— Мам, пап, — нашлась Катя, — идите к себе и отдохните с дороги. – А то все на нервах: не ровен час, переругаемся.
Хотя все и так уже были переруганы. Но, как говорится, нет предела совершенству.
Как там говорится-то: где лад, там и клад. А лад бывает двух видов: мажорный и минорный – кто в тренде, тот знает.
И с последним, вряд ли, удастся достичь того самого клада. Ведь для этого нужно иметь позитивный настрой и спокойную душу: именно этого и была лишена семья Воронковых веред самым праздником.
Поэтому, фиг вам! Причем, всем! И это коснулось даже детей, двойняшек Ани и Вани: очень дружных и ходивших всегда вместе, как сиамские близнецы.
Папа даже шутил, что именно про них сочинен известной поэтессой детский стишок: Анна Ванна, наш отряд хочет видеть поросят…
«Анна Ванна» — Анька с Ванькой — уже достигли подросткового возраста, и поэтому соображали, когда у родителей не все в порядке.
А родители неожиданно стали ссориться. И произошло это прямо перед праздником, юбилеем мамы: через неделю ей исполнялось сорок пять лет.
И Екатерина Дмитриевна готовилась опять стать ягодкой. И, конечно бы, стала: кто же этому может помешать-то? Как там, в песенке: и время ни на миг не остановишь…
Но намечавшийся вселенский праздник – его решили устроить в загородном доме — неожиданно стал накрываться медным тазом.
А уже был утвержден список гостей и продуманы даже мелочи.
Но мама совершенно неожиданно приревновала папу: то ли унюхала незнакомый аромат, то ли что-то не то усмотрела.
Как вариант – ей привиделся нехороший сон. А то ли просто это самое сердце-вещун нашептало: эх, Катюха, наивная ты душа! А твой-то тебе изменяет, не иначе!
Ты приглядись к нему получше: и выглядит хорошо, и задерживается регулярно, и новый галстук давеча прикупил. Зачем женатому мужику на старости лет галстук? Ну, правда? Конечно, для разлучницы – этой самой Раисы Захаровны! Кто же кино-то не смотрел!
И, хотя явных признаков измены обнаружить не удалось — у папы обнаружилось алиби на все дни! — «гранд скандаль», все же, был. Ведь этих женщин хлебом не корми, а дай устроить на пустом месте свару.
Мама упрекала, папа пытался отшучиваться, дети молча взирали на происходящее. Да, это было очень непедагогично – ругаться в присутствии детей с неокрепшей психикой. Еще и находящихся в пубертате, так сказать, с гормональным сдвигом.
Но процесс был запущен и все пошло, как в костяшками домино: одно неосторожное движение, и ты уже совсем не в шоколаде…
В результате Анька с Ванькой сказали, что их достали и что хватит с них совместных праздников. А родители пусть отмечают, что хотят, но уже без них.
Да, потому что притворяться, что у них счастливая семья, дети больше не желают: отец гуляет – дыма без огня не бывает! — мать орет, а они страдают.
А у них сегодня, между прочим, годовая контрольная! И если они ее завалят, то виноваты в этом будут только папочка с мамочкой!
После этого дружно встали и покинули помещение – дело происходило за завтраком. И, вообще, в поведении «Анны Ванны» наблюдалась удивительная синхронность.
— Ну, что, довольна? – вежливо поинтересовался Глеб Петрович. – Довыеживалась? Лечиться вам надо, барыня! Дать телефон психиатра?
Это породило еще одну волну негатива: это ей – лечиться? Ах, ты ко…лина! Ты гуляешь, а мне лечиться?
Поэтому, супруги расстались врагами: какой юбилей, я вас умоляю! Глотку бы не перегрызть друг другу!
Глеб уехал на работу, а Катя осталась дома: она взяла двухнедельный отпуск, чтобы спокойно подготовиться к юбилею. Ах, да – у нее же скоро юбилей…
Настроение было даже не на нуле: есть же и отрицательные числа! Делать ничего не хотелось, а нужно было идти в магазин: женщина решила купить себе новое платье.
Но теперь, если юбилей накрылся – а он накрылся! – то зачем покупать новое платье?
Логическая цепочка была выстроена правильно. Поэтому мама Катя легла на диван и стала себя жалеть. А кого еще жалеть-то? Только себя! А это иногда очень приятно.
Но пришла беда, отворяй ворота: эта … же никогда не ходит одна! Костяшки домино продолжали валиться с оглушительной скоростью: у Глеба Петровича не завелась машина.
Да, которую недавно починили за хорошие деньги: все, хозяин – забирай! Сто лет без ремонта будешь ездить!
