— Ты столько лет меня предавал… Вы всё время вместе? — Нина не могла подобрать слов. — Почему? За что вы так со мной?
— Нинка, не преувеличивай. Ну и что такого страшного ты узнала? Сама мне родить не смогла, я нашел того, кто смог.
— И всё?
— Ну не мог я отказаться, поэтому приходилось так жить…
Нина и Паша вместе жили пятнадцать лет. Познакомились в небольшой деревне у друзей на шашлыках.
Нина была местной, а Паша — городской.
Но так получилось, что их притянуло друг к другу, и уже на следующий день он позвал Нину с собой.
Ей тогда было всего семнадцать, спрашивать у родителей было бесполезно, они ни за что бы не отпустили.
— Сбежим, — шептала она. — Мне только паспорт взять.
Паша ждал за забором, пока Нина перелезет с документами, и они вместе бежали по поселковой дороге в сторону трассы на автобусную остановку.
Первый год они жили хорошо, весело. У Паши была своя квартира, досталась от бабушки, обеспечивали его родители. А на его двадцатилетие подарили ему машину.
Пара поехала кататься по ночному городу, Павел превысил скорость. Они попали в аварию. На Паше ни царапинки, а Нину увезли на скорой, два месяца больницы, потом еще полгода реабилитации. Павел чувствовал свою вину и был рядом.
— Всё будет хорошо, — он держал Нину за руку.
— Не всё, — плакала она. — Детей у меня не будет. Теперь ты на мне не женишься.
Через неделю Павел сделал предложение своей половинке.
— Только с тобой, — шептал он, не понимая, что именно им движет: то ли большая любовь, то ли чувство вины.
С того момента прошло пятнадцать лет. Это была не просто дата. Это был целый пласт — квартирные ремонты, три переезда, отпуск в Сочи вместо Турции, ипотека, которая душила, и совместные вечера под пледом.
Всё это было прожито вдвоём. Без детей, да. Но с теплом. Или Нина в это верила.
Родители у Паши были обеспеченными людьми, но помогать сыну отказались сразу после свадьбы.
— Взрослый мужчина должен сам себя обеспечивать.
После аварии она не могла забеременеть. Сперва врачи оставляли надежду, потом — уже нет. Они пытались, ездили в разные клиники, тратили всё на обследования. А потом просто перестали говорить об этом.
Когда подруга детства, Лариса, забеременела «от неизвестного», Нина не задумываясь предложила помощь.
— Я буду рядом, — сказала она. — И крестной тоже буду.
Паша поддержал. Он носил сумки с продуктами Ларисе, ездил забирать ее из роддома, а потом стал ходить играть с девочкой.
Нина помнила, как он смеялся, держа новорождённую Ксюшу на руках:
— Нос как у тебя, смотри!
— У всех младенцев такой, — смеялась Лариса.
А потом как-то добавила:
— Паша с ней нянчится больше, чем родной отец бы нянчился… если бы он вообще знал бы о ее существовании.
Но тогда Нина не подумала ни о чём плохом. Она была занята: работа, проблемы с мамой, ипотека. А Ксюша была почти их ребёнком. Она даже радовалась, что Паша может реализовать свою потребность в отцовстве.
Когда Ксюше исполнилось три года, Нина заметила: Паша стал чаще задерживаться. На звонки отвечал вяло. Ребёнку дарил дорогие подарки. А с Ниной всё больше спорил, всё чаще раздражался.
— Мы с Ларисой съездим за креслом, — как-то сказал он.
— Вместе? Зачем? Я могу…
— Да зачем тебе? Ты даже в машинах не разбираешься.
— Но это ведь не твой ребёнок, Паша…
— А своего у меня нет, приходится о чужих заботиться, — отвечал муж и хлопал дверью.
Нина чувствовала себя виноватой, это ощущение душило, не давало спать ночами. Вот если бы она могла родить ребеночка… Даже мысли были о суррогатном материнстве.
Вот тогда бы всё изменилось, но это очень большие деньги. Где их взять?
Со временем всё стало меняться, и Нина стала замечать неприятные для себя вещи. То Паша приобнимет Ларису за плечи, то смотрит на нее долго…
Подозрение впервые щёлкнуло, как лампочка в пустой комнате. Но Нина его заглушила. Они же друзья. Слишком хорошо друг друга знают. Он бы не смог. Он бы не посмел.
Но потом она нашла фото. На планшете. Там, где он обычно хранил старые игры. Фото с праздника — Лариса, Паша, Ксюша. Девочка держит его за руку, и у них… одинаковая улыбка. Неуловимая, но точно схожая.
