— Настя, а ты получше не могла никого найти? Вечно тащишь в дом непонятно что.
Ты же говорила, что он хорошо зарабатывает! – прямо за столом начала высказывать Насте мать.
— Зря ты с ней связался, Илюх, — вздыхали друзья, глядя как товарищ обхаживает двадцатилетнюю Настю. – Ты же видишь прекрасно, как она разговаривает и на кого постоянно ссылается.
— А что в этом плохого? – не понимал Илья.
В его понимании человек, сохранивший хорошие отношения с родителями и учитывающий опыт этих самых родителей, ничего плохого из себя не представлял.
Он сам порой спрашивал совета у отца, когда дело касалось вещей, в которых тот разбирался.
И у мамы спрашивал, что девчонкам вообще нравится, когда начал приглашать их на свидания в подростковом возрасте.
Именно родители дали ему кучу подходящих советов и позволили избежать кучи проблем, с которыми сталкивались окружающие, лишенные возможности воспринимать чужой опыт по разным причинам.
Илья не винил ни в чем людей, которые полагаются только на себя.
Бывает всякое в жизни, порой родители действительно ничего из себя не представляют, или же явно так добра своему ребенку не желают.
Но по поведению Насти нельзя было сказать, чтобы ее семья была хоть сколько-нибудь плохой.
Да, порой они казались контролирующими, но с другой стороны… Это ведь мальчик, когда идет на свидание, боится максимум того, что девочка окажется страшной или его продинамит.
С девочками-то вещи и похуже случались, причем даже не в девяностые, а вот прямо сейчас, в их относительно спокойные и мирные годы.
То силой взять попытаются, то просто неадекват какой попадется. Естественно, родители волнуются и поэтому раз в час звонят дочери узнать, все ли в порядке и где она находится.
Пожалуй, зная о том, что представляют из себя некоторые мужчины, Илья бы своей дочери и вовсе «маячок» на телефон поставил, чтобы иметь возможность в любой момент прийти на помощь.
А тут просто звонят… Ну да, девочке двадцать, а не двенадцать, но возраст здесь роли не играет особой.
Тем более, что со временем, после двух месяцев свиданий, родительский контроль постепенно сошел на нет.
Теперь Настя отзванивалась только в конце встречи, чтобы отец или старший брат встретили ее у метро.
И да, Настя прямо говорила, что мнение мамы для нее очень многое значит. И что, мол, если кавалер маме не понравится, то и сама Настя встречаться с ним не будет.
И это тоже имело смысл, ведь быть постоянно между двух огней никому не понравится.
Илья, например, тоже своей матери представлял предыдущих двух девушек, с которыми завязал серьезные отношения.
И именно мама по поводу первой такой пассии сказала, что у нее явно круг общения одним Ильей не ограничен.
И права ведь оказалась! А вот вторая девушка ей вполне по душе пришлась и если бы не переезд, который для молодой женщины был неизбежен по семейным обстоятельствам.
А для Ильи – недопустим тоже по обстоятельствам, но рабочим – у них вполне могло бы все дойти до колец, платья и пары детей.
По поводу Насти мама Ильи сказала, что девушка хорошая, воспитанная и ей понравилась. Так что на свои «смотрины» Илья собирался совершенно спокойно.
Ну ведь маловероятно, что адекватная и нормальная женщина выросла в семье каких-нибудь маргиналов?
Там наверняка абсолютно нормальная семья, которая задаст несколько дежурных вопросов, убедится, что у Ильи в отношении Насти намерения самые серьезные, поймет, что деньги он зарабатывает, перспективы имеет.
А значит – о будущей жене и детях сможет, как настоящий мужчина, позаботится, ну и успокоятся на этом. По крайней мере, Илья так предполагал.
Вот только человек предполагает, а располагает кто-то другой.
Поначалу все было пристойно и вполне обычно. Илья пришел по указанному адресу за пять минут до назначенного времени, спокойно отдышался, убедился, что выглядит все еще прилично и не испачкался по пути, позвонил в дверь.
Когда открыли – вручил Насте и ее матери по букету цветов, а отцу – бутылку, которую предполагалось распить «за знакомство» (марку и выдержку подсказала Настя, хорошо знающая вкусы родителей).
Его вроде бы как нормально поприветствовали, провели в зал, усадили рядом с Настей за накрытым столом и принялись расспрашивать.