И хозяин, попинавший несколько раз колесо – хоть так снять стресс! – поехал на работу своим ходом. И, конечно, с непривычки, опоздал.
Но не скажешь же, что в метро – пробки. А врать мужчина не умел. Поэтому, выходило, что опоздал он без уважительной причины. Ну и ему пригрозили лишением квартальной премии.
Нет-нет, не лишили, а только пригрозили! Но и это было очень неприятно и даже, в какой-то степени, унизительно.
Потому что его, солидного пятидесятилетнего мужика, в присутствии других сотрудников отчитал какой-то … – генеральному было всего сорок лет. Мальчишка! А туда же!
Череда неприятностей продолжала раскручиваться на удивление быстро. Интересно, что еще может случиться?
Вечером вернувшийся с работы Глеб обнаружил у себя дома приехавших из другого города тестя с тещей! Вот оно – лихо… Проснулось, все-таки…
А мы, дорогой зятек, погостить! Да, на недельку до второго! Как раз – до юбилея! К тому же, по магазинам прошвырнемся – Катюня, доча-то, все равно в отпуске! Вот нас и поводит!
Судя по виду домочадцев, все они думали относительно приезда родни одинаково безрадостно. Но деваться с подводной лодки было некуда: погружаемся, однако!
Пришлось делать вид, что у них все в порядке: говорить, что все утром разругались из-за какой-то чепухи, не хотелось – обязательно будут учить и советовать. И лезть, как клопы, во все дыры.
Дети тоже старались при бабодедах вести себя, как обычно: иначе, хана тушканчику! Но это положения не спасло: ушлая баба Варя усмотрела нечто необычное в поведении семьи дочери.
Ну, а как же, мои дорогие? В кого же мама Катя-то уродилась со своей подозрительностью? Только в свою любимую мамочку!
И за ужином начались советы. Да, как сделать отношения идеальными! Я, вот, смотрю, что у вас все не шибко хорошо!
— Мамочка, тебе показалось! – вяло отбрехивалась Катя.
— Мне ничего никогда не кажется! – парировала Варвара Тимофеевна. – Я же не слепая!
— Вот-вот! – поддакивал тесть. – У моей Варьки глаз — зоркий! Если что заметит – держись! Даже я заметил, что вы не рады нашему приезду! А почему?
— Мы, правда рады, деда, — сказала Анька. – Просто мы все устали! Все как-то сразу навалилось – конец года, у мамы — юбилей, у отца – отчеты, у нас с Ванькой – годовые контрольные: продохнуть некогда!
— Да, просто мы так выражаем свою радость, — поддержал, как всегда, сестру Ванька: они даже думали в унисон.
— Эх, вы, молодежь! Разве вы так должны себя вести? Вы же все сегодня д ох лые, как осенние мухи! Вот мы в свое время…
— Папа, не начинай! – оборвала отца Екатерина Дмитриевна. – Тогда было другое время. Сегодня никто не поедет долбить ломом вечную мерзлоту и ждать баню по субботам.
— А вот и зря! – встряла бабушка. – Подолбили бы эту самую мерзлоту, глядишь, и д…и бы поубавилось! А то, вишь, удумали – губы увеличивать да по-кошачьи бегать – я в телевизоре видела! И еще придумали эти, как их – ах, да: панические атаки! Это что такое? Кто-нибудь знает?
— Права ты, мать! Ой, как права! – поддержал жену дед Боря. – А все – от безделья да от скуки! Весь день торчат в своих телефонах – поневоле кукуха и поедет! Вот мы в свое время…
— Хорошо, Борис Андреевич, — сказал папа Глеб, — я согласен: куда и когда выезжать?
— В смысле? – удивился тесть.
— В прямом: что вы хотите, чтобы мы начали делать? Строить города-спутники, ГЭС, рубить и сплавлять лес, выплавлять сталь, прокладывать рельсы?
Так что должна начать делать наша ячейка общества прямо сейчас, чтобы доставить вам радость? Вы скажите – мы сделаем! Да, ребята?
— Конечно, папочка! – синхронно кивнули близнецы и посмотрели на деда: ну, что – доволен? Все – как ты хотел!
Родители жены замолчали: что-то пошло не туда. Вроде, их услышали. А, вроде, не так, как надо. А как надо? А кто их знает!
Пожилые бабодеды и сами уже плохо ориентировались, как надо. Но твердо знали, что все происходящее их не устраивает! А как может все это устраивать?
Сплошной бардак и почти конец света, вот что. Да – чистой воды армагеддон. Вот в их время…
Но, по переглядыванию заключившей временное перемирие родни, объединившейся против внешнего врага, поняли, что, видимо, тут присутствует некоторый элемент издевки. И это им не понравилось!
