На часах уже три, а Валентина Сергеевна никак не может заснуть. Голова тяжелая, глаза закрываются, а сон никак не идет.
А виной всему разговор с Людмилой – давней ее приятельницей. Люда уже несколько раз намекала Валентине, что ее маленький внук совершенно не похож ни на кого из семьи.
А сегодня подруга заявила об этом напрямую:
– Валя, ты что – совсем слепая? Ведь явно видно, что Ромка не в вашу масть!
– Люда, он еще маленький, ребенку всего пять месяцев – что там можно разглядеть?
– Ну, знаешь, вот когда моя невестка внучку родила, то с первого дня было видно, что девчонка – моя копия. А тут что? Ромка ведь ни на твоего Генку не похож, ни на Ритку. Про таких даже пословица есть: «Ни в мать, ни в отца, а в проезжего молодца». Да и у тебя, у старшей твоей, Ирины, оба парня на зятя похожи как две капли воды. Так что присмотрись.
– Может, он в породу невестки пошел, откуда ты знаешь? – неуверенно спросила Валентина.
– Видела я Риткиных родителей – не рыжие они. А Ромка ваш будет рыжим – уже сейчас это видно. И глаза у него голубые. А у Гены и Ритки – серые, – продолжала убеждать Валентину подруга.
– Ну и что теперь делать?
– Генке подскажи – пусть тихонько тест сделает, – посоветовала Людмила. – Ритке можно ничего не говорить. Пока. А там уж, как результат получите, сами решите, что делать.
– А как мне с сыном такой разговор начать, я даже не представляю, – вздохнула Валентина.
– Да проще простого. Так и скажи, что сомневаешься. Работает твоя невестка где? В каком-то проектно-конструкторском бюро. Ты сама как-то говорила, что она одна в отделе женщина, все остальные – мужики. И в командировки она часто ездила, пока не забеременела. И всегда не одна. Так что повод усомниться есть.
После этого разговор перешел на традиционные темы: обсудили цены, которые снова выросли, поведали друг другу о магазинах, где часто бывают скидки, особенно по утрам, не обошлось и без рассуждений о современной молодежи, которая сейчас совсем не такая, какой была в их время.
В общем, обычный разговор двух шестидесятилетних пенсионерок.
Валентина Сергеевна отмахнулась от Людмилы, но слова подруги не прошли даром – они, как острый гвоздь, засели где-то внутри и причиняли постоянную боль.
«Неужели, действительно, Рита принесла в наш дом чужого ребенка, а мы уже пять месяцев воспитываем его как своего»? – думала Валентина, глядя на внука и стараясь найти в чертах маленького личика что-то родное. Больше всего ей было обидно за Гену, который, вернувшись с работы, первым делом всегда заглядывал в комнату сына.
И однажды она не выдержала. В этот момент они с Геной были на кухне одни – Рита кормила и укладывала Рому.
Собравшись духом, Валентина Сергеевна вывалила на сына все сразу: и про то, что рыжих ни в той, ни в другой семье нет, и про то, что вокруг Риты всегда очень много мужчин – и на работе, и в командировках, и про то, что об этом уже поговаривают соседи.
– Мама, зачем ты все эти сплетни собираешь? Ромка – мой сын. Рита не могла со мной так поступить, мы любим друг друга.
– А ты на сто процентов в этом уверен? – спросила мать. – Ты сам недавно жаловался, что Рита в последнее время больше времени с ребенком проводит, а не с тобой.
– Ну и что ты предлагаешь? – спросил Геннадий.
– Тест сделай. Только по-тихому, жене не говори. Тогда точно знать будешь, – посоветовала мать. – Твой сын, тогда будем его воспитывать. А байстрюки нам в семье не нужны.
– А как это сделать? – спросил Гена.
– А мне Людмила рассказала: можно памперс взять или пустышку, которую Ромка облизал. А еще есть специальные наборы – ты в Интернет загляни. Только сделай все тихо, чтобы жена не узнала.
В это время дверь открылась и на кухню зашла Рита.
– Не получится тихо, Валентина Сергеевна. Жена все слышала и все узнала. Гена, нам с тобой поговорить нужно. Только не здесь, а наедине. Ромка проснется, выйдем с ним на улицу погулять – там и поговорим, – сказала она.