Все шло по стандартному протоколу – кто родители, где учился, кем работаешь, но чем больше Илья давал ответов, тем мрачней становились лица предполагаемых тещи и тестя.
— Настя, а ты получше не могла никого найти? Вечно тащишь в дом непонятно что.
Ты же говорила, что он хорошо зарабатывает! – прямо за столом начала высказывать Насте мать.
— И говорила, что он крепкий и здоровый. Ты посмотри на него – сколько в нем того здоровья на самом деле, как думаешь?
Слышь, вот ты шкаф кухонный сможешь мне помочь перевесить? Или полку прибить?
Или вот сможешь разом найти тысяч сто, если вдруг срочно нам что-то понадобится?
— А вам не кажется, что такие вопросы и требования задавать при знакомстве – не лучшая идея? – не выдержал Илья.
Он не хотел хамить изначально, но и терпеть молча то, как его поливают помоями прямо за столом, тоже не собирался.
Настя молчала, потупившись, ну да иного поведения от нее Илья не ожидал.
На что он не рассчитывал – так это на такой неадекват со стороны ее ближайших родственников.
— А ты меня что, еще учить будешь в моем доме? Сейчас выкину тебя восвояси – мигом поумнеешь! – взъярился Настин отец.
— Да я сам уже ухожу, — хмыкнул Илья.
Встал со своего места и, забрав со стола принесенный на застолье коньяк, который еще даже не успели открыть, вышел в прихожую.
— О, мало того, что без.дарь и доход.яга, так еще и ж.мот, — раздалось в спину.
Илья не ответил. Метать бисер сами знаете перед кем и объяснять, что дело не в жадности а в том, что конкретно этому семейству он не то что хороший коньяк – заветренный оливье на стол бы не поставил, было бы слишком сложно.
Поэтому, игнорируя едкие язвительные реплики, он зашнуровал ботинки и нажал на ручку квартиры, выхода в подъезд.
— Что, вот так вот просто уйдешь и ничего напоследок не скажешь? – в коридор выскочила явно расстроенная Настя.
— А что я должен тебе говорить? Мы расстаемся, думаю, это очевидно.
Ты мне очень нравишься, но терпеть твою семью и их ко мне отношение я не собираюсь.
— То есть ты даже не попытаешься с ними наладить отношения, а просто вот так возьмешь, развернешься и уйдешь, я все правильно понимаю?
Это, значит, я так тебе дорога, да?
— Ты мне дорога, но нервы дороже. И, Насть, у тебя ТАМ не поперек и золотом не обсыпано, чтобы я ради отношений с тобой терпел вот такие вот закидоны.
— Правильно папа сказал, ты мне не пара.
— Правильно, — согласился Илья и вышел за порог.
Коньяк в итоге они распили с теми самыми приятелями, которые предупреждали Илью насчет невозможности строительства отношений с Настей.
— А мы ведь тебе говорили, — в один голос заявляла эта троица.
— Да мало ли, что вы мне там говорили. Если бы родители нормальные оказались, то и проблем не было бы в том, что Настя их слушается.
А раз они такое исполняют – тут уж с послушанием дочери или без него, а проблемы на одно место будут в любом случае, если хоть какой-то контакт с ними поддерживать, — не согласился Илья.
В одном, впрочем, он с приятелями во мнениях сошелся: хорошо, что он достаточно быстро выяснил степень неадекватности родственников невесты.
И вдвойне хорошо – что собственное воспитание и привитые принципы полностью исключали вариант, при котором он бы остался с Настей и пытался завоевать расположение ее семьи.
Нет уж, он не холоп, чтобы перед чужими родственниками выслуживаться. Раз не ко двору пришелся – значит, и не нужен он им, как и они ему.
Пусть ищут сами желаемого принца на белом коне, а потом не удивляются, что с такой родней дочь все одна да одна и внуков им не видать.
Впрочем, оставалась крошечная надежда на то, что Настя еще подрастет и поймет, что существует не в самых лучших условиях и не с самыми подходящими людьми.
Но увы, чаще всего «родительская дочь», как и «маменькин сынок» — диагноз пожизненный.
То есть до конца жизни тех самых «любящих родителей», которые своими действиями не дают детям нормально пожить.
Хорошо устроился