— А где же моё кресло?
Голос Валентины Петровны прозвенел в утренней тишине квартиры, как удар колокола. Лариса замерла с чашкой кофе в руках, её пальцы побелели от напряжения. Она стояла у окна в гостиной, наблюдая, как первые лучи солнца пробиваются сквозь занавески. Позади неё, в дверном проёме, стояла свекровь в халате с павлинами — подарок сына на прошлое восьмое марта.
Старое кресло действительно исчезло. На его месте теперь стоял современный угловой диван приятного серого цвета. Лариса купила его вчера, пока свекровь гостила у своей подруги. Доставщики работали быстро и тихо, вынесли рухлядь, которая портила весь вид комнаты уже лет десять.
— Я обновила интерьер, Валентина Петровна, — спокойно ответила Лариса, не оборачиваясь. — Кресло было старым и продавленным.
— Старым? — свекровь сделала шаг в комнату, её голос дрожал от возмущения. — Это кресло моего покойного мужа! Как ты посмела?
Лариса медленно повернулась. Она знала, что этот момент рано или поздно настанет. Три года она терпела. Три года с момента свадьбы, когда Валентина Петровна заявила, что не может жить одна после инфаркта и переехала к ним. Три года ежедневных замечаний, упрёков и контроля каждого её шага.
— Это наша квартира, — произнесла Лариса ровным тоном. — Мы с Андреем имеем право менять в ней мебель.
— Наша? — свекровь усмехнулась. — Деточка, эту квартиру купил мой сын на деньги, которые я ему дала. Так что здесь всё решаю я.
В этот момент из спальни вышел Андрей. Растрёпанный после сна, в домашних штанах и футболке. Он окинул взглядом обстановку: мать у двери с пылающим лицом, жена у окна с каменным выражением.
— Что случилось? — спросил он, хотя по атмосфере уже понимал.
— Твоя жена выбросила папино кресло! — воскликнула Валентина Петровна. — Без моего разрешения!
Андрей посмотрел на новый диван, потом на Ларису. В его глазах мелькнула усталость. Эти конфликты измотали его. Он работал по двенадцать часов в день, приходил домой и попадал на поле боя между двумя самыми близкими женщинами.
— Мам, кресло действительно было старым…
— Ты тоже против меня? — Валентина Петровна прижала руку к сердцу. — Мне плохо. Где мои капли?
Этот номер Лариса видела сотни раз. Как только свекровь чувствовала, что проигрывает спор, сразу начинались проблемы с сердцем. И Андрей каждый раз велся. Но не в этот раз. Лариса достала из сумочки телефон.
— Я вызову скорую, — сказала она, набирая номер.
— Не надо! — свекровь резко выпрямилась. — Мне уже лучше.
— Точно? Потому что с сердцем шутки плохи. Давайте на всякий случай проверимся. Алло, скорая?
Валентина Петровна выхватила телефон из рук невестки.
— Я сказала, не надо! Что соседи подумают?
Лариса забрала телефон обратно и положила его в карман. Она подошла к письменному столу, достала из ящика папку и протянула её свекрови.
— Вот. Прочитайте внимательно.
— Что это? — Валентина Петровна подозрительно взяла документы.
— Выписка из ЕГРН. Квартира оформлена на меня и Андрея в равных долях. Ваше имя там не фигурирует. А вот это — заключение врача о том, что вы полностью дееспособны и не нуждаетесь в постоянном уходе. Я получила его на прошлой неделе, когда водила вас на медосмотр. Помните? Вы тогда ещё хвастались врачу, какая вы активная и самостоятельная.
Свекровь смотрела на бумаги, её лицо медленно бледнело.
— А это, — Лариса достала ещё один документ, — договор найма жилого помещения. Если вы хотите продолжать жить с нами, придётся его подписать. Условия простые: вы живёте в комнате, которую мы вам предоставляем, пользуетесь кухней и ванной по графику, не вмешиваетесь в нашу семейную жизнь и оплачиваете треть коммунальных услуг из своей пенсии.
