— Он что под носом творится, не видит! Конечно, уболтаю – и не таких убалтывали! Все – по нашей схеме!
Андрей Борисович в изумлении остановился: сомнений не было — все это относилось к нему!
И произнес эти ужасные слова очень вежливый и милый мужчина – потенциальный покупатель, приехавший вместе с беременной женой смотреть дом.
Только предназначались они не дедуле, а, видимо, кому-то другому. И, естественно, говорились не в его присутствии.
А старик совершенно случайно это услышал.
Событиев у людей, событиев! – так выражался один из героев известного фильма.
И у Андрея Борисовича в жизни тоже наклевывалось много событиев.
Точнее, два: но каких! Это – продажа собственного дома и переезд в дом престарелых.
И оба были выстраданы, как говорится, и очень серьезны: решиться продать дом, в котором вырос, может не каждый.
А о доме престарелых и говорить нечего: кто же туда отправится по собственной воле, скажите на милость?
Но дед Андрей решился.
Старость, как известно, бывает двух видов: счастливая и несчастливая — промежуточные моменты тут исключаются.
И все, естественно, зависит от итогов жизни: доволен, с каким результатом финишируешь – будешь жить счастливо. Не доволен – будет присутствовать другой вариант.
Но не стоит сбрасывать со счетов и человеческий фактор: у человека ничего нет – ни семьи, ни детей, ни собственного жилья — ничего! — а он счастлив.
Да, он, видите ли, оптимист по жизни! Причем, неисправимый!
Ну, и противоположный вариант – пессимист: все есть, не присутствует только то самое счастье!
Видимо, Андрей Борисович был тем самым пессимистом. И у него все было: двое отличных удачливых детей, собственный дом, построенный еще его дедом, и прекрасный сад.
Но ад и рай у человека – в голове, как говорится: а у пенсионера – тем более.
А уж мыслей-то сколько! И воспоминаний тоже, большинство из которых вызывают негативные ассоциации.
А еще у дедули было ощущение одиночества: жена ум ерла два года назад, а выросшие дети с внуками давно жили отдельно, приезжая только по большим праздникам.
Нет, конечно же, они часто разговаривали по телефону. И деньги дети тоже предлагали:
— Ты, пап, не стесняйся – скажи, сколько надо!
Дочь с сыном и вправду были очень хорошими.
Но это не компенсировало дефицита общения с родными людьми.
Казалось бы, совсем нетрудно в выходной заскочить к отцу и деду: у всех — машины, трасса хорошая, почему бы и нет?
— Папочка, в другой раз! Совершенно нет времени! Ну, прости – мы уже договорились с друзьями поехать на дачу! Ты, ведь, не будешь сердиться, правда?
Конечно же, он не будет сердиться! Только вот со временем у Андрея Борисовича стало появляться и расти ощущение своей ненужности.
Ведь пожилому человеку очень важно кому-нибудь приносить пользу: да, чтобы его всегда ждали дома!
Как там – человеку мало надо, если только дома ждут…
Да, чтобы ждали и нуждались в его советах и посильной помощи, просили починить розетку и заварить чай.
Да просто посидеть рядом: папочка, я так рада, что ты у меня есть!
Но удачливым детям Борисыча было всегда некогда: удачу-то ловить постоянно надо!
И тогда военный пенсионер принял для себя очень непростое решение: продать избу, как называли жилье дети, и уехать жить в дом престарелых.
Военная пенсия позволяла выбрать не абы, что. И прожить остаток дней в компании старичков и старушек. Почему бы и нет?
Причем, решил это сделать, не ставя предварительно детей в известность. А ошеломить потом: примите, как факт!
А то, что они будут ошарашены, сомнений не было: рОдный папочка и дом престарелых? Как так?
Говоря честно, в этом присутствовало некоторое желание отомстить. Да, за невнимание к собственной особе.
За то, что перестали в нем нуждаться. За забывчивость: пару раз его даже забывали поздравить с днем рождения!
Это отца-то! Ну, как же так можно?
Потом, конечно, переводили на карту хорошую сумму в виде компенсации – извини, закрутились! — но все это было не то.
И вот – дом престарелых: решиться на это было очень непросто.
