Катя всегда знала, что её муж Слава – человек добрый, но бесцеремонный и наглый. Особенно когда дело касалось её денег. То, что другие называли бы бесцеремонностью, Слава величественно именовал «заботой о семье».
Правда, под семьей он подразумевал исключительно СВОИХ родственников – от брата и сестры до троюродной тёти Зины, которая, казалось, материализовывалась из воздуха всякий раз, когда они собирались на семейные застолья.
Сама Катя долго не вмешивалась – зарабатывала она действительно хорошо. Финансовый аналитик как ни как, вдвое больше мужа – чего ещё желать среднестатистической женщине для спокойствия? Спокойствия как раз и не хватало. Потому что у Славы была одна интересная особенность: свою зарплату он считал своей, а её зарплату – тоже своей. Ну, или почти своей. Общей. С лёгким перевесом в сторону своих нужд и хотелок своей родни.
— Кать, ну у тебя же есть деньги, – пожимал он плечами с таким выражением лица, словно объяснял прописные истины несмышленому ребёнку. – Ты же всё равно их не тратишь. Лежат мёртвым грузом на счету. А у Мишки ребёнок в школу идёт. Лучше уж по-родственному помочь, чем деньги просто так хранить.
Мишка – брат Славы, бизнесмен-неудачник, который каждый год начинал «новый перспективный проект», каждый раз забывая вернуть деньги за прошлый. Все обещался и обещался.
— Я их не просто так храню, — пыталась объяснить Катя. — Я на будущее откладываю. Мало ли что случится.
— Вот именно, — с радостным лицом человека, которого наконец-то поняли, восклицал Слава. — У тебя всегда всё на будущее, на чёрный день. А хорошего дня так и не наступит. А родным надо помогать сейчас.
И каждый раз, когда кто-то из родни мужа просил денег, Слава не задумываясь соглашался. Мог даже не предупредить. Катя просто обнаруживала, что из тумбочки исчезла очередная пачка купюр. Слава никогда не скрывался – зачем? Он же делал благое дело, помогал людям!
А именно, людям, у которых была счастливая генетическая связь с ним. Для него это было в порядке вещей. Ведь раз она сама живёт скромно и не стремится к роскоши, то и деньги можно пустить на «доброе дело». А то, что Катя специально откладывала на будущее, на квартиру побольше или хотя бы на отпуск раз в год – это Славу не волновало. А толк, в понимании Славы, был только в причастности к образу Великого Спасителя Семьи.
В тот вечер они ждали гостей. Очередной «семейный ужин» – традиция, от которой у Кати уже начиналась изжога за пару дней до события. Эти сборища всегда проходили с механической предсказуемостью швейцарских часов: приторно-сладкие комплименты, обильный стол (оплаченный ею и приготовленный тоже ею), и финальный аккорд — душещипательная история о ком-то из родственников, кому срочно нужна помощь.
То есть, конечно же, деньги. Карма, судьба, жизнь – назовите как хотите эту неведомую силу, которая удивительным образом обрушивала финансовые проблемы на родню Славы как раз к семейным посиделкам.
Нарезая салат, Катя мысленно делала ставки: кто сегодня? Племянник Денис с его вечными «проектами для учёбы»? Сестра Марина с её бесконечным ремонтом и нужными тратами на зубы. Ремонт, между прочим, идёт уже третий год, но почему-то требует всё новых и новых вливаний? Или, может быть, свекровь Галина Семеновна заведёт очередную душераздирающую историю о «жизненно необходимых» лекарствах, которые потом таинственным образом трансформируются в новую технику и путёвки в санаторий?
— Катюш, а где у нас напитки для праздника? – Слава заглянул на кухню, сияя, как новенькая монета. Для него эти сборища были как живая вода – мать смотрела на него с обожанием и благоговением, а родственники превозносили до небес.
Для Славы не существовало более сладкой музыки, чем хор голосов, воспевающих его щедрость и великодушие. Особенно же, если эта щедрость оплачена из Катиного кошелька.
— В холодильнике всё, — буркнула Катя, шинкуя морковь с таким остервенением, словно это была не морковь, а нечто, олицетворяющее все её обиды.
— Отлично! Мама любит праздники. Кстати, она спрашивала, не собираемся ли мы менять машину? А то сын какой-то там соседки прям за наличку поменял недавно…
Катя чуть не выронила нож. Три месяца назад она говорила мужу, что их автомобиль нуждается в серьёзном ремонте. «Ну так отвези на сервис», — сказал он тогда, даже не поинтересовавшись, сколько это будет стоить. Семнадцать тысяч, вот сколько. И ни копейки от Славы.
