Когда Вера впервые увидела Светлану, та стояла в дверях кухни, облокотившись на косяк. Улыбка золовки казалась широкой, но не тёплой, скорее дежурной. Из спальни доносился голос Лёши — мужа Веры и брата Светланы — он с кем-то говорил по телефону, не замечая напряжения, сквозящего с порога.
— Привет! — первой заговорила Вера. — Очень рада познакомиться. Лёша много о тебе рассказывал.
Светлана медленно окинула её взглядом. Вера почувствовала, как в этот момент оценивается всё — от цвета лака на ногтях до выражения глаз.
— Ну хоть кто-то рад, — спокойно произнесла Света. — А то я вообще не понимаю, зачем было затевать свадьбу. Нам и так было неплохо.
«Нам?» — не поняла Вера. Но промолчала. Это был первый день её новой жизни: квартира, которую они с Лёшей снимали пополам с его сестрой, стоила дешевле, чем жить вдвоём. Вера была уверена, что они сэкономят, а потом переедут. Светлана временно. Она подыскивает работу. Скоро съедет. Так говорили все.
Первую неделю Вера молчала, когда Светлана занимала ванную на сорок минут с утра. Вторую — мыла за золовкой посуду и собирала с пола её влажные полотенца. На третью Светлана позвонила ей на работу и сообщила, что потеряла ключи, и Вера должна срочно вернуться домой и открыть ей дверь.
— Я с клиентом! — зашипела Вера в трубку.
— А мне что делать? На лестнице ночевать? У меня, вообще-то, мигрень! Ты же дома раньше меня, могла бы и подстраховать, — с обидой в голосе сказала Света и сбросила.
— У тебя есть дубль. Он у Лёши. Позвони ему.
— Он на совещании. А ты что, не можешь встать и выйти?
Вера всё же вернулась домой. На следующий день Светлана принесла ей в знак извинения пакет мандаринов. Один был подгнивший.
Светлана нигде не работала. По утрам спала, днём смотрела сериалы, по вечерам жаловалась Лёше, что на неё никто не обращает внимания, что она чувствует себя «лишней в родной квартире», что Вера её «не принимает».
Лёша пытался сгладить. Покупал пирожные, цветы, предлагал втроём пойти в кино, но всё чаще отказывал Вере в обычных просьбах.
— Свет, ты бы могла убрать свою обувь из коридора? Я утром чуть не упала.
— Я не против. Только ты ж тоже не идеально убираешься, — бросала Светлана с равнодушным видом. — И куртка у тебя вчера опять в ванной висела.
— Я её постирала, потому что в автобусе кто-то пролил кофе. Света, ну ты же…
— Я просто сказала. Не заводись.
В октябре они собрались поехать к родителям Лёши в деревню на выходные. Светлана неожиданно отказалась:
— У меня дела. Сама съездишь.
Потом, когда родители невестки позвали их в гости, Светлана напротив, настояла:
— Я поеду. Я сто лет не видела твою маму, Лёша. Она будет рада.
Поехали втроём. Вера чувствовала себя лишней. Светлана подкладывала еду на тарелку Лёши, шутила с его отцом, вспоминала, как «в пятом классе он меня с качели уронил», и Лёша смеялся — будто ему снова девять лет, а Веры в его жизни не существовало.
На обратном пути Светлана уснула, положив голову Лёше на плечо. А когда Вера попыталась это фото удалить из своего телефона, Лёша сказал:
— Ты с ума сошла? Это моя сестра. Перестань ревновать.
Через три месяца Вера предложила:
— Может, снимем что-то вдвоём? Небольшое, но своё?
Лёша почесал затылок:
— Ну зачем? У Светки сейчас трудный период. Она не справляется. Ты же сама говорила — хотим накопить. С ней дешевле.
— Мы живём втроём в двушке. У нас нет своей зоны. Нет уединения.
— Есть же спальня.
Но спальня была проходная. А у Светланы — бывшая детская, с балконом, которую она заперла на ключ после того, как Вера в её отсутствие решила повесить туда бельё сушиться.
— Мои вещи пахнут твоим порошком, — объяснила Света. — У меня аллергия. Ясно?