— Ты… ты с ума сошла! — выдохнула Валентина Петровна. — Андрюша, ты слышишь, что она говорит?
Андрей молчал. Он смотрел на жену с изумлением. Такой решительной он её никогда не видел. Лариса всегда была мягкой, уступчивой, старалась всем угодить. А тут стояла прямая, как струна, с горящими глазами.
— Я не сошла с ума, — продолжила Лариса. — Я просто устала жить по вашим правилам в собственном доме. Вы критикуете, как я готовлю, хотя сами не встаёте к плите. Проверяете наши покупки и комментируете каждую трату. Названиваете меня при друзьях неумехой и бездетной. Да, я слышала ваш вчерашний разговор по телефону с Марией Ивановной.
— Я просто беспокоюсь о вас! Три года, а внуков всё нет!
— Потому что в этой квартире невозможно создать нормальную семейную атмосферу! — вырвалось у Ларисы. — Вы контролируете каждый наш шаг! Знаете, почему Андрей задерживается на работе? Не потому что там много дел, а потому что дома его ждёт вечный конфликт между нами!
— Неправда! — Валентина Петровна повернулась к сыну. — Андрюша, скажи ей!
Но Андрей молчал. Он опустил голову, не в силах смотреть матери в глаза. Это молчание сказало больше любых слов.
— Так вот, — Лариса взяла себя в руки. — У вас есть выбор. Либо вы подписываете договор и живёте по новым правилам, либо съезжаете. У вас есть своя квартира, которую вы сдаёте. Можете вернуться туда.
— Но там живут квартиранты! У меня контракт на год!
— Это ваши проблемы. Я устала решать их за вас.
Валентина Петровна схватилась за стул. На этот раз, кажется, ей действительно стало нехорошо. Не от сердца — от шока. Тихая, безответная невестка, которую она три года учила жить, вдруг показала зубы.
— Андрей, — прошептала она. — Сынок, неужели ты позволишь так со мной обращаться?
Андрей поднял голову. Его лицо было мучительно напряжённым. Он любил мать, но и жену тоже любил. Эти три года он разрывался между ними, стараясь угодить обеим, и в результате не угодил никому.
— Мам, — начал он медленно. — Может, и правда стоит подумать о раздельном проживании? Мы будем навещать тебя, помогать…
— Предатель! — выкрикнула Валентина Петровна. — Я тебя растила одна! Ночей не спала! А ты ради этой… готов мать родную выгнать!
— Никто вас не выгоняет, — вмешалась Лариса. — Вам предлагают цивилизованное решение. Кстати, вот ещё один документ. Это список домов престарелых в нашем городе. На случай, если вам действительно нужен постоянный уход.
Это было последней каплей. Валентина Петровна схватила бумаги и с силой швырнула их на пол.
— Да как ты смеешь! Дом престарелых! Я тебе покажу дом престарелых!
Она бросилась к телефону в коридоре. Лариса и Андрей слышали, как она набирает номер, потом взволнованный голос:
— Маша? Это я. Представляешь, что эта змея удумала? Договор мне подсовывает! В дом престарелых хочет сдать! Да, да, именно! Приезжай срочно, привози Светку и Наташку. Будем разбираться!
Через час квартира наполнилась голосами. Приехали три лучшие подруги Валентины Петровны — боевые пенсионерки, готовые стоять горой за подругу. Они расположились на кухне, как военный штаб, и начали обсуждать стратегию.
— Безобразие! — возмущалась Мария Ивановна. — Родную мать выживают!
— Я всегда говорила, что она не пара Андрюше, — поддакивала Светлана Борисовна. — Три года замужем — и ни одного ребёнка!
— Может, она вообще рожать не может? — предположила Наталья Геннадьевна. — Надо было Андрею на медосмотр её отправить до свадьбы!
Лариса слушала это из коридора. Она знала, что свекровь специально говорит громко, чтобы она слышала. Раньше такие разговоры доводили её до слёз. Но не сегодня. Сегодня она была готова к бою.
