Софья Алексеевна окинула взглядом комнату – вроде все готово к визиту гостей. Никакого большого приема она не планировала – так, кофе или чай, поэтому на небольшом столе были только чашки, вазочка с конфетами и блюдо с маленькими – на один укус – кексами.
Вчера днем ей позвонил сын – Никита – и сообщил, что они с Полиной – старшей дочерью Софьи Алексеевны – хотят встретиться с ней и обсудить важный вопрос. Конечно, зять и невестка тоже будут присутствовать.
Она примерно догадывалась, о чем пойдет речь, но иногда бывают ситуации, когда лучше сделать вид, что ты ничего не знаешь.
Софья Алексеевна овдовела два года назад – произошло это неожиданно, ее муж – Павел Юрьевич – на здоровье никогда не жаловался, да и было ему всего шестьдесят три года. Когда семья ознакомилась с завещанием, кое-кого постигло разочарование: невестка, зять и внуки вообще не были упомянуты.
Дочь Полина получила в наследство дачу – не завалюшку на шести сотках, а хороший двухэтажный дом с садом, большим рекреационным участком и гаражом на две машины.
Сыну Павел Юрьевич завещал долю в бизнесе. Но эта доля была несколько меньше, чем та, на которую Никита рассчитывал.
Дело в том, что бизнес принадлежал Павлу Юрьевичу и Софье Алексеевне в равных долях. Когда-то давно они вдвоем начали это дело, и Сонечка, выпускница экономического факультета, качая одной рукой коляску с двухмесячной Полинкой, другой листала договоры и другие документы, пытаясь понять, почему их маленькое предприятие уже полгода не приносит ни копейки прибыли. А ее муж – Павел – в это время разгружал вагоны на товарной станции, потому что молодой семье надо было на что-то жить.
А потом Софья Алексеевна долгие годы занималась бухгалтерией фирмы – только в пятьдесят пять лет она позволила себе закончить работу. И то, даже сейчас, один-два раза в неделю она наведывается к главному бухгалтеру, чтобы отследить, как идут дела.
Так вот, Никита рассчитывал получить всю долю отца. Но Павел Юрьевич половину от нее оставил жене, а оставшуюся часть поделил между сыном и исполняющим директором Владимиром Михайловичем.
Софья Алексеевна, кроме доли в бизнесе, получила очень приличную сумму на его счете в банке и четырехкомнатную квартиру, которую они с мужем купили несколько лет назад.
Вот эта квартира и не давала покоя ее дочери Полине и невестке Алисе. Каждая из них представляла себя хозяйкой такой шикарной жилплощади.
Но Никита и Илья – муж Полины – считали более разумным продать ее, купив матери что-нибудь поскромнее, а разницу поделить между двумя их семьями и потратить на что-то более практичное.
Именно об этом и заговорил Никита, поставив на стол чашку с кофе:
– Не понимаю, мама, зачем тебе одной четыре комнаты? У Полины с Ильей – тоже четыре, но у них трое детей. Мы втроем вообще чудесно живем в трешке. Это одной уборки сколько! Тебе же, наверное, тяжело.
– Давай ты выберешь двухкомнатную в новых домах, сейчас можно найти такую интересную планировку! – поддержала брата Полина. – Я посмотрела, сколько стоит твоя квартира – это сумасшедшие деньги! Ты сидишь на мешке с золотом.
– Полина права – это замороженные активы, а эти деньги могли бы работать, –- добавил Никита.
Софья Алексеевна улыбнулась:
– Ну, давайте я отвечу на ваши вопросы по порядку. Во-первых, насчет уборки. Я не такая старая и беспомощная, как вам кажется. Мне всего шестьдесят два года. Многие женщины в моем возрасте ежедневно ходят на работу. И я в состоянии выделить один час в день, чтобы вытереть пыль, что я и делаю со вторника до пятницы. А по понедельникам приходит Наталья Петровна и делает основательную уборку – моет окна, если это надо, чистит сантехнику и прочее. Она сама знает, что делать, я в ее работу не влезаю. Во-вторых, мы с вашим отцом специально выбирали квартиру в этом районе: здесь с одной стороны – чудесный парк, где я люблю гулять, с другой стороны – все, что надо для жизни: станция метро, магазины, поликлиника. А еще здесь живут все мои приятельницы – мы вместе гуляем, можем посидеть в кафе или просто поболтать.