Летом Светлана объявила, что выходит на работу. В турагентство. Вера обрадовалась — это было почти как победа. Меньше её дома. Меньше пассивной агрессии.
Но оказалось, что агентство — это два человека, которые работают из дома. Вера стала слышать длинные телефонные разговоры, разложенные на полу документы, постоянные жалобы: то шумно, то интернет лагает, то «кто-то открыл окно, а у меня заложило ухо».
В один из дней Светлана подслушала, как Вера жалуется подруге по телефону:
— Я не знаю, как долго это выдержу. Я чувствую себя посторонней. Она занимает весь воздух. Я не хочу жить в треугольнике.
На следующий день Лёша устроил скандал.
— Ты обсуждаешь мою семью за спиной?
— Я не обсуждаю. Я говорю о своих чувствах.
— Света говорит, что ты её доводишь. Что ты провоцируешь.
Вера уехала на две недели к подруге в Казань. Просто дышать. За это время Светлана разослала родственникам фотографию Вериного пустого шкафа и подписала: «Похоже, счастье оказалось мимолётным».
Когда Вера вернулась, её бельё было переложено в пластиковые контейнеры. Светлана поставила их в коридоре.
— Я думала, тебя больше не будет, — развела руками.
— Я здесь живу.
— Ну, ты же уехала. Даже не попрощалась.
— Потому что не могла больше дышать в этом доме.
— Тогда зачем вернулась?
Вера молчала. Не знала. Или знала, но боялась себе признаться.
После возвращения Веры всё будто застыло. Светлана ходила по дому, не глядя на неё, но громко хлопала дверцами. Телефонные разговоры снова стали демонстративно громкими.
— Я живу с человеком, который меня ненавидит. У неё даже взгляд колючий. Как у чужой, — говорила она кому-то, глядя Вере в глаза.
Лёша, казалось, жил в параллельной реальности. Он играл в роль миротворца, но всё чаще просто сбегал на работу или задерживался у друзей. При этом каждую ссору он встречал с раздражением:
— Опять вы что-то не поделили? Вы взрослые люди! Разберитесь сами, без меня!
— Мы не две подружки в лагере, — сдержанно отвечала Вера. — Она живёт в нашем доме. А ведёт себя так, как будто я тут временная.
— Она здесь с детства, — только и отвечал он.
Через пару недель Светлана неожиданно предложила:
— А давайте сделаем перестановку? Поменяемся комнатами. У вас с Лёшей будет комната с балконом, а я — в спальне. Она же проходная, неудобная для пары. А мне с ноутбуком — в самый раз.
— Почему бы и нет? — поддержал её Лёша, не глядя на жену. — Летом балкон — это кайф. Ты же любишь утренний кофе на свежем воздухе.
Вере хотелось смеяться. И плакать. Комната с балконом была символом. Территория. Последний оплот независимости Светланы. И она сама предлагает её отдать?
Вечером Светлана зашла в их спальню — теперь уже свою спальню — с коробкой в руках.
— Смотри, я нашла твои старые блокноты. Ты всё ещё ведёшь дневник? Или теперь сторисами обходитесь?
Через месяц, когда Вера начала чувствовать себя чуть свободнее, пришла новая волна. Светлана сообщила, что её турагентство участвует в совместном проекте с блогером и часть работы теперь будет проходить вживую, у них дома.
— Только не шумите, ладно? Он будет приходить с техникой.
— Кто?
— Ну, партнёр по проекту. Мы давно знакомы. Ты его не знаешь. Его зовут Стас.
На следующее утро, когда Вера вышла с кухни с чашкой кофе, она чуть не столкнулась в коридоре с молодым парнем в кроссовках и худи.
— Привет, — протянул он руку. — Я тут на время.
— Что значит «на время»? — переспросила Вера у Светланы, когда та вышла из комнаты.
— Мы будем записывать видео. Это всё в рамках сотрудничества. Стасу иногда нужно будет ночевать здесь. Пару дней в неделю максимум. Вы же не против? Это временно.
— Да, как и ты, — тихо сказала Вера, но Светлана не услышала или сделала вид.
На следующий день Вера позвонила Лёше.
— Ты знал, что у нас будет жить посторонний мужчина?