Всё потянуло за собой нитки. Совпадения, подозрения, взгляды.
— Ты столько лет предавал меня… Вы всё время вместе? — спросила она однажды, когда он снова пришёл с «детских курсов».
Он не сразу понял, о чем она.
— Нина, какая муха тебя укусила…
— Почему? За что вы так со мной? — Нина надеялась, что муж ей скажет, что она всё придумала, прижмёт к себе, как раньше, скажет, что она глупенькая…
Он сел усталый и раздражённый.
— Нинка, не преувеличивай. Ну и что такого страшного ты узнала? Сама мне родить не смогла, я нашёл того, кто смог.
— И всё?
— Ну не мог я отказаться от мечты быть отцом. Поэтому приходилось так жить…
Он даже не просил прощения, не объяснял, не оправдывался. Он говорил, как будто делится новостью о том, что продлил страховку.
Нина не кричала. Она ушла на кухню, достала бутылку вина, села и просто молча смотрела в одну точку.
Ей казалось, что реальность исказилась — настолько банально и подло рушился весь их мир.
А Паша тем вечером ушёл. К Ларисе, как потом оказалось.
И тогда в Нине что-то щёлкнуло. Слёзы закончились, как и жалость. Осталась только пустота. Но в этой пустоте медленно формировался план. Не месть. Не агрессия. Просто… исправление несправедливости.
Это же все из-за Паши. Она ему тогда поверила, с ним убежала, с ним поехала кататься, он не справился с управлением.. Не она…
Нина знала Ларису с первого класса. Она знала всё про её работу, её слабости, её прошлые ошибки. И знала, как можно было кольнуть больнее соперницу.
Нина не звонила, не писала. Не делала ни одного движения, чтобы вернуть Пашу. Зачем? Он уже сделал свой выбор — тихий, мерзкий и окончательный.
Он не пришёл даже за вещами. Нина собрала всё сама. Пара пакетов. Его носки, футболки, зарядки, флакон дешёвого одеколона. На этом было всё. Нина сама не поняла, почему так мало. Может, он постепенно что-то уносил?
Она отвезла всё это… не ему, а Ларисе. Поставила пакеты аккуратно под дверью, позвонила и ушла, не оборачиваясь. Через пять минут пришло сообщение от бывшей подруги:
— Ты что устраиваешь?!
Нина заблокировала номер. И в этот же день подала на развод.
Нина знала: Лариса работает в частной школе. Сама когда-то помогла подружке туда устроиться через знакомых.
Учебное заведение всегда дорожило своей репутацией. Лариса там вела курс эстетики и была уважаемой, «правильной» женщиной, образцового поведения.
Нина на своей страничке в соцсети написала большой пост. Просто рассказала свою историю. Без имён предателей, без обвинений. Как отдала лучшие годы мужу и лучшей подруге. А теперь осталась одна.
История разлетелась по пабликам. Женщины знакомые и незнакомые комментировали. Делились. И кто-то из коллег Ларисы явно понял, о ком речь. Пошёл шёпот, пересуды.
Один из родителей — подруга Нины — «случайно» упомянула в разговоре с завучем, что «эстетика и мораль должны сочетаться не только на занятиях, но и в жизни».
Через месяц Ларису вызвали на разговор. Не уволили — но вынудили уйти по собственному. Школе не нужна была лишняя шумиха.
А Паша? Он думал, что начнёт новую жизнь. Только новая жизнь оказалась старой копией — те же претензии, те же счета, только теперь всё без привычного уюта, без той самой женщины, что верила в него, когда он был никем.
Он попытался позвонить. Потом пришёл. Стоял под дверью, просил просто поговорить.
— Нин… Ну давай… Мы же прожили… Всё это ведь было не зря…
Она смотрела на него через дверной глазок. Ни капли боли. Ни дрожи.
— Ты прав, Паша. Было не зря. Отрицательный опыт — тоже опыт. Спасибо, теперь я лучше разбираюсь в людях.
Он ушёл. И больше не приходил. А через два месяца она завела собаку. Стала ходить на курсы фотографии.
Через полгода Нина встретила мужчину, который остался один с тремя детьми. И через два месяца уже выскочила за него замуж и обрела большую семью и своих детей, которые через несколько лет уже называли ее мамой и любили, как родную.
У каждого своя судьба, после темной полосы обязательно будет светлая, нужно просто подождать.
Удобная мама