— Если вам так неудобно, есть другой вариант.
Трешку можно разменять — вам однушку маленькую найти, нам двушку. И все будут довольны.
В комнате повисла звенящая тишина. Михаил побледнел:
— Ира, ты что несешь?
Полина Сергеевна стояла у окна, машинально перебирая листья герани, и в сотый раз прокручивала в голове события последнего месяца.
За окном накрапывал мелкий весенний дождь, капли сбегали по стеклу причудливыми дорожками, а на душе было так же зябко и неуютно, как в этот промозглый апрельский вечер.
Старая трехкомнатная квартира на четвертом этаже, где они жили с сыном уже двадцать лет, казалась сейчас чужой и неприветливой.
Будто и не было тех уютных вечеров, когда они с Мишей пили чай на кухне, обсуждая прошедший день, а по телевизору в гостиной негромко бормотал очередной выпуск «Что? Где? Когда?».
В квартире пахло свежими обоями — недавно обновили стены в гостиной к свадьбе.
Михаил настоял — мол, негоже молодую жену в обшарпанную квартиру приводить.
Полина Сергеевна тогда только рукой махнула — чего уж там, пусть будет как сын хочет.
— Мам, ты чего застыла? — голос Михаила вывел ее из задумчивости. — Пойдем ужинать, я пельмени сварил.
Сын стоял в дверях кухни — высокий, худощавый, так похожий на покойного отца.
Только глаза ее, зеленые, с золотистыми крапинками. И характер тоже материнский — мягкий, уступчивый.
— Иду-иду, — откликнулась она, отходя от окна. — А невеста твоя не придет сегодня?
— Нет, она с подругами платье выбирает, — Михаил расставлял тарелки. — Говорит, до ночи провозится.
Полина Сергеевна присела к столу, глядя, как сын раскладывает пельмени. Вот уже месяц, как Миша объявил о предстоящей свадьбе, а она все не могла привыкнуть к мысли, что скоро в их тихой жизни появится третий человек.
Ирину она видела всего несколько раз — миловидная девушка, улыбчивая, с аккуратным маникюром и модной стрижкой.
Но что-то настораживало Полину Сергеевну в этой улыбчивости, в том, как быстро Ирина освоилась в их квартире, как уверенно расставляла свои баночки в ванной, будто давно здесь жила.
— Миш, а вы с Ириной… — она замялась, подбирая слова, — вы обсуждали, как жить будете? Ну, быт, работу?
Михаил пожал плечами:
— А что обсуждать? Я работаю, она тоже найдет что-нибудь. Курсы маникюра недавно закончила, говорит, в салон устроится.
— В салон? — Полина Сергеевна почему-то с облегчением выдохнула. — Это хорошо, работа стабильная.
Свадьба выдалась шумной и суетливой. Ирина порхала между гостями в пышном белом платье, то и дело прижимаясь к плечу Михаила, а Полина Сергеевна сидела в углу, машинально улыбаясь поздравлениям и подаркам.
— Не грусти, Полина, — шепнула ей соседка Клара Юрьевна, присаживаясь рядом. — Все через это проходят. Сын вырос, своя семья теперь.
— Да я понимаю, — вздохнула Полина Сергеевна. — Просто как-то все быстро случилось. Познакомились в январе, а уже свадьба.
Молодые уехали в свадебное путешествие — две недели на море, первый совместный отпуск. Без них в квартире стало непривычно тихо.
Полина Сергеевна бродила по комнатам, поправляла занавески, протирала пыль с полок и старалась не думать о том, что будет, когда они вернутся.
Вернулись они загорелые, счастливые, с кучей фотографий и сувениров. Ирина сразу же принялась обустраивать их с Мишей комнату — развесила картины, расставила статуэтки, притащила какие-то декоративные подушки.
— Такая хозяйственная невестка у тебя, — заметила как-то Клара Юрьевна, забежав на чай. — Все-то ей надо переделать, перестроить.
Полина Сергеевна промолчала. Она все острее чувствовала себя гостьей в собственной квартире.
А потом начались разговоры о работе. Ирина, разложив на журнальном столике баночки с лаками, объявила, что в салон она не пойдет.
— Там же копейки платят, — фыркнула она, подпиливая ногти. — А на дому я в два раза больше заработаю. Клиентская база уже есть, девочки со свадьбы записываются.
— На дому? — переспросила Полина Сергеевна, чувствуя, как внутри все холодеет. — Прямо здесь?
— Ну а где же еще? — удивилась Ирина. — Не по клиентам же мне мотаться с чемоданом.
В тот вечер Полина Сергеевна долго не могла уснуть, ворочаясь в постели.
Развязка наступила быстрее, чем она ожидала.
Вернувшись после шестого урока — последнюю четверть она вела у выпускников — Полина Сергеевна застыла на пороге кухни.
За столом сидела незнакомая женщина, а Ирина колдовала над ее ногтями.
— Здравствуйте, — пролепетала Полина Сергеевна, чувствуя, как предательски дрожит голос. — А что это вы тут делаете?
— Маникюр, — спокойно ответила Ирина, не отрываясь от работы. — Проходите к себе, не мешайте.
— На кухне? — Полина Сергеевна схватилась за дверной косяк. — Где мы едим?
— А что такого? — Ирина подняла голову, и в глазах ее мелькнуло что-то холодное, чужое. — Я же должна где-то работать. Или вы против того, чтобы я зарабатывала?
