— И зачем мне дома чужой ребенок? – зло спросил Никита у жены. – Что я с ним делать буду?
— А с родным ты много делаешь? – ответила вопросом Даша. – Ты Валере планшет купил, чтобы он тебе в компьютер играть не мешал!
На этом твои дела закончились!
— Я в парк с ним ходил! А еще на рыбалку! – ответил Никита.
— В парк ты с ним ходил, потому что я тогда тебя заставила всей семьей на праздник пойти, а на рыбалку ты сам уже лет пять не ходишь!
— Но было! – Никита постучал пальцем по столу. – Так что нечего меня обвинять, что я плохой отец!
— Никита, тебя никто ни в чем не обвиняет! – произнесла Даша. – И вопрос сейчас стоит о другом!
Давай Тимофея к себе заберем? Мать не справляется!
— А чего ты за этого мальчика дергаешься? Ты его видела полтора раза. Что он есть, что нет…
— Никита, как ты можешь так говорить? Это же мой племянник! Родная кро.вь! – возмутилась Даша.
— Во-первых: половина, а во-вторых, оно тебе надо? – Никита скривился. – Сестра твоя на.гуляла! А потом мать твоя его приняла! И ее об этом никто не просил!
Могла спокойно сдать в детдом. А раз взялась, думать надо было, что она моложе не становится!
— Господи, какой ты жест.окий! – вздохнула Даша. – Так историю перекрутил, что в ней от правды ни слова не осталось!
— Я просто по фактам, а если вникать во всю эту романтическую мишуру, так кому она нужна!
— Кто? – не поняла Даша. – История?
— Да все вместе, включая Тимофея! – ответил Никита и отмахнулся. – Все хватит об этом!
— Нет, не хватит! Этот ребенок ни в чем не виноват!
А я его единственная родная тетя! И я не могу допустить, чтобы его отправили в детский дом!
— Ага, и поэтому ты собираешься привести его в мой дом, чтобы я еще и его тянул!
И мне это зачем? – не остался в долгу Никита. – Можешь для него подобрать хороший детский дом и ездить к нему в гости!
И не за мой счет! А так, если хочешь, будь хорошей тетушкой!
— Никита, у тебя вообще сердца нет? Или ты его в компьютере проиграл?
Это маленький ребенок! Ты просто поставь себя на его место! У него мама ум..ерла! Бабушка воспитывала с трех лет.
Но и она уже не в силах за мальчиком ухаживать! И единственный родной человек – это я!
А ребенку придется уйти в детдом, потому что муж тети не хочет приютить ребенка!
— Не я создавал этот мир, — философски ответил Никита. – Не я виноват в том, что его отец, как его заделал, пропал без вести! Не я его рожал!
Не я заразил его мать см..ертельным недугом! И не я заставлял тещу брать над ним опеку!
И не из-за меня теща естественным образом стареет, и не в силах заниматься воспитанием ребенка!
А вот взять его на воспитание или не взять – это моя воля! И воля моя такова, что я не хочу!
— Никита, а как же добродетель? Просто человеческое сочувствие! – на глазах Даши навернулись слезы.
– Я не миллионер, чтобы еще один рот содержать!
— Никита, так Тимофей не с пустыми руками придет, — растерянно произнесла Даша. – У него помимо вещей еще и имущество есть!
Так и мама готова мальчику приданое отписать!
— А вот с этого момента поподробнее! – оживился Никита. – Что из этого всего относится к разряду пощупать?
Даша никогда звезд с неба не хватала. Довольствовалась тем, что имела. А главным критерием по жизни был:
— Не хуже, чем у других!
Потому выучилась на повара, устроилась в небольшое кафе, вышла замуж за Никиту и родила сына.
Общалась с матерью, дружила с младшей сестрой и не ждала никаких передряг.
Да, и их небольшой городок способствовал размеренной тихой жизни.
Но, когда меньше всего ждешь каких-то потрясений, они обязательно происходят.
— Дашенька, а ты можешь через своего директора, — спросила как-то Нина, — выйти на кого-нибудь из полицейских чинов?
Даша от такого вопроса впала в ступор.
— Через кого, куда мне надо выйти? – спросила она.
— Ну, у тебя директор кафешки все равно же что-то проворачивает незаконное! А раз вас еще не закрыли, то он заносит, кому надо!
И не у порога оставляет, а в белы ручки в анонимном конвертике!