Юбилей свекрови – событие, которое в семье Славы отмечали с размахом премьеры в Большом. Семьдесят лет – не шутка. Катя даже заказала торт ручной работы — не из обычного магазина – пять тысячи рублей, не меньше. Хотя могла бы испечь и сама, но последние две недели на работе был такой аврал, что она буквально падала с ног, приходя домой.
Слава, конечно, не предложил помочь – ни с организацией праздника, ни с оплатой стола, ни то что торта. «Ты же лучше разбираешься в таких вещах», — сказал он, когда она спросила, не хочет ли он выбрать торт сам. Конечно, разбирается. Как и в оплате счетов за квартиру, и в покупке холодильника в прошлом году, и в ремонте кухонной мебели, и в тысяче других мелочей, в которых Слава почему-то не принимал финансового участия.
Стол ломился от угощений, гости сыпали комплиментами в адрес хозяйки, но Катя кожей чувствовала: это всё прелюдия. Главное действие ещё впереди. И оно не заставило себя ждать.
— Славочка, дорогой, передай мне соль, а? — попросила свекровь Галина Семеновна , глядя на сына с таким обожанием, словно он не соль передавал, а лично открыл ей месторождение нефти.
Слава потянулся через стол, едва не сбив салатницу, и, покачнувшись, сумел-таки вручить солонку матери.
— Ой, спасибо, сынок. Ты всегда такой внимательный! Всегда заметишь, что маме нужно, — пропела Галина Семеновна тоном, который используют только в разговорах с младенцами и любимыми сыновьями, щедро накладывая ему двойную порцию своего фирменного салата с крабовыми палочками. – Твой отец всегда говорил: семья – это главное. Сын — опора семьи, наш начледник. Сначала родные, потом всё остальное. Вот Славочка наш так и живёт.
«Так и живёт», – мысленно усмехнулась Катя, методично разрезая котлету на мелкие кусочки. – «За мой счёт. Интересно, Галина Семеновна в курсе, что когда полгода назад у нас сломалась стиральная машинка, её благородный сын только плечами пожал: «Ну, купи новую, с сушкой, ты же хотела». И даже не спросил, сколько это стоит и откуда деньги взять».
— Он у нас просто золото! — восторженно подхватила Марина, сестра Славы, подмигивая брату. — Славик, помнишь, как ты мне с переездом помог? Позвонила тебе вечером, а на следующий день — бац! — и деньги на карте.
— А как же иначе, — довольно кивнул Слава. — Просто у меня всегда бюджет, — он бросил быстрый взгляд на Катю, — на это заложен. Правда, дорогая?
Катя чуть не подавилась. «Переезд» Марины обошелся в 25 тысяч на новую мебель, и деньги эти, конечно же, были Катины. Не то чтобы она считала каждую копейку, но ситуация начинала её раздражать – гости восхваляли Славу за щедрость, а она, получается, была просто невидимым спонсором этой щедрости.
— С юбилеем дорогая, Нина Сергеевна, — произнесла Катя с вежливой улыбкой, которая у неё получалась всё более натянутой с каждым новым восхвалением в адрес её мужа. Утром она специально встала раньше, чтобы приготовить угощения к празднику, и хотя гости не скупились на похвалы кулинарным способностям, все эти комплименты меркли на фоне восторгов о благородстве Славы.
Свекровь кивнула, словно делая одолжение, и продолжила восхищённо смотреть на сына, который уплетал за обе щеки, сияя от похвалы, как начищенный самовар.
— Славик, помнишь, как ты Мишке с машиной выручил в прошлом году? — вступил в разговор муж Марины, Виктор, сухопарый мужчина с пронзительным взглядом. — Не каждый брат так поможет. А тут – как щелчок пальцев, и проблема решена!
— Да ладно вам, — отмахнулся Слава, но по его лицу было видно, как ему приятна эта похвала. Он буквально распушился, как павлин. – Для родных не жалко.
«И правда, чего жалеть, если достаточно протянуть руку к жениной тумбочке», – подумала Катя, но промолчала. Улыбка на её лице становилась всё более деревянной. Теперь она понимала, что значит выражение «лицо сводит от улыбки». Буквально сводит.