Она вошла на кухню. Четыре пары глаз уставились на неё с неприязнью.
— Добрый день, — спокойно сказала Лариса. — Раз вы все здесь, давайте поговорим откровенно.
— О чём нам с тобой говорить? — фыркнула Мария Ивановна. — Ты мать родную мужа выживаешь!
— Я предлагаю ей выбор, — поправила Лариса. — И раз вы такие дружные, может, кто-то из вас приютит Валентину Петровну? У вас, Мария Ивановна, вроде трёхкомнатная квартира?
Мария Ивановна поперхнулась чаем.
— У меня… у меня внуки часто гостят!
— А у вас, Светлана Борисовна?
— Ремонт у меня! Долгий ремонт!
— Наталья Геннадьевна?
— У меня муж больной, ему покой нужен!
Лариса кивнула.
— Понятно. То есть возмущаться вы готовы, а реально помочь подруге — нет. Тогда не вмешивайтесь в нашу семью.
— Да как ты разговариваешь со старшими! — взвилась Валентина Петровна.
— Как со взрослыми людьми, которые должны нести ответственность за свои слова, — ответила Лариса. — А теперь прошу вас покинуть мою кухню. У меня много дел.
Подруги переглянулись. Такого поворота они не ожидали. Тихоня-невестка оказалась с характером.
— Мы ещё поговорим с Андреем! — пригрозила Мария Ивановна, поднимаясь. — Он одумается!
— Андрей! — позвала Лариса.
Он появился в дверях, бледный и решительный.
— Я всё слышал, — сказал он. — И полностью поддерживаю жену. Мама, либо ты принимаешь наши условия, либо ищешь другое жильё. Решать тебе.
Валентина Петровна смотрела на сына, как на предателя. Её подруги молча собрались и ушли, бросая на прощание осуждающие взгляды.
Когда за ними закрылась дверь, в квартире повисла тишина. Валентина Петровна сидела на кухне, Андрей и Лариса — в гостиной. Никто не знал, что будет дальше.
Вечером Валентина Петровна вышла из своей комнаты. Она была одета в пальто, рядом стояли собранные сумки.
— Я поживу у Маши, пока квартиранты не съедут, — сказала она холодно. — Надеюсь, вы довольны.
— Мама, не надо так, — Андрей шагнул к ней, но она отстранилась.
— Я приду за остальными вещами завтра.
Она ушла, громко хлопнув дверью. Андрей и Лариса остались одни в квартире. Впервые за три года — действительно одни.
— Думаешь, я правильно поступила? — спросила Лариса, прижимаясь к мужу.
— Давно пора было, — ответил он. — Прости, что я не решился раньше. Боялся её обидеть.
— А меня обижать не боялся?
— Прости, — он поцеловал её в макушку. — Я был трусом.
Прошла неделя. Валентина Петровна не звонила, не приходила за вещами. Андрей пытался ей дозвониться, но она сбрасывала вызовы. От Марии Ивановны они узнали, что она действительно живёт у неё, но подруге это явно не нравится.
На восьмой день раздался звонок в дверь. На пороге стояла Валентина Петровна. Без боевого настроя, без привычной агрессии. Просто уставшая женщина.
— Можно войти? — тихо спросила она.
— Конечно, мама, — Андрей посторонился.
Они сели в гостиной. На том самом новом диване, с которого всё началось.
— Маша меня выгоняет, — сказала Валентина Петровна без предисловий. — Говорит, её муж против. А квартиранты уезжают только через полгода.
Лариса и Андрей переглянулись.
— Знаете, — вдруг продолжила свекровь. — Эта неделя… Я много думала. Может, вы и правы. Я действительно слишком вмешивалась в вашу жизнь.
Это было так неожиданно, что Лариса потеряла дар речи.
— Я просто… — Валентина Петровна замялась. — После смерти мужа я не знала, как жить дальше. А тут Андрюша женился, и я вцепилась в вас, как в спасательный круг. Боялась остаться одна, никому не нужной.