— Он не живёт. Это проект. У Светы сейчас реально шанс заработать. Ты же сама говорила, что она должна что-то с собой делать.
— Я говорила, что она должна найти своё жильё.
— Зачем ты начинаешь опять? Всё же вроде устаканилось.
— Устаканилось? Я боюсь заходить в ванную, потому что не знаю, кто там. У меня с мужем интимная жизнь только когда Света идёт в магазин. Я чувствую себя квартиранткой в собственном доме!
— Я в ловушке между вами двумя, — устало произнёс Лёша. — Может, вам надо вдвоём всё обсудить?
Попытка «обсудить» состоялась через неделю.
— Светлана, — начала Вера, — я правда больше не могу так. Я не против твоей работы, но этот парень — посторонний человек. И вообще, пора как-то определяться. Ты взрослый человек.
Светлана скрестила руки:
— А ты кто, чтобы определять? Я тут жила до тебя. Это ты вошла в устоявшуюся систему. С требованиями. С ожиданиями. У меня тут жизнь была. Режим, привычки, брат.
— Теперь у брата семья.
— А у меня нет. Что теперь — на улицу? Знаешь, Вера, ты никогда не пыталась меня понять. Ты из тех, кто приходит, ставит свои рамки и требует, чтобы все вписались. Но я не вписываюсь.
— Потому что ты не хочешь.
— Потому что ты не человек, с которым можно договориться! Ты всегда делаешь вид, что спокойная, вежливая, а на самом деле хочешь, чтобы меня здесь не было.
— Потому что ты создаёшь конфликт! Потому что ты всеми силами показываешь: я лишняя. Хотя на самом деле…
— …Ты и есть лишняя.
После этого разговора Вера начала искать квартиру. Сначала украдкой. Потом — почти открыто. Сначала — для них с Лёшей. Потом — просто для себя.
Лёша делал вид, что ничего не замечает. Светлана — наоборот: каждый вечер задавала вопросы:
— Что-то грустная? Или опять со своими подружками по душам? Может, запишешься к психологу? Ну это модно теперь — плакаться на жизнь, вместо того чтобы менять её.
В начале октября Вере позвонила мама. Попросила приехать: сломалась дача, надо было перевезти мебель. Вера уехала на выходные. Вернулась — и не узнала квартиру.
В проходной спальне стоял новый шкаф. Их старый был разобран и прислонён к стене.
На балконе — светильники и коврик.
В кухне — теперь было две кофемашины. Светлана купила свою. Потому что «чтобы не мешать Вере».
— Что происходит? — только и спросила она у мужа.
— Света решила обновить немного обстановку. Сделала ремонт. Сама. За свои. Я не стал мешать, — развёл руками Лёша. — Ты же говорила — тебе не хватает уюта. Вот теперь уютно.
Вера в тот вечер просто села на стул и смотрела в одну точку. Часы тикали. Новый, подвесной. Его повесили над кухонным проёмом — прямо на место, где раньше висела её записка «Не забудь выключить плиту». Маленькая, смешная, с сердечком. Лёша когда-то сказал, что именно за такие детали он её и полюбил.
Теперь там был глянцевый металл и чёткие, тяжёлые стрелки. И никакого сердца.
Светлана вышла из своей — теперь уже вновь своей — комнаты в белом халате, будто хозяйка мини-отеля.
— Удобно получилось, правда? — проговорила она с таким видом, будто речь шла о передвинутом диване. — Пространство дышит.
— Ты даже не спросила, — Вера подняла глаза.
— Я предлагала сделать перестановку ещё полгода назад. Это было логично. Ваша комната — проходная. А комната с балконом всегда считалась моей. Всегда. С детства. Ты знала, что это временно.
— Я не знала, что временно — это два года. И что ты займёшь не только пространство, но и всё между нами с Лёшей.
Светлана усмехнулась:
— Между вами с Лёшей? Вера, послушай. Ты — жена. Окей. Но я его сестра. Мы с ним семья по крови. Ты пришла и хотела, чтобы он от меня отвернулся? Чтобы мы не вспоминали, как ездили в Таганрог с родителями? Как я его с температурой из лагеря забирала? Ты хотела вырезать меня из его жизни?