— Я просто повар, меня к такому не допускают, — пожала Даша плечами.
— Не строй из себя святую, все так работают! – настаивала Нина. – Он обязательно должен кого-то знать! А может даже, и дружить!
— Нина, ты же понимаешь, что я в директорские дела не лезу? – спросила Даша.
— Я тебя лезть не прошу! Просто попроси контакт человека с большими погонами! – просила Нина.
— А тебе зачем? – поинтересовалась Даша. – Ты решила кофе открыть?
— Нет, мне человека надо найти, — ответила Нина. – Я через знакомых пробовала, но никто ничего не знает!
А заявление о пропаже у меня не берут, потому что он мне – никто!
Так я подумала, что если где надо подмазать, то его в розыск объявят!
— Господи, и кого это ты так разыскиваешь? – ужаснулась Даша.
— Был тут один гражданин, — замялась Нина. – Дима. Работал на электростанции. Говорил, что у него контракт на пять лет. А вот год отработал и пропал.
— А ты его ищешь зачем? – спросила Даша. – Он тебе должен денег?
— Ну, как бы, — Нина опустила глаза. – Я, короче, говорить не хотела. Пожениться мы собирались. А я забеременела.
Решили, что после рождения малыша. Но я на пятом месяце, а его и след простыл! Вот, найти пытаюсь!
— Что?! – Даша прикрыла ладонью рот. – С мужчиной жила, замуж собиралась, забеременела и никому ни слова! И ты сестра после этого?
— Кем хочешь, считай, а помоги Диму найти!
Найти его не удалось, хотя в розыск его подали, потому что Нина написала заявление в суд на определение отцовства, когда Тимофей родился.
Паспортные данные с электростанции стребовали, а самого гражданина Трофимова, как корова яз..ыком слизала.
— Последнее место регистрации у него тут, — объяснял полицейский чин. – Больше нигде его документы не мелькали.
Пока повисит на стендах и в ориентировках, может, где и выплывет! Сколько уже, полтора года?
— Да, — ответила Нина, поддерживаемая в поисках сестрой.
— Ну, вряд ли его найдут, — ответил чин, – в смысле, живым…
Поиски, может быть, и продолжались бы. И ходила бы Нина по инстанциям, чтобы искать продолжали. Но пришла беда иного порядка.
Заболела Нина. Полгода промучилась и отдала Богу душу.
А Тимофея, Ниночкиного сыночка, ему тогда три года исполнилось, Елена Петровна забрала. И опеку оформила, как ближайшая родственница.
Рассчитывала Елена Петровна, что ее сил хватит, чтобы дорастить внука хотя бы до восемнадцати лет, а там уже как пойдет.
Но не учла, что годы тяжелой работы, ранний уход дочери, да и нагрузка с маленьким внуком, подточили и так не самое крепкое здоровье женщины.
Девять лет Тимофею исполнилось, когда Елена Петровна не на шутку разволновалась.
То сердце заколет, то в спину вступит, то отдышка до звезд в глазах. Боялась, что уйдет ночью сама, а внучок ее найдет поутру.
Такого она бы и вр..агу бы не пожелала. Вот и пошла на поклон к Даше, родная тетя, как-никак!
— Дашенька, в память о сестре, забери к себе Тимошку! Да я бы сама, но сил уже нет! – со слезами на глазах просила Елена Петровна.
— Мамочка, я понимаю, но у меня же Никита хозяин в доме!
— А что, у твоего Никиты сердца нет? – спросила Елена Петровна. – Ты ж ему расскажи, что мальчик не виноват ни в чем! Судьба у него горькая!
Я бы его не оставила, а ведь и меня может в скорости потерять! Считай, обоих матерей подряд, а Тимоше еще и десяти лет не исполнилось!
Горе ему по роду написано, да хоть с вами он при семье будет!
— Мам, я поговорю с ним, — пообещала Даша.
Но в ее голосе слышен был скепсис. Никита и к своему сыну относился не очень по-отечески. А что говорить про чужого ребенка?
— Дашенька, так Тимоша к вам не голым и босым придет! У него все есть! – заверила Елена Петровна.
— Ой, мама, сама же знаешь, что из одежды они вырастают быстрее, чем ту из магазина принесешь! – отмахнулась Даша.
— Нет-нет, — Елена Петровна взяла руку дочери в свои ладони. – На Тимошу пособие приходит! Немного, конечно, а все равно – деньги!