– Я могу уйти, разговаривайте, – поджала губы свекровь.
– Да нет уж, мы поговорим где-нибудь подальше от чужих ушей, – сказала Рита.
Разговор состоялся в сквере, где Рита обычно гуляла с ребенком. Она катила коляску, а Геннадий шел рядом.
– Разве я когда-нибудь давала повод к ревности? – спросила Рита.
– Нет. Но в одном мама права: ты действительно работаешь в мужском коллективе, и в командировки ты ездила не одна, а с коллегами, – ответил Гена.
– На работе люди работают. Не знаю, может, у вас в офисе есть условия для неформальных личных отношений, у нас такого нет. И в командировки мы ездим для того, чтобы работать. У Валентины Сергеевны превратное представление о том, чем конструкторы в проектных бюро занимаются, – ответила Рита.
– Послушай, давай все-таки сделаем тест, – предложил Геннадий. – Пусть мама успокоится.
– А сейчас она чем-то обеспокоена? – усмехнулась Рита.
– Ты же сама слышала, мама подозревает, что Рома – не мой сын. Об этом уже даже соседи говорят.
– Знаешь, соседи меня мало волнуют. А что касается твоей мамы… Скажи, а ты сам не можешь ее успокоить?
– Как? – спросил Гена.
– Да очень просто. Посмотреть ей в глаза и сказать: «Мама, Рома – мой сын. И больше прошу этот вопрос не поднимать». Вот так ты сможешь сделать?
– Не знаю. Она ведь спросит, точно ли я это знаю.
– А ты точно не знаешь? – спросила Рита.
– Ну что ты цепляешься к словам? – возмутился муж. – Знаешь – не знаешь. Чего гадать? Давай сделаем так, как предлагает мама – тогда не будет никаких сомнений.
– Ладно. Иди домой. Я еще погуляю с Ромкой. Мне надо подумать, – сказала Рита.
Рита вернулась домой через час. Она раздела сына, покормила его и положила в кроватку.
– Что ты решила? – спросил Гена, зайдя в комнату.
– А ты настаиваешь на тесте? – взглянула на мужа Рита.
– Да, настаиваю, – ответил он.
– Знаешь, твоя мама права: ты не отец. Мы с Ромой уйдем из вашего дома завтра утром. Я позвонила папе, они с Вовкой приедут утром и увезут вещи. Скажи, я могу забрать кроватку?
– Подожди, причем здесь кроватка? Значит, мама права? И Рома не мой сын?
– Коляску нам подарили мои родители, я ее заберу. А кроватку покупали твои – поэтому я спрашиваю, могу ли я ее взять, или ты оставишь ее себе для следующей попытки стать отцом.
– Забирай все, что хочешь, – рыкнул Гена и выскочил из комнаты.
– Мама, она созналась, Ромка действительно не мой сын, – Гена упал в кресло и схватился за голову. – Как она могла?!
– И что теперь? – вымолвила Валентина Сергеевна, глядя на сына.
– Завтра они с Ромкой уедут.
Весь день и вечер в квартире было тихо. Свекор смотрел телевизор у себя в комнате и вышел только для того, чтобы поужинать. Валентина Сергеевна почти весь вечер просидела на кухне. Геннадий ушел из дома, вернулся за полночь и лег спать в гостиной на диване. А Рита собирала вещи. Их оказалось достаточно много: два чемодана, дорожная сумка и три кофра, в которых они обычно хранили в шкафу сезонные вещи. Она вышла из детской только два раза: сначала, чтобы искупать Ромку перед сном, потом, чтобы приготовить для него смесь.
Отец и старший брат Риты приехали в восемь утра. Мужчины быстро погрузили вещи в газель, за рулем которой был Владимир, Рита с сыном сели в машину отца, и они уехали.
Гена стоял в дверях комнаты и смотрел на то место, где еще недавно была кроватка мальчика, которого он считал своим сыном. Мать вошла с пылесосом:
– Уехала, и ладно. Скажи ей, чтобы сама на развод подавала – быстрей разведут, – посоветовала она сыну.