— Я хотела, чтобы у нас была семья. Где есть границы. Где взрослые люди не устраивают показательных сцен. Где не надо соревноваться за внимание. Я не твоя соперница, Света. Я его жена.
— А ты уверена, что ты для него не просто удобный фон? — мягко спросила Светлана. — Кто из нас двоих его знает по-настоящему?
Вера молчала. Потому что в последние месяцы она и сама в этом сомневалась.
Через две недели Лёша снова пропал на работе. Светлана принесла домой котёнка.
— Это Стас подобрал, — объяснила она. — Я не могла отказать. Он же умирал от холода.
— А я думала, ты не любишь кошек.
— Я не люблю, когда за меня решают.
Котёнок лазал по шторам, драл Верины джинсы, спал на её подушке. А однажды сходил в её тапки. Светлана отреагировала просто:
— Это значит, он тебя выбрал. Привыкай.
Однажды вечером, возвращаясь домой с работы, Вера увидела в прихожей два чемодана.
Сердце подскочило — на долю секунды она решила, что Светлана съезжает. Что случилось чудо.
— Это Лёшин друг попросил оставить, — сказала Светлана буднично. — Он с девушкой разъехался, ищет жильё. Поживёт пару дней на кухне, если вы не против.
— Он будет спать на кухне?
— Ты же сама говорила, что у нас всё временно. Примем как есть. А ещё… — Света замялась. — Нам нужно обсудить коммуналку. С тех пор как я купила второй холодильник, счёт за электричество вырос. Я думала, можно перераспределить расходы. Объективно.
— Ты хочешь, чтобы я платила за холодильник, в который ты не разрешаешь мне заглядывать?
— Холодильник — это бытовое. Ты усложняешь.
— Нет, Света, ты просто замечательно всё устроила. И теперь хочешь, чтобы я в этом участвовала.
— Я хочу, чтобы всё было справедливо.
Ночью Вера не спала. Она лежала и думала, как долго ещё будет «временно». Завтра? Через месяц? Год? Или пока одна из них не сойдёт с ума?
Она посмотрела на Лёшу. Он спал спокойно. Даже не догадывался, что она уже несколько дней собирает вещи. По чуть-чуть, чтобы не заметил.
Утром он спросил:
— Ты снова едешь к маме?
— Нет.
— Командировка?
— Нет, Лёш. Я снимаю квартиру. Сама.
Он долго молчал. Потом тихо сказал:
— Может, это и правда к лучшему. Всем нужно выдохнуть.
Она не сказала ничего. Просто пошла собирать оставшееся.
Через неделю Лёша приехал. С букетом. С глазами, полными сожаления.
— Давай попробуем по-другому. У меня есть мысль — купить маленькую студию. Пока в ипотеку. Пока на себя. Но без Светы.
— Пока? — переспросила Вера.
Он молчал. А потом:
— Я не могу с ней так жёстко. Это же сестра. Мы вырастили друг друга.
— А ты когда-нибудь подумаешь, что меня никто не выращивал? Что я тоже человек. Что я не просто роль в чьей-то жизни?
Они съездили посмотреть несколько квартир. Нашли одну. Светлая, новая. Небольшая. Окна выходят на внутренний двор. Маленький балкон. Стены белые. Пространства не так много — но оно свободное.
Лёша оформлял документы. Вера покупала полотенца. Мечтала о своём чайнике, своём утюге, своей тишине.
На день переезда приехала Светлана. С коробкой. Внутри — банки с вареньем, электросушилка и подписка на онлайн-кинотеатр.
— Подарок на новоселье, — сказала она. — Только вот — договоритесь сразу: сушилка пусть стоит в коридоре. А в комнате с балконом, конечно, будете вы. Мы с братом там всегда любили сидеть. Но ничего. Вы и на кухне не пропадёте, — заявила невестка, подмигнула и пошла ставить чайник. Без приглашения.
Вера молча смотрела ей вслед. И понимала: это ещё не конец. Конец — в будущем. Или он не наступит вовсе.
А пока — начало новой территории. Где придётся снова учиться отстаивать себя. Только уже без иллюзий.
Навязчивая коллега моего мужа. Проучила!