Здесь он родился и вырос. В этом родительском доме они с женой жили последнее время: деревенский воздух обладал целительной силой, а Лида стала болеть.
А еще это был не просто дом, а уйма воспоминаний. Наследство и наследие. Традиции и особая атмосфера. Даже воздух внутри был особенный! И сейчас предстояло всего этого лишиться.
Кроме того, дед Андрей не очень легко сходился с людьми. Поэтому, искал себе приют, где он будет жить в комнате один: мало ли, с кем окажешься на старости лет! Потом остаток жизни будет испорчен!
Но зародившаяся мысль уже получила должное ускорение и стала воплощаться в жизнь.
В один из дней смотреть жилье приехала очень приятная молодая пара — жена была на последнем месяце беременности.
И молодой муж трогательно ее поддерживал, что напомнило деду Андрею его молодость, когда Лида носила их первенца.
Они перед родами жены ненадолго приехали сюда погостить: свежий воздух, тишина и покой умиротворяли и настраивали на благодушный лад.
Потенциальным покупателям все понравилось:
— Ой, нам так удобно будет сюда добираться! И речка рядом – Славик будет ловить рыбу, он у меня такой рыболов! А летом будем ходить в лес! Все – берем!
Муж пошел осмотреть огород и прилегающие окрестности – я Славику полностью доверяю! — а старик стал разговаривать с симпатичной молодой женщиной, которая напомнила ему его Лидушу: Елену интересовали бытовые подробности.
И тут покупательнице реально поплохело: она внезапно побледнела, а над верхней губой выступили капельки пота.
Мужчина уложил ее на диван – как бы рожать не начала! – и побежал за водой. Кипяченая вода стояла на кухне, окно которой выходило на противоположную сторону.
И тут услышал то, что ему вовсе не предназначалось: приехавший муж, стоя в непосредственной близости от окна, разговаривал по телефону.
— Да, обычный социалистический …! Из тех, что за Родину, за Сталина!
А что под носом у него творится, не видит.
Конечно, уболтаю – ты же знаешь наших наивных пенсионеров! Все – по нашей схеме! И общую жену Ленку прихватил: кто же не поверит беременной?
Андрей Борисович остолбенел: ведь все это касалось именно его – военного пенсионера семидесяти четырех лет отроду!
И совершенно не «монтировалось» с тем, что говорил пять минут назад вежливый Славик. А тот рассыпался в комплиментах и реверансах, даже поинтересовался, как было на фронте? И вообще, на фронтах в Великую Отечественную, и трудно ли воевать?
И нисколько не смутился, узнав, что война-то кончилась в сорок пятом, а дед родился в пятидесятом! Хотя до этого поинтересовался возрастом продавца. Значит, это был чистый т.реп!
Но тогда Андрея Борисовича ничего не насторожило: ну, перепутал хлопчик! У современной молодежи, вообще, в голове каша.
Но теперь пенсионера стали терзать смутные сомнения: это как же вас прикажешь понимать?
На автопилоте дед, налив воды, отнес ее беременной Ленке, отхлебнув по дороге: ему тоже надо было прийти в себя. Ведь то, что он услышал, ему явно не понравилось: его собирались «обуть».
Точнее, не просто обуть, а обуть в лапти – так назывался обман в их деревне: ведь раньше этот поселок городского типа был деревней.
Он напоил Ленку, которая потихоньку стала приходить в себя. А тут и Славик вернулся: он осмотрел окрестности и ему все очень понравилось!
Конечно, понравилось – кто бы сомневался: ведь впереди маячили деньги! И – очень неплохие. Но теперь дед уже реагировал на их слова совершенно по-другому.
В свое время Борисыч работал в разведке. И хотя ему сейчас очень хотелось вывести эту «сладкую парочку» на чистую воду, он сдержался по нескольким причинам.
Во-первых, тогда бы «покупатели» могли просто сбежать, а мужчина уже хотел мести, точнее, алкал, и наказания, которые мошенники засуживали.
А, во-вторых, Славка был гораздо моложе и сильнее физически. Поэтому, в случае чего мог легко настучать старику по затылку. Да и беременная «жена» тоже могла деда хотя бы попинать. Поэтому, явный перевес сил был не на его стороне.