— Мама, ты всегда будешь нужна, — Андрей взял её за руку. — Просто нам всем нужно личное пространство.
Валентина Петровна кивнула.
— Я подпишу ваш договор, — сказала она, глядя на Ларису. — Но у меня есть условие.
— Какое?
— Раз в неделю мы ужинаем вместе. Как семья. И… Может, вы научите меня пользоваться этим вашим интернетом? А то Маша всё время в каком-то «Одноклассниках» сидит, хвастается фотографиями. А у меня даже аккаунта нет.
Лариса не выдержала и рассмеялась. Первый раз за долгое время — искренне и легко.
— Конечно, научу! И не только «Одноклассникам». Есть ещё куча интересных сайтов. Может, вы даже найдёте себе какое-нибудь хобби.
— Хобби? — Валентина Петровна задумалась. — А что, идея хорошая. Маша вот на танцы ходит для тех, кому за шестьдесят. Говорит, там много интересных мужчин.
— Мама! — возмутился Андрей.
— Что «мама»? Я ещё не старая! И имею право на личную жизнь, между прочим!
Следующие несколько месяцев были периодом притирки. Валентина Петровна действительно старалась соблюдать границы, хотя иногда срывалась по привычке. Но Лариса научилась спокойно, но твёрдо ставить её на место. А свекровь, к удивлению всех, не обижалась, а извинялась.
Интернет открыл для Валентины Петровны новый мир. Она зарегистрировалась не только в «Одноклассниках», но и в других соцсетях, начала смотреть кулинарные блоги, освоила онлайн-шоппинг. А потом записалась на те самые танцы, где познакомилась с Виктором Павловичем — бодрым вдовцом, бывшим военным.
— Лариса, как думаешь, это платье не слишком яркое? — спрашивала Валентина Петровна, собираясь на очередное свидание.
— Самое то! Виктор Павлович оценит!
— Думаешь? Ой, волнуюсь, как девчонка!
Глядя на помолодевшую и расцветшую свекровь, Лариса понимала, что всё сделала правильно. Иногда нужно проявить жёсткость, чтобы все стали счастливее.
Через год Валентина Петровна объявила, что выходит замуж за Виктора Павловича и переезжает к нему. Андрей был в шоке, но Лариса искренне порадовалась за свекровь.
— Знаешь, — сказала Валентина Петровна на прощание, — ты оказалась сильнее и мудрее меня. Спасибо, что не дала мне превратиться в ворчливую старуху. И… прости за всё.
Они обнялись. Впервые за все годы — искренне и тепло.
— А внуков всё-таки жду! — добавила свекровь с хитрой улыбкой. — Но без давления! Когда сами решите!
Через два месяца Лариса узнала, что беременна. Первой, кому она сообщила эту новость после мужа, была Валентина Петровна. Та расплакалась от счастья прямо в трубку.
На семейных ужинах, которые теперь проходили раз в месяц у Валентины Петровны и Виктора Павловича, собиралась большая дружная компания. Свекровь больше не критиковала готовку Ларисы — наоборот, просила рецепты. А Лариса с удовольствием делилась, зная, что теперь между ними нет той напряжённости, которая отравляла жизнь долгие три года.
— Знаешь, о чём я думаю? — сказал как-то Андрей, глядя на жену, которая смеялась над очередной историей Виктора Павловича. — Если бы ты тогда не решилась на тот разговор, мы бы до сих пор жили в аду.
— Иногда нужно переступить через страх и сказать правду, — ответила Лариса. — Даже если это больно. Потому что жить во лжи — ещё больнее.
История их семьи стала легендой среди знакомых. Многие невестки приходили к Ларисе за советом, как наладить отношения со свекровями.
— Главное — не молчать, — говорила она. — И не терпеть. Ставьте границы, но делайте это с уважением. И помните: свекровь — тоже человек со своими страхами и переживаниями. Иногда за маской дракона скрывается просто одинокая женщина, которая боится потерять сына.
Замки сменила, сына вселила, в суд подала — но невестка нашла управу на зарвавшуюся свекровь