— Ой, Петровна, зря ты эту Вику у себя приветила, — стоило прийти в базарный день на рыночную площадь, как к Нине Петровне тут же подошла первая сплетница на деревне – Клавдия Семеновна.
Подошла – и начала о самом наболевшем, так сказать – о будущей женитьбе единственного Нининого сына на женщине, подобной которых, мягко говоря, в невестках приличные женщины не жалуют.
Это ладно еще, что Артур нашел себе женщину на три года старше – чай не двадцать лет разницы, чтобы из-за этого убиваться.
Так еще и оказалось, что у нее есть двое детей от первого брака. При этом Артур как-то съехал с темы предыдущего брака Вики, попросив мать об этом саму женщину не спрашивать, ну и в целом лишних вопросов не задавать.
А когда такое говорят – сразу больше вопросов появляется.
Вот сейчас Клавдия и начала пересказывать Нине Петровне прошедшие по деревне слухи о новой докторше.
И бывший муж у нее где-то в местах не столь отдаленных на пожизненном отбывает. И дети, оказывается, в интернате живут.
И ладно бы у слухов не было никакой подоплеки, да только детей ведь действительно не видел никто, хотя Вика живет в их деревне вот уже полгода. Может, хотя бы на каникулы приедут и хоть что-то прояснится.
Нет, так-то Нина Петровна не была против невестки. Но, как и многие матери, опасалась, чтобы сын не встрял в какой-нибудь переплет.
А ну как папаша детей все-таки сбежит или «откинется», а потом придет к бывшей жене отношения выяснять.
Найти-то сейчас не проблема кого угодно, интернеты-соцсети и вот это вот все позволяют даже без частных детективов обходиться. Да и дети еще. Двойняшки, пацан и девчонка по четырнадцать лет каждому. Как они воспримут Артура?
Сын говорил, что с детьми будущей жены у него отношения налажены, но ведь совершенно одно дело, когда человек просто к маме приходит и совершенно другое – когда с ним жить доводится.
Да еще и проскочившая информация про интернат напугала до невозможности. Так-то Вика ничего о детях не говорила, но Нина Петровна почему-то думала, что они просто живут в городе с какими-нибудь родственниками и мать их там оставила на время, чтобы среди года не переводить в другую школу.
А если и правда в приют сдала? Как от такой женщины можно внуков ждать в таком случае и не опасаться, что она и с ними не наиграется вскоре и не забросит хорошо если просто в приют, а то и вообще похуже случаи бывали?
Женщину раздирали противоречия. С одной стороны, будущая невестка была вполне нормальной женщиной.
Не пила, не курила, по мужикам не скакала – уж это бы деревенские точно заметили, но с этой стороны про Вику даже сплетен никаких не было, хотя женщина довольно красивая.
Небедная, опять же. Получила деньги по какой-то там программе – сразу купила приличный домик на четыре комнатки, газ туда провела, ремонтик сделала по большей части своими силами.
Две комнаты, что характерно, остались без финишной отделки, что Нину Петровну отчасти успокоило.
Ведь вполне возможно, что эти комнаты предназначались для тех самых детей, которые сейчас находились неизвестно где, а потому не могли участвовать в выборе мебели и отделки.
Но, опять же, бывший муж в местах лишения свободы – это жестко. А ну как и правда придет отношения выяснять?
Но, с другой стороны, не может же она на основании одних только сплетен Артуру начать высказывать, что избранница ему не очень-то подходит.
Тем более, что все эти сплетни наверняка Артур и сам слышал. А уж как относился – это непонятно. Может быть, не верил.
А может, правду знал, которая отличается от того, что деревенские яз.ыками мелят. В любом случае, пока что Нина Петровна решила молчать и наблюдать. Как показали дальнейшие события – правильно сделала.
Потому что дети приехали на каникулы. Как оказалось, Артем учился в кадетском корпусе, а Настя – в интернате для музыкально одаренных детей.
Ради интереса Нина Петровна как-то раз попросила девочку сыграть на скрипке – и чуть не выпала в осадок, когда эта мелочь сыграла отрывок из «Времен Года» Вивальди ничуть не хуже солистки в их городской филармонии.
Конечно, Нина Петровна досконально в музыке не разбиралась, но уж фальш или сбившийся темп бы услышала, а девочка играла настолько хорошо, что даже не удивилась бабушка Нина, как ее стали звать дети с первого дня, тому, что эта девочка в своем интернате получает стипендию и учится на бюджете, а не на платной основе, как часть менее способных детей.
— Наверное, родители тобой гордятся, — как бы невзначай обронила Нина Петровна.
