Самолет приземлился в Шереметьево в три часа утра. Маша и Артем возвращались из свадебного путешествия. Они прошли паспортный контроль, сели в такси и в начале шестого вошли в свою квартиру.
Бросив чемоданы в прихожей, молодожены приняли душ и сразу легли спать. Но в девять утра Артему позвонили с работы и попросили срочно приехать – произошло ЧП, нужна была его помощь.
Артем оделся и, с завистью посмотрев на Машу, которая спала, натянув одеяло на голову, вышел из спальни.
Маше на работу только завтра. Но и ей выспаться не удалось. Ровно через час после того, как ушел Артем, в дверь позвонили. Маша залезла еще глубже под одеяло и решила не открывать. Но звонки продолжались, видно, человек, который хотел попасть к ним в квартиру, был очень настойчив.
Маша накинула халатик, подошла к дверям и глянула в глазок: на пороге стояла Алла Борисовна – ее свекровь.
Маша открыла дверь. Алла Борисовна шагнула внутрь с таким напором, что чуть не сбила невестку с ног.
– А где Тема? – спросила она, с какой-то невообразимой скоростью успев обежать обе комнаты, кухню и ванную.
– Артема вызвали на работу.
– Ну, правильно, муж работает, а она дрыхнет, – с торжеством в голосе заключила свекровь.
Маша поняла, что это надолго, и пошла в ванную умываться. Когда она, уже одетая в джинсы и футболку, вошла в кухню, Алла Борисовна изучала содержимое холодильника.
– Что вы там хотите найти? – спросила Маша. – Вы же видите, что холодильник отключен. В нем ничего нет.
– Я и вижу, что ничего нет. А когда Артем придет с работы, ты чем его кормить будешь?
– Я сейчас закажу что-нибудь на перекус, а потом мы съездим в супермаркет и закупим продукты сразу на всю неделю, – ответила Маша.
– Закажу! Как у вас все просто! Ты должна…
Свекровь еще не успела договорить, как Маша ее перебила:
– Алла Борисовна, я вас вижу в третий раз в своей жизни – знакомство перед свадьбой, на самой свадьбе и вот сегодня. Когда я вам успела что-то задолжать? И вообще, что это за манера общения? Ворвались в чужую квартиру, без разрешения зашли в хозяйскую спальню и разговариваете со мной, будто я вам сто рублей должна и три года не отдаю. И вы после этого считаете себя воспитанным человеком?
Алла Борисовна, которая работала инженером в ЖЭКе, действительно считала себя человеком воспитанным и интеллигентным. Она даже с рабочими – сантехниками, дворниками, электриками – разговаривала на литературном русском языке, не позволяя себе инвективной лексики.*
Но тут ее понесло. Она высказала Маше все, что думала о ней. Первым прегрешением невестки было, конечно, то, что она приехала в столицу из какой-то деревни и самым наглым образом захомутала ее сына – талантливого инженера. Второе, что не нравилось Алле Борисовне в жене сына – то, что ее отец был фермером. С таким происхождением, по мнению свекрови, Маше надо было коровам хвосты крутить, а не в столицу лезть. А главное, что не устраивало женщину, было то, что жена сына после свадьбы не согласилась жить в их трехкомнатной квартире, которой Алла Борисовна очень гордилась и где она могла бы контролировать каждый шаг невестки. Маша увела Артема в свою двушку в старом доме без лифта. Здесь Алле Борисовне было гораздо сложнее воплотить в жизнь свой план по освобождению сына от этой девицы.
Маша выслушала свекровь, не перебивая, потом спокойно открыла перед ней дверь и попросила покинуть квартиру:
– До свидания, Алла Борисовна, я попрошу вас уйти.
– Я уйду, – сказала свекровь,– но я вернусь, когда здесь будет мой сын. Я раскрою ему глаза! Он поймет, на какой нахалке женился, и бросит тебя. Бросит! И ты уберешься в свой колхоз, где тебе самое место.
Выпроводив Аллу Борисовну, Маша уже не стала ложиться спать. Умеет же эта женщина поднять нервы! Мария поняла это еще в тот день, когда Артем привел ее знакомиться с родителями.
Абсолютно адекватный отец – Владимир Михайлович и Алла Борисовна, которая уже на пятой минуте визита ухитрилась дать понять гостье, что ей тут не рады.
Снобизм и заносчивость сквозили в каждом взгляде и слове хозяйки. И снисходительное пренебрежение к девушке, которую сын, как она считала, привел в дом по какому-то недоразумению.
Она ясно дала понять Маше, что считает ее одной из «понаехавших» хищниц, которой ни за что на свете не отдаст своего сына.