И тут племянник Славы, двадцатитрехлетний Денис, нескладный парень с вечно опущенными плечами и взглядом побитой собаки, отложил вилку и, постукивая пальцем по тарелке с таким видом, словно ему пришла в голову гениальная мысль, заявил:
— Кстати, дядь Слав, хотел с тобой поговорить. Мне для учебы ноутбук нужен. Этот уже еле ползает, а у меня диплом на носу, программы не тянет. Тысяч 40 надо бы…
Катя замерла. Она медленно подняла глаза от тарелки и посмотрела на мужа. Слава, как ни в чём не бывало, спокойно вытер губы салфеткой и кивнул, как добрый царь, снисходительно выслушавший просьбу подданного.
— Конечно, без проблем! Когда нужно? — произнёс он с энтузиазмом. — Диплом, учеба — дело важное и нужное. Давай вечером, как только домой приду, скину тебе на карту.
— Дядь Слав, а может сейчас перекинешь? — Денис оживился, поёрзав на стуле. — Я там уже конкретную модель присмотрел, там акция до завтра…
— Понимаешь, — Слава замялся, бросив быстрый взгляд на жену, — Не гони коней. Молодость. Все сделаем — не переживай. Все вечером дома переведу. Не указывай мне тут…
Катя знала, что это значит. «Дома» – это когда Слава, дождавшись вечера, просто залезет в её тумбочку, когда она будет в ванной или на кухне и возьмёт нужную сумму. Потом положит деньги на свою карту и переведёт племяннику.
И даже не скажет об этом – она сама обнаружит пропажу, когда полезет за деньгами на продукты. Как это было с деньгами на новые шины в прошлом году, на «срочные» курсы английского весной и с десятком других «неотложных нужд». Для Славы её деньги давно стали общими, точнее – его личными.
— Сынок, золотце моё, — растроганно заахала Галина Семеновна, любовно поглаживая Славу по руке. — Настоящий мужчина! Весь в отца – тот тоже семью на первое место ставил. Все для родственников!
— Это точно! — подхватила Марина, поднимая бокал. — За Славика! За единственного в мире брата, который никогда не откажет! Катюш, — она игриво подмигнула невестке, — тебе просто лотерейный билет достался, а не муж. Такое сокровище отхватила! Бриллиант!
Это была последняя капля. Катя вспомнила, как вчера рассказывала Славе, что наконец-то собирается купить себе новое пальто – своё она носила уже третий сезон. И вместо того, чтобы порадоваться за неё, он только поморщился: «Зачем эти траты? У нас же ещё платёж по ипотеке».
Словно этот платёж не она вносила каждый месяц из своей зарплаты. Словно он сам не тратил её деньги направо и налево. Пятнадцать тысяч на пальто для жены – это «опять траты». А сорок тысяч на ноутбук для племянника – это святое дело, не вызывающее никаких вопросов.
За последний год сумма «семейной помощи» перевалила за 350 тысяч. Триста пятьдесят тысяч рублей! На эти деньги они могли бы съездить в отпуск. Дважды. Или сделать ремонт в их собственной квартире, а не в квартире сестры Славы. Или купить ту самую стиральную машину с сушкой, о которой Катя мечтала.
И тут Катя не выдержала. Она резко встала, стул со скрипом отодвинулся назад.
— Слав, а ты хоть раз тратил свои, а не мои деньги на твоих родственников?! Хоть раз в жизни?! — её голос просто звенел от напряжения.
За столом все замерли. Вилки и ложки застыли на полпути ко рту.
— Ч-что? — Слава моргнул, словно его облили ледяной водой. Он нервно хлопал глазами.
— То, что ты слышал, — отчеканила Катя, чувствуя, как внутри неё разгорается огонь праведного гнева. — Ты же ни копейки не потратил на всех них из своей зарплаты! Каждый раз, когда ты так великодушно соглашаешься помочь, ты лезешь в МОЮ тумбочку, берёшь МОИ деньги, кладёшь их на свою карту и только потом делаешь перевод! Все твои «помощи» – это МОИ деньги!
Она обвела глазами присутствующих.
— Это за мой счёт вы все решаете свои проблемы! — продолжала Катя, чувствуя, как с каждым словом внутри становится легче, словно тяжесть, давившая на неё годами, постепенно исчезает.
— Это из моего кармана 22 тысячи на «лекарства», которые почему-то превратились в новую плиту! — она метнула острый взгляд на свекровь, которая нервно наглаживала край скатерти, словно пыталась оторвать от неё кусок. — Это моими деньгами оплачен «небольшой ремонт» последние три года Марины за десятки тысяч! Это с моей тумбочки каждый месяц исчезают деньги то на одного, то на другого!
Слава раскрыл рот, явно собираясь что-то возразить, но Катя уже не могла остановиться. Годы молчания прорвали плотину.