Подозрения, переходящие в уверенность, оправдались: Славка стал уговаривать оформить продажу дачи не по полной стоимости, а по кадастровой – гораздо дешевле.
— Нам это не выгодно, Борисыч! Ты пойми, Ленке скоро рожать – это какие расходы! Да, не спорю, участок у тебя – хороший, и дом тоже.
Но мы все равно будем тут многое переделывать! Знаешь, какие деньги для этого понадобятся? А мы тебе разницу возместим! Честное купеческое! Ну, что – согласен?
И дедуля согласился: конечно, ребятки! Все — просто здорово!
А радостные ребятки, оставив двести тысяч задатка – кто же не клюнет на живые деньги! – убыли домой, заручившись обещаниями бывшего разведчика завтра подписать документы: в два часа обязательно приедем! Никуда не уходи, дедуля!
Назавтра, в два часа, дедуля, естественно, был дома. А еще вместе с ним дома находилась его дочь, юрист и пара полицейских, во главе с работающим в полиции сыном.
Короче, полный джентльменский набор: добро пожаловать!
Накануне дед Андрей, старающийся лишний раз не беспокоить детей, позвонил дочери: это же была экстренная ситуация! И она, уточнив нюансы, пообещала принять необходимые меры.
И все эти люди, ждавшие кульминации в другой комнате, вышли к «сладкой парочке». Причем, не сразу: дали приехавшим с тортиком «покупателям» достать и разложить документы.
И когда, по их мнению, дед уже был готов все подписать, а потом можно было начинать праздновать, вышли все нежелательные свидетели сделки.
Точнее, уже не свидетели: ведь происходящее явно тянуло на статью!
«Покупатели» сразу подняли хай: видно было, что работают профессионалы.
Славик стал кричать, что дед сам попросил о таком оформлении сделки!
Да, а он, Славик, по натуре очень наивный и честный, решил сделать дедуле приятное! А слово кадастр он даже никогда и не слышал! Честно-честно!
И деньги им не принадлежат! Это дедовы похоронные – он сам вчера говорил!
По-настоящему беременная «общая жена» стала пытаться упасть в обморок.
Но ей быстренько объяснили, что беременность, ни в коей мере, не освобождает от уголовной ответственности.
И если она хочет, пусть падает, конечно, но ее все равно арестуют. После чего падать Ленка благоразумно не стала: передумала или расхотела.
Вот и все: полиция с аферистами уехала, увезя провинившихся в холодные полицейские казематы.
Да, кстати, на деньгах потом обнаружат отпечатки Славика: какая неприятность, кто бы мог подумать!
А дед с дочерью остались. И стали разговаривать разговоры, чего не случалось уже долгое время.
И тут случайно выяснилось, что дочь совершенно не против забрать папу к себе!
— Я просто не думала, что у тебя все так запущенно, папочка! – искренне изумлялась Людмила Андреевна. – Ну, какой дом престарелых, что ты выдумываешь? И это – при живых детях! Как же тебе не стыдно!
И почему ты никогда ничего не говорил? Все молчком да молчком! Мы с Юркой – так звали брата – думали, что у тебя все хорошо! Почему не сказал?
Да сильно гордый, потому что! И как бывшему разведчику жаловаться? Мне плохо – забери меня отсюда, Христа ради, милый дедушка Константин Макарыч? Ну и получилось то, что получилось.
— Так что, давай, собирайся, — заключила дочь, — заеду послезавтра. – А летом можешь жить здесь, если захочешь. Но продавать не вздумай!
Люда уехала. А дед Андрей стоял и думал: да, все определяет его величество случай. Ведь если бы он тогда не пошел за водой, все бы пошло по-другому.
И, вполне вероятно, он, привыкший доверять людям, согласился бы на оформление этого договора, лишившись значительной суммы.
Ведь Борисыч был, действительно, тем самым социалистическим л…ом – Славка оказался прав.
Поэтому, спасибо тебе, неожиданный благодетель! И не важно, кем ты окажешься: всемогущим Боженькой, Ангелом-хранителем или ретроградным меркурием.
И старик пошел собирать чемоданы, неожиданно заметив, что у него исчезло то самое чувство ненужности. И это не удивительно: ведь его уже ждали…
Обнаглела! Ты же все равно дома работаешь, посиди с моей дочкой!