Но свадьба состоялась. Родители невесты выглядели вполне прилично, но скромные украшения ее матери нельзя было даже сравнить с теми, что были на самой Алле Борисовне. В ресторане она села со стороны сына и строго следила, чтобы ее муж как можно меньше общался с родителями невесты. «Хорошо хоть не напились на свадьбе дочери, а то позора не оберешься из-за таких родственников», – подумала она.
– А мне так Роман Егорович очень понравился, – сказал жене Владимир Михайлович, который все-таки успел и поговорить с отцом Маши и поднять с ним бокал за счастье молодых. – Он так интересно рассказывал о своем производстве и, кстати, летом приглашал нас приехать к ним. Места там у них красивые – лес, речка. Поедем?
– Еще чего! – возмутилась Алла Борисовна.
Конечно, выйдя от Маши, она сразу позвонила сыну, пожаловалась, что невестка выгнала ее из дома, и потребовала от Артема расстаться с «этой нахалкой».
– Мама, я сейчас работаю, поговорим потом, – ответил он.
Вечером они с Машей приехали к родителям Артема.
– Зачем ты ее сюда привел? – спросила Алла Борисовна. – Это приличный дом. Она оскорбила твою мать, но до сих пор является твоей женой? Где твоя гордость, сынок?
В прихожую вышел Владимир Михайлович:
– Проходите, Машенька, не обращайте внимания, Алла Борисовна сейчас успокоится.
Маша и Артем сели на диван, родители устроились в креслах.
Артем взял телефон Маши и включил диктофон. Когда запись закончилась, он посмотрел на мать и спросил:
– Так кто же кого оскорблял, мама? По-моему, Маша была очень вежлива с тобой даже после того, как ты вылила на нее и ее семью три ведра помоев. Мне стыдно за тебя. Маша не требует от тебя извинений, но она считает, что ты сможешь приходить к нам только в том случае, если будешь придерживаться определенных правил. Где правила, Маша? – обратился он к жене.
Маша достала из сумки и протянула ему половину листа А4, на котором было что-то напечатано.
Владимир Михайлович прочитал написанное вслух и сказал:
– Вполне разумно, надо и нам такие же правила ввести. Я бы добавил сюда еще один пункт: запрещается сплетничать.
Как-то к Маше пришла подружка и случайно увидела листок с правилами на столе.
– Ничего себе, Маша, неужели ты о своих гостях такого плохого мнения, что вынуждена элементарные правила поведения им сообщать? – спросила девушка.
– Нет, мои гости эти правила и так соблюдают. А этот листок я вывешиваю только тогда, когда жду в гости свекровь.
– И что, помогает?
– Помогает. Думаю, еще месяц-два и правила можно будет не вывешивать, – ответила Маша.
Действительно, Алла Борисовна понемногу стала избавляться от дурных манер. А если она приходила в гости к сыну вместе с мужем, ее поведение было идеальным. Тем более, что критиковать было нечего: в квартире всегда было чисто, и готовила Маша хорошо. Алла Борисовна даже попросила у нее рецепты пары салатов.
А летом родители Маши пригласили новых родственников к себе в гости. Алла Борисовна отказывалась, как могла, но Артем сказал, что, если ей там не понравится, он лично вечером привезет мать домой.
Из города выехали рано, чтобы не попасть в пробки. Добрались довольно быстро – за два часа.
Артем с Машей ехали впереди, родители – на второй машине сзади. Алла Борисовна скептически поглядывала на небольшие домики с палисадниками, на корову, которую куда-то вела хозяйка, на кур, копошащихся у заборов.
Но вот они остановились у двухэтажного коттеджа. Их уже ждали – ворота были открыты. Хозяева вышли к гостям и пригласили их в дом. Алла Борисовна, войдя в гостиную, сразу поняла, что в одной этой комнате поместится вся ее квартира.
Им с Владимиром Михайловичем выделили гостевую спальню на втором этаже с ванной и небольшим балконом, откуда открывался красивый вид на березовую рощу.
Да, а простой фермер – отец Маши – оказался директором целого молочного комплекса, поставлявшего свою продукцию в магазины почти всей страны.
Родители Артема провели в гостях три дня. Провожая их, хозяева приглашали приезжать еще.
*Инвективная — Обсценная лексика (от лат. obscenus «непристойный, распутный, безнравственный»; также мат, нецензурная лексика, нецензурная брань, сквернословие) — табуированная (недопустимая) лексика, которую говорящие воспринимают как отталкивающую, непристойную.
Муж понёс кабачки соседке и не вернулся ночевать домой