— Ты, это, осади, зятек, — произнесла обидевшаяся теща. – Послушали бы опытных людей, проживших жизнь!
— Ну, так давайте, посоветуйте, что нам делать – мы вас внимательно слушаем! А говорить мы и сами мастера! А ежели яз.ыком молотить, спина не заболит!
Да, это было резко и даже дерзко. И, в другое время, Глеб Петрович бы, конечно, сдержался.
Но сказалось напряжение сегодняшнего дня и череда несправедливо полученных упреков.
Поэтому, захотелось на ком-нибудь отыграться и тоже обидеть…
— Так вот ты какого мнения о нас! – взвилась Варвара Тимофеевна. – Значит, мы тут зазря яз ыком молотим?
Дед, ты слышал, что про нас говорят! И кто – родной зять!
Все опять стало выливаться в очередную свару…
— Мам, пап, — нашлась Катя, — идите к себе и отдохните с дороги. – А то все на нервах: не ровен час, переругаемся.
Хотя все и так уже были переруганы. Но, как говорится, нет предела совершенству.
Когда бабу Варю и деда Борю буквально пин . ками отправили отдыхать, все остальные не разошлись, а остались сидеть за столом: утреннее раздражение прошло, вместо него, действительно, была усталость.
А еще совершенно не хотелось ссориться…
— Ну, что, семья, что будем делать? – спросил папа. – Хотя, что тут поделаешь, братцы вы мои? Как же все навалилось-то – просто не разгрести!
— Я знаю выход, но он вам может не понравится! – сказала мама. – Я очень люблю своих родителей, но предлагаю их отправить обратно!
И по радостному взгляду мужа и детей поняла, что ее предложение попало в яблочко.
А она добавила:
— Ведь юбилея, судя по всему, не предвидится, и делать им здесь неделю абсолютно нечего.
К тому же, я уже не выдержу этого счастья и, действительно, поеду долбить эту…
— А как ты это себе представляешь? – поинтересовался муж. – Они же обидятся!
— Так они уже обиделись! – это был не только аргумент, но и факт. – Ну, пусть еще немного обидятся: обидой больше, обидой меньше – какая разница! К тому же, сгорел сарай, гори и хата!
— Хорошо, только будешь разговаривать с ними сама! – сказал Глеб. – Я уже, по-моему, сегодняшнюю норму обид перевыполнил…
И все рассмеялись – впервые за этот такой длинный день. А потом стали разговаривать. Да, просто разговаривать!
И просто слушать ответы других: ведь иногда нужно просто услышать находящегося рядом с тобой человека.
И оказалось, что мама Катя, вовсе не ревнует папу!
— А почему устроила из ничего скандал?
— Можете закидать меня тапками – просто взяла и привязалась на ровном месте! Ведь так иногда бывает – может, просто не выспалась!
И добрый папа Глеб, конечно же, простил свою любимую жену. А она, в свою очередь, простила близнецов за то, что они отказались идти на юбилей.
Да, кстати, празднование юбилея большинством голосов решили отменить. Точнее, грандиозное празднование в загородном доме, и ограничиться скромным чаепитием вчетвером в городской квартире.
Да и к чему вся эта помпезность? От нее одни только неприятности! Хорошо еще, что гостей не успели пригласить…
А папу с мамой назавтра Екатерина Дмитриевна отвела в магазин. Да, на шоппинг, но с наказом поговорить о скором отъезде.
И, оплатила им выбранные обновки – модный полушубок из экомеха бабе Варе и комбинезон для рыбалки деду Боре.
А потом, после вкусного обеда – была суббота – вызвала им такси. И довольные, прибарахлившиеся бабодеды убыли по месту прописки: а с днем Рождения дочу они поздравят по телефону!
Причем, на прощанье Варвара Тимофеевна погрозила зятю пальцем. Что, видимо, означало: не шали!
— Мам, а как ты их уговорила? – поинтересовалась изумленная Анька. – Они же на неделю приехали!
— На какую неделю? Всего на один день: у них же там — хозяйство! Это они нас на в ши вость проверяли – что вы не знаете моих родителей? А мы и забыли про это за своими-то проблемами!
В результате, в семье Воронковых установился мир. А даже худой мир лучше доброй ссоры.
Но этот мир, вовсе, не был худым. Вполне себе нормальный и обычный мир — для одной отдельно взятой ячейки общества. Причем, дружной. И действующей, когда надо, удивительно синхронно…
Не нужна ты мне больше! – муж отказался от семьи ради другой женщины, и расплата настигла его мгновенно