрипло, словно она проглотила горсть песка.
— Какие шутки, милая, — свекровь поправила безупречную укладку. — Это моя квартира. Я её покупала. На мои деньги. А ты здесь просто… временно проживала. Пока было удобно.
Марина перевела взгляд на мужа. Андрей стоял у окна, сгорбившись, засунув руки в карманы. Он смотрел на улицу с таким сосредоточенным видом, будто там происходило что-то невероятно важное. На самом деле за окном был только серый ноябрьский двор с облезлыми качелями.
— Андрей? — Марина сделала шаг к нему. — Ты слышишь, что говорит твоя мать?
Он дёрнул плечом, не оборачиваясь.
— Мам знает, что делает. Она всегда знает.
Эти слова упали в тишину комнаты, как камни в колодец. Марина физически ощутила, как что-то внутри неё треснуло. Не сердце — нет, сердце болело бы. Это была иллюзия. Иллюзия семьи, иллюзия любви, иллюзия будущего.
— Подожди, — она подняла руку, пытаясь собрать разбегающиеся мысли. — Какая первая жена? У тебя была жена до меня?
Свекровь рассмеялась — сухим, неприятным смехом.
— Ой, он тебе не рассказывал? Какой скромник. Конечно, была. Леночка. Прекрасная девочка из хорошей семьи. Они поженились сразу после института. Двоих детей родила. А потом Андрюша… погулял немного. С тобой, кстати.
Марина почувствовала, как пол уходит из-под ног.
— Это неправда, — прошептала она. — Андрей сказал, что он был свободен. Что его бывшая ушла сама…
— Ушла, — кивнула свекровь. — После того, как узнала про тебя. Но теперь всё изменилось. Леночка простила. Она святая женщина. И мои внуки заслуживают расти с отцом. А ты… ну, ты своё получила. Семь лет пожила в хорошей квартире. Пора и честь знать.
Марина резко повернулась к мужу.
— Андрей! — её голос сорвался на крик. — Скажи что-нибудь! Это твоя мать сейчас выгоняет твою жену из дома! Из нашего дома!
Он наконец обернулся. В его глазах Марина увидела не вину, не сожаление — только усталость и раздражение. Так смотрят на назойливую муху, которая никак не хочет вылетать в открытое окно.
— Марин, ну хватит уже, — он поморщился. — Мама права. Эта квартира её. Документы на неё. Мы тут как бы в гостях были всё это время. И потом… — он замялся, — Лена реально хорошая. Дети по мне скучают. Я должен им что-то.
— А мне? — голос Марины превратился в шёпот. — Мне ты что-то должен?
Андрей отвёл глаза.
— Мы же не расписаны официально. Ну, как бы да, свадьба была, но… мама тогда сказала, что в ЗАГС не надо. Что это формальность. Помнишь?
Марина помнила. Семь лет назад, когда они планировали свадьбу, свекровь настояла на «неофициальной» церемонии. Мол, зачем бумажки, это пережиток прошлого, главное — чувства. Марина тогда согласилась, ослеплённая любовью и желанием угодить будущей родне. Какой же она была дурой.
— То есть, — медленно произнесла она, — всё это время я была… никем? Просто сожительницей?
— Ну зачем так грубо, — свекровь поднялась с кресла, разглаживая юбку. — Ты была подругой моего сына. Хорошей подругой. Но всему есть предел. Леночка согласна вернуться, дети будут счастливы, а ты… ты молодая, найдёшь себе кого-нибудь. Только вот квартиру придётся освободить. До завтра.
Марина смотрела на эту женщину и не понимала, как раньше не замечала холодного расчёта в её глазах. Все эти годы свекровь улыбалась, дарила подарки, говорила комплименты — и всё это время ждала момента, чтобы нанести удар.
— Я вложила в эту квартиру все свои сбережения, — Марина старалась говорить спокойно, хотя внутри всё кипело. — Ремонт. Мебель. Техника. Это не ваши деньги, Зинаида Павловна. Это мои.
Свекровь пожала плечами с показным равнодушием.
— Чеки есть? Договоры? Нет? Тогда это просто слова. А слова, милая, к делу не пришьёшь. Квартира моя, всё, что в ней находится — тоже моё. Так закон работает.
Марина стиснула кулаки. Она работала юристом в небольшой фирме и прекрасно знала, что свекровь права — формально. Без регистрации брака, без документов на имущество она была просто посторонним человеком, которого можно выставить за дверь в любой момент.
— Андрей, — она в последний раз обратилась к мужу, — ты правда позволишь ей это сделать?
Он пожал плечами.