Полина Сергеевна молча повернулась и вышла. Села в гостиной, достала телефон. «Миша, приезжай. Срочно».
Михаил примчался через полчаса — встрепанный, с расстегнутым воротом рубашки.
Ирина к тому времени уже проводила клиентку и демонстративно протирала кухонный стол, то и дело поглядывая в сторону гостиной, где застыла каменным изваянием Полина Сергеевна.
— Что случилось? — выпалил он с порога. — Мам, у тебя все в порядке?
— В полном, — отчеканила Полина Сергеевна. — А вот у твоей жены, похоже, с головой непорядок. Или с воспитанием.
Ирина выглянула из кухни, вытирая руки полотенцем:
— Это вы о чем?
— О том, что ты устроила маникюрный салон на моей кухне! — Полина Сергеевна поднялась с кресла. — Где мы готовим, где едим! Это же элементарные правила гигиены!
— Подождите-ка, — Михаил переводил растерянный взгляд с матери на жену. — Какой салон? Ира, ты же говорила, что пойдешь работать в «Милену»?
— Вот еще! — фыркнула Ирина. — Горбатиться на чужого дядю за гроши? Я что, дура? На дому в три раза больше выходит.
— Но не на кухне же! — взорвалась Полина Сергеевна. — Ты хоть понимаешь, что это жилое помещение? Что тут живут люди, а не твои клиенты?
Ирина прислонилась к дверному косяку, скрестив руки на груди:
— А где прикажете работать? В спальне? Так там места нет. Остается гостиная.
— Что?! — Полина Сергеевна задохнулась от возмущения. — Ты еще и гостиную хочешь под свой бизнес занять?
— А что такого? — Ирина пожала плечами. — Нормальное решение. Поставим кушетку, столик, шкафчик для инструментов. Будет уютно.
— Уютно? — Полина Сергеевна рассмеялась, и от этого смеха Михаил поежился — никогда не слышал у матери такого звука. — То есть я должна сидеть в своей комнате, пока ты принимаешь клиентов? Не смотреть телевизор, не пить чай, не приглашать гостей?
— Ну, знаете! — Ирина отбросила полотенце. — Если вам так неудобно, есть другой вариант.
Трешку можно разменять — вам однушку маленькую найти, нам двушку. И все будут довольны.
В комнате повисла звенящая тишина. Михаил побледнел:
— Ира, ты что несешь?
— А что такого? — В голосе Ирины зазвучали визгливые нотки. — Я имею право на нормальные условия! Мне работать надо! А твоя мамочка…
— Постой-ка, — перебила ее Полина Сергеевна. Она вдруг успокоилась, только желваки ходили на скулах. — Значит, ты хочешь разменять квартиру?
— Да! И что? Нормальное решение — всем будет удобно!
Полина Сергеевна медленно опустилась в кресло:
— А ты в курсе, милая, чья это квартира?
— Как чья? — опешила Ирина. — Мишина, конечно!
— Вот тут ты ошибаешься, — Полина Сергеевна улыбнулась, и от этой улыбки у Михаила мурашки побежали по спине. — Квартира принадлежит брату моего покойного мужа. Мы просто живем здесь — по его милости.
— Как… чужая? — Ирина попятилась к стене. — То есть… вы тут просто… квартиранты?
— Выходит, что так, — кивнула Полина Сергеевна. — Так что никакого размена не будет. Огорчена?
Ирина стояла, хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Потом ее прорвало:
— Нищеброды! Развели меня как последнюю … ! — она метнулась в спальню, начала швырять вещи в сумку. — Я-то думала, хоть квартира приличная есть! А вы… вы…
— Вон, — тихо сказал Михаил. — Быстро собрала вещи и вон отсюда.
— Сам катись! — Ирина застегнула сумку трясущимися руками. — Нищий! Я тебе не жена! Слышишь? На развод завтра же подам! Кому ты нужен без квартиры?
Она вылетела, хлопнув дверью так, что задребезжали стекла. Полина Сергеевна и Михаил остались сидеть в гостиной — оглушенные, растерянные.
— Мам, — наконец выдавил Михаил. — Прости меня. Я не знал… не думал…
— И я не думала, — вздохнула Полина Сергеевна. — Эх, Мишенька, как же ты так…
Через неделю, когда страсти улеглись, к Полине Сергеевне забежала Клара Юрьевна. Устроились на кухне — чистой, уютной, пахнущей свежезаваренным чаем.
— И знаешь, Клара, — говорила Полина Сергеевна, помешивая ложечкой в чашке, — я ведь теперь даже рада, что все так вышло. Лучше сейчас, чем потом, когда внуки пошли бы.
— Это точно, — кивала соседка. — Бог отвел.
За окном шумела весна — звонкая, чистая, многообещающая. Точно такая же, как тридцать лет назад, когда они с мужем въехали в эту квартиру.
Время, конечно, другое, но весна все та же — пора надежд и новых начинаний.
— Поживем еще, — улыбнулась Полина Сергеевна, глядя в окно. — Правда, Клар?
— А то! — соседка подмигнула ей. — Еще и внуков понянчишь — от хорошей невестки.
Они рассмеялись — легко, по-девчоночьи. А в соседней комнате Михаил склонился над рабочим ноутбуком, и в уголках его губ пряталась точно такая же улыбка — чуть виноватая, но светлая. Как весеннее солнце, пробивающееся сквозь еще голые ветви деревьев во дворе.
Отдам квартиру вместе с дедушкой