«Вот ведь как жизнь повернуть может», – подумала Катя

– Катя, ты что – снова беременная? – встретив соседку во дворе дома, удивилась Валентина.

– Да, дочку ждем, – улыбнувшись, ответила молодая женщина, рядом с которой стояли двое мальчишек.

– Ну, ты даешь! Твоему Ваське, кажется шесть? А Мишке – четыре? И ты снова в пеленках погрязнешь! Тебе же только двадцать восемь! Неужели не надоело? – спросила Валентина.

– Не надоело. Мне Коля хорошо помогает – как приходит с работы, так ребята на нем. А я в это время и дела поделаю, и отдохнуть могу.

– Все равно: трое – это тяжело. И приготовить надо больше, и постирать, и погладить, – протянула Валя.

– Да ладно! Машинке без разницы, сколько рубашек стирать – две или три. И пару лишних котлет слепить тоже несложно, – ответила Катя.

– Это, конечно, несложно. Но ведь детей не только одеть и накормить нужно, – продолжила Валентина. – С ними нужно еще заниматься – воспитывать их, учить. Образование дать, в жизнь вывести. Нет, мы с Виталиком решили, что нам одной Риты будет достаточно. Зато мы ей все дать сможем: захочет фигурным катанием заниматься – пожалуйста, захочет музыкой или танцами – с дорогим удовольствием! Все сможем оплатить, любого репетитора. А тебе троих не вытянуть.

– Там видно будет, – ответила Катя. – Мы с Колей оба работаем. И зарплаты у нас неплохие. Почему ты думаешь, что не вытянем? Наши дети одеты не хуже других, и фрукты у нас всегда на столе есть, а заниматься с детьми – так я сама занимаюсь. Вася в шесть лет уже читает и даже стихи наизусть знает. Ты, наверное, думаешь, что мы за ужином сухую корку на всех делим? Ошибаешься.

Катя даже обиделась на соседку за такие ее рассуждения. Действительно, лишних денег у них в семье не было, но и копейки они не считали. Решение иметь двух или трех малышей было вполне осознанно, поэтому, когда Николай и Катя поженились, они не стали тянуть с детьми.

Через год после свадьбы родился Вася – первого сына назвали в честь деда – отца Николая. Еще через два года появился на свет Миша. Его назвали в честь отца Кати.

А теперь ждали дочку – Анечку. С выбором имени для нее проблем не было: и мать Николая, и мать Кати звали одинаково – Аннами. Анна Васильевна и Анна Семеновна.

Обделенными своих детей Екатерина не считала: их не балуют, но и не держат в черном теле – покупают и игрушки, и сладости. Но при этом учат делиться и беречь вещи. Вот, например, на трехколесном велосипеде сначала катался Вася, а теперь Миша на нем ездит. Подрастет Миша – велосипед Ане перейдет. И Миша это знает, поэтому бережет вещь.

Валентина, узнав, что первую клубнику, которую Катя купила на рынке, они не отдали детям, а разделили на всех, была возмущена:

– Вы с Колей детей объедаете! Мы в это время клубнику только для Риточки покупаем. Вот летом будет много ягод, тогда и сами поедим, и на варенье купим.

Прошло пять лет

– Катя, вы что – до сих пор Васе телефон не купили? Взяли бы хоть какую-нибудь старенькую модель. Он, наверное, один в своем классе без телефона ходит. Над ним скоро одноклассники смеяться будут.

– Никто над ним не смеется. В этот раз, когда мы деньги распределяли, я предложила купить ему телефон, но Вася сам отказался. Сказал, что лучше на эти деньги купить Анечке комбинезон и мне новые туфли, – объяснила Катя.

– Как это – распределяли деньги? – удивилась Валентина. Вы что – с детьми советуетесь, как деньги потратить?

– Конечно. Каждый месяц садимся за стол. Николай говорит, сколько у нас денег, сколько надо отложить на продукты, на оплату квартиры. Потом я говорю, кому что надо купить из одежды и обуви – вместе решаем, что в первую очередь, что во вторую, что в этом месяце купим, а что в следующем. Какую-то сумму каждый месяц откладываем на непредвиденные расходы. А телефон мы Васе на день рождения подарим – мы уже втайне от него договорились.

– И что – мальчишки не ссорятся, когда обсуждают обновки? – спросила Валентина.

– Нет. Они же знают, что все распределяется справедливо, – ответила Катя.

– Ну, вы даете! Одному девять лет, другому одиннадцать, а они семейный бюджет распределяют! У Анюты тоже решающий голос? – усмехнулась Валентина. – Или только совещательный?

– Пойдет в школу, тоже будет решать, – объяснила Катя.