— А что я могу? Квартира мамина. Она решает. И потом… — он понизил голос, хотя свекровь всё равно слышала каждое слово, — ты же понимаешь, что без её помощи мы никто. Она нас содержит. Всегда содержала.
— Нас? — Марина горько усмехнулась. — Нас содержит? Я работаю с восьми утра до девяти вечера. Я оплачиваю коммуналку, покупаю продукты, плачу за твою машину, которую ты разбил по своей глупости. А твоя мать что делает? Иногда дарит тебе деньги на карманные расходы?
— Не дерзи, — свекровь повысила голос. — Я своему сыну дала всё. Образование, квартиру, связи. А ты что дала? Ничего. Даже родить не смогла.
Вот оно. Главный козырь. Марина ждала этого удара, но он всё равно попал в цель.
Да, за семь лет совместной жизни у них не появились дети. Врачи говорили, что проблема не в ней — анализы Марины были идеальными. Но Андрей категорически отказывался обследоваться, а свекровь при каждом удобном случае намекала, что невестка «пустоцвет» и «бракованная».
— Я не буду это обсуждать, — Марина взяла себя в руки. — Вы хотите, чтобы я ушла? Хорошо. Но учтите: я не уйду молча. У меня есть записи наших разговоров. Есть переписки, где Андрей обещает мне эту квартиру. Есть свидетели нашей свадьбы. Вы думаете, что можете просто выкинуть меня на улицу без последствий?
Свекровь на секунду замерла, но тут же оправилась.
— Угрожаешь? Мне? — она рассмеялась. — Глупая девочка. У меня адвокаты, которые тебя по стенке размажут. А твои записи… подумаешь. Кому они интересны?
— Может быть, вашим подругам из клуба любителей оперы, — спокойно ответила Марина. — Или соседям по элитному посёлку. Или партнёрам вашего покойного мужа, которые до сих пор ведут с вами дела. Как они отреагируют, когда узнают, что уважаемая Зинаида Павловна выгоняет на улицу женщину, которая семь лет была женой её сына?
В комнате повисла напряжённая тишина. Свекровь смотрела на невестку с новым выражением — теперь в её глазах читалось не презрение, а осторожность.
— Шантаж? — процедила она.
— Нет, — Марина покачала головой. — Просто факты. Я семь лет строила эту семью. Я терпела ваши придирки, ваши оскорбления, ваше вмешательство в нашу жизнь. Я молчала, когда вы решали, куда нам ехать в отпуск. Я молчала, когда вы выбирали нам мебель. Я молчала, когда вы запретили мне завести собаку, потому что «в приличных домах животные не живут». Но теперь молчать я не буду.
Андрей наконец оторвался от окна.
— Марин, ну зачем ты так? — в его голосе появились просительные нотки. — Можно же решить всё по-хорошему. Мама погорячилась. Давай просто поговорим…
— Поговорим? — Марина посмотрела на него с такой жалостью, что он отшатнулся. — О чём, Андрей? О том, как ты врал мне семь лет? О том, как скрывал, что был женат? О том, как позволял своей матери управлять нашей жизнью? Ты не муж, Андрей. Ты послушный мальчик, который до сорока лет не научился принимать решения сам.
— Не смей так говорить о моём сыне! — взвизгнула свекровь.
— Буду, — отрезала Марина. — Потому что это правда. Вы вырастили не мужчину, а марионетку. И знаете что самое печальное? Он даже не понимает этого. Он думает, что это нормально — жить по указке мамочки, прятаться за её юбку, бояться сказать ей «нет». Ваша Леночка, которую вы так хвалите — она ведь тоже ушла не просто так? Она устала от того, что в её семье три человека: она, Андрей и вы. Причём вы всегда на первом месте.
Свекровь побледнела. Марина попала в больное место.
— Ты ничего не знаешь о Леночке, — прошипела она.
— Я знаю достаточно, — Марина достала телефон из кармана. — Мы с ней общались. Да-да, не удивляйтесь. Она нашла меня в соцсетях два года назад. Хотела предупредить. Рассказала много интересного. Например, что вы забрали у неё квартиру точно так же — просто выставили за дверь с двумя детьми. Что Андрей даже не попрощался. Что вы судились с ней за алименты, хотя сами живёте в трёхэтажном особняке. Хотите, я продолжу?
Андрей побелел.
— Ты общалась с Леной? За моей спиной?
— А ты врал мне семь лет. За моей спиной, — парировала Марина. — Мы квиты.
Она прошла к шкафу и начала доставать свои вещи. Руки не дрожали — она была удивительно спокойна. Словно внутри включился какой-то автопилот, который взял управление на себя.