Прошло две недели. Сначала в квартире казалось непривычно тихо и пусто, но понемногу к тишине все привыкли. Теперь никто не спорил, какую передачу смотреть: отец располагался в гостиной, Валентина Сергеевна – в спальне, а Гена, если был вечером дома, – в их с Ритой бывшей комнате.
Как-то вечером Валентина Сергеевна подала сыну конверт:
– Тебе письмо из суда. Наверное, Ритка на развод подала.
Гена открыл конверт.
– Мама, смотри: она еще алименты требует и деньги на свое содержание на два с половиной года, пока Ромке три не исполнится, – возмущенно сказал Геннадий.
– Вот нахалка! – воскликнула Валентина Сергеевна. – А ты тоже тогда напиши заявление, что это не твой ребенок!
Валентина, конечно, поделилась своим возмущением с Людмилой, и та посоветовала Гене знакомого адвоката, который помог ему составить иск об оспаривании отцовства.
Во время судебного процесса был назначен и проведен тест, который показал, что Рома – сын Геннадия. В результате Рита получила от бывшего мужа и алименты, и дополнительное содержание.
– Рита, как так получилось? – остановил Геннадий свою уже бывшую жену на крыльце суда. – Ты же сама сказала, что не я отец.
– Ты, Гена, плохо слушал. Я сказала: «Ты не отец». Потому что настоящий отец не станет отказываться от своего сына только потому, что какая-то полоумная тетка что-то сказала. А ты, Гена, не отец. Да и не муж. Потому что не мог защитить свою семью.
– Не жалеешь? – спросила Риту мама после суда.
– Нет. Это же был не первый случай, когда Генка «включал мамсика». И в серьезных вопросах, и по мелочевке. Ты помнишь, когда мы только поженились, я предлагала сразу взять ипотеку. Тем более, что деньги на первый взнос были. Он вроде бы согласился, но вмешалась Валентина Сергеевна, и Гена сдал назад. Точно так же было и с отпуском, и даже с рождением Ромки. Она же заявила, что нам рано иметь детей. В двадцать шесть лет?
– А ты не думала, что, если бы ты тогда согласилась на тест, то развода бы не было? – спросила мама.
– Был бы. Не сейчас, так позже, – ответила Рита. – А вот скажи, мама, ведь папа, когда служил, иногда не бывал дома по два-три месяца. У него никогда не возникал вопрос о том, что мы с Вовкой не его дети?
– Никогда, – ответила мама.
– Правильно. Потому что он тебя любил и доверял тебе. И сейчас любит. А если бы он тебя отправил тест делать, ты бы обиделась?
– Ну, тогда о тестах ничего не знали. Хотя ты права, я бы обиделась.
– Вот и я обиделась, – сказала Рита.
– Ты, Валя, сама во всем виновата, – заявила Людмила. – Я же тебе говорила – надо было по-тихому тест сделать. А ты такой шум подняла. Я вчера слышала, как Ольга Тимофеевна из сорок второй квартиры соседкам о тебе рассказывала. Говорила, что ты невестку со свету сжила и в чем только не обвинила. А теперь после суда внука не увидишь. Так что ты не удивляйся, если кто-нибудь с тобой здороваться не будет.
– Так ты же, Люда, сама меня на это толкала, убеждала в том, что Ромка на Гену не похож, рассказывала о мужчинах, которые вокруг Ритки вертятся, – напомнила Валентина. – А сейчас обо мне среди соседей сплетни распускаешь. Знаешь, иди по своим делам и больше ко мне не подходи – мне твоих советов не надо.
Прошло шесть лет
Геннадий все еще жил с родителями. Он исправно платил алименты, но с сыном уже несколько лет не виделся. Поначалу он еще ходил два-три раза в месяц в дом бывшего тестя, чтобы повидать Ромку, но ребенок был еще мал, поэтому на появление практически чужого человека реагировал плохо. Когда отец пытался взять его на руки, плакал. В общем, Геннадий перестал приходить.
А как-то Валентина Сергеевна сообщила ему:
– Видела сегодня в торговом центре твою Ритку. С мужчиной. Беременная она. А Ромка этого мужика папой называл.
Гена только вздохнул.
Рекомендую кое-что из прошлых рассказов:
– Что, Вася, заранее решил квартиру к рукам прибрать? – спросил брат