Марина медленно помешивала сахар в чае, наслаждаясь непривычной тишиной. Октябрьский дождь барабанил по окнам, в квартире было тепло и уютно. Сережа снова задержался на работе. Димка уехал к бабушке на выходные, умоляя взять с собой новую приставку и обещая делать уроки.
Впервые за неделю она могла просто сидеть и ничего не делать. Не думать об ужине, не проверять домашние задания, не разбирать детские конфликты. Только она, горячий чай и новая серия любимого детектива.
Марина устроилась на диване, накрылась мягким пледом, который Сережа привез из командировки в Шотландию. Тогда, три года назад, он еще не задерживался допоздна, они вместе смотрели фильмы. Теперь он приходил усталый, молча ужинал и падал спать. Работа поглощала его целиком.
Она включила телевизор, нашла нужный канал. На экране красивый детектив раскручивал запутанное дело, а его напарница разгадывала мотивы преступника. Марина любила такие сериалы — логичные, предсказуемые, где справедливость всегда побеждала.
Время близилось к половине девятого. Сережа обещал быть к десяти, но она знала — это означает одиннадцать, а то и полночь. В холодильнике стоял контейнер с ужином, который она разогреет в микроволновке. Романтические совместные ужины остались в прошлом.
Резкий звонок в дверь заставил ее вздрогнуть.
Марина нахмурилась, поставив чашку на столик. Кто это может быть? Сережа всегда предупреждает, когда едет домой. Соседи знают — по вечерам она не любит, когда беспокоят. Может, кто-то ошибся адресом?
Звонок повторился — настойчивый, продолжительный. Явно не случайный.
— Сейчас, — пробормотала она, нехотя поднимаясь с дивана.
Подошла к двери, заглянула в глазок. На лестничной площадке стояла девочка. Лет одиннадцати- двенадцати, в темно-синей куртке, с большим рюкзаком за плечами. Светлые волосы растрепались, лицо красное от холода и волнения. Она переминалась с ноги на ногу, явно замерзшая.
Марина уставилась в глазок. Ребенок? Да еще и вечером? Может, к соседям? Хотя вроде ни у кого детей таких нет…
— Кто там?
— Здравствуйте… — голос дрожал. — А это дядя Сережа живет? Сергей Владимирович? Мой папа?
У Марины внутри все оборвалось. Папа? Какой еще папа?
— Девочка, ты точно не перепутала дверь? — Марина все еще не открывала. — Может, тебе на другой этаж?
— Нет-нет, не перепутала! — теперь в голосе точно были слезы. — Коновалов Сергей Владимирович. Вот, у меня адрес написан…
Коновалов. Фамилия мужа. Но откуда у какого-то ребенка может быть их адрес? И почему она называет Сережу папой?
Марина отступила от двери, чувствуя, как учащается сердцебиение. Семь лет замужества. Семь лет она была уверена, что знает о муже все. Он рассказывал о родителях, о школьных друзьях, о первой работе. Никогда не упоминал детей.
А за дверью стоит девочка и зовет его папой.
— Подожди минутку, — сказала Марина, стараясь сохранить спокойствие.
Она прошла в спальню, села на кровать. Руки дрожали. Может, это розыгрыш? Или девочка действительно ошиблась? Но фамилия, имя, отчество — все сходится.
Мысли путались. Если у Сережи есть дочь, почему он никогда о ней не говорил? Где ее мать? Почему ребенок появился именно сейчас, вечером, один? Что случилось?
Снова звонок — более робкий, но настойчивый.
Марина глубоко вдохнула и вернулась к двери. Какими бы ни были объяснения, на улице холодно, а ребенок явно в беде.
Она открыла дверь.
Девочка действительно замерзла. Щеки ярко-красные, кончик носа синеватый, она мелко дрожала. В руках сжимала мятую бумажку и телефон с разряженной батареей.
— Здравствуйте, — повторила она, глядя Марине в глаза. — Вы жена папы Сережи?
Прямой вопрос. Марина не знала, что ответить.
— Как тебя зовут? — спросила она вместо ответа.
— Лиза. Елизавета Сергеевна Коновалова. — Девочка назвала полное имя, и Марина почувствовала, как земля уходит из-под ног. Коновалова. Отчество по имени Сережи.
— Заходи, — сказала она, отступая в сторону. — На улице холодно.
— Спасибо. — Лиза переступила порог, благодарно вздохнув. — А такси можно оплатить? Водитель внизу ждет.
— Такси? — Марина выглянула в окно. Действительно, у подъезда стояла машина. — Конечно. Сколько?
— Триста рублей. Я обещала, что здесь заплатят.
Марина взяла кошелек, спустилась к машине. Пожилый водитель стоял рядом, курил.
— Сколько? — спросила она.
— Триста, как и договаривались. — Он затушил сигарету. — Девочка хорошая, вежливая. Говорит, к папе едет. Далеко вез — с площади.
— Спасибо, что довезли.
— Не за что. Ребенок замерзший совсем, жалко стало. В такую погоду…
Марина расплатилась и поднялась обратно. Лиза аккуратно сняла куртку, повесила на свободный крючок. Движения привычные, словно она здесь не впервые. Сняла мокрые кроссовки, поставила их рядом с другой обувью.
— Спасибо, что впустили, — сказала она тихо. — Я не знала, куда еще идти.
— Лиза, расскажи, что случилось. — Марина провела ее на кухню, усадила за стол. — Где твоя мама?
Девочка прижала к груди рюкзак, словно ища в нем защиту.
— Не знаю. Мама должна была встретить меня после танцев, но не приехала. Я ждала и ждала… Тренер Елена Валерьевна со мной осталась, но ей нужно было домой. Говорит, наверное, мама задержалась, скоро приедет.