— Что ты делаешь? — растерянно спросил Андрей.
— Собираюсь. Как и просила твоя мать. Только не думайте, что я исчезну бесследно.
Свекровь шагнула к ней.
— Послушай, может, мы погорячились. Давай обсудим…
— Нет, — Марина застегнула молнию на сумке. — Обсуждать нечего. Вы показали своё истинное лицо. Оба. И знаете, я вам даже благодарна. Лучше узнать правду сейчас, чем через ещё семь лет.
Она накинула куртку и направилась к двери. На пороге обернулась.
— Кстати, Зинаида Павловна. Ваша драгоценная квартира… Я проверила документы. Она куплена в период, когда ваш муж ещё был жив. А значит, это совместно нажитое имущество. После его ухода оно должно было быть поделено между наследниками. Между вами и Андреем. Но почему-то вся квартира оформлена только на вас. Интересно, правда? Может, стоит поднять это дело?
Свекровь остолбенела. Её лицо пошло красными пятнами.
— Ты… ты не посмеешь…
— Посмею, — Марина улыбнулась. — Я юрист, забыли? И у меня очень хорошие друзья в нотариальной палате. Если вы попытаетесь испортить мне жизнь — я испорчу вашу. Это не угроза. Это обещание.
Она вышла, не оглядываясь. Дверь за ней закрылась с мягким щелчком — никаких хлопков, никакой драмы. Просто конец одной главы и начало другой.
На улице шёл мелкий дождь. Марина подняла лицо к небу, чувствуя, как холодные капли стекают по щекам. Это были не слёзы — она не собиралась плакать. Это была свобода. Мокрая, холодная, пугающая — но свобода.
Телефон в кармане завибрировал. Сообщение от Лены: «Ты справилась? Я горжусь тобой. Приезжай ко мне, у меня есть свободная комната. Поговорим».
Марина улыбнулась. Женщина, которую она должна была ненавидеть как соперницу, стала её союзницей. Потому что обе они прошли через одно и то же — через мясорубку семьи, где мать решала всё, а сын не решал ничего.
Она вызвала такси и села на мокрую скамейку у подъезда. Дождь усилился, но ей было всё равно. Она думала о том, сколько лет потратила на попытки понравиться свекрови. Сколько унижений проглотила молча. Сколько раз защищала Андрея перед своими родителями, которые сразу увидели его слабость.
— Дура, — сказала она себе вслух. — Какая же я была дура.
Но теперь дурой она быть перестала.
Через полгода Марина сидела в светлом кабинете с табличкой «Марина Ковалёва, старший юрист» на двери. Новая работа, новая квартира, новая жизнь. Съёмная однушка на окраине города — но это была её однушка. Каждая вещь в ней принадлежала ей. Каждое решение принимала она сама.
На столе лежало письмо от Зинаиды Павловны. Свекровь просила о встрече. Писала, что погорячилась, что хочет извиниться, что Андрей очень переживает. Марина знала, в чём дело: её запрос в нотариальную палату дал результаты. Оказалось, что при оформлении наследства были нарушения. Серьёзные нарушения, которые могли стоить свекрови не только квартиры, но и репутации.
Марина взяла письмо и медленно, аккуратно порвала его на мелкие кусочки. Потом выбросила в корзину.
Некоторые мосты нужно сжигать. Чтобы не было соблазна вернуться.
Зазвонил телефон. Лена.
— Привет! Как настроение? Мы сегодня празднуем мой развод, помнишь? Официально свободная женщина с этого утра!
— Поздравляю, — Марина улыбнулась. — Во сколько встречаемся?
— В семь. И да, я познакомлю тебя с одним человеком. Коллега моего брата. Нормальный, без мамочки за спиной. Проверяла.
Марина рассмеялась.
— Главное — без мамочки. Это теперь мой единственный критерий.
Она положила трубку и посмотрела в окно. За стеклом светило зимнее солнце, и город казался не серым, а серебристым. Красивым по-своему.
Семь лет назад она думала, что нашла свою семью. Оказалось, что нашла только урок. Болезненный, дорогой, но необходимый. Урок о том, что нельзя строить дом на чужом фундаменте. Нельзя любить того, кто не способен любить в ответ. Нельзя терпеть унижение ради иллюзии стабильности.
Теперь у неё не было мужа, не было квартиры, не было накоплений. Но у неё было главное — уважение к себе. И это стоило всех потерь.
Марина включила компьютер и открыла рабочую почту. Впереди был длинный день, полный задач и встреч. Обычный день свободного человека.
И это было прекрасно.
– Костя попал в беду, надо его спасать, – плакала мама