– У нас Рита тоже решала, какой отель в Турции выбрать. Полетим в июле в Бодрум, на Эгейское море. А твои так до сих пор моря и не видели? – спросила Валентина, прекрасно зная ответ.

– У Колиных родителей деревня стоит на берегу такого большого и красивого озера, которое ничуть не хуже любого моря. Мальчишки с дедом ходят на рыбалку, мы с Анютой – за земляникой в соседний лес. Так что все лето дети на свежем воздухе – это будет получше двух недель в переполненном отеле, – сказала Катя. – А еще они бабушке на огороде помогают, что тоже полезно – знают, сколько надо потрудиться, чтобы что-то вырастить.

– Деревня и огород не всем для отдыха подходят. Я, например, всех этих комаров и оводов терпеть не могу. А огород – вообще не для меня. И Рите, кстати, тоже такой отдых не годится – ей надо руки беречь, она на фортепиано играет.

Прошло еще двадцать лет

Маргарита окончила школу, потом консерваторию. Теперь она работает в областной филармонии. Домой приезжает редко.

Дети Кати тоже выучились. Василий работает инженером на заводе. Он женился, у них с женой уже есть сын Вовка – Катин внук.

Михаил пошел по стопам деда – стал военным, служит в дальнем гарнизоне.

Анюта окончила педагогический университет и преподает в школе иностранный язык. Ученики называют ее Анной Николаевной. Недавно она сообщила родителям, что собирается замуж, и даже познакомила их со своим женихом.

Валентина и Катя тоже еще работают – пенсия им пока не светит. Видятся они уже гораздо реже: после работы не до прогулок – отдохнуть хочется.

А когда встречаются, то говорят, конечно, о детях.

– Не понимаю я, Катя, вы своих вроде не баловали: ничего лишнего не покупали, вещи они друг за другом донашивали, мальчишки у тебя и полы мыли, и картошку чистили, Анюта, когда в школе училась, и белье гладила, и ужин могла приготовить. Кажется, разлетелись из дома – и ничего их здесь не держит. А они к вам по несколько раз в год приезжают, подарки привозят, к себе в гости зовут. А мы над Риточкой тряслись, как над цветочком аленьким. А она дома появляется раз в год по обещанию. И звонит редко. А недавно позвонила – интересовалась, сколько наша трешка стоит.

– А зачем ей? – удивилась Катя.

– Да вроде замуж собирается, а у жениха тоже квартиры нет. Хотят брать ипотеку, нужны деньги на первый взнос. Сказала, что если нашу квартиру продать, а нам купить однушку, то остальных денег им почти хватит.

– А самим заработать не судьба? – спросила Катя. – Вы и так вокруг нее всю жизнь танцуете. Уж могла бы она хоть сейчас оставить вас в покое.

– Какой тут покой, Катя? Замуж девчонку надо выдавать. А бесквартирные невесты сейчас не ценятся. Женихи нынче разборчивые – приданое требуется: или квартира, или деньги, или связи. А у нас ничего!

– А зачем вам такие женихи разборчивые? Может, не стоит торопиться? – спросила Катя.

– Так Рите уже почти тридцать! Куда еще ждать? –пригорюнилась Валентина.

– Будете квартиру продавать?

– Муж ругается, а я молчу. Не знаю, что делать.

Через неделю после этого разговора Катя с мужем уехали в деревню: надо было помочь свекрам выкопать картошку и убрать огород – подготовить к зиме.

Вернулась она через две недели, сразу вышла на работу. Про то, что давно не видела Валентину, Катя вспомнила не сразу.

– Так продали они квартиру, – сказала ей соседка Валентины. – Купили однокомнатную в старом двухэтажном доме. Ритка их приезжала с каким-то мужчиной. Валя сказала, что жених.

Вечером Катя позвонила Валентине. Та жаловалась: квартира ей не нравится, ни одного магазина рядом нет, до работы добираться неудобно – приходится ездить с пересадкой.

– Был вариант получше, недалеко от нашей старой квартиры, но та квартира стоила на триста тысяч дороже – тогда бы Рите на первый взнос не хватило, – объяснила Валентина.

– Ну, ты сильно-то не переживай, – пыталась успокоить ее Катя. – Постепенно привыкнешь, знакомых заведешь. А продукты можно покупать в супермаркете, что возле вашей фабрики – ты говорила, что там цены нормальные. Дело сделано – теперь ничего не поправишь. Но ты мне звони, если что.

«Вот ведь как жизнь повернуть может», – подумала Катя, положив телефон.

Ей было жалко Валентину, но она не знала, чем помочь бывшей соседке.