Так еще квартира от Ниночки осталась, мы ее сдаем! Тоже копеечка капает!
Ниночка перед сме..ртью ее на меня переписала. А раз вы его заберете, так я на вас ее перепишу!
А свою квартиру я на Тимошу отпишу. Меня не станет, ему останется! Так что, Ниночкину квартиру вы и продать сможете, или обменять!
Это, так сказать, приданое! А мне важно, чтобы вы мальчика не бросили!
Даша еще раз пообещала матери, что поговорит с мужем. А для себя решила, что сначала будет взывать к человечности Никиты.
А если не получится, тогда к жадности.
— Ну, пособие, — робко произнесла Даша.
— Не смеши! – фыркнул Никита. – На пособие мышь не прокормишь. Есть еще что-то или сразу «нет»?
— У Нины квартиры осталась, так моя мама ее сдает, — добавила Даша.
— Ага, а то, что это имущество, которое мы ни продать, ни поменять не сможем, ты не учитываешь?
Его ж придется мальцу выдать, как он восемнадцатый год встретит!
А если сдавать, так еще неизвестно, сколько там вкладывать в ремонт надо будет после очередных жильцов!
— Никита, ты не понял! Нина эту квартиру на маму переписала. Так она ее на нас перепишет.
А вот в качестве жилья для мальчика, мамина квартира останется, она уже и завещание написала.
— Постой! – Никита задумался. – А у Нинки квартира была в кооперативном доме с улучшенной планировкой?
— Да, — кивнула Даша. – Комнаты просто огромные!
— И у нее двушка?
Дождавшись кивка, Никита стал потирать руки в предвкушении.
«Элитная двухкомнатная квартира в центре! Это ж бешеные деньги! Если ее продать, то можно в тот же день увольняться и как раз до пенсии забыть про работу!»
— Ну, — деловито начал Никита, — если такой расклад, а еще когда твоя маменька преставится, то и ее квартирку можно будет сдать… — Никита почесал кадык. – Короче, за квартиру я могу этого Тимофея даже усыновить!
Поселим его с Валеркой, пусть двоюродные братья живут дружно!
Даша смотрела на мужа, будто видела его впервые в жизни. Смотрела и молчала.
— Дашка, ты чего притихла? – спросил Никита с улыбкой. – Звони мамане, пусть собирает мальчика, мы выезжаем!
И пусть документы готовит! Квартиру, значит, пусть на меня переписывает, чтобы потом проще продавать было!
Ну и на мальчика пусть документы переоформляет, чтобы пособие нам шло! Копейка, а приятно!
— Я всегда думала, что у меня не самый плохой муж, — произнесла Даша задумчиво. – Пусть не самый хороший, но и не самый плохой.
А вот сейчас смотрю на тебя, и понять не могу, неужели я раньше всего этого не видела!
— Чего ты не видела? Деловой жилки? Ну, дорогая, деловая жилка она только с деньгами просыпается! – улыбаясь, произнес Никита.
— Не видела я, какой ты мелкий … ! Я не хочу, чтобы ты воспитывал Тимофея. Да, и Валеру тоже. Хотя ты его и не воспитывал толком.
Я сейчас начинаю собирать вещи, а завтра я еду к маме. Вместе с Валерой. Мне лучше одной с двумя сыновьями всю жизнь, чем с тобой лишнюю минуту!
— Ну и дуй! Тоже мне нашлась, добрая душа! Только учти, это квартира моя!
Тебе и так ж.и.рно будет с Нинкиной квартирой, да еще с квартирой матери!
Дарственную на квартиру покойной дочери Елена Петровна подписала, когда Даша с Никитой развелись.
А квартиру, где они жили, суд разделил поровну. Даша настояла на продаже и разделе суммы.
— Не выплатит он мне половину! А бегать по судам и требовать, у меня времени не будет.
В итоге Даша с двумя мальчиками и мамой переехали в большую квартиру покойной Нины. Мамину квартиру стали сдавать.
И все у них в жизни стало хорошо. Так и Елену Петровну немного подлечили, что она внуков еще женить смогла.
А Никита после развода и раздела, пожил какое-то время на съемной квартире, а потом, люди говорили, дом матери в деревне восстанавливал.
Жить же где-то надо было. Но больше он ни к жене, ни к сыну не приходил.
Тоже, как и Дима, когда-то, пропал без вести, только его никто и искать не стал.
— А где икра? — глядя на новогодний стол, прошипела свекровь