— За последний год с нашего счета на твоих родственников ушло больше 350 тысяч! Триста пятьдесят тысяч, Слава!— она вдохнула, пытаясь унять дрожь в голосе. — И знаешь, что самое интересное? Мне вчера нельзя было купить пальто за 15 тысяч — а зачем эти траты! А на ноутбук для Дениса 40 тысяч у нас, оказывается, деньги есть!
Марина наконец оторвала взгляд от тарелки и попыталась вставить своё язвительное слово:
— Катя, ты чего так завелась? — Марина поджала губы. — Мы же родня! Вы муж и жена! Взаимовыручка – это норма в порядочных семьях. В конце концов, у вас общий бюджет, правильно? Значит, эти деньги и Славины тоже…
Катя усмехнулась, но не зло, а как-то устало и грустно, как человек, который наконец-то понял суть многолетнего обмана.
— Семья? Хорошо. Давайте сейчас, прямо сейчас Слава переведёт вам деньги со своей карты. Не «вечером, когда домой придем». Сейчас! Слава, открывай приложение! — она смотрела прямо в глаза мужу, и тот отводил взгляд, как нашкодивший школьник.
— Покажи, сколько у тебя там осталось после всех твоих «пожертвований»? Или, может, объяснишь всем, почему ты не можешь перевести сейчас? Потому что там пусто? И откуда «вечером» чудесным образом появятся деньги?
Свекровь заёрзала на стуле:
— Катя, ну что ты так нервничаешь? — Галина Семеновна поправила брошь на блузке. — Он ведь просто о Денисе заботимся. Учеба – дело серьёзное…
Катя подняла руку, и свекровь замолкла на полуслове, словно кто-то нажал на кнопку выключения звука.
— Всё понятно. «Щедрый» он только, пока деньги мои.
В комнате стояла такая тишина, что можно было услышать, как бьются сердца присутствующих. Даже телевизор в углу, который всегда бормотал фоном, казалось, притих. Катя не кричала, не плакала, не устраивала истерик. Она просто взяла сумку, спокойно поднялась и направилась к двери.
На пороге она остановилась и обернулась. Свекровь прижимала к груди салфетку, словно та могла защитить её от гнева невестки. Марина застыла с выражением оскорбленного достоинства на лице, а Денис нервно крутил в руках телефон, словно не знал, куда себя деть.
— Слав, ты можешь помогать своей семье сколько хочешь. Только вот сначала попробуй заработать на это сам. А мне нужен перерыв. Позвони, когда будешь готов говорить честно.
Она вышла, аккуратно закрывая за собой дверь — без хлопков и драмы. В тишине квартиры было слышно, как Денис нервно барабанит пальцами по столу, а потом неловко произносит, нарушая тишину:
— Дядь Слав, так с ноутбуком-то что будет? — снова подал голос Денис, нервно постукивая вилкой по тарелке. — Мне правда для учёбы нужно…
Слава сидел, опустив голову, в абсолютной тишине под тяжелыми взглядами родни, которая внезапно растеряла весь свой пыл и энтузиазм. В воздухе повисла неловкость. Никто не знал, куда деваться и что сказать. Перед Славой внезапно открылась перспектива взрослой ответственности.
Через неделю Катя сидела в кафе с подругой. На ней было новое пальто — то самое, которое она так хотела купить. После того памятного вечера она переночевала у мамы, а потом сняла небольшую квартиру недалеко от работы. Ей нужно было время подумать, разобраться в себе и в отношениях со Славой.
— Как вы там со Славой? — осторожно спросила подруга, помешивая ложечкой свой чай.
— Пока не знаю, — честно ответила Катя. — Он звонил каждый день. Говорит, что всё понял и осознал. Даже ремонт в машине сам оплатил.
Телефон завибрировал, оповещая о новом сообщении. Катя посмотрела на экран – сообщение от Славы: «Взял дополнительные часы. Буду тратить только СВОИ деньги. Можем поговорить?»
Она задумалась, глядя на экран телефона. Что-то в Славе действительно изменилось за эту неделю. Возможно, он наконец-то повзрослел и понял, что семья — это не только его родственники, но и она, Катя.
«Можно. Завтра вечером,» — ответила она, откладывая телефон в сторону.
Иногда людям нужна встряска, чтобы увидеть очевидное. И если эта встряска поможет им стать лучше — значит, она того стоила.
Как скоро «отдельный счёт» Славы опустеет, а его рука снова потянется к тумбочке жены?