— Сколько ты ждала?
— Два часа. Занятия закончились в семь, а сейчас уже девять. — Лиза вытерла нос рукавом. — Телефон мамы не отвечает. Тренер пыталась дозвониться — тишина.
Марина включила чайник, достала печенье. Ребенок голодный и напуганный, нужно его успокоить.
— И ты решила идти домой?
— Да. Пешком. От студии танцев до нашего дома далеко . Думала, мама дома, просто телефон сел или еще что-то. Но дверь заперта, звонила-звонила — никто не открывает. А ключей у меня нет.
— Почему ты пришла сюда?
Лиза достала из кармана мятую бумажку.
— Папа дал этот адрес давно. Сказал — только если совсем-совсем плохо будет. Что здесь его найти можно. — Она протянула записку Марине. — Я не хотела без разрешения, но не знала, что делать.
Марина взяла бумажку. Знакомый почерк Сережи: их адрес, номер квартиры. Внизу приписка: «На крайний случай. Только если очень нужно.»
— Лиза, — сказала Марина осторожно, — ты часто видишься с папой?
— Раньше да. Когда мама в командировки ездила, он приезжал, со мной сидел. Мы в парк ходили, мороженое покупали. — Лица девочки озарилось воспоминанием. — А потом мама сказала, что у папы теперь новая семья. И что лучше его не беспокоить.
Новая семья, значит.
Марина поставила перед Лизой чашку горячего чая с медом, тарелку печенья.
— Когда ты его видела в последний раз?
— Больше года назад. На день рождения приходил, подарок подарил. Красивые туфли для танцев. — Лиза отпила чай, немного согрелась. — А потом пропал. Мама говорила, он занят очень.
Марина чувствовала, как внутри все сжимается от злости и обиды. Значит, год назад Сережа покупал подарки своей дочери, а ей говорил, что работает сверхурочно. Приходил на день рождения ребенка, о существовании которого она не подозревала.
— А твоя мама… Она где работает?
— Да, в банке. Иногда в командировки ездит, но редко. И всегда предупреждает, с кем меня оставляет. — Лиза снова всхлипнула. — Она никогда просто так не пропадает. Что-то случилось, я знаю.
Марина включила телевизор, переключила на детский канал.
— Послушай, Лиза. Папа скоро придет с работы. Тогда мы все обсудим и поедем искать твою маму. А пока поешь нормально, согрейся.
— Можно я уроки сделаю? — Лиза достала из рюкзака тетради. — Завтра в школу, а у меня контрольная по математике.
— Конечно.
Марина принесла настольную лампу, освободила место на столе. Девочка раскрыла учебник, взялась за ручку. Почерк красивый, аккуратный. Прилежная ученица.
Пока Лиза решала задачи, Марина ходила по кухне и думала. Семь лет брака. Семь лет она считала Сережу честным, открытым человеком. А у него есть дочь. Есть прошлое, о котором он молчал.
Почему? Чего он боялся? Что она не примет ребенка? Или просто не хотел усложнять жизнь?
— Марина, — позвала Лиза, — а у вас с папой есть дети?
— Есть. Сын Дима, ему восемь лет.
Лицо девочки озарилось.
— Значит, у меня есть братик? Папа никогда не рассказывал. А он на меня похож?
— Немного, — соврала Марина. На самом деле Дима был копией Сережи — те же темные волосы, те же серые глаза. А Лиза светловолосая, с зелеными глазами. Видимо, в мать.
— А где он сейчас?
— У бабушки на выходных.
— Жалко. Познакомились. — Лиза вернулась к урокам. — А вы его любите? Братика?
Вопрос застал Марину врасплох.
— Конечно люблю. Он мой сын.
— А меня бы вы полюбили?
Детский вопрос, наивный и прямой. Марина почувствовала, как сжимается горло.
— Лиза, ты хорошая девочка. Любой бы тебя полюбил.
В половине десятого послышались знакомые шаги на лестнице. Сережа доставал ключи — медленно, усталый после длинного дня.
Лиза подняла голову от тетради.
— Это папа?
— Да.
Девочка встала, разгладила юбку, поправила волосы. Волновалась.
Ключ в замке. Марина встала, вышла в коридор. Сережа снимал куртку, даже не глядя по сторонам.
— Привет, — сказал он устало. — Извини, что поздно. Этот проект…
Он замолчал, увидев детскую куртку на крючке. Детские кроссовки у двери. Медленно поднял глаза на Марину.
— На кухне твоя дочь, — сказала она тихо, глядя ему в глаза. — Делает уроки. Говорит, что-то случилось с ее мамой.
Лицо Сережи стало белым как мел. Он стоял, не двигаясь, словно не понимая слов.
— Марина, я могу объяснить…
— Потом, — перебила она. — Сначала поговори с Лизой. Она напугана и ждет помощи. А потом поговорим мы с тобой. И ты объяснишь мне ОЧЕНЬ многое.
Сережа кивнул и медленно пошел на кухню. Марина осталась в коридоре, прислушиваясь к голосам.
— Папа! — обрадованно воскликнула Лиза. — Я так испугалась!
— Лизочка… — голос Сережи дрожал. — Что случилось? Где мама?
— Не знаю. Она не приехала за мной, телефон не отвечает. Я не знала, что делать…
Марина слушала и понимала: ее жизнь только что разделилась на «до» и «после». До того, как в дверь позвонила девочка, которая называет ее мужа папой. И после.
Обычный вечер превратился в испытание. И это было только начало.
Но что же случилось с мамой девочки?
Узнала про вторую семью