– В новых районах тоже есть парки, а уж приятельниц завести – вообще простое дело, – перебила ее Алиса.
– Деточка, это в вашем возрасте легко, а когда вам за пятьдесят – большая проблема найти людей, близких тебе по духу, – ответила Софья Алексеевна. – Я привыкла к этой квартире, здесь я чувствую себя дома, как в крепости. А вы хотите переселить меня в один из этих «человейников», где потолок давит тебе на плечи, и где слышно, как чихнул сосед или пукнула соседка так отчетливо, будто они стоят рядом с тобой. Нет, я там долго не протяну. Нравится вам эта квартира? Приходите лет через двадцать. Никита, Полина, отец никогда не жалел для вас денег: вы получили отличное образование, он помог вам купить квартиры, а тебе, Никита, он оставил долю в бизнесе!
– Вот именно – долю! Маленькую такую! Я согласен с тем, что он завещал половину своей доли тебе. Но почему я должен делить оставшееся с посторонним человеком? Причем тут Владимир Михайлович?
– Владимир Михайлович работает в фирме уже пятнадцать лет! И во многом именно благодаря ему фирма развивается и процветает. Конечно, Павел хотел его заинтересовать. На тебя пока рассчитывать нельзя – вспомни, когда Владимир Михайлович отсутствовал целый месяц – сопровождал мать на лечение в Германию – под твоим руководством мы чуть не потеряли своего самого крупного поставщика. Так что ты не обидки свои демонстрируй, а учись, набирайся опыта, потому что когда-то именно тебе перейдут те три четверти, которыми сейчас владею я.
Гости ушли.
Софья Алексеевна вышла на балкон. Она видела, как они от подъезда направились к парковке, но в машины садиться не спешили – остановились и о чем-то горячо спорили.
«Когда мы с Пашей их упустили? – думала, глядя на взрослых сына и дочь, Софья Алексеевна. – Сами всю жизнь работали и их этому учили. Конечно, старались, чтобы у детей было все, что надо: спортивные секции – пожалуйста, языковой лагерь – с большим удовольствием, престижная гимназия, репетиторы – все для них – только учитесь. И ведь учились: и Полина, и Никита поступили на бюджет, в каникулы работали. Откуда эта эмоциональная глухота? Неужели они не поняли, как обидели меня сегодняшним предложением?»
Софья Алексеевна расстроилась бы еще больше, если бы услышала, о чем говорили дети на парковке.
– Никита, – начала Полина, – раз мама сказала, что оставит тебе фирму, то мне тогда отойдет эта квартира. Больше-то у нее имущества нет.
– Почему нет? А деньги на счетах? – возразил ей брат.
– Деньги она к тому времени все истратит. Я случайно узнала, что мама купила мужу своей приятельницы какую-то специальную кровать для инвалидов. И в санаторий они с тетей Тамарой весной ездили за мамин счет. А когда я спросила, почему она оплатила путевку своей подруге, мама ответила, что ей это несложно, а у Тамары пенсия маленькая.
– А почему ты решила, что квартира достанется обязательно вам? – поинтересовалась Алиса. – Может быть, Софья Алексеевна нам ее оставит?
– Ага, – и бизнес вам, и квартира вам. Не много ли? – возмутилась Полина. – у нас все-таки трое детей – маминых, между прочим, внуков.
– А у нас, может быть, к тому времени уже четверо будет. Что тогда? –спросила Алиса.
Илья, который молчал все это время, поморщился:
– Слушайте, хватит уже! Дéлите шкуру не убитого медведя. Поехали по домам.
– Правда, что вы завелись? – поддержал его Никита.
А Софья Алексеевна в это время звонила своей подруге:
– Ну что, Ниночка, привезли вам кровать?
– Да, Соня, вчера привезли. Собрали, установили, показали, как пользоваться. Мне теперь за Витей гораздо проще ухаживать. Спасибо тебе огромное!
– Перестань, Нина. Кто нам теперь поможет, если не мы сами друг другу? Вы сегодня вечером гулять пойдете? Тогда встречаемся, как всегда, у клумбы.
Наглая подруга