— Мама точно гордится, насчет папы – не знаю, — пожала плечами Настя.
— Это как так не знаешь? Не общаетесь, что ли?
— А вы разве не знаете? Не могу поверить, что в этой деревне все не рассказали.
— Я сплетни не собираю, что говорят – не особо-то и слушала, наплести разное можно.
— Идите за мной, покажу кое-что, — кивнула девочка. И первой вышла из дома.
Так как было еще светло, мать их не окликнула, не спросила, куда идут. Оно и правильно – уж в деревне-то не потеряются и ничего с ними не случится.
Брата Настиного, Артема, вообще не видать с утра до ночи – даже пообедать не заходит. Вроде подработку нашел какую, а в свободное время гуляет, там и есть где-то, видать.
Когда Настя вывела ее за околицу и повела по проторенной дорожке на кладбище, Нина уже хотела было сказать, что все поняла.
Остановить девочку, но потом подумала, что если бы не хотела ей Настя могилу показать – не повела бы за собой.
— Вот здесь наш с Темой папа, — Нина глянула на табличку и обомлела.
Это же Клавкин сын, разбившийся в аварии как раз четырнадцать лет назад. Настя опустилась на корточки, поправила цветы у креста и спокойно рассказала, что знала сама.
— Папа в город уехал, там с мамой встретился. Расписываться не стали, хотели накопить денег перед свадьбой и тогда уже и путешествие свадебное организовать, и саму свадьбу, как полагается, справить.
Жили в квартире, которая папе от бабушки досталась. Потом мама забеременела, мы родились.
Папа тогда к ней в роддом ехал, вещи кое-какие передать, на нас с братом посмотреть в окошко. Не доехал, — девочка грустно улыбнулась. – Я слышала, что его мать по деревне разносит.
И мама, и брат – они оба все уже знают. Это была идея фикс его матери, объявить нас неродными ему.
На самом деле вся соль в квартире и в деньгах, что они вместе копили. Так его мать единственной наследницей была, а если нас признать – то делиться пришлось.
Она не ожидала, конечно, что мама ради нас стену бетонную пробьет, не то что суд выиграет.
Привела и свидетелей, которые подтвердили, что они с отцом вместе жили, и экспертизу сделали на нас обоих.
Вот и досталась квартира нам с братом, а деньги со счета – его матери. А ее то ли тест не убедил, то ли злость взяла, но придумывает она теперь истории, что мама залетела непонятно, от кого.
— Да и про вас говорит всякое. Странная женщина. Вы ей, получается, внуки родные, радоваться бы должна, что от сына память осталась, род свой продолжить успел, а она…
— Я не знаю, какая каша в голове ее варится. Может, винит нас в том, что папа тогда в аварию попал, он ведь к нам ехал. Не было бы нас…
Ну, знаете, наверное, все эти «если бы, да кабы». В общем-то, мы ей не нужны, она нам тоже ни за каким чертом не сдалась.
А яз.ыком пусть мелет, сколько угодно. Нам плевать. Вы только с мамой не говорите об этом, она расстроится.
Когда ехала сюда – думала, что эта старая перечница уже забыла все триста раз, а то и вообще на тот свет отправилась, а она еще вполне бодро своим языком по окрестностям метет, что ни попадя.
— Я – могила, — заверила девочку Нина Петровна. Про себя отметив лишь, что правильно она сделала, что промолчала.
Хорошая женщина эта Вика. И дети у нее хорошие. Клавкин-то сын талантами не блистал, значит от девчонки гены передались, недаром-то она на врача выучилась, тоже умная.
И внуки от нее такими же будут. Вот пусть у них с Артурчиком и будут.
— Ну и где вы ходите? Я уже стол накрыла, ладно Артем, но ты-то, Настя, со двора почти не уходишь.
— Мама, я комнатное растение и лишний раз из комнаты не выхожу. Мы просто с бабушкой Ниной прогуляться ходили.
Вот, мороженого купили на всех, — широко улыбнулась девочка, выкладывая из сумки купленный по пути контейнер с десертом.
— Ну рассаживайтесь тогда, семейство, будем компот пить с мороженым, раз уж вы его принесли.
Семейство поспешило выполнить Викин приказ. А то она ведь женщина хоть и положительная, но серьезная, у такой не забалуешь.
И хорошо, Артурчик теперь в хороших руках будет, в надежных. И Нине Петровне спокойней, и им хорошо. А Клавка…
Черт с ней, с карг…ой ста…рой. Еще припрется, небось, под старость лет и ко внукам, и не к состоявшейся невестке, да поздно будет. Они и сейчас-то ее знать не хотят, а уж тогда…
Расчетливая жена